Ольга Грон: Сама невинность для магната

Ольга Грон
Сама невинность для магната

Пролог

– Вишня! Шевелись, твою ж дивизию! Мы и так опаздываем! Ты хоть могла себе представить, что будешь работать в компании самого Касаткина! Он же акула строительного бизнеса! Тако-о-ой шикарный мужик. Ты бы его видела! – довольно кричит Федоскина, оглядываясь на меня.

– Не работать, а всего лишь проходить практику, – возражаю я. – Можно подумать, этому Касаткину вообще есть дело до каких-то студенток. Уверена, я с ним ни разу и не встречусь, – ворчу уже себе под нос.

– Зря так думаешь. Всем нужны новые перспективные кадры, – оборачивается Лерка Федоскина. – Не отставай, все-таки это наш первый, почти рабочий день.

– Я не виновата, что ты поставила машину у черта на рогах.

– Радуйся, что не на метро приехала, – обижается Лера. – Видишь сама – все ближе уже занято.

Поднимаю взгляд на красивое здание. В солнечных лучах сверкает гигантская вывеска «Эталон-групп».

Именно здесь мне и предстоит проходить производственную практику. Я бы никогда не попала в такую крутую компанию, пусть даже временно, если бы не моя подруга и однокурсница, Лера Федоскина.

Ее отец – заместитель по производству.

Мне же направление досталось исключительно по блату – точнее, по Леркиной протекции. Так сказать, взяли за компанию. Иначе пришлось бы пойти на стройку. А что, со студентами после четвертого курса не особо церемонятся.

Даже если они девушки.

– Я обо всем договорилась, руководитель практики – Рогов, один из лучших, начальник стройучастка. Будем у него на побегушках. Заполнять журналы, табеля, ездить с ним на объекты, выполнять поручения.

– Будто это как-то пригодится в жизни. Наша участь – проектный институт.

– Ну, может быть, твоя. Не моя точно.

Заболтавшись, мы даже не замечаем, как выходим на дорогу.

– Лерка! Осторожно!

Отталкиваю подругу к тротуару, увидев несущуюся на нее машину.

А сама замираю, будто в трансе, и совершенно не понимаю, что делать.

Черный седан мчится прямо на меня. Вижу, как шевелятся губы водителя – видно, матерится на дуру, что столбом стоит у него на пути.

В последний момент он резко выворачивает руль влево. Я приседаю на корточки, инстинктивно прикрывая голову руками.

Асфальт уже с утра горячий, он совсем новый и пахнет особенно.

Даже не знаю, почему в этот момент меня заботит запах асфальта.

Бдыщ!!! Бамц!

Грохот заставляет повернуться, и я вжимаю голову в плечи.

Машина, которая только едва меня не придавила, в размаху втемяшилась в дорогущий серебристый джип, что стоял на парковке первым.

Вокруг валяются обломки обоих авто и осколки стекол. Раздается громкое шипение.

Но кажется, водитель цел. Он выбирается из покалеченной машины, отыскивая гневным взглядом виновницу происшествия.

– Вишня, ты с ума сошла? Чего ты стояла как вкопанная?! – гневно орет Федоскина, вытаскивая меня за руку с дороги.

– Но как же… – оглядываюсь на место ДТП.

Мало ли, вдруг там помощь требуется?

– Нечего было гонять!

Быстро поднимаемся по красивым ступеням. От стресса даже не смотрю вокруг, хотя у парадного входа, безусловно, есть на что подивиться. Стриженные газоны, причудливые кустарники, фонтанчики…

Лера уже входит в здание. Я спешу за ней, но… войти не успеваю.

Мою руку перехватывают за запястье словно клещами, останавливая на крыльце и резко разворачивая. Вижу перед собой разъяренного мужика в светло-серой рубашке с галстуком, перекинутым через плечо.

В его синих глазах сверкают молнии.

– Эй, что вы делаете? Отпустите немедленно!

Пытаюсь вырвать руку из захвата, но меня продолжают держать.

– Это ведь из-за тебя мою машину разбили? – раздраженно шипит он.

Еще немного – из ушей пар точно повалит.

– Что вы, я просто переходила дорогу, – пытаюсь оправдаться.

Доходит, что он и есть хозяин той крутой тачки.

– В полусотне метров отсюда пешеходка! Для кого она вообще, по-твоему, устроена? Ты что, слепая? – не унимается он, но его взгляд вдруг меняется.

Смотрит на меня так, будто что-то другое пытается понять.

– Простите.

– Назарович, эта чокнутая какого-то лешего выскочила на дорогу, я не успел даже отреагировать, – оправдываясь, подходит к мужику водитель седана, косясь на меня. – Надеюсь, страховка покроет все расходы на ремонт.

Синеглазый еще раз окидывает меня ледяным взглядом, от которого мурашки по коже. А потом отвлекается на разговор с водителем, а я наконец-то юркаю в здание, где ждет Федоскина. Меня всю трясет, будто в лихорадке.

– Ты хоть знаешь, чью машину из-за тебя грохнули? – недовольно рычит Лера.

Хочется возразить, что это вовсе не из-за меня, но последние слова почему-то интересуют больше. Уж слишком загадочный у Федоскиной тон.

– Чью же?

– Тот внедорожник принадлежит самому Касаткину! Он его только купил!

– Ты имеешь в виду… – провожу боязливым взглядом по холлу, обшитому белоснежными панелями.

