– Надя, и ты туда же?! – он отстраняется, судорожно сглатывая. Руки его дрожат, кофе в чашке плещется, грозя перелиться через край.

– Милая, это я так пошутила. Я тебе тоже уже говорила, что монстров не существует, – смотрю на внучку с любовью и благодарностью. Благодарна ей в первую очередь за то, что она открыла мне глаза на тайные похождения подлого мужа. Ведь я могла бы умереть и так не узнать, что Гена, оказывается, подлая сволочь.

– Ладно, я пойду играть, – Варя, поняв, что ее рассказ никого не впечатлил, с обиженным видом уходит из столовой.

– Я шучу, Ген, ты услышал? Относись к этому проще, – говорю я равнодушным тоном, продолжая сверлить его взглядом. Он еще не понимает, что это только начало. Я затеяла игру, правила которой еще не до конца ясны даже мне. Но одно я знаю точно – она будет жестокой. Он предал меня, и гад за это заплатит.

– Нет, с этим надо что-то делать! Ты же видишь, она уверена, что слышала монстров! – почти кричит Гена, барабаня пальцами по столу. Внутри у него все кипит, я чувствую это. Он боится, что спалился с потрохами.

В этот момент в кухню возвращается Эвелина с моим травяным чаем.

– Благодарю, – выдавливаю из себя улыбку, представляя, как выливаю этот кипяток ей в лицо. Но нет, у меня есть идея получше.

– Эвелина! – мой голос звенит от едва сдерживаемой ярости. – Вымой, пожалуйста, унитаз более тщательно. На обоих этажах.

Скулы Эвелины напрягаются. В ее глазах вспыхивает недовольство, которое она тут же пытается скрыть.

– Хорошо, Надежда Евгеньевна, – отвечает она сквозь зубы. Конечно, согласится. Я плачу ей деньги. Вот только услуги по ублажению моего мужа в этот прайс не входили.

Она ещё не знает, с кем связалась, змея. И если она всего лишь гадюка, то я —самая настоящая кобра.

Глава 6

Заподозрила или показалось?

Геннадий

Не понял, это что сейчас было?! Неужели Надя что-то заподозрила? Нет, не может быть. Но эти её неоднозначные взгляды заставляют напрячься.

Может, мне показалось? Точно.

Надя же кроме себя и своей болячки ничего не видит и не слышит.

Мы ведь с Эвой тщательно скрываемся. При ней ведем себя так, как и подобает хозяину дома и его горничной.

А вот ночью…

Ух. Едва вспоминаю, в паху приятно защекотало. Какая же сладкая конфетка эта девчонка. Просто находка. Ублажает так, что настроение потом целый день на высоте.

Ещё и внучка, блин. Маленькое палево! Удумала она. Монстры, видите ли. Видимо, Эва так громко стонала, что в самом деле разбудила Варю.

Надо будет поговорить ей и сказать, чтобы тише себя вела. Иначе кляп ей в рот буду совать. Не хватало ещё, чтобы незадолго до смерти, Надя обо всем узнала и не начала мстить. Она у меня такая, если ей что-то не нравится, она в лепешку разобьется, но добьется справедливости. И измену точно не простит. Тем более, когда я сплю у неё под носом с молодухой.

По началу меня совесть грызла, не спорю. Все-таки двадцать шесть лет брака – это вам не шутки.

Но когда ты столько лет живешь и делишь быт с одним и тем же человеком, становится скучно. Так и хочется ее чем-то разнообразить. Точнее, кем-то.

С Эвелиной я познакомился два года назад на одном из рабочих корпоративов. Она тогда официанткой подрабатывала. Такая юная, розовощекая, с ярким блеском в глазах и аппетитной сочной задницей, с которой я тогда весь вечер глаз не сводил. Она меня покорила просто! Я думать ни о чем не мог, кроме этой секси официантки, которая и сама весь вечер строила мне глазки. Единственное, что меня останавливало открыто флиртовать с девчонкой – наличие рядом жены. Но я нашел способ получить острых ощущений. Трахнул Эву в одной из подсобок. Надя ничего не поняла. И тогда я осознал одну вещь, а почему бы и нет? Почему бы не ходить хотя бы изредка налево?

И мне хорошо, и Наде. Тогда мы еще не знали о болезни, но жена частенько отказывала мне в сексе из-за жалоб на слабость и головные боли.

