– Будь здорова, – бодро сказал Андрей, доставая из ящика какой-то изогнутый предмет с острыми краями. Похоже, перспектива ломать стену доставляла удовольствие.

– Нужна помощь? – исключительно из соображений вежливости поинтересовалась Клара, подходя ближе.

– Нет, справлюсь, – Андрей точными движениями сбивал со стены штукатурку, которая с грохотом падала на пол, поднимая облака мелкой пыли.

Клара снова чихнула.

– Выйди на улицу или возьми респиратор, – скрытый пыльным облаком прокричал Андрей.

Предложение было неплохим, но вместо этого Клара подошла к окну и потянула на себя скрипучую створку. Оно на удивление легко открылось, и Клара тут же высунулась на улицу, вдыхая ароматный осенний воздух. За спиной раздался звон, затем скрежет и, наконец, оглушительный грохот.

Когда пыль улеглась, Клара увидела, что Андрей стоит, задумчиво уперев руки в бока, разглядывая заложенный кирпичом дверной проем.

Глава 4

Усадьба «Марфино»

– Что ж, мы хотя бы не ошиблись в том, что выход на лестницу был именно здесь, – нарочито бодро заметила Клара.

– Придется подниматься на второй этаж, – задумчиво пробормотал Андрей, проводя рукой по выбоинам в кирпичной кладке. – Но, если там такая же картина, нужно будет ломать стену. Кладка старая, но явно не времен постройки дома. Похоже, что мое предположение о том, что вход заложили сразу после революции, подтвердилось. Ладно, жди здесь, я пошел.

– Куда? – испуганно спросила Клара, машинально хватая его за рукав и удерживая на месте.

– Проверю, сохранился ли вход на втором этаже, – повернулся к ней Андрей. – Если это была лестница для слуг, то она должна соединять оба этажа.

– Нет, стой! – Клара крепче обхватила его руку. – Ты же сам говорил, там опасно.

– Да, и именно поэтому я прошу тебя остаться здесь. Если со мной что-нибудь случится, ты позовешь на помощь.

– Нет, я боюсь оставаться здесь одна! – Клара весь день храбрилась, но только перед ней замаячила перспектива остаться, пусть и ненадолго, в полном одиночестве, на нее накатила паника. Конечно, теперь она знала, что никакой убийца не прячется среди парковых лип, но то, что в дом мог проникнуть любой желающий, ей совсем не нравилось.

– Ладно, – после некоторого раздумья произнес Андрей. – Можешь подняться по парадной лестнице и ждать меня на верхней ступеньке. Договорились?

Клара радостно закивала и поспешила вслед за Андреем в бывшую переднюю, где за неприметной дверью скрывался выход к парадной лестнице.

Андрей медленно поднялся по посеревшим от пыли ступенькам и осторожно шагнул на площадку второго этажа. Стараясь держаться поближе к стене, он мучительно медленно двинулся туда, где раньше располагались спальни бывших хозяев усадьбы. Когда Андрей исчез из виду, Клара застыла, внимательно прислушиваясь к его шагам. Время шло, скрип половиц стих, а за окном уже начали сгущаться осенние сумерки. Клара почувствовала себя неуютно и мысленно пожалела, что не уговорила Андрея отложить затею с поиском выхода на лестницу до следующего утра.

– Все в порядке? – крикнула она, когда тишина затянулась.

– Да, прикидываю, где может быть дверь, – отозвался Андрей.

– Можно к тебе? – жалостливо простонала Клара.

– Нет, жди.

Вслед за этим послышался знакомый скрежет, грохот и громкое чихание.

– Спускаюсь, – крикнул Андрей.

– Ты нашел вход? Он не заложен? – спросила Клара, но в ответ никто не отозвался. – Андрей?

Клара начала нервничать. Услышит ли она, если Андрей позовет? Вдруг ступени черной лестницы прогнили, и он сейчас лежит где-то внизу, заваленный щепками и обломками, надеясь, что она приведет помощь, а она просто стоит и ничего не делает! Нет, если бы он упал, она услышала бы грохот. В старых домах, конечно, толстые стены, но в такой оглушающей тишине слышен каждый шорох, каждый скрип. Пока она рисовала в своем воображении картины одна страшнее другой, в темноте заплясал веселый огонек фонаря, а вслед за ним показался целый и невредимый Андрей.

