Влад Райбер: Магазин жутких игрушек

© Райбер В., 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2026

Каждое пробуждение – это время грусти. Я просыпаюсь, смотрю в потолок и чувствую пустоту. Раньше каждое утро начиналось с сообщений от Марти: «О! Ты проснулся?» А теперь я у нее везде в черных списках. Она не хочет, чтобы я ей писал.

Я для нее – болезненное напоминание о пережитом. Хумы снятся ей в кошмарах. Она хочет их забыть. Зачем я был так настойчив и пытался ей все объяснить? Сто раз обещал ее не беспокоить и опять звонил. Старался убедить, что она думает неправильно: пережитое нами вовсе не ужасно. Опять поднимал тему о другом мире.

Перед тем как заблокировать мои контакты, Марти написала: «Я не хочу думать о твоих хумах! Не хочу думать о мире, где живут наши двойники. Ты не видел их и не знаешь, каково это! Ты делаешь мне больно. Я не хочу сойти с ума. Ты стал одержим этим. Удачи в поисках ответов на твои вопросы».

Да я и сам осознаю болезненность своего увлечения, но уже не могу остановиться. Если однажды прикоснулся к неизведанному, пути назад уже нет.

Я ищу информацию на закрытых интернет-ресурсах, общаюсь с людьми, которые могут что-то знать, пытаюсь добыть дневники и записи. Не нашел ничего похожего на мою историю, но раскрыл не менее страшные тайны.

Наш мир переплетен со множеством реальностей, а в тени скрываются зловещие монстры.

Недавно я нашел историю о Цапке. Одно время упоминания о ней гуляли по всему интернету, а потом их стали блокировать. Возможно, это связано с несколькими трагическими случаями. Мне прислали скриншоты самого первого поста об этом существе. Советовали не читать и даже не открывать файл, но я готов пойти на этот риск.

Артур Глаголев

Цапка

Чудовища обитают среди нас. Они реальны, как и мы. Одно из них меня преследует уже очень много лет. Преследует и пытается убить. У этой твари есть имя – Цапка.

Она похожа на человека. Это женщина со спутанными темными волосами и серой, как у трупа, кожей. Глаза у существа черные, с большими мутными зрачками. У Цапки страшный оскал^[1], или, может, у нее нет губ, а кожа от носа до подбородка просто содрана. Я так и не смог разглядеть этого. Она слишком быстро двигается и не вылезает из тени.

Цапка не одета, а обмотана какими-то грязными тряпками. Я думаю, что это клочки одежды людей, которых она убила. А ее пальцы заканчиваются острыми, как бритвы, когтями. Или, будет правильнее сказать, что у нее крючковатые когти вместо пальцев. Цапка обитает в темноте, иногда может показаться в сумраке, но никогда не выходит на свет. Она его боится. Но есть места, куда это чудовище не может ступать даже в темноте, и поэтому я еще жив.

О Цапке я узнал очень давно. Мне было лет восемь, когда один бездомный рассказал мне о ней.

Однажды зимой брат вез меня на санках домой из детского сада. Густел мрак, мороз щипал лицо. Мы жили на окраине города, где всегда проблемы с освещением. Фонари висели только над подъездами.

Когда брат катил меня по двору, в почти полной темноте я увидел странных людей. Они были одеты в старую изорванную одежду и так закутаны платками и шалями, что лиц не увидеть.

Их было трое или четверо. У всех здоровенные мешки. Они приблизились к одному из подъездов, кажется, хотели войти, но вдруг у одной из машин на парковке вспыхнули фары, и на весь двор раздался гудок. Из машины высунулся наш сосед и заорал странным людям:

– Э! Пошли отсюда!

– Мы уходим, – ответил один из них.

Заходить в подъезд они передумали.

– А кто эти дяди? – спросил я брата.

– Бомжи, – ответил он и пояснил: – Это такие люди, у которых нет дома, они живут в подвалах, в заброшенных домах, в канализациях. Роются в мусорных баках на помойках, чтобы достать одежду и пропитание.

С того дня бездомные стали для меня самыми интересными людьми из всех. Для ребенка это не странно. Они казались мне каким-то особым сказочным народом, вроде гномов. Существуют отдельно от всех, выглядят как-то чудно. И ведь я не ошибался: позже мне «посчастливилось» узнать, в каких разных мирах живут обычные люди и бездомные. У них даже есть свои поверья и легенды.

Хотя что считать легендами? Всё, что мы считаем выдумкой, может оказаться правдой.

Вторая встреча с бездомными произошла на прогулке. Они сидели на теплотрассе, где обычно старушки прикармливали бродячих кошек. Двое – мужчина и женщина – устроились на теплых трубах. А дед спал рядом на облезлой шубе. Я не постеснялся, подошел, поздоровался и спросил:

– Вы бомжи?

– Мы себя называем «уличные», – поправила меня женщина. – Ты «домашний», а мы «уличные».

Я продолжил любопытствовать:

– А где вы спите?

– Прямо тут, – женщина хлопнула рукой по трубе. – Или в бункере.

– Ого! В бункере! – удивился я.

– Ну, мы так называем мусорные контейнеры: «бункеры». Там и обсохнуть можно, и теплее.

Женщина не грубила и относилась ко мне по-доброму. Но, кажется, я не понравился мужчине. У него была редкая борода, глубокие морщины на щеках, будто рубцы. Он мусолил крохотный остаток от папиросы, и его пальцы были рыжими, будто в йоде. Это я запомнил. Скорее всего, тому человеку я показался гадким мальчишкой. Слишком нагло себя вел, называл их бомжами, то и дело фукал и говорил: «Как тут воняет!». Моя компания была ему неприятна. Наверное, поэтому тот бездомный рассказал мне про Цапку^[2]. Ведь рассказать о ней – все равно что заклеймить проклятием.

– Цапка тебя схватит и разорвет, – сказал он.

– Какая Цапка? – спросил я.

– Нечисть! – ответил бездомный. – У нее острые зубы и когти. Она тебя поймает и разорвет.

– Да умолкни ты, дурак! – Женщина, сидевшая рядом, стукнула своего друга кулаком по спине.

Но было поздно, я уже заинтересовался и слушал мужчину, открыв рот.

Он продолжал:

– Когда будешь сидеть один в темноте, она к тебе придет.

– А почему она ко мне придет? Я себя хорошо веду! Меня она не тронет!

Я не верил, потому что в сказках, которые мне рассказывали, злые существа приходили только к тем детям, которые вели себя плохо. Мне, как и всем, внушали, что надо вести себя правильно, и тогда с тобой ничего не случится. Но это ложь. Я считал себя хорошим и поэтому не верил бездомному, но мне было интересно узнать о Цапке побольше.

– Разорвет она тебя, вот увидишь, – настаивал бездомный.

– Почему? Я ей ничего не сделал. – Мне было обидно, и я чуть не плакал.

– Она к тебе придет, потому что ты о ней знаешь. Она ко всем приходит, кто ее знает. Вот, гляди. – Бездомный распахнул свое пальто и рубашку без пуговиц, и я увидел разодранную грудь. Раны, похожие на царапины. Его кожа была исполосована, будто он дрался с медведем. Я скривился от ужаса и отвращения.

– Вот как она меня покорябала! Еле жив остался. Хорошо, что горло не задела, – сказал бездомный. Теперь я ему поверил и разрыдался.

Женщина снова ударила бородатого по спине и велела ему прикрыться.

– Не бойся ты! Цапка к тебе не придет. Она только уличных хватает, а таких, как ты, не трогает, – утешила меня женщина.

Услышав, что мне ничто не грозит, я вытер слезы:

– А почему она к вам пристает?

– Да нас все обижают, и Цапка тоже хочет сжить со свету. – Женщина погрустнела.

Напоследок она добавила, что про эту нечисть надо молчать и никому не говорить, особенно тем, кто живет на улице, иначе она до них доберется.

Несколько дней я был под впечатлением от той встречи и не мог молчать. Я рассказал маме, сестре и брату о том, что разговаривал с бездомными. Родственники меня за это сильно отругали, сказали, что они могут заразить опасными болезнями, ограбить или даже напасть. Но мне и самому больше не хотелось с ними водиться.

Про Цапку я вспоминал, но не боялся. Думал, что раз я не бездомный, значит в безопасности.

Но не прошло и недели, как мы встретились впервые.

Я возвращался домой со двора, зашел в подъезд и сразу услышал хриплые, кашляющие звуки.

«Кха-а-а! Кха-а-а!», – они доносились из-под лестницы на первом этаже, куда ставили коляски. Там всегда было темно.

Мне не хотелось приближаться к ступенькам, а лифтом я не пользовался из-за малого веса – механизм меня не чувствовал. Я боялся, что двери сомкнутся, свет погаснет и я окажусь в ловушке. Но как идти, когда под лестницей кто-то сидит, шаркает и кашляет? Цапнут за ногу…

Вдруг стало тихо. Только сердце оглушительно и почти больно колотилось в груди. Я решился пробежать, держась подальше от перил. Задевал плечом стену, смотрел только вверх. И опять подо мной прозвучало страшное: «Кха-а-а! Кха-а-а!»

Ступени ощутимо дрогнули. Ох и пустился я! Весь взмок от страха. Уверен, это была она. Цапка!

На следующий день я снова услышал «Кха-а-а! Кха-а-а!» в подъезде. Мне стало страшно, и я сказал маме, что боюсь спускаться по лестнице. Когда мама пошла меня провожать, то звуков из темноты не было. Мама заглянула под лестницу и сказала, что там никого нет. Она решила, что я это выдумал, чтобы пропустить школу.

Но я не выдумывал. Это зловещее дыхание я слышал каждый раз, когда заходил в подъезд и ставил ногу на первую ступеньку. И теперь я всегда спускался и поднимался по лестнице бегом, перепрыгивая через несколько ступенек. Я был убежден: в моем подъезде поселилась Цапка.

Здесь записи прерываются

…

Это не все детские воспоминания, связанные с этим существом. Было еще кое-что похуже.

Ребенком я много времени проводил на улице. Часто шатался где-нибудь, выдумывал себе игры. Это была ранняя весна, я колотил палкой тонкий лед на лужах в насквозь мокрых ботинках, но меня это не беспокоило.

Однажды ко мне подошел незнакомый мальчишка моего возраста и поинтересовался, что я делаю. Вид у него был очень неряшливый. Куртка старая, на плече дырка, откуда торчит синтепон, шапка велика. Штаны все в грязи. Я подумал, что этот мальчишка беспризорник. В детстве я считал, что беспризорники – это дети бездомных, а когда они вырастают, то тоже становятся бездомными.

Я спросил у того мальчика прямо:

– Ты бездомный?

– Да сам ты бездомный! Я живу в квартире с мамой и с бабушкой! – не без обиды ответил он.

Чтобы загладить свою вину, я отыскал для него палку, и мы вместе стали раскалывать лед на лужах.

Неряшливый вид моего нового друга напомнил мне о той встрече с людьми на трубах, и я решился рассказать о бездомных. И про Цапку тоже рассказал, про то, как она дяденьку всего исцарапала, про звуки в подъезде. Ещё и приврал, что видел это существо под лестницей и вообще не испугался, потому что оно трогает только бездомных.

Мальчишке моя история понравилась.

– А мне рассказывали одну страшилку про черченка на дереве, и он там стучал в окна. – Мальчик хотел сказать «чертенка». Он всегда произносил слова как-то по-своему.

Мы вспомнили еще несколько страшилок. И вдруг Цапка перестала казаться мне особенно страшной. Чем она хуже ведьм и чертей, о которых можно говорить сколько угодно, и они к тебе не явятся?

На душе стало легче. Казалось, я нашел себе нового друга.

С тем мальчиком мы увиделись через пару дней. Просто случайно встретились на улице.

– Я Цавку видел! – сказал он вместо «привет».

Я его поправил:

– Не Цавка, а Цапка.

А он все равно говорил «Цавка».

– Где ты ее видел? – спросил я.

– На трибунах, – ответил мальчишка.

В нашем городе есть недостроенный стадион. Стройку забросили в девяностых. Кирпичные здания-трибуны остались. В них есть комнаты и коридоры, заваленные строительным и бытовым мусором. Эти трибуны до сих пор не снесли, там поселились бездомные, как и на любых других заброшках, где полно битого стекла и воняет уксусом.