Первое время мы встречались с Эвой на нейтральной территории. Гостиницы, квартиры посуточно, даже один раз вместе на отдых ездили, пока Надя думала, что я в срочную командировку уехал. К Эве ездить было не вариант, она жила тогда в крохотной убогой общаге, деля комнату аж с двумя соседками. Да и едва я туда заходил, меня сразу же блевать тянуло.

Эвелина всячески намекала мне снять ей отдельную квартиру, мол, для встреч. Но я считал это лишними расходами, да и если бы Надя увидела мои ежемесячные траты, точно бы что-то заподозрила. А я не мог спалиться, потому что наше имущество принадлежит нам в равных долях.

И если бы она узнала о том, что я ей изменяю, ну точно бы меня пинком под зад выгнала и лишила всего.

Поэтому приходилось шифроваться изо всех сил.

А когда мы узнали о болезни Нади… Тогда вообще треш начался. Я так устал жить на две семьи, что уже был готов приостановить наши отношения с Эвой на паузу. Вот только мой маленький дружок был против и готов был устроить забастовку.

Все силы пришлось бросить на поддержку и заботу о жене. Жалко её по-человечески. Неплохая тетка она. Но что поделать, от судьбы не уйдешь.

И вот тогда ко мне пришла гениальная мысль. В силу болезни Наде тяжело было управляться с домом, да и врач рекомендовал не перетруждаться.

И я предложил сначала Эве свою гениальную идею, а затем и Наде.

Она вообще не вкурила даже, что это все было нашей постановкой с любовницей. Мы выдумали, что она вся такая бедная и несчастная, что ей нужен кров и работа.

Надя у меня добрая душа. Согласилась.

И знаете, жить стало намного проще.

Пока Надя под действием препаратов спит ночами как убитая, я тайком бегаю к любовнице и провожу с ней невероятный досуг.

Правда, сегодня что-то пошло не так. Все из-за внучки. Осечка вышла. В следующий раз, когда она будет у нас ночевать, надо будет сменить локацию.

– Ген, ты слышал? Твоя грымза заставила меня унитазы мыть! – бурчит Эва, нахмурив брови. От досады девушка даже несколько раз топает ногой. Воровато оглядываюсь по углам, чтобы нас никто не услышал. Вроде чисто. Варя играет у себя в комнате, Надя уехала на работу.

– Эв, не злись. Ты же знаешь, в каком она положении. Прояви сочувствие, – пытаюсь подбодрить девушку, а то что-то совсем она духом упала. Ради такой жизни можно и помыть пару месяцев унитазы. У нас не дом, а дворец целый. Так что ей несказанно повезло, а то бы дальше жила в своем клоповнике.

– Она как будто специально это сделала, – рычит Эвелина, вздергивая плечами.

– Что?

– Ты видел, как она смотрела? Будто бы я её враг номер один! Завидует, наверное, что я молодая и красивая. А она старуха, которая уже при смерти находится.

Ну я бы так не сказал. Надька у меня красотка. Правда, рак значительно её подкосил, но она даже в парике и с бледным уставшим лицом привлекает глаз.

– Так, Эвелин, давай не будем. Мы же с тобой все обсудили, – заговорщически шепчу я, намекая на то, о чем мы с ней сегодня ночью разговаривали. – Терпение, милая. Только терпение.

– Ладно, – вздыхает девчонка, сложив руки на груди. – Пошла я дальше… Горбатиться, – произносит это таким тоном, будто бы я виноват. Никакой благодарности! Ох уж это молодое поколение. Вот выучилась бы нормально, а не бегала по кафешкам с одним лишь школьным аттестатом, сейчас, может, и работала бы по-человечески с достойной зарплатой. Хотя Надя итак нехило ей платит. Еще и возмущается. Но да ладно. Мордашка у Эвы милая, смазливая, фигурка айс, а что она творит в постели, это словами не описать. Уж ради этого можно списать все ее косяки.

Иду в комнату к внучке, Надя попросила присмотреть за ней, пока её не будет.

Вот же работяга. Даже несмотря на болезнь и выходной день, все равно рвется на работу. А мне что? Мне даже лучше. Пускай зарабатывает денежки, а я буду благополучно их тратить.

