Вместе с музыкой клуб пронзали яркие прожекторы, молниями разбивая танцпол. Заведение казалось смутно знакомым. Может, видела у кого-то на фотографиях в инстаграме. Такой, в который пускают, только если ты имеешь в нём членство. Чтобы хвалиться в узком кругу своей привилегированностью.

Я оступилась и едва не упала, пока мы поднимались по ступенькам, как увидела входящего в клуб Сабурова.

На лестнице, в тени, я даже не надеялась, что он меня заметит. Но неожиданно он поднял голову и посмотрел прямо на меня. Зрительный контакт длился не дольше секунды. Я даже не поняла, узнал он меня или нет. Даже думать не хочу, как я сейчас выгляжу.

Снова дёрнули за руку, и я не успела опомниться, как лестница закончилась, а перед носом выросла дверь.

Ну окликнула бы я его. Позвала на помощь.

Наверняка ради меня он палец о палец не ударил бы. Один раз он мне уже не «помог».

* * *

За дверью меня ждал мой первый и, вероятно, последний клиент. Последний, потому что весьма сомнительно, чтобы кто-то снова предложил бы мне работу в эскорте.

Айла меня подготовила к первой ночи. Всё тело, кроме головы, избавили от волос. Я стала такой гладкой, что захотелось купить трусы с начёсом. Холодно, блядь. Нет, я и раньше удаляла волосы в зоне бикини, но не настолько глубоко. Теперь же, глядя на себя голую, я будто бы видела ребёнка.

В спа-салоне мне сделали скрабирование, а после массаж. Пожалуй, это стало самой приятной частью того дурного дня.

Дорогой комплект шёлкового белья, подаренный Айлой, смотрелся чудесно. Я разглядывала себя в зеркале в полный рост, и сердце щемило от тоски. Странное ощущение не прошло и после того, как выпила алкоголь. А потом ещё и ещё.

Мужчина заплатил весьма солидную сумму за то, чтобы избавить меня от тонкой перегородки, исчезновение которой разделит мою жизнь на до и после. Айла не говорила, кто он. А я не спрашивала. Просто тихо молила бога, чтобы этим мужчиной оказался Сабуров.

Я тысячи раз прокручивала в памяти тот ужасный вечер в клубе, куда меня привёл младший брат Ратмира.

Но, помимо унижения, я испытала тогда и странное удовольствие. Оно въелось в мой мозг и глубоко проникло в тело. Я никак не могла освободиться от возбуждения, которое накатывало на меня каждый раз, стоило вспомнить произошедшее в тёмной комнате.

Стыдно признаться, но я множество раз думала о Ратмире, когда удовлетворяла себя в душе. Что со мной не так? Почему, воссоздавая его образ, я возбуждаюсь, а между ног становится горячо, вязко и влажно? Ведь он унизил меня…

Сама себя ненавидела за эту странную слабость. Но поделать с собой ничего не могла. Отгоняла мысли о нём, но они назойливо возвращались вновь и вновь. Репеем цеплялись за меня. Чем больше отдирала их от себя, тем больше о нём думала.

А потому, когда в номере отеля оказался другой мужчина, я испытала дикое разочарование. Такое сильное, что от досады я едва не заплакала.

Но пришлось взять себя в руки.

Поверх комплекта белья Айла накинула на мои плечи короткий шёлковый халат и заставила обуть аккуратные туфельки.

– А что мне нужно делать? – спрашиваю свою наставницу, пока она оценивает намётанным глазом мой образ.

– Ничего. Он заплатил за твою невинность и не ждёт от тебя каких-либо умений, – улыбнулась она, поправляя мои волосы.

И оставила меня одну.

Мужчина, купивший мою девственность, появился буквально спустя мгновение.

Я услышала, как пищит входная дверь, оповещая о том, что в номере гость. Мужские ботинки утопали в ворсе ковра. А я молилась, чтобы это был Сабуров. Но интуиция подсказала – не Ратмир.

Когда увидела того, кто должен был лишить меня девственности, всё во мне взбунтовалось. Восстало против.

Неужели я и в самом деле рассчитывала, что явится Сабуров или кто-то похожий на него?

Напротив меня стоял молодящийся старик. От него за версту разило дряхлостью и похотью. Из ворота распахнутой рубашки виднелись седые волосы и посветлевшие татуировки. Такие встречаются у бывших сидельцев. Ясно, откуда у него деньги на восемнадцатилетнюю дурочку. Белая ткань обтягивала живот, перетянутый ремнём.

