После завтрака Славка завалился спать под звуки рока, а я бегу на съёмки очередного сериала. На этот раз картина про элитных проституток.

К концу дня остались силы, но ехать домой совсем не хочется. Сидя за рулём, мысленно перебираю портфолио всех друзей и подруг, сопоставляю их характеры и предпочтения в отдыхе, выбираю, с кем потусить. С кем будет комфортно именно сейчас, кто не станет задавать тупые вопросы и не нажрётся до рвоты.

Выбирать пришлось недолго. Звонок от Димы определил мои планы на вечер.

– Я приготовил пиццу, – забив на приветствия, заходит с козырей. – Планирую посмотреть «Бой с тенью». – Его обворожительный голос разносится из динамиков по салону авто и ласкает уши.

– Я думала, ты обиделся, – про себя смеюсь. Не надолго хватило его выдержки.

– Я обижусь, если мне придётся есть офигенную пиццу в одиночестве. – По голосу слышу, что он тоже улыбается. – За тобой заехать?

– Ты на пикапе?

– Ага.

– Подушки с пледом не забудь!

– Уже в машине, – парирует с деловым пафосом.

Спустя час мы уже занимаем место на нашей поляне за городом, под лапами могучей ели. Пока Дима надувает матрас в багажнике пикапа, чтобы мне было мягко лежать, я достаю из его машины подушки и пледы.

Вкусное вино, превосходная пицца, которую может приготовить только он, – именно такая, как мне нравится: с тонкими, поджаренными сырными бортиками, – и любимый фильм в ноутбуке в компании близкого друга.

В моменте понимаю, что это именно то, что мне было нужно, чтобы отдохнуть и почувствовать себя счастливой.

Наше место питает силой нас обоих. Здесь мы находим гармонию с природой, столь необходимую первобытному духу, заложенному в генах. И главное – гармонию друг с другом. Когда мы вместе, вот так, наедине, вдали от мирской суеты и работы, мы становимся единым целым, одним организмом.

Димино сильное плечо подпирает мою голову. Аромат его парфюма для меня роднее запаха в собственной квартире. Мы знаем друг о друге всё и даже больше. Уверена, если бы не червоточина в сердце, я бы уже влюбилась в него без памяти.

Он заботливо подливает чай из термоса в мою кружку и тут же толкает плечом, когда я начинаю пить.

Итог его шутки теплится мокрым пятном на футболке.

– Скотина! – набираю в рот побольше чая и выдуваю в его смеющееся лицо.

Дима открывает рот шире и ловит капли чая, как жаждущий псих.

– Извращенка! – облизывается. – Как можно пить чай без сахара?!

– Говорит человек, который ест картошку фри с мороженым! – смеясь, обвиняю в ответ.

– Это называется гурманство. Я как будто под дождь попал! – демонстративно стряхивает с груди рыжие капли чая.

– Скажи спасибо, что дождь не золотой! – смеюсь.

Димка закидывает руку за мою голову и слегка придушивает, зажав шею локтем.

Ему можно.

Фильм уже закончился, а возвращаться домой не хочется.

– Давай здесь останемся? – предлагаю.

– Ночью замёрзнешь. – Не упрямство, просто факт.

– Ты меня согреешь. – Улыбаюсь в ответ, закусывая край нижней губы.

– А кто согреет меня? – поддевает взглядом.

– Точно не я, – отбиваю шуткой, но в этом скрывается двойной смысл, понятный нам обоим.

– Бросишь меня умирать?

– Добью, чтобы не мучился. – Подмигиваю. – Воспользуюсь пистолетом в твоём бардачке.

– Жестокая и кровожадная! – фыркает, отстраняясь, потеряв интерес к беседе. – В пикапе нет пистолета. У нас из оружия только твои навыки.

– Предлагаешь душить тебя руками?

– Ну, у меня кое-что есть, что ты можешь придушить. Даже несколько раз, – теперь подмигивает он.

– Извращенец! – сексуально рычу и смеюсь.

– Остаёмся?

– Да. – Твёрдо киваю.

Нежный ветер заигрывает с листвой, раскачивает ветви деревьев. Над нами – целый мир, вся Вселенная, часть которой мы видим в звёздном небе.

