Голос разрывает концентрацию. Связка разгон-прыжок-приземление даёт сбой, и вместо звонкого укола лезвия раздаётся мягкий шлепок – это моя задница встречается со льдом. Больно. Копчик аукнется завтра синяком.

– Упс… – бормочу я, поднимаясь, а затем натягиваю на себя непринуждённую улыбку и приветствую тренера с наигранным удивлением. – Алиса Игоревна, и Вы здесь!?

Мою шутку тренер не оценила – она стоит у выхода со льда, скрестив руки на груди, брови сведены в злобном прищуре, она готова убить меня взглядом и закатать в этот самый лёд.

– Зашла кое-что забрать, и что я вижу? – её голос эхом разносится по пустой арене. – Моя фигуристка, которой через месяц выступать на Олимпиаде, решила под Новый год переломать себе все кости. Это твой рождественский подарок мне, Стриженова?

Я сглатываю комок в горле, пытаясь отдышаться. Пар клубится изо рта.

– Я просто отрабатывала приземление!

– Другими словами, гробила голеностопы! – Алиса Игоревна делает шаг ближе к борту. – Даже если бы ты выступала в одиночном катании, быть одной на льду всё равно запрещено! Ты не имеешь права взять и вывихнуть себе что-то прямо перед Олимпиадой.

– Этого бы не случилось!

– Ты не можешь это гарантировать! Одно неверное движение – и всё, прощай мечта и спортивная карьера!

Из её уст моя безобидная тренировка звучит как роковая ошибка всей жизни. Я не нахожу что ответить, просто смотрю в сторону, продолжая морозить лёгкие.

– Марш домой! Отпразднуй Новый год и не смей приходить на лёд завтра, тебе нужно восстановиться и проветрить мозги!

– Да, капитан, – я отдаю честь и подъезжаю к бортику.

– Не ёрничай! Слава богу, ты ещё ничего себе не сломала.

Я закатываю глаза, но подчиняюсь. Как бы там ни было, я теперь точно знаю, как приземляться чисто, осталось повторить это в прыжке из поддержки.

***

Неспешным шагом я брожу по сверкающей новогодней Москве. Я и ещё одна фигуристка-парнища сборной – Даша снимаем небольшую студию недалеко от ледового дворца. Макс, мой брат, хотел снять мне отдельное жильё, но я отказалась, потому что, несмотря на мой скверный характер и любовь всё делать в одиночку, оставаться одной в пустой квартире мне некомфортно. А среди девчонок, которые так же, как и я, думают только о том, как побыстрее оказаться на льду и отбить себе что-нибудь новенькое, – лучшая компания.

Наши с Максом родители не смогли прилететь в Москву, а мы, так себе дети, не сумели вырваться к ним на Новый год. Но если у моего брата действительно уважительные причины в виде рекламных контрактов, дополнительных тренировок и космических цен на самолёт, то моя причина надуманная – я не могу снова оказаться в городе, где случился мой худший кошмар. Я вычеркнула Екатеринбург вместе с событиями двухлетней давности.

Я не спеша иду вдоль любимой аллеи, освещённой миллионами огоньков, и, услышав вибрацию в кармане, достаю телефон.

– Привет, чемпионка, что делаешь? – широкая улыбка Ксю расплывается на экране.

– Иду домой с тренировки, – пожав плечами, я кружусь вместе с телефоном, показывая подруге праздничную красоту вокруг.

– Ты до сих пор была на льду? Тебя Богомолова за это не убила? – хихикнув, комментирует Ксю, которая сама не отличается соблюдением дисциплины и является рекордсменкой по совершению безумных поступков.

– Да, отработала приземление. Если бы не пришла Богомолова, выполнила бы шесть идеальных подряд.

– Лер, ты их и так лучше всех в группе делала, – со вздохом напоминает мне Ксю.

– Нет, там было грязно, а сейчас – идеально.

– А как дела с Павловым? – вспоминает подруга о моём партнёре, с которым мы уже чуть меньше двух лет катаемся, но так и не установили необходимую связь и полное доверие.

Я не нахожу, что ответить и просто разглядываю огоньки над головой.

– Всё ясно. А как ты планируешь выиграть Олимпиаду? – спрашивает она, будто не знает, что я изо всех сил стараюсь довериться Игорю, вытеснить болезненные воспоминания и не переносить трагический опыт на всех мужчин вокруг. Но не могу.

– Ну, я спокойна за честь Родины, потому что знаю одну упёртую фигуристку, которая точно хотя бы одно золото для страны выиграет.

– Сплюнь!

Я плюю через плечо, стучу по дереву и по голове – на всякий случай. Золотова начинает звонко смеяться.

– Я сейчас подумала, как бы Картер отреагировал на твои действия. Он до сих пор пытается понять суть приметы «сидеть на дорожку».

– Он же хоккеист, для него всё это должно быть святое.

– Да, если приметы помогают забивать. А если это какая-то необъяснимая русская традиция – у него закипает мозги.

Я смеюсь, меня очень забавляет семейство Ксю – её сестра агент моего брата и с недавних пор жена его капитана. Она взрослая, серьёзная и самодостаточная женщина, но когда рядом появляется Ксю, в неё вселяется безумная энергия сестры, и они начинают веселиться, как подростки.

– Что вы на этот раз придумали для Адамса? – задаю резонный вопрос подруге.

– Ничего.

– Ой, да ладно, не поверю, что вы не использовали возможность поиздеваться над ним, пока вы все в России.

– Мы отправили его за горошком, – невинно признаётся Золотова.

– Так, и?

– Всё! Говорю же – ничего такого.

– Вы не купили горошек? Разве это не первый пункт в списке новогодних продуктов?

