Алекс Ключевской (Лёха): Тёмный маг. Книга 13. Странный путь

Глава 1

Игорь Максимович Клещёв сидел в кресле, положив ногу на ногу, и смотрел на Лео, гнусно улыбаясь. Почему-то на меня он внимания особого не обратил, просто подвинул в сторону, когда заходил в квартиру. Я даже не понял, заметил он меня или нет.

В голове шумело, к горлу подступил комок, а Клещёвых почему-то становилось двое. Тряхнув головой, чтобы сфокусироваться, я едва не завалился на пол, так сильно меня качало. Интересно, это мы с Демидовым не допили до определённой кондиции или всё-таки слегка перепили? Усмехнувшись своим мыслям, я прислонился к двери, одновременно блокируя её и используя в качестве опоры, чтобы элементарно не завалиться на пол, и перевёл взгляд на сидевшего в полном молчании Клещёва, не сводившего пристального и немного брезгливого взгляда с Демидова.

Глядя на него, я никак не мог осознать, что это всё-таки не глюк. Даже за руку себя ущипнул, да так сильно, что содрал верхний слой кожи. Что-то не припомню, чтобы даже при помощи Тёмных воскресали сожжённые трупы. Этого просто не могло быть. Я бы даже сказал, что сидевший передо мной Клещёв был чем-то противоестественным и, возможно, действительно всего лишь плодом нашего с Лео воображения. А бывают вообще коллективные галлюцинации? На самом деле это даже не философский вопрос, а скорее медицинский. Если в течение пяти минут ничего не прояснится, то начну звонить Ахметовой. Надеюсь, она поможет нам разобраться.

Одет Клещёв был так же, как тогда, в доках. Я невольно принюхался, пытаясь уловить запах гари, но нос пощекотали лёгкие нотки дорогого парфюма, ничем не напоминающие отвратительную вонь горящей плоти. Клещёв бросил на меня быстрый взгляд, слегка нахмурившись, но всё ещё молчал, а Демидов протёр глаза, встал и, пошатываясь, подошёл к столику, на котором стояла чудом уцелевшая бутылка.

– Дима, мне нужно выпить, а потом ты вызовешь целителей, потому что у меня галлюцинации, – Лео произнёс это таким серьёзным тоном, что в правдивость его слов просто невозможно было не поверить. – Как это называется? – он задумался, а спустя пять секунд щёлкнул пальцами. – О, точно, белая горячка! Так и скажешь оператору, зачем тебе нужны целители.

– Хм, – я перевёл взгляд с Клещёва на Лео. – А ты уверен, что при белой горячке можно пить?

– Видишь ли, Дима, на самом деле мне прямо сейчас на это наплевать, – и Лео плеснул себе янтарную жидкость в стакан и выпил залпом, попросту опрокинув стакан в рот. – Максимум, что может произойти – это меня вырвет на нашего подкинутого моим воображением знакомого, а в худшем случае – их станет двое. Какая тогда разница? Позориться перед галлюцинацией мне не стыдно, а ты и не такое видел. Зато хоть нервы успокою.

– Вы что, издеваетесь? – галлюцинация Лео, порождённая его белой горячкой, которую я почему-то упорно видел вместе с ним, вскочила из кресла и злобно уставилась на Демидова. – Вы забыли, Леопольд, что называли меня не так уж и давно своим лидером?

– Интересный вопрос, – пробормотал я, потирая лоб и всё чаще поглядывая в сторону Лео, который целенаправленно наливал себе неизвестно какую по счету порцию выпивки. – Это очень интересный вопрос, я бы даже сказал, философский. Игорь Максимович, а как вы себя чувствуете? У вас нигде ничего не щиплет? Вы не чувствуете жар? Потливость? Не замечали ли вы у себя в последнее время высокую температуру?

– А почему вы меня об этом спрашиваете? – галлюцинация продолжала бесноваться, но почему-то выглядела при этом не слишком уверенной. – Почему меня что-то должно щипать?

– Как бы вам сказать, – я закусил губу, пытаясь выразить свою мысль как можно более деликатно, – когда мы виделись в последний раз, вам определённо было очень жарко, да что там, вы просто пылали, – выдавив эту гениальную фразу, я подошёл к Лео, вырвал у него из руки стакан с выпивкой и одним глотком осушил его.