С Димой приятно молчать. Даже мысли рядом с ним легче. В моменты тишины рядом с ним будто находишься с самим собой. Он тоже не спит: любуется звёздными переливами и, закинув руки за голову, думает о чём-то своём.

– Как считаешь, есть жизнь на других планетах? – мой шёпот сливается с голосом ветра, шелестящего в багажнике пикапа.

– Нет. – Ровно и коротко.

Поворачиваюсь к нему, любуюсь ярко очерченными скулами в лунном сиянии и едва заметно улыбаюсь, обнаружив капельку лунного света на кончике его прямого носа.

– Ты узко мыслишь. – Отворачиваюсь и снова кладу голову на подушку. – Там столько галактик, звёзд, планет! Наверняка населённых живыми существами. – Мечтательно прыгаю взглядом по звёздам.

Я люблю звёзды. Люблю всё, что связано с космосом. Потому что меня познакомил с ними любимый мужчина.

– Если во Вселенной дофига разумных существ, почему тогда я люблю только одну? – спрашивает он с горечью, вкус которой чувствуется сердцем.

– Мы все кого-то любим… – отвечаю с большим трагизмом и болью.

– Гарсия разводится. – Неожиданно выстреливает. – Одна из моих клиенток – подруга его жены Марины – рассказала, что они подали на развод. Пока не афишируют, не хотят портить дочери свадьбу.

Тишина. Такая громкая, что я глохну. И тону. Мысленно пытаюсь выплыть, бью ладонями по волнам несправедливости, захлёбываюсь болью, хриплю, пытаясь выкашлять ненависть.

Но внешне – даже не дышу.

В моих глазах отражаются прекрасные звёзды, а одна, живая, отрывает от души куски мяса и бросает на съедение волкам обиды, чтобы потешиться.

Не-на-ви-жу.

– Ты ещё его любишь? – голос Димы разбивается о защитный барьер, за которым я почти утонула.

Я не отвечаю. Просто потому, что не могу набрать воздуха в лёгкие.

Душа уже на старте. Готова сорваться с места в карьер, лететь к Роберту со скоростью света. Хочу дать ему в морду, хочу его любить, хочу убить его, хочу быть с ним!

Свободен.

СВОБОДЕН!

Он же знает? Знает, что я ещё жива? Значит, жду его! Теперь он обязательно появится в моей жизни. А я? Готова? Прощу? Приму? Дам шанс всё исправить?

Нет, я уже не маленькая дура, которой можно помыкать и дёргать за поводок.

Губы кривятся от того, что, как бы я себе ни врала, сердце уже готово всё простить и уже перешло в режим ожидания встречи.

Стивен вдруг восстаёт из склепа и, разъярённый, крушит всё в груди, требует пищи, которую может дать только Роб.

– Зачем ты мне это сказал? – нахожу в себе силы вернуться из своей утопии.

– Ты бы всё равно узнала. Так как? Любишь его? – пытает.

– Зачем ты спрашиваешь? Ты ведь знаешь, что я отвечу! Тебе в кайф издеваться надо мной?

– Над тобой? – усмехается обиженно. – Я над собой издеваюсь. Мазохист грёбаный.

Скривившись от своих слов, Дима спрыгивает с багажника на поляну, достаёт из бардачка сигареты, хлопает дверью машины, щёлкает зажигалкой.

Курит в тишине и горит, как табак в его сигарете. И только серый дым, выходящий из его лёгких, знает, насколько там сейчас тесно.

– Мальчик без рук говорит: “Иду, никого не трогаю”, – доносится хриплый от дыма голос Димы.

Обожаю чёрный юмор. Мы с ним в этом похожи.

– Это про тебя, – добавляет. На последнем слове со свистом затягивается и задерживает дыхание, сохраняя никотин в лёгких. – Никого не люблю, потому что нет сердца. Ты инвалид. Жизненно важный орган отсутствует.

– Тогда ты тоже, – рычу тихо, лежа в багажнике, со злостью. – У тебя нет мозгов.

– Ты его не любишь, – переварив свои мысли во время курения, давит окурок кроссовком и говорит уверенно. – Ты любишь свою ненависть к нему.

Поднимаюсь, переваливаюсь через бортик и смотрю на него.

