Но вряд ли врач проверял частоту вашего дыхания. У вас никогда не измеряют баланс кислорода и углекислого газа в крови. Никого не интересует, как вы дышите и каково качество каждого вдоха.

Однако, если верить фридайверам и древним рукописям, все определяется тем, как мы дышим. Как это может быть так важно и не важно одновременно?

Я продолжал копать глубже, и постепенно начала складываться история. Как удалось выяснить, я был не единственным, кто начал в последнее время задавать эти вопросы. Просматривая источники и беседуя с фри-дайверами, добившимися небывалых результатов в области дыхания, а также с учеными из Гарварда, Стэнфорда и других ведущих заведений, я нашел подтверждения нескольких самых невероятных историй, которые мне доводилось слышать. Однако все это никак не касалось пульмонологических лабораторий. Пульмонологи, с которыми я познакомился, были заняты обычными болезнями легких – коллапсом, раком, эмфиземой. «Мы имеем дело с чрезвычайными случаями, – сказал мне один из ветеранов-пульмонологов. – Так устроена наша система».

Все исследования в области дыхания проводились в других местах: на пыльных раскопках древних захоронений, в креслах зубоврачебных кабинетов, в облицованных мягкой обивкой палатах клиник для душевнобольных, то есть не там, где можно было бы ожидать революционных открытий, касающихся одной из важных биологических функций.

Лишь немногие из этих ученых изначально занимались изучением дыхания. Но каким-то образом эта тема сама нашла их. Они пришли к выводу, что дыхание менялось на протяжении длительной эволюции человека и что оно существенно ухудшилось после наступления индустриальной эры. Они обнаружили, что 90 процентов из нас, то есть такие же люди, как я, вы и почти все ваши знакомые, дышат неправильно и из-за этого растет список хронических заболеваний.

Правда, были и хорошие новости: некоторые исследователи демонстрировали мне, что течение многих современных болезней – астмы, тревожных состояний, синдрома дефицита внимания и гиперактивности, псориаза и многих других – можно остановить или обратить вспять всего лишь за счет изменения способа вдоха и выдоха.

Эти работы ставили с ног на голову многие устоявшиеся в западной медицинской науке убеждения. Да, изменение моделей дыхания может влиять на вес тела и общее состояние здоровья. Да, то, как мы дышим, влияет на размер и функции наших легких. Да, дыхание позволяет воздействовать на нервную систему, контролировать иммунные реакции и восстанавливать здоровье. Да, все это может помочь нам жить дольше.

Неважно, что мы едим, сколько времени уделяем физическим упражнениям, насколько устойчива наша наследственность, каково телосложение и возраст, – все это не имеет никакого значения, если мы неправильно дышим. К этому сводятся открытия ученых. Недостающим столпом в здании нашего здоровья становится дыхание. Все начинается с него.

* * *

Эта книга представляет собой полное приключений путешествие в мир утерянного искусства и науки дыхания. Она познакомит вас с теми трансформациями, которые происходят у нас в организме каждые 3,3 секунды – то время, которое в среднем требуется человеку на вдох и выдох. Она объяснит, каким образом миллиарды и миллиарды молекул, попадающих внутрь нашего тела с каждым вдохом, становятся строительным материалом для наших костей, мышц, крови, мозга и органов и как все эти микроскопические изменения скажутся на вашем здоровье и настроении завтра, на следующей неделе, в следующем месяце, году и на протяжении многих десятилетий.

Я говорю об «утерянном» искусстве, потому что многие новые открытия ничего нового собой не представляют. Многие изученные мною методы были в ходу на протяжении сотен, а то и тысяч лет. Они были созданы, документированы, забыты и вновь открыты в других культурах и в другие времена, а затем опять преданы забвению. Так продолжалось веками.

Многие из первопроходцев в этой области не были учеными. Это были мыслители – весьма разнородная группа людей, которых я называю «пульмонавтами». Они обратились к силам дыхания, потому что ничто другое им уже не могло помочь. Среди них были хирурги на полях сражений гражданской войны, французские парикмахеры, оперные певицы-анархистки, индийские мистики, нервные тренеры по плаванию, мрачные украинские кардиологи, чешские спортсмены-олимпийцы и хоровые дирижеры из Северной Каролины.