– Именно! Владельцу «Эталон-групп», – шепотом сообщает Лерка. – Повезло, что он отпустил тебя просто так.

– Вот же черт! Еще подумает, что я специально, – испуганно говорю я.

Искренне надеюсь, этот случай никак не аукнется на мне лично.

Надежда, как говорится, умирает последней.

Глава 1

Алина

Две недели спустя

– Девчонки, как настроение с утра? – шутливым тоном спрашивает Рогов.

Он довольно милый, когда находится в женской компании. А с подчиненными – зверь зверем, начиная от своих мастеров и заканчивая подсобниками. От его сленга, приправленного ядреным матом, уши в трубочку сворачиваются.

– Отличное, – отвечаем с Федоскиной в унисон.

– Вот и чудно. Сегодня поедем на новую стройплощадку, там только начаты работы. Посмотрите, как геодезисты размечают местность.

– Классно! Уже не терпится! – кивает Лерка.

Я молча соглашаюсь. Все бы ничего, но сегодня день не задался с самого утра.

Дома успела поругаться с мамой, которая снова доказывала, что я выбрала не ту специальность. По ее мнению, я должна была пойти по ее стопам и стать педагогом, а вовсе не инженером-строителем.

Сама она учитель со стажем, преподает русский язык и литературу. А еще маме не нравится Лера, уж не знаю почему. Она считает, что такие ничего не добиваются в жизни сами. Лера довольно способная, мне это хорошо известно. Но маме сложно что-то доказать. Вот только я не желаю в будущем прозябать в школе за мизерную зарплату, воспитывая всяких оболтусов. Хочу престижную работу и независимость от родственников, пусть для этого и придется вкалывать.

– Поедем только через час, пока у меня срочные дела, – слегка обламывает Рогов. – Кстати, где те ведомости, что я вам вчера давал?

– Сейчас отдам, мы все сделали, – подрывается Лера к полкам.

Во время практики мы обитаем в кабинете самого Рогова, нам принесли два лишних стула. Второй сотрудник, его коллега, имя которого я не запомнила, сейчас в отпуске. Все же на дворе лето! Тут бы на пляже лежать, но нет…

Каждый будний день мы до двух, а то и до трех часов находимся на практике. Пока доберешься домой, уже не до пляжа. А в выходные предстоит очередная поездка на дачу, где летом безвылазно торчит моя бабушка.

– Алина, а ты пока сгоняй в приемную, отнеси Ксюше эти объяснительные, – сует мне стопку бумаг Рогов.

Мне не очень хочется идти в приемную. Все это время я боюсь встречи с Германом Касаткиным, гендиректором и владельцем «Эталон-групп».

Он пока не припоминал мне аварию, и все равно стараюсь обходить его за километр. Но отговорка не прокатит – мои страхи Рогов вряд ли поймет.

Беру объяснительные и выхожу из кабинета, направляясь к лифту. Взгляд падает на кофейный автомат. А я, как назло, дома даже кофе не попила!

Торопилась сбежать, чтобы не слушать мамины нравоучения.

Ничего ведь не случится, если я возьму себе стаканчик? Как раз по пути в приемную и выпью. До обеда слишком много времени, а башка пухнет от недосыпа, ведь вчера я допоздна читала книгу.

Положив бумаги на черный мигающий ящик, достаю купюру и засовываю в специальное отверстие. Провожу взглядом по названиям напитков.

Беру макиато. Дожидаюсь, пока стаканчик наполнится, вытаскиваю его из держателя. Под мышку засовываю документы.

Черт! Пока вожусь с аппаратом, у лифта собирается целая очередь.

Решаю не дожидаться и бреду к лестнице. Иначе весь этот час проторчу в холле, потом будет неудобно перед руководителем.

Поднимаюсь, делая маленькие глотки кофе, а сама читаю, что написано на верхней бумажке. «Я, такой-то такой-то, в пятницу тринадцатого июля находился на объекте по адресу, – проматываю текст глазами, – и видел с крыши, как к воротам подъехал синий грузовой микроавтобус. К нему направился монтажник Изотов…»

Это же по поводу аварии, что случилась позавчера на объекте, когда сломался и упал строительный кран, при этом зацепив одного из рабочих! Машинист тоже пострадал.

В компании такой скандал разгорелся! Поговаривали, это происки конкурентов перед крупным тендером, чтобы очернить репутацию «Эталон-групп».

Но я не слишком во всем этом разбираюсь.

Спотыкаюсь на последней ступеньке, зачитавшись, стаканчик вылетает из рук и падает. Пластиковая крышка открывается, и весь мой кофе разливается по гладкой плитке прямо у лестничного марша.

Роняю бумаги от неожиданности, наклоняюсь, чтобы их поднять.

Мимо проходят длинные загорелые ноги, обутые в черные лабутены. А потом их обладательница в короткой юбке с истошным криком едет по полу, да еще и с ускорением. Ноги взмывают вверх, раздается крик и звук падения, который повторяется несколько раз.

Плюх, плюх, плюх…

От понимания того, что всему причиной разлитый мною кофе, становится неловко, чувство вины охватывает с головой. Руки мелко дрожат, сжимая документы.

– С вами… все в порядке? – хрипло выдыхаю, бросившись вниз.

Девушка, которая только что проехалась по всем ступенькам, лежит на полу в странной позе. Ее лицо мне знакомо, но пока не до того. Она пытается подняться, однако у нее не выходит. Подаю ей руку, на что она злобно шипит: