Я наконец подняла взгляд на обладателя роскошной обуви и голоса. Он оказался не менее “лакшери”, чем всё к нему прилагающееся: высокий атлетичный брюнет, одетый по странной моде века эдак девятнадцатого, в плотный костюм из дорогущего сукна – так это, кажется, называется – пальто, отороченное меховым воротником с золотыми узорами по рукавам. И это они ещё мою пижаму называют странной!

– Можете встать? – незнакомец протянул мне руку.

Я не смогла ничего ответить. Волна адреналина схлынула, забрав с собой все мои силы.

– Ни… – пискнула я, не сумев даже произнести простейшее “нет”.

Мужчина меня поймал, иначе я просто снова ткнулась бы лицом в снег. Попытался поставить на ноги, но я, как снежная лавина, лишь сползла по его груди, намереваясь улечься обратно.

– Да что ж такое! – вздохнул брюнет, обхватив меня обеими руками.

– Викто́р! – окликнули его со стороны женским голосом. – Что случилось?

– Одна неожиданная проблема, – ответил он нехотя.

И окончательно решив, что теперь, наверное, уже не пропаду, я благополучно потеряла сознание.

Когда пришла в себя вновь, первым делом почувствовала, что мне тепло – и это обнадёживало. Есть вероятность, что мне просто приснился странный сон, вокруг меня сейчас моя квартира, а необычный шар так и висит на ёлке.

Но в следующий миг я почувствовала совершенно незнакомые мне запахи. Да, к новой квартире прикипеть не успела, но чётко осознавала, что пахло там иначе. А здесь – удивительно, тепло, пряно, будто кто-то поставил на тумбу рядом с моей кроватью ароматический диффузор. Наконец я решила, что пора посмотреть на обстановку, открыла глаза и вздохнула: точно не дома.

Получается, всё это постыдное падение под ноги того красавца мне не почудилось, и с большой долей вероятности он находится где-то здесь. Какой позор!

Затем я услышала тихие шаги, шорох и напев. Повернула голову: у резного стола рядом с огромным арочным окном хлопотала девушка в длинном – в пол – платье в пыльно-розовую полоску. Она поправляла только что поставленные в вазу цветы. Похоже, именно они так приятно пахли. Прямо не цветы, а какие-то конфеты с марципаном! А может быть, я просто проголодалась, но заявить об этом сразу после пробуждения было бы как-то странно.

И пока я размышляла над этим, надеясь, что вот-вот вернусь в реальность, девушка услышала мою возню и обернулась.

– О! – воскликнула она радостно и сразу бросила своё занятие. – Вы пришли в себя! Как хорошо, я позову барыню.

Барыню?! Я лишь ошарашенно проводила девушку взглядом, когда она торопливо побежала к двери. Что это за место? Говорят, вроде, по-русски, но как-то неуловимо неправильно. Не могла же я и правда оказаться в прошлом! Так… может у меня жар?

Я сосредоточенно потрогала собственный лоб – но он, напротив, показался мне холодным. Комната, в которой очнулась, выглядела довольно обычно, хоть и старомодно, как будто я внезапно проснулась в каком-нибудь музее быта. В моей голове всё сходилось и не сходилось одновременно. Осознание пока не торопилось осенять меня громом с неба, и я решила, что, пожалуй, стоит дождаться появления “барыни” – она наверняка что-то да прояснит.

Если честно, на её месте мне представлялась молодая привлекательная женщина, возможно, моя ровесница – ведь в стародавние времена браки заключали рано. Она обязательно должна была соответствовать внешности своего супруга – иначе моя последняя надежда на то, что в мире есть хоть какая-то справедливость, угаснет.

Но когда в комнату вошла весьма статная, ухоженная и красивая дама лет шестидесяти, я натурально опешила. Ну, не может же быть такого, чтобы… Наверное, матушка?

– Пресветлый Трон, как хорошо, что вы очнулись! – она патетично воздела глаза к потолку и, элегантно сложив ладони одна на другую, прошла дальше. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, хорошо, – выдавила я, наблюдая за ней.

– Вера так растерялась, что даже не предложила вам воды!

С этими словами женщина остановилась у того самого стола и действительно налила в стакан с резными хрустальными стенками воду. Самую обычную на вид. Всё пока выглядело слишком адекватно и реалистично.

– Признаться, мы уже начали подозревать худое. Что вы, бедняжка, так и не очнётесь! – она поднесла стакан мне и замерла в ожидании. Я не стала испытывать её терпение – тем более пить мне очень хотелось – и взяла его. – Меня зовут Софья Евгеньевна Афремова. А вы? Как вас зовут, и откуда будете? Как вы вообще оказались там, в лесу?

Тут в её голосе мне впервые послышалась лёгкая настороженность. Похоже, она нарочно старалась вести себя предельно вежливо, чтобы не спровоцировать незнакомку на… что? Может, по местным меркам я вообще смахиваю на ведьму – кто их тут знает!

– Меня зовут Варвара, – проговорила я тихо, едва отпив воды – на вкус тоже вполне стандартной. – И, если честно, я сама пока не знаю, как вам объяснить, откуда появилась. Думала, вы поможете мне с этим вопросом.

Софья Евгеньевна слегка нахмурилась и почему-то покосилась на стул, который стоял неподалёку. На нём была развешена моя пижама.

– Что ж, – ещё чуть более напряжённо усмехнулась “барыня”, – Виктор предупредил меня, чтобы я была с вами осторожна. Но пока вы, кажется, выглядите безобидной. Так что давайте попробуем разобраться.

Она подвинула ко мне поближе другой стул – с красивой фигурной спинкой – и плавно на него опустилась. Истинно по-аристократически: не сделала ни одного лишнего движения, ни одной лишней складки не появилось на её наверняка дорогущем длинном платье с турнюром. Она умостила всю эту надетую на неё конструкцию на небольшом сидении так естественно, будто столь сложный наряд был чем-то с ней единым.

Я отпила из стакана ещё немного воды и выжидательно на неё посмотрела. Она улыбнулась одними уголками губ и снова задала вопрос:

– Так откуда вы взялись, Варвара? Не выросли же вы из сугроба, в самом-то деле.

– Я знаю, что мои слова могут показаться вам странными, – начала я, поворачивая поставленный на коленку стакан пальцами. Ощущение сглаженных граней узора на его стенках как будто немного меня успокаивало. В отличие от довольно демонстративной дистанции, которую выстроила между нами Софья Евгеньевна.

Впрочем, чему я удивляюсь? Любой взрослый здравомыслящий человек на её месте опасался бы незнакомой девицы, которая упала едва ей не под колёса.

– Говорите, как вам это… видится, – подбодрила меня женщина.

– Дело в том, что перед тем как оказаться в лесу, я была у себя дома. Я спала в своей постели. А потом меня затянуло в портал, и как будто перенесло сюда.

– То есть поэтому вы были так странно… одеты? – наконец спросила барыня. – Что это вообще?

Она слегка брезгливым жестом указала на мою пижаму. И далась же она ей! Одежда как одежда. Домашняя! Да, рисунок на ткани изображал летающие леденцы на палочке. Слегка инфантильно, согласна, и это она ещё не видела моих меховых тапков – видимо, их я потеряла где-то по дороге.

– Это пижама, – пояснила я терпеливо и осторожно. – Я в ней спала.

Софья Евгеньевна вздохнула, понимая, что до меня двойной смысл её слов не доходит.

– Хорошо, я спрошу иначе: неподалёку от того места, где мы вас нашли, в нескольких верстах, находится, так скажем, лечебница. Дом скорби. Я бывала там с благотворительными визитами, и…

– А-а! – я рассмеялась. – Вы решили, что моя одежда напоминает их одежду? Что я – сумасшедшая?

– Скорбная умом, да, – деловито поправила меня женщина. – Потому что, как сказал Виктор – я сама этого увидеть не успела – вели вы себя немного странно, когда вас нашли.

Ну, да – ползала на четвереньках, тычась ему в колени лбом, и не могла произнести ни одного связного слова. Картина, прямо скажем, красочная.

– Нет, я не оттуда, – слегка обиделась я. – Это чистое совпадение. И вообще я упала в снег с приличной высоты, на меня неслись лошади, поэтому мне было не до адекватного поведения.

– Хорошо, допустим… – слегка посуровела Софья Евгеньевна. – У вас непривычный слуху говор. Не могу понять, из какой вы губернии?

