Симон поддевает пальцем пояс от моего халата и притягивает к себе. Мои губы дрожат от волнения… или от желания прикоснуться к нему. Борюсь с собой, но чем дольше смотрю в зеленые глаза, тем четче понимаю, что проигрываю.

– Нет, Симон, пожалуйста! – Я делаю шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами. – Ты должен уйти. Я не могу позволить… – спотыкаюсь о собственные мысли и замолкаю.

– У тебя кто‑то есть? – неожиданно спрашивает у меня.

– Нет. Никого у меня нет, – отвечаю, не задумываясь.

Я искренне считаю, что больше в моей жизни и сердце нет человека, которому я должна хранить верность и любовь.

– Тогда в чем дело?

– Мне противно от того, что я делаю, – решаю сказать честно. – Секс по пьяни, да даже секс по собственной воле с малознакомым человеком – это не про меня. Не думай, что я хочу как‑то оправдаться перед тобой. Просто мне противно от того, что я делаю. И дело не в тебе.

– В том, что мы делаем, нет ничего противного. Два свободных молодых человека наслаждаются обществом друг друга, – вновь сокращает между нами расстояние. – Что же в этом противного?

– Не делай вид, что мое поведение – это норма. Я отдалась тебе, зная тебя несколько часов. Несколько часов! – возмущаюсь я.

Я злюсь на себя, ведь понимаю, что, если Симон захочет, я вновь не устою и отдамся в его власть с удовольствием. И это вызывает чувство омерзения к самой себе.

– А сейчас? Боже. – Хватаюсь за голову. – Какое же я позорище! Боюсь представить, что ты обо мне думаешь.

– Я явно думаю о тебе лучше, чем ты о себе, – спокойно отмечает он. – За время, проведенное с тобой, мне хватило ума проанализировать все происходящее.

Нежно берет меня за подбородок и притягивает к себе.

– Малышке разбили сердце.

От его слов ком образуется в горле, а глаза наполняются слезами. Как он это понял? Из каких поступков и слов сделал такие выводы? Я смотрю на него и не могу говорить.

Он прижимает меня к своему сильному телу. Смотрит на меня с нежностью и явным желанием. Чувствую себя в его руках хрупкой, живой.

– Курортный роман самое то, чтобы пережить это, – заключает он, коснувшись пальцем моей нижней губы.

Его слова обескураживают меня.

– Курортный роман? – переспрашиваю я.

– Да, – тянется и целует меня в шею, – уверен, тебе понравится.

С уст срывается стон удовольствия. Он ведет языком вверх к уху, кусает за мочку. Сердце в груди отбивает сумасшедший танец. Еще чуть-чуть и вырвется наружу от нехватки места.

– Ты согласна? – спрашивает томным голосом.

Я хочу дать ему отрицательный ответ. Хочу снова сказать, как все неправильно. Объяснить, что так нельзя делать. Но вместо всего этого неожиданно для себя самой произношу:

– Только если об этом безумии не будет знать никто, кроме нас.

– Все, что происходит на острове, на острове навсегда и останется.

И уже в следующую секунду его губы накрывают мои. Он осторожно целует меня, словно боится, что я передумаю. А я закрываю глаза и отдаюсь во власть сладостным чувствам, что дарят его прикосновения.

С моим телом начинает твориться невообразимое. Я чувствую, как по нему растекается тепло. Прижимаюсь к Симону сильнее, давая понять, что хочу большего. Он понимает меня без слов, и его губы становятся настойчивее. Руки скользят вниз по пояснице. Мне нравится ощущать их на своем теле. Они не причиняют боли или дискомфорта.

– Ты такая сладкая, – говорит он, отстранившись на доли секунд.

Я смущаюсь и не знаю, что ему на это ответить. Симон лишь улыбается и вновь начинает целовать меня. Я чувствую, как сознание уплывает, мысли уже не так настойчиво крутятся в голове. Я растворяюсь в нем.

Он отрывается от моих губ, ведет носом по коже, раскаляя мое тело.

– Аромат твоих волос сводит с ума, – шепчет на ухо, зарываясь в мои локоны.