– Ой, Андрей! – Клара настолько погрузилась в свои фантазии, что не заметила, как появился ее напарник. В волосах у него запуталась паутина, а одежду покрывал еще более толстый слой пыли, чем прежде.

– Я все нашел, – Андрей присел на верхней ступени лестницы, и Клара последовала его примеру. – Там темно, пыльно и грязно, но можно спуститься, хотя повторять этот трюк еще раз я бы не стал.

– Оттуда можно попасть в подвал?

– Уже нет, – со вздохом ответил Андрей. – Внизу когда-то была дверь, но она тоже заложена.

– Думаешь, после революции решили не ограничиваться тем, чтобы просто скрыть от посторонних черную лестницу, а замуровали еще и вход в подвал?

– Да нет, – задумчиво почесал подбородок Андрей, – Там более старая кладка, похоже, что подвал замуровал еще первый владелец усадьбы – Карл Рихтер.

– Рихтер? Но зачем? В этом же нет смысла!

– Смотри, – Андрей достал из кармана телефон и повернул к ней экран. На резком из-за яркой вспышки снимке отчетливо был виден заложенный кирпичом дверной проем, но не это привлекло внимание Клары, а надпись, нацарапанная полукругом на старой штукатурке: Per mortis non lates. От смерти не спрячешься.

– Как думаешь, что это значит? – Клара, изучавшая латынь в университете, подняла на Андрея удивленные глаза.

– Не знаю, – задумчиво пробормотал он, безуспешно пытаясь отряхнуться от пыли. – Но у всего может быть простое логичное объяснение: вход в подвал заделали просто потому, что туда оказалось неудобно спускаться с черной лестницы, но эта надпись… Ума не приложу, зачем она там.

– Я бы предположила, что там произошло какое-то несчастье, – сказала Клара. – Возможно, кто-то решил пробраться в подвал, оступился и упал, отсюда заложенный вход и такая мрачная надпись.

– Или именно там Рихтер замуровал свою возлюбленную, и, сломав старую кладку, мы обнаружим за ней груду костей в истлевших одеждах, – пошутил Андрей.

– Не смешно, – строго сказала Клара, – и так после вчерашнего здесь страшно оставаться, а еще ты со своими историями.

– Извини, – сразу посерьезнел Андрей, – я думал, ты во все это не веришь, раз согласилась работать в усадьбе, с которой связано такое огромное количество страшных историй.

– Не верю, но по ночам здесь на самом деле немного жутко, и дело не в том, что вокруг этой усадьбы ходит множество слухов и сплетен, а в том, что в дом может пробраться кто угодно, а наш доблестный сторож уже доказал свою профнепригодность.

– Если тебе страшно, я могу перебраться в твое крыло, там наверняка найдется пригодная для жилья комната.

– Нет, спасибо, – Клара благодарно улыбнулась, хотя Андрей вряд ли мог увидеть это в темноте, – я в порядке, просто не рассказывай мне перед сном байки, связанные с этим местом, и тогда я не буду по ночам просыпаться от каждого скрипа и шороха.

– Договорились!

– Ладно, уже поздно, пора расходиться.

– Я тебя провожу, – Андрей встал и подал Кларе руку, помогая подняться.

Они прошли по коридору до комнаты Клары, Андрей убедился, что она надежно заперла дверь, после чего удалился к себе.

Клара включила обогреватель, которым Андрей с ней любезно поделился, и поднесла к нему озябшие руки. Свет зажигать не стала, побоявшись, что старая проводка не выдержит такой нагрузки. Она слышала, как в противоположном крыле хлопнула дверь, после чего дом снова погрузился в тишину. Днем Андрей взял у сторожа дубликат ключа от парадной двери, поэтому сейчас она чувствовала себя в относительной безопасности. Устроившись поудобнее, Клара достала телефон и ввела в строке поиска имя хозяина усадьбы «Карл Рихтер».

