Странно, но его принадлежность к выродкам почему-то совсем меня не смущала. Может потому, что он для меня близкий человек? И всё же чудно́ воспринимать действительность двояко. Я ненавидел всех этих ублюдков и готов был убивать их сотнями, если представится возможность. Я не воспринимал их как что-то живое, и уж тем более – обладающее душой. Просто потому что на собственной шкуре испытал всё, на что они способны. Но брат почему-то никак не вписывался в общую концепцию. Он стоял отдельно, особняком. Да, я осознавал, что он больше не человек, но и выродком его не считал. Изменённый? Пожалуй. Но не гнида и не мразь, подлежащая безоговорочному уничтожению.

А ведь таким его вижу только я. Для других он навсегда останется тварью, сосущей кровь. Смог бы я исполнить его просьбу? Ту самую, где обещал пристрелить, если он обратится. Вряд ли. Я бы скорее позволил ему меня покусать, чтобы оставаться семьёй во что бы то ни стало. Хорошо это или плохо – мне плевать.

Я вздохнул и посмотрел на часы. Оказывается, за мыслями я пропустил смену Полины, забрав у неё целый час. Да и хрен с ним, пусть дрыхнет. Тем более что у меня сна ни в одном глазу. А просто так ворочаться в холодной постели удовольствия мало.

Вскоре на небе начала появляться светлая полоса, предвещающая рассвет. Ну вот, мы смогли пережить ещё одну ночь, а значит, впереди нас ожидает очередной безопасный день. Относительно, конечно. Это нам в последнее время просто везёт, и мы спокойно колесим по пустым, бесконечным дорогам нашей необъятной. Но расслабляться не стоит, так как даже днём можно нарваться на неприятности.

Впрочем, наша троица особой ценностью не выглядит. Грабители больше предпочитают торговцев, вот у них наверняка есть чем поживиться. А что взять с нас? Пара бутылок воды да немного консервов. Ну и патронов небольшой запас. Притом не факт, что снаряжённых серебром. Им ведь совсем невдомёк, что под задним диваном хранится мешочек, забитый серебром почти под завязку. А пассажиры, стоят раз в пять дороже того, что у них имеется. И дай бог, чтобы они так и оставались в неведении. В смысле – бандиты.

– Ты почему меня не разбудил? – спросила Полина.

Она стояла в дверях, завёрнутая в одеяло, и тёрла глаза. От одной мысли о том, что там, под ним, её наготу ничто не скрывает, у меня снова возникло желание овладеть ей. И я поспешил отвернуться, чтобы не терять дневное время на всякие глупости.

– Спать не хотелось, – буркнул я. – Смысл смену затевать?

– У нас кофе совсем закончился, да? – задала она глупый вопрос.

– Чай есть. – Я кивнул на банку с заваренным травяным сбором. – Воду поставить?

– Угу, – кивнула девушка и уселась за стол.

– Ты бы хоть оделась.

– Думаешь? – Она хитро прищурилась и погладила ногой внутреннюю часть моего бедра.

– Поль, – нахмурился я.

– Ой, ну и сиди как дурак, – фыркнула девушка и скрылась в спальне.

Вскоре оттуда донёсся шорох, а через пару минут вернулась Полина, уже облачённая в «горку». Даже пистолет нацепила, но основное оружие с собой не взяла.

Я как раз заливал кипятком заварку. Девушка принялась ковыряться в рюкзаке, выставляя на стол всё, что могло стать завтраком. Блинов у нас не осталось, а хлеб теперь такая редкость, что его не в каждой крепости можно найти. Хотя, как по мне, выпечь его гораздо проще, чем блины. Но, может, я и ошибаюсь, ведь сам никогда этого делать не пробовал.

– Откуда у нас ветчина? – спросил я, рассматривая жестяную банку.

– Не знаю, это Стэпа рюкзак, – ответила девушка. – А он у нас тот ещё хомяк.

– Это точно, – хмыкнул я и стукнул варёным яйцом о столешницу, ломая скорлупу.

– Жрёте? – прозвучал сонный голос от двери.