Его пальцы тянутся к поясу от халата. Он развязывает его и отбрасывает в сторону. Халат расходится и обнажает мое нагое тело. В глазах Симона вспыхивает пламя. Он жадно разглядывает меня. Я хочу прикрыться, но он не дает этого сделать. Аккуратно стягивает с плеч одежду, роняет ее на пол и начинает скользить ладонями по моему телу.

Я с трудом могу вспомнить нашу первую ночь, но сейчас я могу отметить один факт: Симон отличается от Филиппа. Все его действия и прикосновения искусные и аккуратные. Филипп никогда не контролировал силу. Был грубым, нетерпеливым. Без прелюдий принимался за дело. Симон же возбуждает одним своим дыханием. Он никуда не торопится. Наслаждается каждой минутой и позволяет насладиться и мне. Его пальцы блуждают по изгибам, воспламеняют рассудок.

– Ты совершенна, – говорит он, опускаясь на колени и прикасаясь губами к моему животу.

Его руки удерживают меня за талию, а губы начинают покрывать легкими поцелуями мою кожу. Я резко втягиваю воздух в себя, борюсь с противоречивыми чувствами. Хочется прикрыться и спрятаться, но в то же время притянуть еще ближе к себе.

– Симон! – слетает с моих губ, когда он обводит языком мой пупок.

Я запрокидываю голову назад, ноги становятся ватными. Тело обмякает от ласк, что дарит мужчина.

– Доверься мне, – шепчет он, поднимает голову и смотрит снизу вверх на меня.

У меня получается лишь кивнуть ему. Он встает на ноги, подхватывает меня и несет к кровати. Я обнимаю его за плечи, ощущая твердость и упругость мышц.

Он опускает меня на постель. Ложится на меня сверху. Его глаза затуманены желанием, а улыбка, что играет на губах, настолько многообещающая, что я распаляюсь еще сильнее. Мысли хаотично мечутся в голове. Это не первый раз, когда мы будем заниматься сексом, но ощущения именно такие.

Боже, я собираюсь переспать с другим мужчиной. Я только сейчас осознаю это.

В первый раз я была пьяна и одержима желанием отомстить Филиппу, но сейчас иду на это, контролируя себя и желая этого малознакомого мужчину всем своим существом.

Я тянусь к его губам. Хочу вновь почувствовать тот невероятный вкус. Сжимаю сильнее его плечи и притягиваю к себе.

– Не торопись, – глухим голосом произносит он. – Это будет долгая ночь, ты успеешь сделать все, что захочешь.

Его слова удивляют меня. Не помню, чтобы я когда‑нибудь так хотела секса, как сейчас. Для меня он всегда ассоциировался с болью. Филипп был жесток. И в действиях, и в словах. Называл меня грязными и непристойными словами, от которых хотелось спрятаться. Он говорил, что его это возбуждает, поэтому я терпела, чтобы он получал удовольствие. Искренне была уверена, что секс – это для мужчин. А теперь мне говорят, что я могу делать все, что захочу. Захочу…

Симон обхватывает рукой мою грудь, но я не испытываю от этого привычной боли, наоборот, во мне зарождается сладостное предвкушение. Его губы начинают скользить по коже, лаская и даря наслаждение.

– Но сначала я хочу вдоволь насладиться тобой, – отрываясь от груди, произносит он.

Я помогаю Симону снять футболку. А после слежу за тем, как он стягивает штаны и надевает защиту, и начинаю краснеть. Дыхание сбивается от вида его плоти.

Он порочно улыбается, видя мою реакцию. Хватает меня за талию переворачивается и усаживает на себя верхом. Одним резким движением опускает меня на свой член. Я шумно вздыхаю, когда ощущаю его внутри себя. Я еще никогда не была в позе наездницы, Филипп никогда не позволял мне доминировать над ним.

Я замираю и дрожу, растерявшись. Смотрю на Симона, ожидая действий от него, но он лишь смотрит на меня с такой похотью и восторгом, пожирая меня взглядом, что я понимаю: он дает мне полный карт-бланш. И я начинаю медленно двигаться вверх-вниз. Оказывается, когда ты сверху, ты испытываешь совершенно другие ощущения. Мне они нравятся, и я постепенно выхожу из оцепенения и начинаю двигаться раскрепощеннее. Чувствую внутри себя крупный и твердый член Симона, и перед глазами пляшут искры.

