– Только ты, Васнецова, спишь с владельцем клиники за пожрать и ночлег. Ты низко пала. Мужик не просто обязан дарить подарки, слышишь? Он должен этого хотеть! Иначе зачем он нужен? И в глухомань эту дорогущую он везет тебя по одной причине, чтобы не светиться с тобой в Екатеринбурге.

– Васюта у мамы? – перевожу тему на ее дочь, потому что понимаю: есть доля правды в словах подруги. Но я хочу веселиться, а не зарываться в рефлексию отношений.

– Васюта? Да, у мамы ночует. Развратная писательница Даши Клаус будет отрываться! Ну, поехали уже! Обещай, что позволишь самым щедрым мужикам угостить нас? Может, нормального встретишь, – подругу надолго увести от цензуры по Глебу не удается.

– Обещаю! Подожди, – роюсь в ящиках комода и нахожу кошачью маску с ушками из лакированной кожи, которую покупала на прошлогодний маскарад в клинике. Тогда-то Глеб впервые стал проявлять ко мне настойчивые знаки внимания. Но я на них не реагировала, ведь в то время он еще был женат. – Ну как?

– Маска идеально подходит. Подчеркивает твои глаза, а яркие губы и твоя бесподобная родинка Синди Кроуфорд¹ делают из тебя ту еще штучку. Тебя украдут из клуба, Варенька, зуб даю.

– Никогда не давай клятвы на зуб. Иначе можешь остаться без него. Проверено не на одном пациенте. А зубы сейчас стоят сама знаешь сколько. Есть у тебя лишние деньги? Или почка запасная?

– Я на мели. Купила же мебель в спальню. И почки лишней нет. Лишний только жир на животе и боках, – она заливается смехом, и я вместе с ней. – Ладно, даю зуб твоего суженого. Идет?

– Идет, – отбиваю пять ладошкой, и мы едем в ночной клуб.

Глава 2.

Дарья взвешивает мою сумочку, из которой я забыла выложить любимые духи. Я купила их сегодня. Большую картонную коробку забросила на заднее сиденье машины, а вот белый флакон с круглой железной крышкой и любимым парфюмом от Tiziana Terenzi² отправился после нескольких пшиков на запястья прямиком в сумочку.

– У тебя что там? – мы стоим у зеркала в туалете клуба, пока я обновляю помаду на губах, замечая завистливые взгляды юных красоток, которым мой наряд кошки почему-то не нравится. Как и золотистое переливающееся платье самой сексапильной медсестры на свете. Завистливые женщины, которые не восхищаются другими женщинами, для меня странные существа.

– Девчачья радость. В обед получила посылку с духами. Подарок себе на Новый год сделала.

– Конечно, от мужика-то своего не дождешься.

Язву-Дашу пора приструнить, иначе она испортит мне все настроение.

– Не будь токсиком. Твоя пассивная агрессия действует мне на нервы. Еще одно слово про Глеба – и я еду домой. Но перед этим сниму с тебя платье. Будешь танцевать в своих розовых трусах в сердечко. – даже не глядя ей под юбку, я уверена в цвете ее нижнего белья. Она обожает все розовое и с сердечками.

– Ой, ну что ты, моя маленькая, злишься. Тебе не идет. Вон, злобные морщины стоят на старте и вот-вот прыгнут на твой лоб, так что не морщь его! Оттопырь попку и вперед! – Она хлопает меня по заднице. – Хочу шампанского! Но сначала танцевать!

Мы идем на танцпол, бросаем наши сумочки в ноги и забываем обо всем на свете, ныряя с головой в жаркую музыку и жажду тела излить выплескивающуюся, неукротимую энергию сексуальности.

Нам нет дела ни до кого, ни до одного мужика. Мы наслаждаемся свободой своих движений для себя. Мы не на охоте, мы в родной стихии, где женщина – величайшее искусство по праву рождения, которым можно только любоваться. И только она решает, кто сможет к ней прикоснуться.

Я вживаюсь в роль женщины-кошки так легко и естественно, словно рождена с кошачьми повадками. Пальцы рассекают воздух, шиплю и извиваюсь, подстраиваясь к моей королеве в золотом платье. Собираю рукой свои распущенные волосы и накручиваю их в жгут, который оттягиваю от шеи, чтобы хоть немного остыть.