Немногие из этих пульмонавтов достигли вершин славы и уважения при жизни, а после смерти их открытия были похоронены и проигнорированы. Мне было крайне интересно узнать о том, что в последние годы их методики были заново открыты, научно проверены и доказаны. Плоды этих непризнанных и забытых исследований служат сегодня повышению потенциала человеческого организма.

Но почему я должен учиться дышать? Ведь я и так дышал всю жизнь.

Этот вопрос, который, возможно, возник и у вас, мучил меня с самого начала моих изысканий. Мы привыкли исходить из того, что дыхание представляет собой пассивный акт, который происходит вроде сам собой: пока дышим – живем, прекращаем дышать – умираем. Но чем больше я погружался в тему, тем больше начинал сомневаться в этой, казалось бы, фундаментальной истине.

Как и большинство взрослых людей, я много раз имел дело с респираторными проблемами. Это и привело меня несколько лет назад на курсы дыхания. И, как и большинство людей, я пришел к выводу, что лекарства от аллергии, ингаляторы, всякие пищевые добавки и диеты мало чем помогают. В конечном итоге помощь пришла от нового поколения пульмонавтов, а потом они предложили мне значительно больше.

Среднестатистический читатель совершит около 10 тысяч вдохов и выдохов, пока дочитает эту книгу до конца. Если я хорошо выполнил свою работу, то с каждым новым вдохом вы всё лучше будете понимать, что такое дыхание и как извлечь из него больше пользы. Двадцать раз в минуту или десять? Ртом, носом или через трубку в результате трахеотомии? Все это далеко не одно и то же. Очень многое зависит от того, как мы дышим.

К тысячному вдоху вы поймете, почему современные люди – единственные существа с неправильным зубным прикусом и какое это имеет значение для дыхания. Вы также узнаете, как менялось наше дыхание на протяжении веков и почему наши жившие в пещерах предки не храпели. Вы проследите за мучениями двух мужчин среднего возраста, которые участвовали в двадцатидневном эксперименте Стэнфордского университета с целью проверки давнего убеждения, что не имеет значения, каким образом – через рот или нос – воздух попадает к нам в организм. Кое-что из того, что вы узнаете, превратит в кошмар ваши дни и ночи, особенно если вы храпите. Однако затем наступит облегчение.

После 3 тысяч вдохов вы усвоите основы восстановительного дыхания. Этот медленный и долгий тип дыхания доступен всем – старым и молодым, больным и здоровым, богатым и бедным. Его практиковали в индуизме, буддизме, христианстве и других религиях на протяжении тысяч лет, но лишь недавно мы узнали о том, что с его помощью можно снизить артериальное давление, повысить спортивные результаты и привести в равновесие нервную систему.

После 6 тысяч вдохов вы попадете в страну серьезного и осознанного дыхания. Вы совершите путешествие через рот и нос, заберетесь в легкие и познакомитесь с пульмонавтом, который с помощью дыхательных упражнений лечил ветеранов Второй мировой войны от эмфиземы и готовил спринтеров к завоеванию золотых олимпийских медалей.

После 8 тысяч вдохов вы проникнете еще дальше в организм, в частности, в нервную систему. Вы узнаете, в чем сила гипервентиляции. Вы познакомитесь с пульмонавтами, которые с помощью дыхания выпрямляли пораженный сколиозом позвоночник, лечили аутоиммунные заболевания и разогревали свое тело при минусовой температуре окружающего воздуха. Казалось бы, такого не может быть, но вы увидите, что так все и есть на самом деле. По ходу дела я тоже буду учиться, пытаясь понять, что же произошло со мной десять лет назад в том старом особняке викторианского стиля.

После 10 тысяч вдохов вы, закрывая книгу, будете знать, каким образом воздух, попадающий к вам в легкие, влияет каждую секунду на вашу жизнь и как использовать его по максимуму вплоть до последнего вздоха.