– Слушай, а ты чё умный-то такой? Пошёл бы в психотерапевты, а не в проститутки.

Димка неожиданно улыбается. Широко, весело. Как будто и не было этого дурацкого разговора между нами.

– Знаешь, почему людоеды не едят чёрных? – спрашивает, запрыгивая обратно в багажник. Ложится, подставляет плечо, чтобы я на него легла, и обнимает.

– Почему?

– Думают, что они испортились. – Хмыкает на весёлой ноте.

Неожиданно для себя самой, я разрываюсь от смеха. Расистские шутки я тоже люблю. Но больше чёрного юмора я люблю талант друга быстро менять настроение и суть разговора.

Если когда-нибудь и буду молиться, то только о том, чтобы оказаться в аду вместе с Димой. С ним даже в преисподней будет комфортно и весело.

Глава 4

Лара.

Прохладный утренний воздух пахнет сыростью, свежей хвоей и свободой.

Солнечные лучи режут утренний туман, проникают в багажник пикапа, нагло будят, будто пытаются прогнать заблудившихся путников со своей территории.

Лес шумит с каждой минутой всё сильнее, подыгрывает солнцу. Сперва будто стесняется нас будить – осторожно, нежно. А потом уже в полную силу шелестит листьями, раскачивает лапы могучей ели.

Открыв глаза, смотрю, как деревья шевелятся. Тоже прогоняют нас, откровенно кричат о том, что мы засиделись у них в гостях, поторапливают вернуться в родные каменные джунгли.

Сладко потягиваюсь и замечаю, что укрыта двумя пледами – своим и Диминым.

Друга нет рядом, я в полном одиночестве наедине с этим утром.

Выбираюсь из багажника, осматриваюсь. Обнаруживаю Диму рядом с машиной, спящим, согнувшимся в три погибели на раскладном походном шезлонге.

Его волосы взъерошены и торчат во все стороны, под закрытыми глазами пробиваются тёмные круги от недосыпа.

– Эй, бомжара! – трясу его за плечо. – Просыпайся.

– Отстань, женщина, – ворчит, улыбаясь, и переворачивается на другой бок.

– Ты чего здесь? – спрашиваю.

– Ты храпишь как пьяный носорог! – поднимается, садится на шезлонге и потирает ладонями глаза. – Всех зверей распугала!

– Не выдумывай, я не храплю! – изображаю яростное возмущение. Сама знаю, что есть проблемы. Всё из-за того, что нос не раз ломала во время боёв.

– Мне снился мотоцикл, который никак не заведётся, – язвительно хамит.

– Скажи спасибо! Если бы завёлся, он бы тебя переехал!

Парень на моих глазах борется со сном и в итоге проигрывает. Веки опускаются.

– Димка! Нам пора ехать! – снова толкаю его в плечо.

Он открывает глаза и смотрит на меня так, будто впервые видит. Улыбается странно. Словно что-то употребил.

– Ты красивая, – изрекает с печальной улыбкой.

– Иди ты… – взмахиваю рукой и пинаю ножку шезлонга. – Заводи машину.

– У тебя выходной. Куда мы торопимся? – спрашивает, окончательно проснувшись. Наконец-то встаёт, разминает конечности.

И правда, куда?

Но сидеть дальше в лесу, который уже на всех языках говорит, что мы засиделись, и гонит прочь, нет никакого желания.

Дима чувствует, что мне уже некомфортно, но почему-то не торопится уезжать.

Я помню, что у него репетиция в театре: они отрабатывают новую программу своего шоу, в котором Димка – ведущий танцор.

Я никогда не задумывалась о том, почему парень из хорошей полноценной семьи выбрал именно такой путь. Его родители думают, что он гребёт деньги лопатой, зарабатывая на танцах. Они не раз были зрителями в зале на его выступлениях шоу « Под дождём». Людям, далёким от шоу-бизнеса, сложно иметь рациональное мнение о доходах звёзд. Человек может быть очень популярным, но жить от мотора до мотора, платить кредиты и экономить на всём на свете. Такие обычно берут дорогие тачки в прокат, чтобы заявиться на тусовку. Покупают дорогой шмот, но берегут этикетку как мать младенца, чтобы потом сдать обратно.