Закрываю глаза, играюсь с хвостом, запрокидываю голову, присаживаюсь и томно поднимаюсь, создавая всем телом волны, слегка, ненавязчиво фокусируясь на трех точках: плечи, грудь, бедра. Мне жарко. Так жарко. Хочу пить. Но даже ради стакана воды я не готова останавливаться. Хочу танцевать. Вытравить из головы все ненужные мысли.

Вдруг что-то заставляет меня задрожать в этой немыслимой жаре. Я ловлю какое-то странное напряжение. Неведомая сила, которую ощущаю на себе цепкой хваткой, вытягивает меня из кошачьего транса. Сопротивляюсь ей, нехотя открывая глаза. И нахожу ее источник.

У поручня над танцполом стоит толпа людей, но я вижу только его. Высокого брюнета в черном. Он возвышается над всеми за счет своего роста и в целом габаритов. Таких еще называют “шкафами”. От него исходит пугающая энергетика. Ядреная, наглая, опасная. Не удивлюсь, если это какой-то криминальный авторитет. По таким, как он, снимают фильмы про бандитов. И я стараюсь держаться от подобных экземпляров подальше.

Чувствую, как громила с короткой стрижкой властно раздевает меня взглядом, нагло облапывая каждый сантиметр моего тела, спрятанный в черный латекс. Рядом с ним и другие мужчины, девушки. Кто-то из них тоже пялится на нас. Но только “шкаф” делает это не через любопытство, похоть и низкопробный флирт глазами. Нет. Он смотрит на меня со странной примесью страсти и злости, будто я его кусок мяса и на него посягают другие голодные звери. Уверена, что правильно считываю его зрительный посыл. Мне не нравится это. Как будто меня прижимают к стенке и отрезают пути для отступления.

Хватаю Дашку за руку и увожу подальше от этого колючего взгляда. Мы поднимаемся к бару в поисках свободного столика. Но их нет. Все занято.

– Я бы еще потанцевала, кошечка, так что теперь придется пить шампанское, раз ты меня выдернула наверх.

– Даш, я в дамскую комнату. Ты со мной?

– Нет, пойду принимать плату за просмотр. Делаем ставки, кто тут самый быстрый, – она даже не сомневается, что к ее ногам падут благодарные зрители, подмигивает мне и виляющей походкой движется к барной стойке.

Я же оглядываюсь по сторонам, все еще чувствуя на себе тот самый въедливый взгляд. Найти его обладателя у меня не получается, и я спешу в уборную. Облокачиваюсь там о раковину и бессильно роняю голову. Этот взгляд высосал из меня всю игривость, до сих пор неприятно давит мне на плечи. Меня передергивает от неприятного предчувствия, что сегодня все может пойти не по плану, а по одному месту.

А план был такой: растрясти попки и отвлечься от мыслей о Глебе и его бывшей жене. Заглядываю в телефон. Сообщений и пропущенных звонков нет. Не хочу думать о том, где он и, главное, с кем. Первой писать тоже не буду. У меня есть гордость. Я никогда ни за кем не бегаю. Лучше умру старой одинокой кошкой, которая гуляет сама по себе, чем стану пиявкой, которая намертво присасывается к мужику.

Под кошачьей маской лицо немного чешется. Приподнимаю ее на лоб и протираю раздраженную кожу влажной салфеткой. Но снять маску не решаюсь. Срабатывает инстинкт самосохранения. Я просто знаю, что лучше мне остаться таинственной незнакомкой, которую сложно будет найти.

Осторожно выхожу из туалета, боясь, что меня может подкараулить этот злобный и не внушающий доверия тип. В коридоре, в отличие от дамской комнаты, до жути темно. Глаза медленно привыкают к темноте. Никого. Выдыхаю. Хихикаю себе под нос. Ну с чего я взяла, что он настолько на меня запал, что будет преследовать? Прежде чем идти дальше, кручусь на каблуках и отточенным движением поворачиваю голову, эффектно взмахнув волосами.

– Мяу, – для храбрости вхожу в образ, рассекая пальцами воздух, и отправляюсь на поиски подруги.

Делаю пару шагов и резко останавливаюсь, услышав за спиной покашливание. Оборачиваюсь. Сердцебиение резко зашкаливает, отдает в ушах. Не могу рассмотреть, кто стоит в углу. Но этот кто-то не двигается, просто наблюдает за мной. Я не собираюсь играть в гляделки, во мне срабатывает древнейший инстинкт “бежать”. Сломя голову несусь подальше – я никому не дам меня обидеть. Да, я могу постоять за себя, но предпочитаю делать это на публике, а не в темном переулке.