Но самое странное, что при всей его напускной суровости он выглядел как старая, напудренная климактерическая бабушка. Гормоны сыграли с ним злую шутку.

Я так и сидела, изучая его остекленевшими глазами. Не находя в себе сил проявить искусственное радушие. Улыбаться, как учила Айла.

За те тридцать секунд, что я разглядывала его, перед глазами пронеслась вся моя жизнь. Будущая жизнь. Я пыталась представить, что он ко мне притрагивается. Представить, что смогу как-то потом жить после этого. Что это лишь начало. Сколько ещё таких будет у меня?

Как наяву я увидела собственное будущее. Знала, что не справлюсь со всем тем дерьмом, которое хотела впустить в свою жизнь ради денег. И прибегну к помощи стимуляторов. Алкоголя или наркотиков. Пока моя личность полностью не сотрётся. Останется только оболочка.

Я не хочу такого исхода.

– Что, козочка, так вылупилась на меня? – спрашивает, а сам присаживается рядом. Кладёт руку на плечо и стягивает с него ткань. Сухие пальцы оставляют раздражение на коже. А я даже не могу пошевелиться.

Состояние сродни коматозному. Всё ощущаю, всё понимаю, но не могу двинуться с места. А внутри себя ору что есть мочи.

– На, выпей, – милостиво предлагает бокал шампанского.

Дорогого. Весёлые пузырьки устремляются вверх, пробираясь наружу. И мне хочется освободиться вместе с ними.

– Извините, – поднимаюсь на ноги и отскакиваю от дивана, – произошла какая-то нелепая ошибка. Я здесь случайно. Мне нужно идти.

– Сядь, козочка, – хлопает он по месту рядом с собой, – никакой ошибки нет. Я видел твои фото. И заплатил кругленькую сумму за тебя.

– Нет-нет! Вы не понимаете, это ошибка!

Несу пургу. На губах нелепая улыбка. А в глазах дикий страх.

Мне нужно выбраться отсюда любой ценой.

Проблема только в том, что я уже успела распорядиться деньгами, которые выпросила у Айлы. Но об этом я подумаю позднее.

Вижу по его лицу, что его начинает бесить моё поведение. Раздражать.

– Сядь, я сказал, – голос меняется.

От изменившегося тона по спине бегут мурашки.

– Или ты отработаешь каждую копейку из тех, что я за тебя заплатил. Или тебя даже родная мать не узнает. Поняла?

Я киваю. Быстро. Нервно. Но его угрозы не возымели действия. Только сильнее хочется убраться от него подальше.

– Мне надо в ванную комнату. На минутку. Пожалуйста, – молю его, а сама, не дожидаясь ответа, скрываюсь за дверью уборной.

Здесь я оставила свой рюкзак, как пришла. Из-за бессонницы я решила взять с собой снотворное. Дурочка. Даже лекарство не помогло бы мне заснуть рядом с ним.

Осталось только придумать, как заставить его их проглотить.

Ополоснула холодной водой своё лицо. Из отражения зеркала на меня смотрела бледная испуганная до чёртиков девчонка. Спрятав пузырёк со снотворным в кармане халата, вышла к нему.

– Простите, – хлопаю ресницами, строя из себя невинность, за которую он заплатил, – это мой первый раз. Я очень нервничаю.

Мужчина успокаивается. Улыбается. Оглядывает меня с головы до ног. Ощупывая глазами.

Знаю, что выгляжу сногсшибательно. Тонкий серебристый шёлк мягко ласкает кожу, очерчивая кружево бюстгальтера и небольшую грудь. Открывая вид на бесконечно длинные ноги.

Он сглатывает слюну и тянет за ворот рубашку. Старичку явно недостаточно воздуха.

– Пошли в спальню, хватит тянуть, – едва не захлёбываясь, приказывает он.

– Пожалуйста, давайте выпьем ещё шампанского, – присаживаясь рядом с ним, касаюсь его руки и смотрю на него глазами трепетной лани.

Он бывалый бандит, но даже ему сложно устоять перед просьбой красивой девчонки, которую он жаждет.

– Я сделаю всё, что вы попросите, – добиваю его, произнося это мягким тоном.

