– Именно это и подразумевает. Но прости, роль любовника мне не подходит. Я очень негативно отношусь к изменам в серьезных отношениях. И к мужским, и к женским.

– Повторюсь, по возвращении в Ярославль я намерена оборвать все. Так в чем измена?

Он молчит. Обдумывает мои слова.

– Мне хорошо с тобой. – Я встаю с места и подхожу к нему, сажусь рядом.

Он следит за мной, ловит каждое мое движение. Тянусь к нему и замираю в нескольких сантиметрах от его губ. На его лице дергается мышца. Пытается сдерживать себя, но чувствую: на грани.

– Это не взаимно? – спрашиваю еле слышно.

Не узнаю себя. Никогда не была такой решительной и уверенной рядом с мужчиной. И мне так нравится это состояние.

Он касается моего лица, запускает руку в волосы и впивается в мои губы желанным поцелуем. Весь мир замирает вокруг, и в данную минуту мне больше ничего не надо.

– Взаимно, – шепчет сквозь поцелуй.

Не отрываясь от моих губ, Симон берет меня на руки и сажает к себе на колени. Я обвиваю его шею руками и утопаю в нашем поцелуе.

– Не знал, что ты умеешь так красиво петь, – произносит он, оторвавшись от губ и спускаясь вниз по шее к груди.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, – останавливаю его, чтобы он не продолжил возбуждать.

Он поднимает на меня взгляд.

– Я уже это понял с утра. – Сжимает руку на моей талии. – Ты полна сюрпризов, девочка.

Я целую его в губы, чтобы не продолжать разговор, его руки начинают жадно блуждать по моему телу. И я не знаю, до чего бы все дошло, если бы не ошарашенный голос Сары:

– Аврора, что тут происходит?

Я тут же резко отрываюсь от Симона и вскакиваю на ноги. Сестра смотрит на нас округлившимися глазами, а я нервно пытаюсь привести себя в порядок. Но не могу даже нормально посмотреть на нее. Сгораю со стыда.

– Чем вы тут занимаетесь? – Она подходит ближе и смотрит озадаченно на нас.

– Твоя сестра пришла мириться. – Симон улыбается как ни в чем не бывало и тоже встает на ноги.

– Моя сестра удивляет меня с каждым днем все больше и больше. – Она переводит свой недовольный взгляд на меня.

Я поджимаю губы и опускаю глаза.

– Я не ошибся, сказав, что она полна сюрпризов, – усмехается Симон, – этакий чертенок в обличии ангела.

– Пойдем в палатку, время пять часов утра, – обращается ко мне Сара.

– Я приведу ее через пять минут, – вступается Симон. – Оставишь нас наедине?

Сара с недоверием смотрит на него.

– За пять минут мы не успеем сделать ничего неприличного, – с издевкой произносит он, уловив ход ее мыслей.

Мне становится смешно, но я стараюсь сдержать улыбку.

– Ровно пять минут, – строго проговаривает она, вытянув перед ним палец. – Если вас не будет на пороге спустя это время, я вернусь за Авророй сама.

Договорив, она тут же разворачивается и уходит. Я понимаю, что впереди нас ждет очень серьезный разговор.

– Кажется, твоя сестра тоже не в курсе, что ты считаешь себя девушкой свободной? – спрашивает подозрительно.

Кладет руку на талию и притягивает меня обратно к себе.

– Отпусти, она ведь может увидеть! – Пытаюсь вырваться из его рук, но он не позволяет этого сделать.

– Не отпущу. Отвечай на вопрос.

– Она в курсе, что я хочу уйти. Но пока не верит, что решусь на такой шаг. А если ты про ее недовольство, то она просто не ожидала увидеть младшую сестру в объятиях малознакомого парня.

– Это она еще не знает, как мы провели с тобой первую ночь, – издевательски шепчет на ухо и прижимает к себе крепче.

– Если ты не прекратишь, то скоро узнает. – Отрываю его от себя, хотя хочу обратного.

– Расскажи мне о ней. У нее кто‑нибудь есть? – Он позволяет мне отойти и медленно направляется в сторону нашей палатки. – Мой брат по уши влюблен в нее.

От его слов настроение взлетает к небесам. Я расплываюсь в улыбке.

– Никого нет и никогда не было, – с гордостью заявляю я.

– Ты серьезно? – Симон искренне удивляется.