Успокаиваюсь только когда теряюсь в толпе. Среди других людей чувствую себя в безопасности. Замечаю Дашу. Она машет мне рукой с центрального столика. Она не одна. С тремя парнями, которые тоже активно жестикулируют, приглашая меня присоединиться.

Подхожу. На столе три бутылки шампанского и бокалы. Ведерко со льдом и тарелка клубники. Узнаю Дашин размах – гулять так гулять, из мелкой посуды не пьем. Но у меня настроение социализироваться и общаться с кем-либо, кроме подруги, пропадает. Особенно, когда на него претендуют полупьяные детины с видом взрослых мужиков. Даша любит провоцировать молодых и горячих, я же наступаю раз за разом на одни и те же грабли и выбираю себе ухажеров постарше. С инфантильными и не особо окрепшими умами мне не интересно.

– Угостили даму, а теперь оставьте нас! – перекрикиваю музыку и для убедительности добавляю недвусмысленные жесты, означающие одно. Миссию они свою выполнили, с поставкой шампанского справились, теперь могут идти искать новых жертв.

Парни на мои призывы реагируют взрывом хохота, как будто я шутки шучу. Начинаю злиться. Ставлю руки на бока. Это знак, показывающий Даше, что я сейчас взорвусь.

– Так, мальчики, погуляйте. Я угомоню свою кошку, а там видно будет.

– Не, крошки, так дело не пойдет. Это наш столик. Мы купили вам шампанское. Вы нас кинуть решили? – самый пьяный парень не только решает включить крутого и дерзкого, но и пытается выползти из-под стола, что дается ему не просто.

Я уже сжимаю руку в кулак, готовая остудить его пыл. Но не успеваю, потому что меня отодвигает огромная фигура, закрывая от перепившего недоухажера. Меня обдает теплом от тела спасителя и запахом… моих любимых духов. Точно таких же, как я сегодня купила.

Пока соображаю, что к чему, мужчина берет моего несостоявшегося поклонника за шкирку и небрежно отбрасывает в сторону, будто это упавшая на стол муха, а не мешковатый парень. Он поворачивается ко мне полубоком, и я узнаю в нем того самого мужика размером с медведя, что пялился на меня во время танца. Над правым глазом вижу шрам, он продолжается и под глазом, тянется вдоль скулы к подбородку и скрывается за короткой бородой, а может и отросшей щетиной, не разбираюсь в этих атрибутах мужественности. Ему повезло, что не лишился глаза, проносится мысль в голове.

– Свободен, – здоровяк достает из брюк две крупные купюры и засовывает парню в карман рубашки, – за шампанское.

Пока буйный ухажер непонимающе смотрит на моего спасителя, его захмелевшие друзья выбираются из-за стола и начинают говорить на повышенных тонах. У меня нет сомнений, что делают они это зря. От “медведя” исходит такое железобетонное спокойствие, что только дурак не поймет: он здесь король положения и с ним лучше не связываться. И мужик это доказывает в следующую минуту.

Он ударяет их лбами друг об друга так, что слышно треск от столкновения. Потом подхватывает их за шеи, как провинившихся котят, и утаскивает подальше от нашего столика. Я стою, онемевшая от всего происходящего, и не знаю, что делать. Дождаться этого мужика и отблагодарить? В том, что он вернется, я не сомневаюсь. Или бежать, пока он не предъявил права на меня и не заставил отблагодарить? Уверена, от него так просто избавиться не получится.

Падаю на кожаный диван, подтягиваюсь к Дарье, которая развлекается от увиденного и, как ни в чем не бывало, наливает в два бокала шампанское, бросает в них клубнику и подает один из них мне.

– Я за рулем, – отодвигаю от себя выпивку.

– Ты же хотела машину оставить у клуба и забрать утром?

– Передумала. И вообще мне здесь не нравится. Поехали отсюда.

– Ну, нет! Я только веселиться начала. Хорошо, что этих душнил выгнали. Предлагаю дождаться нашего красавчика и продолжить банкет. За все уплачено, Варенька! Я хочу сегодня утонуть в море из шампанского, – она выпивает залпом свой напиток, хватает зубами клубнику и игриво прячет ее в рот, глядя куда-то вдаль.