– А голова не болит? Всё-таки такой удар ни для кого не проходит бесследно, – Лео сделал глоток прямо из бутылки и, попытавшись прислониться к столу, потерял равновесие, чуть не растянувшись на полу и едва не разбив бутылку.

– Лео, ты бы поаккуратнее, что ли, это последняя бутылка. Что мы будем делать, когда она закончится? – нахмурившись, спросил я у своего неаккуратного друга.

– Сходим за новой, – спокойно проговорил Демидов и, восстановив равновесие, передал бутылку мне.

– А почему вы так нажрались? – внезапно спросил воображаемый Лео Клещёв совершенно спокойным голосом.

– Как это почему? А то ты не знаешь. Ты же из моей головы, ты должен всё видеть, – и Лео постучал кулаком по голове. Раздался гулкий звук, который меня так развеселил, что я не выдержал и хохотнул, а Демидов нахмурился.

– И что вы оба имели ввиду, когда утверждали, что я умер? – похоже, эта галлюцинация живёт в своём воображаемом мире и настроена на какую-то определённую волну, потому что нас она определённо не слушала.

– А что, у слова «умер» есть какие-то другие толкования? – судя по всему, Лео развезло основательно. Во всяком случае, глаза у него упорно пытались сойтись на переносице.

– Леопольд Данилович, у вас всегда было довольно своеобразное чувство юмора, – щёлкнул пальцами Клещёв и подошёл к нам, довольно бесцеремонно вырывая из моих рук бутылку. – Вы так сильно хотели привлечь моё внимание, что я не мог отказать себе в желании встретиться с вами. – Он улыбнулся Демидову и вернулся в своё кресло вместе с нашей бутылкой, к которой Лео протянул руку.

И тут меня осенило, я смог почувствовать прикосновение к своей руке, вполне себе тёплое, когда он забирал у меня бутылку. А такое могло быть, только если передо мной находится живой человек. Значит, это не галлюцинация. Очень жаль. Мне вот только с внезапно воскресшим Клещёвым разбираться сейчас не хватало.

– Леопольд, вы всегда отрицали, что хотите связать свою жизнь с политикой, а сейчас на всех центральных каналах из раза в раз прокручивают ваше интервью как вновь назначенного секретаря президента. Что такого могло с вами произойти за столь непродолжительное время, из-за чего вы так кардинально изменили своё мировоззрение? – довольно надменно произнёс Клещёв, прожигая взглядом нахмурившегося Демидова.

– Эм, – Лео явно задумался над вопросом и приложил палец к подбородку, закрывая глаза. Его начало заметно кренить вбок, и я слегка потряс его за плечо, опасаясь, что он сейчас отрубится, и мне придется одному разбираться с восставшим из пепла и вернувшемся откуда-то из Финляндии лидером «Детей Свободы». – Все вопросы вот к нему, – Демидов повернулся ко мне, ткнув пальцем в грудь.

Клещёв скривился, переводя взгляд на меня.

– И кто вы такой? Никогда не думал, что наследник одного из самых сильных Древних Родов станет слушать какого-то мальчишку-журналиста. Как вас там зовут, Марк Шелепов? Восходящая звезда нашего телевидения? – он медленно осмотрел меня с головы до ног.

– Что? – я уставился на него, стараясь вникнуть в услышанное. – Да как у вас у всех получается разделять меня аж на три, а то и четыре отдельные личности?

Наши с Клещёвым взгляды встретились, и я начал бессознательно погружаться в его разум. Далеко, правда, пройти у меня не получилось, менталист не может прочитать другого менталиста. Нет, Клещёва я прочитать, конечно, смогу, наверное, привязав его к стулу и заставив смотреть мне в глаза несколько часов, пока я буду рушить его барьеры. Но вот так спонтанно, я просто спалю ему мозги, и мы убьём его во второй раз. В этом, конечно, ничего страшного нет, нужно будет только Довлатова пригласить, он же так мечтал провести свой первый некродопрос, но с поджаренным мозгом не факт, что мы получим ответы на наши вопросы.

И что же всё-таки с ним делать? Я глубоко задумался, и тут меня буквально осенило.