Глава 7

Чудеса (не) случаются?

Надежда

Крепко сжимаю чуть вспотевшие ладони. Сердце бьется ровно, методично, словно отмеряя оставшееся время. Трогаю свой парик, словно проверяю, на месте ли он.

Алексей Игоревич, мой молодой лечащий врач, я бы даже сказала, слишком молодой для такого диагноза, как мой, с хмурым видом изучает мои анализы. Симпатичный. Даже очень. Темные волосы, чуть тронутые сединой у висков, пронзительный взгляд карих глаз, твердые линии подбородка. Думаю, ему не больше тридцати пяти. Лучший онколог в городе. А толку?

– Надежда… – он поднимает на меня взгляд, полный растерянности. – Я не понимаю… Результаты… Они не такие, как я ожидал.

Не такие? А какие он ожидал? Чуда? Исцеления? Усмехаюсь про себя. Я давно перестала ждать чудес.

– Доктор, давайте начистоту. Сколько мне осталось? – мой голос почти не дрожит, звучит решительно. Ни тени страха. Наверное, его во мне больше нет.

Ненависть к Гене и его молодой любовнице затмевает все остальные чувства.

Алексей Игоревич хмурится, теребит рукой безупречно белый воротник халата.

– Надежда, мы говорили об этом. Экспериментальное лечение… На самом деле, оно дает результаты. Просто в вашем случае…

– В моем случае рак побеждает, – заканчиваю я за него, горько усмехнувшись. – Так сколько? Месяц? Два?

Он молчит, и это молчание – ответ. Знак согласия. Что ж… Не так уж и много. Придется поторопиться.

– Понятно, – говорю, резко вставая с места. – Спасибо за ваше время, Алексей Игоревич.

– Надежда, постойте! – окликает меня мужчина, и я замираю около двери.

Поворачиваюсь к нему, вопросительно приподняв бровь.

Доктор встает, подходит ближе, в его глазах читается сочувствие, смешанное с профессиональной ответственностью.

– Надежда, я понимаю, что этот диагноз… С ним тяжело смириться, – его голос мягкий, успокаивающий. – Но это не значит, что нужно опускать руки. Мы будем продолжать бороться. Есть еще варианты. Новые препараты, клинические испытания…

– Алексей Игоревич, – перебиваю я его, – Я реалист. Я вижу, что происходит. И я ценю ваше стремление помочь, но… Я хочу прожить оставшееся время так, как я хочу. Не в больнице, подключенная к аппаратам.

– Я понимаю, – кивает он, взгляд становится серьезным. – И я сделаю все, чтобы вам помочь. Но позвольте мне сказать вам одно: надежда – это последнее, что мы должны терять. Даже в такой ситуации. Иногда чудеса случаются.

Надежда… Как символично. Говорят, что надежда умирает последней. Но, в моем случае, к сожалению, она умрет гораздо раньше.

– Чудеса случаются в кино, доктор, – говорю я, пытаясь удержать горькую усмешку. Сердце немного болит. Совсем чуть-чуть. Предательство человека, которого я считала близким, оно все ещё свежо в памяти.

– А в жизни… В жизни все гораздо прозаичнее. Извините, мне нужно идти.

– Конечно, – он делает шаг назад, давая мне пройти. – Но если вам что-то понадобится, звоните мне в любое время. Днём и ночью.

Его озабоченность моей ситуацией, поддержка и внимание… Приятны. Есть в этом мире человек, которому небезразличен мой исход. Не то, что мой муженек, который только и ждёт моей смерти.

– Спасибо, – киваю я, и, наконец, выхожу из кабинета, оставляя доктора в его растерянности. Он не понимает. Молодой, полный энтузиазма. Верит в свои лекарства, в свою науку. А я… Я верю только в одно – в месть.

В коридоре делаю глубокий вдох. Воздух кажется чистым, свежим, словно я впервые дышу полной грудью. Парадоксально, но после приговора врача я чувствую не отчаяние, а… Облегчение. Теперь я точно знаю, сколько у меня времени. И я не потрачу его на слезы и саможаление. У меня есть цель. И я добьюсь ее. Чего бы мне это ни стоило.

Иду по коридору, не видя ничего вокруг. Люди спешат, разговаривают, живут. А я уже нет. Я – призрак. Тень. Существую только с одной целью.