То есть мой рассказ о том, что меня запросто перенесло из одного места в другое, ничем её не зацепил? Или она просто делает вид, что не услышала этого?

– Боюсь, этой губернии нет на ваших картах, – уточнила я. – Я была в другом месте! Оно совсем не похоже на это. Там всё более современное, моя квартира находилась на пятнадцатом этаже!

– Пятнадцатом? – натурально опешила барыня. Но снова недостаточно сильно, чтобы сдать меня обратно в психушку, откуда я, по её мнению, и сбежала. Да она проявляла просто феноменальное терпение по отношению ко мне. – Никогда не видела таких высоких домов. У моего двоюродного братца, Лаврентия Федотыча Афремова, в столице доходный дом – тот восемь этажей!

– Это я жила на пятнадцатом, а так-то в доме их двадцать пять, – добавила я важно, будто в этом был некий повод для гордости.

– Это, небось, вам в бреду привиделось, – махнула на меня рукой Софья Евгеньевна. – Но говорите вы складно для скорбной умом. Видно, пилюлями-то вас уже давно не пичкали. Что, ненавистный муж в лечебницу увёз? Любят некоторые ироды такое провернуть, чтобы приданое сцапать.

Я так и почувствовала, как у меня вытягивается лицо от того, с какой лёгкостью барыня придумала мне легенду. Как будто такое у них на каждом шагу.

– Да нет же. Говорю, мой мир совсем другой! – поспешила возразить я и решила начать с начала, но только уже с подробностями: – Понимаете, я купила на ярмарке ёлочную игрушку…

И вдруг на лице Софьи Евгеньевны промелькнуло нечто, что вселило в меня надежду – теперь она отнесётся ко всему сказанному мной иначе. Значит, необычная игрушка – что-то знакомое здесь? Что-то на слуху?

Но на этом в дверь комнаты постучали, и внутрь заглянула Вера.

– Виктор Наумович приехал. Выйдете встречать? Или пускай обождёт? Он как будто и торопится.

Софья Евгеньевна смерила меня критическим взглядом и решительно кивнула каким-то своим мыслям.

– Пускай обождёт. Мы сейчас спустимся. Думаю, ему тоже любопытно будет послушать ваш рассказ, Варвара. Так чего языком два раза одно и то же перемалывать, верно?

Глава 2

Ждать моему спасителю пришлось довольно долго: прежде чем вывести меня пред его светлы очи, мне выдали вполне приличное платье по местной моде. Одна загвоздка: мне предстояло его надеть. С какой стороны забираться в этот кокон я, конечно, представляла, а вот как потом застегнуть все эти бесчисленные крючки так, чтобы из него не вывалиться – это был совсем другой вопрос.

Пришлось Вере прийти мне на помощь, хоть она этого явно не хотела. Похоже, про меня в этом доме поползли очень уж нехорошие слухи, раз даже прислуга не горела желанием со мной познакомиться. Куда уж до более высоких по статусу особ!

Софья Евгеньевна не побоялась, что нежданная и подозрительная гостья сиганёт в окно или кого-то покусает, и оставила меня наедине с Верой. Вернулась только когда я была собрана, причёсана и проинструктирована помощницей насчёт того, как нужно себя вести.

– Викто́р Наумович – мой пасынок и по сути хозяин в этом доме, – пояснила по дороге Софья Евгеньевна. – Так что прошу вас вести себя уважительно. Хоть пока что вы так и делали. Но…

– Вы ещё не до конца убедились, что я не сумасшедшая, – закончила я её скрытую мысль. – Я поняла. Не волнуйтесь, у меня нет в планах заражать кого-то бешенством.

Вообще-то я рассчитывала, что в этом доме мне помогут. Другой надежды пока не было, а тут хотя бы тепло, не дует, хозяйка разговаривает на понятном мне языке и не пытается выгнать.

Вместе мы спустились со второго этажа в гостиную. Я, конечно, старалась не вертеть головой, но обстановка дома, в котором мне посчастливилось оказаться, поражала в хорошем смысле этого слова. Здесь было так уютно! Много дерева, винтажные обои на стенах, а на них – множество портретов. Видимо, семейных. Жаль, что разглядеть их у меня не было времени.