Рин Скай: Прелестная няня для кавказского бизнесмена

ГЛАВА 1

АНАСТАСИЯ

Как тут красиво! Аж дух захватывает! Я стою на краю обрыва и любуюсь на горы Северного Кавказа. Туристический автобус, который привез нас сюда, чтобы пофотографироваться и пообедать, стоит на стоянке поодаль. Туристы моют руки во дворе гостевого дома. Хозяева споро готовят рис и баранину прямо на костре.

А мы с Маринкой, моей приятельницей, вместо того, чтобы стоять в очереди, отошли к обрыву пофоткаться.

– Нравится тебе здесь? – спрашивает Марина, не переставая вести видеосъемку окрестностей на свой смартфон.

– Очень! – признаюсь я. – Впервые за свои двадцать три года вижу подобную красоту!

– Вот видишь, а ты ехать не хотела!

И то верно. Я – нищая студентка последнего курса педагогического университета. Приехала из крошечного поселка в областной центр, чтобы поступить на воспитателя детского сада, а тут Маринка мне всю плешь проела с этой автобусной экскурсией на Кавказ. Я все свои кровно заработанные деньги в качестве няни потратила на эту поездку, но она того стоило! Где бы я еще увидела такие величественные горы и столь гостеприимных людей!

Марина, изображая из себя блогера снимает на камеру все происходящее, а я замечаю пыль внизу каньона. Серпантинная дорожка очень узкая. И если это едет автомобиль, нам лучше уйти с дороги. Не то собьют вниз. А тут так высоко, что голова кружится!

– Марин, пошли во двор, кто-то едет! – прошу я.

– Стой, я еще не доснимала! – сердится подруга.

Не успеваю я и шелохнуться в сторону, как дорогу нам перекрывают два огромных черных джипа! Очень дорогие и огромные машины. Крузак и Гелик. Кажется, так их называют в народе.

Я опомниться не успеваю, и перестать чихать от взметнувшегося с дороги клуба пыли, как из одного автомобиля вылезают трое огромных горцев. На плече у одного из них висит оружие. Нижняя часть их лиц прикрыта тканью.

У меня вся жизнь перед глазами пробегает.

– Марина! – кричу я срывающимся голосом, – Беги!

Но от Марины и след простыл. Не пойму, где она. Джипы загораживают мне весь вид на двор и остальных туристов. Двор вдалеке, и мои крики они вряд ли услышат.

– Заткнись! – грубо советует один из горцев. А у меня горло спазмом сводит, и я даже сипеть не могу.

– Так-то лучше! – хвалит он меня с акцентом.

Из второго джипа вылезает смуглый чернобородый мужик в костюме. На одном глазу у него повязка, как у Бармалея из книжек в детстве. Он достает из барсетки снимок. У меня дальнозоркость, я хорошо вижу вдали, и поэтому у меня получается разглядеть, что на нем изображено. Женщина. Вернее, молодая девушка. Белокурая. Как и я. На этом наше сходство заканчивается.

– Она, господин? – интересуется мужик с оружием.

– Она. – кивает одноглазый в костюме.

Трое мужчин без труда заламывают мне руки, и тащат в крузак.

– Это не я на снимке! – ору я, пытаясь отбиться.

Но, мужчинам, мои слабые попытки отбиться, что слону дробина.

– Это не я, вы что не видите! – ору я на одноглазого типа в костюме. – Повнимательнее посмотрите! Это другая женщина! Я вас не знаю! Я туристка! Я приехала из Ярославля! Вон наш туристический автобус! Это незаконно! А-а-а!!!!!

– Заткнись! – рычит один из похитителей и запихивает меня на заднее сидение крузака.

Оказавшись в машине, зажатой меж огромными бородатыми мужиками, у меня сердце обрывается. Это какой-то кошмар. Мне это снится. Я сейчас в отеле нахожусь и мне этот бред перед поездкой в горы чудится…

Но, нет, сколько бы я не силилась проснуться, похоже, что это происходит со мной в реальности.

Мужик за рулем жмет на педаль газа, и крузак, взревев, как послушный конь, взметает клубы пыли с дороги, увозя меня от остальной группы туристов в неизвестном направлении.

Оборачиваюсь назад и наблюдаю за тем, как остальная группа туристов рассаживается за длинные столы, и как им накладывают плов. Никто не хватился меня. Даже Марина не подняла кипишь, чтобы привлечь внимание гида. Куда же она делась? Неужели от страха оступилась и случайно сорвалась в обрыв? Я холодею еще больше. О, Боже, что же это делается?!

ГЛАВА 2

АНАСТАСИЯ

Я прижимаю к себе сумку, в которой у меня паспорт, деньги, и кое-какие личные вещи. Я не оставила ее в автобусе, поэтому меня похитили прямо с ней.

Один из мужиков замечает мое движение и грубо вырывает мою сумочку из рук. Второй достает черную ткань, наподобие мешка и надевает мне на голову. Это чтобы я дороги не запомнила. Ну все, точно мне конец… Допрыгалась, называется…

– Вы не ту украли… – пробую я договориться с похитителями. – Это не я на фото… Я здесь не причем!

– Заткнись! – рычит кто-то из них с акцентом. – Иначе вырублю ударом!

Эти могут. Убьют меня одним ударом кулака. Поэтому я замолкаю на полуслове. Слезы молча катятся из глаз и впитываются в черную ткань мешка. Я не должна была здесь находится. У меня в поселке мама больная осталась. Ей операция срочно нужна. Я подрабатывала няней после учебы и все деньги складывала, так как знала, что помочь мне некому. Это я наоборот должна маме помогать. Покупать ей дорогостоящее лекарство, оплачивать дорогостоящее лечение…

А теперь?! Что же случится с моей мамочкой? Если она узнает, что ее единственную дочь похитили, ее сердце не выдержит…

Машина, тем временем, останавливается. Не снимая с моей головы мешок, меня берут под руки и куда-то заводят. Вероятно это чей-то двор. Пахнет дымом и костром, блеют овцы. Мычат коровы. Куда они меня привезли?

Меня заводят в помещение, ведут коридорами и лишь там стягивают мешок. Осматриваюсь. Это какой-то кабинет. У стены стоит кушетка. В шкафу со стеклянными дверцами видны бинты и пластыри. В углу стоит… глазам своим не верю: гинекологическое кресло!

Мама дорогая… это они меня на органы похитили?! Мне становится дурно. Ноги подкашиваются, и я повисаю в грубых руках похитителей.

– Совсем дохлую привезли! – хмыкает грубый женский голос. – Как же она работать будет?

Я чувствую резкий запах и тут же прихожу в себя. Я лежу на кушетке, и та женщина быстро берет у меня кровь из вены.

Работать?! Как работать? Они меня что, украли, чтобы я работала?!

– Будет как-то. – хмыкает одноглазый Бармалей. – Молодая, здоровая, это она от шока в обморок грохнулась. Привыкнет.

Крови у меня берут много, несколько пробирок.

– Вот мы узнаем, здоровая, или нет. – отвечает женщина. – Результат через полчаса.

Она уносит пробирки с моими анализами за дверь и отдает кому-то. Потом возвращается.

– Давай, посмотри, чтоб не порченная была! – приказывает ей Бармалей. – У хозяина в доме жить будет. Женщины легкого поведения ему в доме не нужны!

Бармалей уходит, а я в ужасе пытаюсь понять, о чем они вообще? О моей невинности? Ну да, я еще в этом плане невинная. Впервые в жизни жалею об этом, ведь если бы я была «испорченной» по их словам, они бы меня отпустили!

– Иди на кресло! – командует женщина. – Если сохранила девственность, то считай тебе очень повезло!

– Мне? Повезло? Да я обычная туристка, меня украли прямо на дороге! Помогите мне убежать, пожалуйста!

– С ума сошла! – хмыкает врач. – Не буду я тебе в этом помогать. Ты, считай счастливый билет вытянула. Будешь приближенной у самого господина!

– Какого еще господина? – всхлипываю я. – Я домой хочу, у меня мать больная…

– Вот и поможешь своей матери. – заключает женщина – врач.

***

АНАСТАСИЯ

– Зелимхан Алибекович! – зовет Бармалея врач.

Бармалей тут же заглядывает в комнату.

– Все анализы готовы. Девушка не тронута. Никаких инфекций и хронических заболеваний у нее нет. Она может приступать к работе.

– К какой работе?! – снова визжу я. – Отпустите меня! Я в университете учусь! На пятом курсе! У меня мама больная, отпустите, говорю!

Но головорезы Бармалея снова набрасывают на меня мешок, и уводят из дома, чтобы запихнуть в машину, точно овцу на привязи.

Снова дорога. По резким поворотам, сбросам и набираниям скоростей я понимаю, что мы куда-то поднимаемся выше по серпантину. Дорога не очень хорошая, даже джипы нет-нет да и подпрыгивают на ухабах. Меня укачивает. Я уже хочу, чтобы это все быстрее закончилось.

А еще во мне зиждется слабая надежда на то, что гид обнаружил мое исчезновение, или кто-то из туристов увидел мое похищение, и теперь полиция идет по следу похитителей, чтобы арестовать их и освободить меня.

Через какое-то время машина сбрасывает скорость, а с меня стягивают мешок. Пытаюсь отдышаться полной грудью, а затем вижу огромный трехэтажный особняк, который горит огнями и возвышается на склоне горы. Настоящий замок из сказок! На фоне заката он выглядит величественно, окруженный большой территорией, обнесенной высоким забором с острыми пиками.

Куда меня привезли? Замечаю повсюду вооруженную охрану и камеры видеонаблюдения. Боже, куда я попала?

Машины останавливаются у мраморной лестницы, ведущей к роскошному крыльцу.

– Выходи! – рычит Бармалей.

Я выхожу из машины, и тут же обхватываю себя за плечи. В горах, а мы сейчас находимся именно в горах, прохладно, а воздух свежий-пресвежий, я таким никогда не дышала.

На крыльцо выходит несколько женщин в платках и в платьях в пол, с длинными рукавами, прикрывающими их запястья.

– Вот, няньку привез! – Бармалей толкает меня в спину, чтобы я подалась вперед.

– Ты уверен? – прищуривает глаза самая старшая из женщин.

– Забирай то, что привез, Айше, и молчи, женщина! – рычит на нее Бармалей. -

Женщины скептически оглядывают меня с ног до головы, цокают на мои джинсы, кроссовки и футболку.

– На вид она слишком молодая. Сомневаюсь, что справится. А еще одета вызывающе. – качает головой та, которую Бармалей назвал Айше.

– Ей двадцать три. Не такая уж и молодая.

Бармалей смотрел мой паспорт? Наверняка смотрел… Боже, у них моя сумка с деньгами и документами… как мне теперь сбежать?

– Оденьте ее в хиджаб и все!

Мне становится страшно. Я не хочу всю жизнь ходить в парандже. Я не привыкла к такому!

Несколько минут Айше и Бармалей сверлят друг друга глазами, вернее Бармалей одним глазом, но он так подавляет, что Айше в итоге делает ему поклон.

– Да, господин, – соглашается она. – Пошли! – весьма грубо говорит мне, кивая на роскошную позолоченную дверь, ведущую в особняк.

Куда я попала?

Такое чувство, что во дворец восточного султана!

Повсюду персидские ковры, роскошь, тяжелые люстры, лепнина, золото… Смотрю на это все, будто я в музее, а не в жилом доме.

– Мама… – смотрит на меня сверху девочка. А потом быстро бежит по лестнице с криками: – мамочка! Ты велнулась!!!

Бред какой-то…

Девочка трех лет, хорошенькая, точно ангелочек. Кожа немного смуглее моей, глаза темно-серые, а волосы не черные, а темно-русые, собраны в два хвостика, украшенных бантиками.

Девочка бросается ко мне в объятия, а я стою, как истукан, не понимая, что происходит.

– Амина. – строго говорит ей Айше. – Это не твоя мама, ты что не видишь? А ты, – обращается она ко мне, – не прикасайся к дочери хозяина, пока руки не помоешь!

– Ты – зляя, Айше! – топает ножкой малявка, и грозно нахмурив темные бровки смотрит из-под них на женщину. – Это моя мама! Да же? – смотрит на меня с такой надеждой. – У тебя белые волосы, глаза твои, я слазу тебя узнала!

– Малика, Зарина, заберите Амину! – приходит мне на выручку Айше. – Поиграйте с ней и уложите спать.

Остальные женщины, сопровождавшие нас, подхватывают малышку. Та тут же показывает язык Айше, и улыбается мне.

– Мы завтла увидимся, мамочка! – сообщает она мне. – Ты же больсе не уйдесь?

Женщины уносят ребенка, а я смотрю на Айше:

– Я не понимаю, что здесь происходит… – признаюсь я. – Если вы не хотите, чтобы я здесь была, пожалуйста, помогите мне сбежать!