Бено грустно ухмыляется и идет внутрь дома.

– Нагрей воды, я хотела бы принять ванну, – фыркнув, говорю я и расправляю свое платье из простой холщовой ткани. Как же я тоскую по прежним шелкам, а ведь раньше даже не понимала, что у меня есть – спокойствие, защищенность, радость жизни. А теперь? Целый год я прозябала с Бено в этой деревушке, чтобы не быть пойманной кем-то из стратумов или же силомантов.

Стоило мне вспомнить о них, как снова ноет рана под солнечным сплетением. Нет, я больше не попадусь в эту ловушку.

Бено проходит вперед и снова горько усмехается.

– Неужели ты до сих пор не поняла, что я тебе не слуга? Здесь нет ни твоих родителей, ни твоего королевства. Витриция, опомнись уже. Нужно выживать так, как мы можем.

Он качает головой и бросает букет на грубый деревянный стол.

– Я… я думал, что мы могли бы жить иначе. Забыть обо всем, что было, и построить нечто иное. Ты и я… никто… мы с такой легкостью могли бы затеряться среди других. По крайней мере, целый год нам это удавалось. Почему ты опять решила покомандовать?

Я отхожу к окну и смотрю на раскинувшиеся зеленые просторы с золотыми полосами. Сжимаю руки в кулаки. Хочу сказать ему, как устала от такой жизни, но по щекам лишь беззвучно скатываются злые слезы.

Год назад мы сбежали из Диамонта, и, должна признаться, без Бено я бы не выжила. Но сколько мы будем прятаться? Я не верю, что нас не найдут, просто не верю.

Он подходит со спины и кладет руки мне на плечи, носом утыкается в затылок. Мои волосы забраны в простой низкий пучок, никаких изысканных причесок. Здесь я обычная девушка… жена лекаря…

Жители Тариги – небольшого поселения на окраине Диамонта – приняли нас сначала настороженно, но когда Бено представился лекарем, тут же позволили нам жить с ними. Нам выделили отдельный дом (скорее лачугу) – Бено пришлось сказать, что я его жена. Морщусь каждый раз, когда он так называет меня.

– Жена! Подай бинты! Жена! Принеси воды! – слышу я изо дня в день.

Возможно, если бы не нужда в лекаре, нас бы с Бено тут же прогнали. Представляю, как мы выглядели: две побитые псины, жалобно скулящие от голода, жажды и холода. Я даже не знала, что Бено обладает такими талантами – может снять лихорадку или даже вправить кость. И это при том, что даром целительства обладаю я.

Стряхиваю его руку со своего плеча. Зря я дала ему призрачную надежду, что между нами что-то может быть иначе. Да, он помог мне, но разве я должна чувствовать себя обязанной? Я все еще принцесса. Пусть у меня больше и нет дома.

Тарига приютила нас с Бено, когда мы, уставшие и совершенно разбитые, явились сюда из Диа. Первое соцветие я не могла спать по ночам – меня преследовали кошмары. То и дело в них проникал Тамур, который неизменно желал вырвать мое сердце. Что стало с ними всеми? Мне было страшно думать об этом. Я позволяла Бено узнавать новости в поселении, но мне он их не передавал – я не желала ничего слышать.

Бено разворачивает меня к себе, обжигая своим дыханием мою щеку. Я уже вижу первые предвестники приступа – капельки пота на лбу, покрасневшие щеки, блестящие глаза.

– Это бессмысленно, Бено, – говорю ему шепотом. – Я не вытерплю тут больше и дня. Я не прачка и не кухарка. У меня ничего не выходит. К тому же рано или поздно за нами придут, я уверена.

Он крепче стискивает мои плечи, и хотя от его ладоней идет жар, по моей коже пробегают трусливые мурашки. Я невольно вспоминаю о той ночи, когда позволила себе слабость. Но я принцесса и не должна забывать об этом, что бы ни говорило мне сердце. И хотя мне ужасно страшно, я вдруг понимаю, что не должна больше прятаться.

Меня всю жизнь скрывали в Диамонте, берегли от иной судьбы, нежели положено обычной принцессе. Мне больно вспоминать, что стало с моей матерью и отцом. А с Марцианом? Где он сейчас?

Он был мне дороже всех на свете. Мой брат, моя опора и защита. Однако зло все же подкралось к нам и завладело королевством, оставив нас без дома. Эти существа, что зовутся стратумами… Бено говорит, что они отступили, но я понимаю, что это ненадолго. Я не настолько глупа, как он считает. И хотя это я сама искала его ласки в ту ночь, когда мы обрели здесь некое подобие дома, теперь я же и отталкиваю его. Я знаю одно: нам не быть вместе. Я знаю свою судьбу – сила зовет меня, и я просто обязана вернуть мир в Диамонт и стать его королевой.

Отхожу от Бено на шаг, и в этот же миг дверь со скрипом распахивается – удивительно, что она еще держится на петлях, столь ветхий у нас дом, как, впрочем, и все в Тариге.

– Господин лекарь! Срочно нужна помощь!

Внутрь врывается седовласый мужчина с молодым лицом. Я уверена, что видела его совсем недавно с черной как ночь шевелюрой. Что с ним случилось? На его спине болтается обмякшее тело – похоже, это совсем юная девушка.

– Помогите нам! Умоляю!

Что бы ни случилось, похоже, он опоздал. Возможно, Бено и неплохо усвоил уроки своей матери, Мелинды Росса, придворной лекарши и фармацевта, но вряд ли он сможет кого-то воскресить. Девушка бледна и, кажется, совсем не дышит. Русые волосы разметались по лицу и плечам, а когда мужчина укладывает ее на деревянные половицы, я замечаю посиневшие конечности и лиловые губы. Яд. Внутри меня вдруг вспыхивает любопытство. Что произошло с этой несчастной?

– Господин лекарь, вы ведь сможете помочь моей дочери? – причитает отец этой несчастной.

Зеленые огоньки вспыхивают в глубинах глаз Бено. Я знаю, что его способности к врачеванию не настолько сильны. Возможно, мать его чему-то и обучила. Но все же он искусный дипломат и тонко видит струны человеческой души – как бы мне ни претило признавать это. Да и его силоцвет обладает совершенно иными свойствами – скорее разрушительными, чем созидательными. Он уже может развести огонь в очаге или наслать на деревню небольшую грозу, не более. Мне страшно представить, что будет, если Бено станет развивать в себе эти силы. Но нет, он вовсе не целитель. Он просто ухватился за первую открывшуюся нам возможность на относительно спокойную жизнь.

– Вита, помоги мне, – обращается ко мне Бено, подхватывая на руки безжизненную девушку. Здесь он не называет меня Витрицией или Ваше Высочество, в этом он аккуратен. – Принеси воды и…

– Трав? – подсказываю я.

– Да, конечно, – кивает Бено, потом проводит пальцем по синим губам девушки и подносит ладонь к носу. Тут же морщится и отходит от нее на шаг.

– Что такое? – вскидывается ее отец.

– Скорее всего, она съела нечто ядовитое.

– Моя дочь никогда бы не сорвала ядовитое растение, она знает толк в травах, и к ней обращались другие девушки, чтобы она делала для них воду для умываний, – на одном дыхании тараторит мужчина.

Мы с Бено перекидываемся взглядами, от меня не ускользает его тревога.

– Возможно, она не виновата, – говорит он. – Давайте все же положим ее на стол и осмотрим. Похоже на смертельный яд…

Стоит мне прикоснуться к ее руке, и я чувствую, как из девушки утекает жизненная сила. Здесь не обойтись обычными средствами, нужно что-то посильнее. Магия.

Прячу свои внезапные чувства в глубокий сундук, похороненный под толщей сомнений, страхов и воспоминаний. Как я могла допустить хоть какую-то мысль о магии! Нет, я больше не прикоснусь к ней. Ни сейчас, никогда. Забуду, что я когда-либо могла нечто подобное.

Камень у меня в груди холодит кожу, как вмерзший в мое сердце осколок льда. И лучше ему оставаться таким – безжизненным, погасшим. Я не хочу никакой магии. Ведь от нее так больно.

Я отдергиваю руку от безвольной девушки, и Бено уже сам укладывает ее на грубую поверхность деревянного стола, а я делаю шаг назад, вдруг так ясно вспоминая, как сама лежала на столе перед… перед…

Ресницы мгновенно обволакивает слезами. В глазах снова туман. Я не хочу этого вспоминать. Я так надеялась, что меня спасут… Но мои спасители пришли слишком поздно. И все же я смогла избежать самой страшной участи.

«Так ли это?» – противно говорит внутренний голос.

– Жена! Не стой как вкопанная! – рычит Бено, выводя меня из оцепенения. – Нам быстро необходимо сделать противоядие.

Я смотрю на отца девушки, который будто бы только сейчас осознал ужасную правду о своей дочери – ей уже не помочь, не спасти. Закрыв лицо руками, он сидит у самого порога, готовый вот-вот сбежать из нашей лачуги, подальше от своего несчастья. Но от горя ведь не убежать.

– Прошу, прошу, о Великий, не забирай ее у меня, не забирай мою Пачи.

Я вздрагиваю. Пачи… Это имя врывается ко мне из детства, когда мои отец и мать еще были счастливы и любили друг друга. Пачи… Патриция… Моя мать, королева Диамонта. Теперь уже мертвая королева.

Эти воспоминания придают мне решимости. Я обхожу стол, оказываясь спиной к убитому горем отцу.

– Здесь травы не помогут, – шепчу я, глядя в лицо Бено.

– Я это и так знаю, – рычит он мне в ответ, и я вспоминаю, каким противным типом он может быть. – Хочешь что-то предложить, – и совсем тихо, – великолепная ты наша принцесса! Я хоть что-то пытаюсь сделать, чтобы мы тут выжили…

И в этот момент я словно бы понимаю, что пора остановить этот бег. Я никогда не спрячусь от себя самой.

Я Витриция, принцесса Королевства Диамонта, дочь короля Марека и королевы-видии Патриции. Именно я этот Свет, который способен развеять Тьму. Сотмир наградил меня даром, хватит уже закрывать на это глаза. Если кто и сможет спасти эту несчастную, так это я.

Кладу ладонь поверх синих губ Пачи и ощущаю слабое тепло. Приятное тепло. Почему я должна скрывать, что мне это нравится? Нравится дарить жизнь и исцелять раны.

– Бено, отойди, – шепотом говорю я, и он не возражает. Послушно отступает от нас на шаг, потом уходит, чтобы взять травы и хотя бы создать видимость своей работы лекаря. Но я не хочу притворяться. Позволяю теплу просочиться в мои вены, а потом направляю его в уста девушки. Я чувствую, как сама жизнь сплетается с могильным холодом, который начал завладевать Пачи. И мне хорошо от этого, хорошо, что я могу разогнать тьму.

Уже позже я лежу на скомканных покрывалах, лишенная сил. И смотрю в деревянные балки потолка. Опустошенная. Так бывает всегда, когда я прибегаю к своему дару. Слезы холодят мои щеки, этот момент – когда девушка открыла глаза и вновь сделала вдох – это было слишком прекрасно. И внутри меня разливалось невероятное спокойствие.

А теперь его нет. Только пустота, среди которой слабо пульсирует вшитый в мою грудь камень. Это не мой камень, и я не силомант, но мы насильно привязаны друг к другу темной магией короля Тамура. Может ли он следить за мной из-за этого камня? Может ли чувствовать то, что чувствую я. Что он сделал со мной?

Но ведь исцелять я могла гораздо раньше…

Что-то касается моей щеки.

Это Бено садится на пол возле кровати и бережно собирает мои слезы своими губами.

– Витриция, если бы я только знал… – шепчет он. – Почему же ты молчала, почему не поделилась?

Одновременно хочу оттолкнуть его и притянуть к себе. Это странное чувство уже давно со мной. С тех пор, как я знаю Бено.

– Мы вместе росли, как я мог не замечать этого чуда? – шепчет он, его дыхание щекочет мою кожу, посылая колючие искорки по всему телу. И это гораздо лучше той пустоты, в которую я окунулась.

Я поворачиваюсь на бок, чтобы взглянуть ему в лицо.

– Может, потому что ты всегда ненавидел меня?

Замечаю, какое уставшее у него лицо. На нем появились первые морщинки, хотя Бено еще молод, он ровесник Марциана и немногим старше меня. Но Бено никогда не терял времени даром, всегда добиваясь своих целей, будь то высокий пост или сердце красавицы. Я видела многих девушек рядом с ним, но ни одна не задерживалась надолго. В этом они с Марцианом были похожи, и это всегда нервировало меня. Я не желала становиться одной из его любовниц.