– Вспомни говно – вот и оно, – усмехнулся я. – Тебе чего не спится?

– Да там солнце прям в рожу светит. – Он протёр ладонями лицо. – Ссать ещё хочу, как медведь – бороться. Есть курить?

– Вон, на столе пачка, – кивнул я.

– Ништяк, пойду заодно личинку отложу, – доложился о планах он и подхватил сигареты.

– Фу, Стэп! – с набитым ртом возмутилась Полина. – Мы, вообще-то, завтракаем!

– Ну так и я не здесь срать собираюсь, – усмехнулся он и направился к выходу.

– Придурок, блин, – поморщилась девушка и закинула в рот очередной кусочек ветчины.

Затем у нас с приятелем произошла смена караула. В том смысле, что я отправился на заседание, как только он вернулся. А когда вышел из деревянного туалета, столкнулся с Полиной. Она выхватила у меня из рук пачку с сигаретами и скрылась за дверью. А я вернулся в дом и принялся упаковывать вещи, которые мы особо и не разбирали.

Утро выдалось прохладным, но безоблачное небо намекало на очередной жаркий день. Погода продолжала нас радовать. Если так дальше пойдёт, придётся прятать осеннюю форму в багажник. А при пешем передвижении и вовсе привязывать к рюкзаку. Сложнее всего с зимней одеждой. Таскать её с собой восемь месяцев в году смысла нет. Приходится продавать или обменивать, а к очередному сезону покупать новую. Это тем, кто живёт на одном месте, хорошо. Повесил в шкаф – и забыл. С нами такой принцип не работает.

– Ну что, куда двигаем? – спросил Стэп, захлопывая крышку багажника.

– Для начала дома осмотрим, может, какие канистры найдём, – ответил я. – Потом до агрария скатаемся, посмотрим, что там с топливом. А так ты сам знаешь, что искать. Соль, приправы, кофе любой, чай. В общем, всё, что имеет какую-то ценность.

Я похлопал себя по карманам и с сожалением отметил, что нормальных сигарет осталась последняя пачка. Скоро снова предстоит переходить на самокрутки. В идеале бы как-то избавиться от этой заразы, но увы, это единственное, на что моей силы воли не хватает. Даже после того, как я провёл в плену целых полгода и, казалось бы, уже перетерпел самые сложные дни без табака, по выходу всё равно первым делом вставил в рот сигарету. Вот ей-богу, была бы возможность отмотать время назад, ни за что бы не начал курить.

– О, давай сигарету, – протянул руку Стэп, увидев, как я распечатываю пачку.

– Курить вредно, – с ухмылкой отметил я.

– Да, да, знаю, – отмахнулся приятель. – Жить в принципе вредно, от этого умирают.

– Философ, блин, – усмехнулась Полина. – Давай и мне тогда тоже.

– Это последняя пачка, – добавил я, протягивая её друзьям.

– До Нижнего доберёмся – табачка купим, – произнёс Стэп. – Если что, у меня ещё немного в рюкзаке осталось. Вечером накрутим.

– Ладно, двинули, время идёт.

То, что мы попали в Клондайк, стало ясно после обыска первого же дома. Почти целая банка кофе и упаковка с пакетированным чаем уже стоили целого дня поисковых работ. А ведь мы только начали. Плюс отдельная благодарность хозяевам, которые держат сыпучие продукты в банках, а не в целлофановых упаковках. В пшене, конечно, уже завелись червяки, но вот рис остался нетронутым. Плюс нам перепало почти полкило сахарного песка. Специи тоже остались нетронуты. Перец, какая-то смесь, от аромата которой у меня сразу потекли слюни, и так, по мелочи. Особенно порадовала едва початая упаковка сухого куриного бульона. Если им присыпать рис, получается просто песня.

Только с одного дома мы забили пустой рюкзак на четверть. И я уже начал сомневаться, что нам хватит места в машине, чтобы вывезти отсюда всё по максимуму. Полина так вообще была счастлива как слон, когда обнаружила в ванной два куска душистого мыла и целую упаковку прокладок. О трёх рулонах туалетной бумаги я вообще молчу. В рюкзак полетел и тюбик зубной пасты, и бритвенный станок с новой, нераспечатанной головкой. Шампунь тоже прихватили, так как за него можно было поднять под сотню серебром. Но, скорее всего, Полина не позволит его продать, как и я – запас кофеина.