– Первый, – хихикнув, соглашается Ксю. – Но мы предварительно с Элли разыграли такую трагедию, что у нас его нет и что без него не может быть никакого Нового года, – смеётся маленький светловолосый дьяволёнок.

– И он поверил? Он же не первый раз в Москве и знает, что продуктовые у нас работают допоздна даже в праздники.

– Вся прелесть в том… – она делает паузу для интриги, – мы не сказали, что это такое.

– Что значит не сказали? Вы его послали за тем – не знаю, за чем?

– Почти, мы назвали ему горошек по-русски. Он, конечно, скорее всего, посмотрит в интернете, найдёт его в ближайшем магазине, поймёт, что мы просто дурачимся, и устроит нам взбучку, – чем больше Ксю рассказывает, тем веселее ей становится.

– Вы страшные женщины!

– В свою защиту скажу: это была идея Элли. Думаю, она хотела просто пошутить, но игра зашла слишком далеко, и в итоге Картер героически отправился на поиски загадочного «goroshka» по всей Москве.

Я заливаюсь смехом.

– Ладно, подруга, я тоже пойду в магазин за своим первым пунктом в новогоднем списке.

– Дай угадаю, за арахисовой пастой?

– Именно! Сегодня у меня арахисовый чит-мил. Что может быть прекраснее?

– Эклер! – тут же выпаливает моя сладкоежка.

– Кто бы сомневался, – усмехаюсь я, заканчивая разговор, и направляюсь к круглосуточному супермаркету за запретной сладостью.

Глава 4. Волшебная паста.

31 декабря, 14:00

Канада, Монреаль.

Оуэн.

– Так, хватит таскать бутерброды, это на вечер! – бью по рукам Миллера, который подрядился бегать на кухню и стаскивать закуски со стола.

Предполагалось, что мы закажем всё готовое или на крайний случай наймём кейтеринг, но все отнеслись к новогодней вечеринке слишком легкомысленно, и в конечном счёте у нас, кроме огромного запаса алкоголя, больше ничего и нет.

А я слишком хорошо знаю, чем заканчиваются вечеринки, когда еда заканчивается раньше выпивки. Спойлер: катастрофой!

И если раньше я сам был во главе раздора, и катастрофа носила моё имя, то в последнее время мне всё чаще хочется проводить такие мероприятия более культурно. Не знаю, с чем связано – повзрослел, или мне вдруг разонравилось злить отца, а может, всё дело в ходячей дисциплине по имени Камилла, которая всем своим высокомерным видом показывает, что в её вкусе исключительно ответственные выпускники Гарварда с выигранным грантом на собственный бизнес.

Её задранный носик кверху и деловитая походка выводят меня из себя, особенно когда она у доски в аудитории самоутверждается за наш счёт. В такие моменты больше всего хочется её осадить, а потом…

Потом я чувствую, как мне становится тесно в джинсах, и она начинает бесить меня своей неприступностью ещё больше!

– Аллилуйя! У нас будет нормальная еда на пьянке! – в кухню вваливается Хантер с пакетами продуктов.

Я сразу перехватываю их и начинаю разбирать.

– Не факт, скажи спасибо Полу, который забыл сделать предварительный заказ хотя бы на пиццу. Не знаю, кто нам сейчас их доставит.

– Чувак, ты же прирождённый повар, я в тебя верю, – подкалывает Коул и тоже тянется к сделанным мною бутербродам с пастрами.

– Руки прочь! – я забираю тарелку и прячу её в холодильник.

– Насыпь в вазу чипсов и отнеси в гостиную, пусть все их клюют! – приказываю другу, а сам достаю из пакета последнюю банку. – Арахисовая паста? Её не было в списке.

– А это… я забыл выложить… Там такая странная история произошла… – Хантер смотрит на банку, пытаясь как-то нелепо объяснить, как она попала в пакет. – Короче! Это я для себя, ясно? – он хватает банку и откручивает крышку.

– Ты что, её так ложкой будешь есть? – смотрю я на него, как на сумасшедшего.

– А что?

Я глубоко вздыхаю и отбираю у него банку обратно.

– Дай сюда! – на тёплый ломтик хлеба намазываю пасту, выкладываю кусочки нарезанной хурмы, посыпаю орешками и заливаю тонкой линией топпинга, после чего кладу тост на тарелку и передаю другу:

– Держи, должно быть вкусно.

Хантер откусывает сразу почти половину бриоши, и его глаза расширяются:

– Макалистер, не тем ты занимаешься! – делает ещё один укус. – Когда я буду в НХЛ, найму тебя своим поваром!

– Я как бы тоже планирую в НХЛ играть.

– Да не надо тебе это дерьмо! – ржёт придурок. – Бросай хоккей, у тебя другое призвание!

– Иди в задницу! – запускаю в него кухонное полотенце, но оно тут же возвращается ко мне скомканным снарядом.

– Я серьёзно!

Уворачиваюсь и смеюсь.

– Коул, ты пришёл! – Стефа материализуется на кухне и льнёт к своему объекту воздыхания.

– Привет, красотка, – Хантер отвечает ей поцелуем в щёку. – Ты что здесь делаешь так рано?

– Мы с девочками решили помочь вам всё здесь организовать к вечеринке, – она кокетливо хлопает глазами, а я не сдерживаюсь и хмыкаю.

– Да только все почему-то сидят в гостиной и играют в приставку.

– Потому что тебе не угодить! – обижено фыркает Стефа и снова переключает своё кошачье внимание на Хантера. – Что это у тебя?.. – девушка тянется к тосту, но Коул тут же уводит тарелку дальше.

– Это тебе нельзя!

– В смысле?

– Для фигуры вредно, там, знаешь, сколько углеводов?

– Хантер!

– У тебя всё в порядке, милая, но поверь, это даже не очень вкусно.

Лжец.

– Да?