– Давай, малышка, покажи, какая ты страстная девочка, – говорит Симон, удерживая меня за талию и помогая насаживаться на него.

Я облизываю губы и выгибаюсь, чувствуя себя все лучше с каждым новым движением. Наращиваю темп все быстрее и быстрее. Низ живота печет, а в грудной клетке все полыхает и горит.

Я в шоке, как может быть приятно во время этого процесса. Как может сносить голову от мужчины и собственных движений. Я закрываю глаза и откидываю голову назад от удовольствия. Так все воспринимается еще ярче и острее.

Наши стоны с Симоном сливаются. Он начинает двигаться мне навстречу, увеличивает темп. И в какой‑то момент вновь забирает инициативу в свои руки. Хватает меня за талию и укладывает на спину, нависнув надо мной.

Комната начинает расплываться перед глазами, и я вижу только его дикий взгляд и крепкие плечи, что поглощают все вокруг. Это настоящее безумство.

Симон творит что‑то невероятное. То замедляет свои движения, то ускоряет их. Он словно чувствует меня и умело играет с моим телом. Я поражаюсь тому, какой он внимательный, заботливый и щедрый на комплименты. И я отдаюсь ему целиком и полностью, вверяя ему свое тело без капли страха и сомнений.

И это превращается в настолько красивую, по-хорошему развратную историю, что, кажется, я буду грезить об этом каждую ночь.

Из груди вырывается сладостный стон, когда мое тело достигает пика и взрывается от экстаза. А по щекам стекают слезы от полученного удовольствия. Я помню, что испытала свой первый оргазм с ним на пляже, но я не помнила, что этот оргазм такой крышесносный.

Для меня все так ново и непонятно. Так чарующе и привлекательно. Мой привычный мир взрывается и разлетается на мелкие осколки. Я словно прозрела и осознала, как многого лишалась рядом с Филиппом.

Глава 8

Аврора

Я стою перед зеркалом и рассматриваю свое обнаженное тело. Оцениваю линии, формы. Смотрю на свою грудь и ягодицы, будто вижу впервые.

«Они, видимо, наивно полагают, что мы поженимся, и я очаруюсь твоей пиздой. Не догадываются, что я уже видел ее и драл. Нет в ней ничего особенного», – эти слова не выходят из головы, разъедая меня изнутри. Филипп вынул из меня всю душу, выпотрошил ее и выбросил мне под ноги остатки.

Я до сих пор не могу понять, как он мог со мной так поступить? Как хватило жестокости произнести все это?

Продолжаю с отвращением разглядывать свое тело в зеркале. Вновь сравниваю себя с Раей. Она выглядела сексуально даже в обычной футболке и с пучком на голове, когда мы встретились с ней. Я на ее фоне казалась молью. Очевидно, ей есть чем цеплять Филиппа. Я же ни лицом, ни телом, ни душой не пришлась ему по вкусу.

– И почему Симон говорит обратное? – задаюсь вопросом, ближе подойдя к зеркалу.

Всматриваюсь в свое лицо. Рассматриваю каждый миллиметр тела и вспоминаю, как он покрывал его поцелуями, лаская мои уши красивыми словами. Он усыпал меня комплиментами и заставлял чувствовать себя самой необыкновенной девушкой на планете. Это пьянящее и чарующее чувство. Но очень опасное. Можно упустить момент, когда затянет в человека с головой так, что выбраться уже будет невозможно.

Отвожу взгляд от себя. Надеваю купальник, накидку и выхожу к девочкам, которые ждут меня, чтобы мы вместе спустились в ресторан на завтрак.

Мы берем себе еду, садимся за свободный столик у окна, откуда открывается красивый вид на океан, и начинаем завтракать. Яна увлеченно рассказывает нам про парня, с которым познакомилась вчера на пляже. В отличие от нас с Сарой у нее современный взгляд на отношения. Она свободолюбива, своенравна и этим прекрасна. Я люблю наблюдать за ее жизнью и отношениями с разными парнями. И даже завидую ей. Завидую, что она спокойно уходит от тех, кто становится ей не по душе. Она ничего не терпит, не подстраивается, не ломается. С гордо поднятой головой закрывает двери и идет вперед. Я совсем другая. Но сейчас хочется быть именно такой, как подруга.