– Да. Она всегда мечтала влюбиться раз и навсегда.

Симону нравится услышанное, и он улыбается.

– Такая редкость в наше время, – отмечает он.

– Разве?

– Да. – Он останавливается и смотрит на меня. – Давно не встречал подобных девушек.

«Чаще – подобных мне…» – с досадой добавляет внутренний голос.

– Тогда жаль, что парни не ценят таких девушек, когда встречают, – вырывается с болью из уст.

Я увожу взгляд и продолжаю идти к домику.

Снова в голове всплывает Филипп, и становится зябко. Захотелось зарыть голову глубже в песок и не думать о нем. Не думать, что, даже являясь редкостью, я оказалась недостойна его любви.

Симон ловит меня за запястье, разворачивает и притягивает к себе. Всматривается в глаза, которые наполняются влагой из-за мыслей о больном.

– Ты мечтала об этом же? – спрашивает, будто почувствовав все, что сейчас происходит у меня на сердце.

– Более того, еще неделю назад я была уверена, что моя мечта сбылась, – отвечаю искренне, сглатывая ком в горле.

– Спасибо за откровение. – Касается моего лица. – Ты меня уберегла.

– От чего?

– От фатальной ошибки влюбиться в ту, чье сердце и мысли заняты другим.

Глава 10

Аврора

– Ты понимаешь, что он не станет воспринимать тебя всерьез? – возмущается мне в спину Сара. – Аврора, ну умоляю тебя, что ты творишь?

Я стою у панорамного окна и наблюдаю за Симоном, который играет в футбол с парнями. Из головы не выходят слова, что он сказал мне ночью перед тем, как попрощаться. Мне трудно принять тот факт, что от влюбленности его удерживает лишь то, что мое сердце занято другим. На его фоне я безлика, скучна и неинтересна. Я отдалась ему в первую же ночь. Но при этом он говорит, что единственный мой минус – моя любовь к другому? Как такое возможно?

Симон оборачивается в сторону нашего домика, ловит на себе мой взгляд. Расплывается в улыбке и подмигивает мне. Я улыбаюсь ему украдкой в ответ.

– Аврора! – окликает меня сестра, и я наконец отрываюсь от окна и оборачиваюсь к ней.

– Что ты хочешь услышать, Сара? – Прохожу в глубь комнаты и сажусь на край постели. – Еще неделю назад я мечтала выйти замуж за другого. Ты правда думаешь, что сейчас я хочу чего‑то серьезного?

Я указываю рукой в сторону окна, откуда можно увидеть парней.

– Посмотри на Симона, – продолжаю я. – А теперь на меня! Какова вероятность, что я надолго заинтересую такого парня? Ты правда думаешь, что он смотрит на меня и мечтает о нашем будущем? Это просто отдых, просто развлечение! – Мой голос дрожит от собственных слов и мыслей.

– А что с тобой не так? – Пораженно смотрит на меня сестра.

– Ты сдурела такое говорить? – Присоединяется к ней Яна.

– Правду говорю! – срываюсь на крик. – Было бы во мне хоть что‑то привлекательное, Филипп уже давно полюбил бы меня!

– Баран твой Филипп, – вскипает Яна. – Мудак и конченый ублюдок! Такие мужланы не знают ценности таких девушек, как ты!

– Как ты можешь говорить о себе такое, Аврора? – Глаза сестры наполняются слезами. – Мне больно это слышать. Ты самая красивая девушка. Не знаю никого добрее и нежнее тебя. А хочешь превратиться в легкодоступную девицу, чтобы тебя заметил Филипп?

Я открываю рот, чтобы ответить, но по полости будто лезвием проходятся, и мне становится адски больно. Сердце сжимается, а из глаз вытекают слезы.

Яна подходит ко мне, садится на корточки и берет за руки.

– Ты достойна большего, чем Филипп! Намного! Ты достойна настоящей любви и яркой жизни! Эти ребята. – Она указывает на парней, что играют в мяч. – В них нет ничего необычного, чтобы ты думала, будто недостойна их внимания. Я рада, что у тебя открылись глаза на Филиппа и теперь ты знаешь, какими должны быть мужчины.

Слова подруги согревают и заставляют улыбнуться.

– Но не пускайся во все тяжкие, умоляю! – добавляет Сара.