Раз Клещёв жив, то нам ничего не нужно придумывать насчёт всемирного зла, на которое можно будет списать многие грехи. Вот оно, во всей красе, как говорится. «Дети Свободы» живы! Я едва не подпрыгнул и как ребёнок не захлопал в ладоши. Так, значит, Клещёва нужно пока холить и лелеять, пылинки с него сдувать.

И я принялся расчётливо рассматривать Клещёва, который, в свою очередь, прищурившись, смотрел на меня, почему-то совершенно не узнавая. В голове нарастал гул, и я потёр виски, стараясь уменьшить головокружение. Что-то мне нехорошо, наверное, пойло попалось не качественное. Я в этом совсем ничего не понимаю, а Лео впервые самостоятельно покупал в магазине что-то съедобное и алкогольное. Но с Клещёвым нужно было что-то решать, и я постарался сосредоточиться. Получалось плохо, но я старался, чёрт побери!

– Вы меня явно с кем-то перепутали, – я подошёл к нему, покачиваясь, практически вплотную. – Разрешите представиться, если вы меня не узнали. Меня зовут Дмитрий Наумов. Мы же с вами уже встречались, неужели вы этого не помните? Я вам тогда рассказывал, что являюсь вашим очень давним поклонником, буквально фанатом, – Клещёв вскочил на ноги и как-то странно на меня посмотрел.

– Наумов? – он нахмурился и начал пятиться к двери.

– Да, как вы могли меня не узнать? – я всплеснул руками, показывая, что не понимаю, как лидер оппозиции может не знать в лицо человека, постоянно мешающего их Фландрийской шайке творить всякие нехорошие дела на моей территории.

– Чего вы от меня хотите? – немного нервно спросил уважаемый кем-то Игорь Максимович, делая ещё один шаг назад, стараясь разорвать дистанцию между нами.

– Как это чего? Вы что не слышали? Я ваш самый преданный поклонник, ещё преданней, чем Лео. Не нужно обращать внимание на то недоразумение, произошедшее между вами несколько лет назад. Подростковый бунт, гормоны и всё такое. Теперь я сильно изменился и здраво оцениваю сложившуюся ситуацию в нашем несовершенном мире. Вот буквально на днях Демидов сетовал на то, что вы где-то пропадаете, и он не может присоединиться к своим друзьям по убеждениям, и не может представить им меня как, не побоюсь этого слова, соратника. Да, соратника, – я заливался соловьём, глядя, как Лео крутит пальцем у виска. – Это же так здорово, что вы к нам вернулись, правда? Нужно немедленно собрать всех «Детей Свободы», чтобы объявить им благую весть.

И заодно для начала узнать, кто состоит в этой группе. Если у Громова и были списки, то они погибли при пожаре, потому что я их так и не нашёл, а ведь нам нужно знать всех, кого понадобится выполоть. А ещё нужно своих людей ввести в этот замечательный кружок по интересам. Посмотрев на Демидова, я сразу же отмёл его в качестве подставного почитателя. Прошлую их встречу Клещёв не пережил, да и сейчас у Лео слишком много важных дел, чтобы ещё за «Детьми Свободы» таскаться. Ладно, разберёмся, когда вернусь в СБ и соберу всех для обсуждения.

– Очень неожиданно и приятно, что вы поменяли свои убеждения, но мне сейчас очень некогда. Да, мне пора уходить, до очень скорой встречи, – Клещёв внезапно ещё больше занервничал и начал пятиться к двери.

– Куда же вы, Игорь Максимович?! – я попытался броситься ему наперерез, но тут меня качнуло, и я упал на пол, обхватив Клещёва за ноги в районе колен. – Не покидайте нас снова! – Я пытался встать, используя в качестве опоры Клещёва, но ноги почему-то перестали слушаться, а гул в голове становился нестерпимым. Похоже, эта утренняя порция выпивки была лишней. Зря я послушался Демидова и решил таким вот неординарным способом вылечиться от появившейся галлюцинации.

Краем глаза я увидел, как Лео с философским видом допивает содержимое бутылки, видимо, чтобы его глюки стали ещё более качественными. Удерживать Клещёва становилось всё труднее, он очень активно сопротивлялся, не применяя, правда, магии. Меня этот факт сначала слегка заинтриговал, а потом стало резко не до этого, потому что главное было удержать брыкающегося лидера.