В блеклой радужке вижу отражение его желаний. Как будет склонять меня ко всяким непотребностям. Чувствую пятой точкой, что в его возрасте не так-то просто получить удовольствие без сексуальных извращений.

– Ну наливай, – откидывается он на спинку дивана.

Я нагнулась, так чтобы ему была видна моя задница, обтянутая кружевом. И пока он пялился на неё, вылила четверть пузырька в его бокал. Очень надеюсь, что лошадиная доза вскоре его вырубит.

Выпила залпом своё шампанское. Он же с явной неохотой допил содержимое бокала. Морщась.

– Что за мерзкое пойло, – вынес он вердикт приготовленному мной коктейлю.

Обычно снотворное действовало спустя полчаса. И мне нужно было как-то его занять, чтобы не тянул свои короткие пальцы в мои трусы.

Но старичка вырубило быстро.

Это могло бы стать идеальным преступлением.

Я перетащила его тело в постель. Сняла с него одежду, раскидав её по комнате, имитируя бурную страсть. Выбросила размотанный презерватив в урну. Ну и что, что пустой.

Порвала дорогущие шёлковые трусики, испачкав ластовицу в смазке, заботливо предоставленной Айлой. И оставила их под его подушкой.

Одна проблема – я не учла, что в гостиничном номере на каждом углу напичканы камеры.

Потом, позднее, мне раскроют глаза, что это не только для того, чтобы такие извращенцы, как этот старый хрыч, дрочили на хоум-видео. Но и для того, чтобы в будущем агенты могли шантажировать глупых кур. Подобных мне. Особенно если вдруг им повезёт выйти удачно замуж за осла, не подозревавшего о прошлом куколки-жены.

Глава 9

Меня бросили к ногам Айрата. По крайней мере, именно так к нему обращались его подчинённые. Головорезы.

В номере отеля он называл совсем другое имя. Я тогда ещё ничего не знала о нём. Не подозревала, что он опасный бандит, за плечами которого множество смертей. А то, что с ним сделала природа, наградив повышенным количеством эстрогенов в крови, сбило меня с толку. Показалось, что за этой холёной внешностью старой бабушки может скрываться мягкий человек.

Я крупно ошиблась.

Айрат сидел, злобно взирая на меня с высоты кожаного дивана, окружённый ещё парочкой прихлебателей.

Мне вдруг стало понятно, что живой отсюда я не выберусь. А как ещё он может смыть с себя позор, что я навлекла на его голову?

Одно радовало, о моей выходке, о том, что именно произошло в номере, знали только Айла и он. И конечно, его приближённый, который без проблем поднял на меня руку. Ублюдок. Поэтому мизерный шанс, что меня не убьют, оставался.

– Ну чё, шеф, что делать с этой шмарой? – спрашивает мой конвоир, трепля меня за шкирку.

Мне дурно. Голова раскалывается. Хочется, чтобы меня уже оставили умирать где-нибудь в тёмном углу. Но только больше не трогали. Не прикасались.

От этой боли по щекам непроизвольно текут слёзы.

– Пожалуйста, выслушайте меня, произошла нелепая ошибка. Я не хотела вас обманывать, поверьте.

Вру. Кроме лживого языка мне нечем защититься. И некому помочь.

– Знаешь, что я сделаю с тобой, перед тем как отдам на корм рыбам? – заглядывает мне в глаза мой палач, пока его подручный не позволяет опустить голову.

Очень хочется проигнорировать вопрос. Но моё молчание лишь злит его. За что мгновенно получаю удар по губам.

Боль отрезвляет.

Я отрицательно качаю головой, чувствуя солоноватый вкус крови во рту.

Он улыбается. Как пиранья. Между зубов большие зазоры. И как я не заметила этот недостаток раньше, в гостинице?

– У меня много людей, у которых давно не было женщины. Порадую их тобой, и радовать буду до тех пор, пока ты под одним из них не сдохнешь.

Всё оказалось хуже, чем предполагал конвоир, запугивая меня. Никто не даст мне шанс вернуть долг. Даже лёжа под Айратом на лопатках.

На какое-то мгновение образ Ратмира стёрся из памяти. А сейчас мозг вновь активно заработал, и его имя щекотало язык. Я ощущала, как внутри двигаются шестерёнки, отдаваясь мурашками по коже головы.