– Боже, Сара, ну что она сделала? Поцеловалась с ним? – Закатывает глаза Яна. – Так пусть целуется. Почувствует вкус настоящих эмоций. Уверена: Филипп это делает мерзко. – Она жестом показывает рвотный рефлекс.

– Яна, из тебя та еще советчица. Я не хочу, чтобы Аврора потом страдала от своих же поступков. Или думаешь, она сможет как ты поразвлечься с парнем, а потом легко забыть его? Ты ведь понимаешь, что нет! – не сдается сестра.

И в ее словах, как и в словах подруги, есть правда. Я обнимаю себя, почувствовав маленькой девочкой, за которую все решают взрослые.

– Да пусть попробует. Пусть целуется, обнимается, гуляет, развлекается. Да хоть сексом пусть займется.

Я смотрю на этих двоих и не понимаю: как они вообще смогли стать лучшими подругами? Абсолютно разные, с разными жизненными позициями и принципами. Меня это заставляет улыбнуться.

– Ну я уже не удивлюсь и этому, – Сара, словно чувствуя свое поражение, направляется к выходу.

Останавливается у двери и указывает рукой на меня:

– Просто посмотри на эту улыбку, – отчаянно добавляет она. – Ты спала с ним, да?

– Я улыбнулась, потому что меня забавляет, какие вы с Яной разные, – пытаюсь аккуратно уйти от ответа.

– Но на вопрос мой ты так и не ответила…

Она не дает мне сказать что‑то еще. Открывает дверь и выходит из домика. Вижу через панорамное окно, как направляется к ребятам.

– Если думаешь, что я поверю, будто у вас ничего не было, ты глубоко ошибаешься! – Хитро улыбается Яна.

– Ты хотя бы не начинай. – Закатываю глаза и встаю с места.

Хочу отойти от нее, чтобы не находиться под ее пристальным изучающим взглядом.

– Я тебя вообще не осуждаю. – Она, довольная, ложится на кровать и наблюдает за мной. – Даже по внешним данным я могу уверенно сказать, что секс с Филиппом и с Симоном, это как секс с обезьяной и Аполлоном.

Я не могу сдержать эмоций и начинаю смеяться.

– Я ведь права? – Она переворачивается на живот и расплывается в довольной улыбке.

Я киваю ей в ответ.

– Я встречала таких, как Филипп. Много гонора, пафоса, эгоцентризма. А на деле – пустышка.

– Но я его любила, Яна. – Поджимаю губы. – Честно, будь это взаимно и относись он ко мне с теплом, последнее, о чем бы я думала, – это какой у нас секс.

– Это пока, – усмехается она. – Моя глупая и неопытная девочка, рано или поздно тебе бы надоело заниматься удовлетворением потребностей мужлана в ущерб себе.

Меня поражает, как точно она считывает нашу с ним интимную жизнь.

– У меня был горький опыт, – признается мне, словно прочитав мои мысли. – Это подавляет, рушит психику и самооценку. Неудивительно, что ты считаешь себя недостойной нормального парня…

Я отмалчиваюсь, мой взгляд вновь падает на Симона, который снимает с себя мокрую футболку и берет с песка термос с водой, чтобы остудиться. Чувствую, как учащается мое дыхание.

– Я понимаю, о чем говорит Сара. Не хочу, чтобы эта связь в очередной разбила тебе сердце. Но также понимаю, как необходим тебе этот опыт, чтобы ты поняла, как хорошо может быть рядом с мужчиной.

– Нельзя разбить то, что уже и так разбито, – с досадой отмечаю я. – С Симоном очень хорошо. Но я понимаю, что это мимолетная интрижка и не питаю ложных иллюзий в отличие от Сары.

– Я не хочу давать тебе ложных надежд, но ночью, когда ты пела, мне показалось, что Симон смотрел на тебя совсем не как на мимолетную интрижку.

– Знаешь, что он вчера мне сказал? – Я подхожу к ней и опускаюсь на колени у кровати.

Мне хочется поделиться хоть с кем‑то тем, что произошло между нами, и знаю, что Яна – тот самый человек, который поймет и не осудит. Я цитирую ей слова Симона о фатальной ошибке, и у нее округляются глаза.

– Боже, у меня мурашки по коже! – Она демонстрирует мне руку, чтобы не показаться голословной. – По-моему, эти слова свидетельствуют о том, что он уже совершил фатальную ошибку.