Эта книга рассказывает о многом – об эволюции, истории медицины, биохимии, физиологии, физике, спортивной выносливости и многом другом. Но главным образом в ней рассказывается про вас.

В среднем человек делает за свою жизнь 670 миллионов вдохов. Возможно, вы уже сделали половину из них. А может быть, вы как раз делаете 669 000 000-й вдох. И наверняка вам хочется сделать еще пару миллионов.

Часть I
Эксперимент

Глава 1
Кто дышит хуже всех в царстве животных

Пациент – бледный и апатичный – прибыл в 9:32. Пол мужской, возраст средний, вес 79,3 кг. Общителен и приветлив, но заметно встревожен. Жалобы на боли – нет. Усталость – небольшая. Уровень тревожности – умеренный. Страх по поводу развития болезни – высокий.

Пациент рассказал, что вырос в городской семье среднего достатка. В шесть месяцев был переведен на вскармливание из бутылочки, а затем на всевозможные искусственные прикормы. Отсутствие необходимости жевать мягкую пищу привело к изменениям костей свода ротовой полости и придаточных носовых пазух и, как следствие, к хроническому сужению носовых проходов.

В возрасте 15 лет пациент продолжал есть мягкую и предварительно обработанную в промышленных условиях пищу, состоявшую главным образом из белого хлеба, подслащенных фруктовых соков, консервированных овощей, тонких стейков, сэндвичей с мягким сыром, лепешек такито, пирожных с кремом и шоколадных батончиков. В результате ротовая полость была настолько недоразвита, что в ней не помещались 32 постоянных зуба. Резцы и клыки были деформированы и требовали частичного удаления и исправления с помощью зубных скобок и других приспособлений. Три года лечения у ортодонта еще сильнее уменьшили размер рта, и теперь в нем уже не помещался как следует язык. Когда пациент его высовывал (а это случалось часто), по бокам были заметны вдавленные следы от зубов. Как следствие, он страдал от храпа.

В 17 лет ему удалили ретинированные зубы мудрости, что еще сильнее уменьшило размер полости рта и повысило вероятность остановки дыхания во сне (апноэ). По достижении возраста 20 и 30 лет дыхание становилось все более затрудненным и дисфункциональным. Лицо вытягивалось, появились мешки под глазами, обвисание щек, скошенность лба и выдающийся вперед нос.

Этот атрофированный и недоразвитый рот, гортань и череп, увы, принадлежат мне.

Я лежу в кресле для обследований в Стэнфордском Центре отоларингологии, лицевой и шейной хирургии и прислушиваюсь к своим ощущениям. Вот уже несколько минут доктор Джаякар Наяк, специализирующийся на хирургии носовой полости и придаточных пазух, осторожно орудует эндоскопической камерой у меня в носу. Он залез уже настолько далеко, что кабель прошел насквозь и вышел в гортань.

«Скажите „и-и-и“», – просит он. На голове у Наяка венчик черных волос и квадратные очки. Он носит кроссовки на толстой подошве и белый халат. Но я не вижу ни его одежды, ни лица. На мне видеоочки, в которых я пробираюсь по сыпучим склонам дюн, топким болотам и усеянным сталактитами пещерам своих носовых пазух. Я стараюсь не кашлять и не давиться, когда эндоскоп заходит чуть дальше, чем надо.

«Скажите „и-и-и“», – повторяет Наяк. Я произношу это и наблюдаю, как мягкие розовые ткани моей гортани, покрытые слизью, сжимаются и расходятся, словно лепестки цветов с картин Джорджии О’Кифф.

Это не круизный маршрут. Двадцать пять секстиллионов молекул (это 250 и еще двадцать нулей в придачу) проходят по этому пути 18 раз в минуту, или 25 тысяч раз в день. Я пришел сюда, чтобы увидеть, почувствовать и узнать, куда весь этот воздух попадает в нашем теле. И попрощаться со своим носом на ближайшие десять дней.