Перед ее отъездом в «Марфино» Петр Фаустов прислал ей объемную папку с информацией об усадьбе: архивные фото, воспоминания тех, кто бывал здесь в разные времена, описания убранства и отделки дворца, чертежи и планы. Клара только задавалась вопросом, сколько времени Фаустов потратил на то, чтобы собрать всю эту информацию. Но в увесистой папке не было ни слова о ее владельцах. Клара же знала только то, что в усадьбе Рихтеров водятся привидения и место это проклятое, поэтому сейчас вознамерилась восполнить столь серьезный пробел в знаниях.

Карл Рихтер во всех отношениях был человеком интересным и разносторонним. Помимо успешной политической карьеры, он интересовался наукой, коллекционировал предметы искусства и был желанным гостем на всех светских мероприятиях Петербурга. Склонные к мистицизму знатные дамы искренне верили, что Рихтер может предсказывать будущее, мужчины же списывали точность его прогнозов на острый ум и феноменальные аналитические способности. Рихтер не скрывал своего увлечения мистикой, скупал многочисленные магические трактаты и даже, по слухам, якшался с чернокнижниками. И несмотря на все это, он был звездой среди знати, хотя благосклонность высшего света его мало волновала. Почти все свое время он проводил в своем подмосковном имении «Марфино», лишь изредка появляясь в столице. В своей усадьбе он часто устраивал театральные вечера, на которые приглашал друзей и соседей.

Однако в какой-то момент все прекратилось. Рихтер превратился в затворника: распустил большую часть прислуги, оставив при себе лишь верного камердинера. Он перестал появляться в городе и по империи поползли слухи, что граф окончательно повредился рассудком во время проведения своих богопротивных экспериментов. Бывшие горничные жаловались, что в усадьбе поселились призраки: по ночам им слышались чьи-то голоса, шаги, а с кухни частенько пропадала еда, хотя в последнем наверняка был замешан вечно голодный мальчишка-посыльный.

Неизвестно, доходили ли эти слухи до самого Рихтера, но он внезапно появился в столице в разгар зимнего сезона. Граф был задумчив и молчалив, светские мероприятия посещал редко, а осенью неожиданно вернулся в «Марфино», правда, уже с молодой женой.

Об этом факте Клара слышала впервые. Все слухи, связанные с усадьбой, строились вокруг одиночества, несчастливой любви и одержимости оккультизмом ее первого владельца, поэтому сейчас она с удивлением узнавала, что, оказывается, Рихтер был женат и, более того, никакой служанки Марфы, в честь которой он якобы назвал усадьбу, в этой истории не было. По крайней мере, пока.

Правда, с женитьбой Рихтера не все было гладко. Высокое положение в обществе, дворянский титул и солидное состояние открывали ему двери всех петербургских домов, высшие чины мечтали выдать за него своих дочерей, невзирая на все слухи и толки, что ходили вокруг него, но Рихтер взял в жены безродную сироту, которую из милости держала при себе одна знатная столичная вдовушка.

Лиза Нечаева была на десять лет моложе Рихтера, но, казалось, разница в возрасте ни его, ни ее особенно не волновала. Разумеется, по столице сразу же поползли слухи, что, дескать, Лиза обманом и хитростью заставила Рихтера жениться на себе, в салонах и кулуарах недоумевали, как граф позволил обвести себя вокруг пальца? Он мог заполучить любую девушку Петербурга, а выбрал невзрачную и нищую приживалку. Рихтер на все эти разговоры не обращал ни малейшего внимания, ведь правда была в том, что он просто-напросто влюбился. Свадьбу сыграли скромную, после которой почти сразу новобрачные отбыли в Москву.

Клара потянулась за пачкой печенья и поудобнее устроилась под колючим шерстяным одеялом. Очередная ссылка привела ее на сайт, посвященный городским легендам, где история усадьбы «Марфино» была выделена в отдельный большой раздел. Внимание Клары привлекла статья с броским названием «Смертельный расклад».