Следующий дом оказался немного скуднее на ценности, но стандартный хозяйственный набор там всё же присутствовал. Тот же растворимый кофе, чай, хоть и в гораздо меньшем количестве, но всё же. А вот крупа здесь хранилась в пакетах. Стоит ли говорить, что от неё остались лишь жалкие крохи, щедро присыпанные мышиным помётом.

Мы планомерно продвигались по улице, выбивая окна или двери в зависимости от их надёжности. И даже несмотря на то, что в большинстве своём дома были закрытыми, мы всё равно осматривали их сверху донизу. И только убедившись в том, что внутри никто не скрывается, приступали к мародёрству. Два из трёх рюкзаков оказались забитыми до отказа после обыска всего десяти жилищ. Но вот с канистрами дело всё ещё обстояло туго.

– Странно всё это, – озвучил общие мысли Стэп. – Почему до сих пор никто не позарился на это добро?

– Да тебе не один хрен? – высказала своё мнение Полина, которая пыталась затолкать в свой рюкзак очередную упаковку прокладок. – Нам же лучше.

– Это да… – Приятель почесал переносицу. – Просто вдруг это всё заражено.

– Чего? – Девушка даже остановилась и уставилась на напарника. – В смысле? Чем?

– Ну не знаю… – пожал плечами он. – Каким-нибудь вирусом или радиацией.

– Вряд ли дело в этом, – парировал я. – Таблички здесь никакой нет. Да даже если бы и была, людям наплевать, а уж выродкам и подавно. Вынесли бы всё подчистую.

– Тогда почему?

– Глухой посёлок, – пожал плечами я. – Конечная точка на карте. Указателя на основной трассе нет, вот никто и не проверял. Плюс достаточная удалённость от всех крепостей и гнёзд изменённых. Здесь во всей округе ни души на сто километров.

– Думаешь, в этом дело?

– А в чём ещё? Сам посуди: в посёлке два магазина, и оба обнесены до голых прилавков. Самые богатые дома вскрыты и тоже обчищены.

– Выходит, местные сидели здесь до последнего, пока не закончились припасы, а затем просто свалили?

– Я не думаю, что местных здесь оставалось много. Может, семей пять максимум. Ты вспомни, как в первые дни выродки стягивались в единую армию. Ночь бардака, а на следующую в городе почти никого. Гоняет несколько отрядов, словно хвосты зачищают – и всё.

– Было дело, – согласился приятель.

– Вот тебе и ответ. Об этой деревне попросту все забыли. А поисковые отряды так далеко не заезжают. Здесь почти день пути выходит, а ведь ещё время на обыск нужно и на обратную дорогу.

– По-моему, звучит логично, – поддержала меня Полина и охнула, взвалив на себя забитый до отказа рюкзак.

– Думаю, пора возвращаться к машине, – констатировал я. – Всё нам не вывезти, как бы этого ни хотелось.

– Эх, я бы ещё пару сумок наполнил. Там, в сарае, кстати, неслабый походный рюкзак есть по типу наших.

– Жадность фраера сгубила, – ответил известной поговоркой я. – Оставь, нам и этого на пару месяцев хватит. Если что, всегда сможем вернуться.

– Я думал, мы продадим всё… – Стэп почесал макушку.

– Что-то сплавим, – кивнул я. – Но смысла сдавать это на приёмку не вижу. Чтоб потом носиться по рынкам и всё снова закупать?

– Так-то да, – вздохнул Стэп, с нескрываемой печалью всматриваясь в дома дальше по улице. – Ладно, чё, поехали тогда.

– Сейчас ещё аграрий осмотрим, может, удастся с топливом вопрос решить. И можно сваливать.

– На ночь не будем оставаться? – спросила Полина.

– А смысл? Сейчас только десять. Ну час ещё на поиск солярки уйдёт. Считай, с обеда мы уже свободны. До Нижнего здесь сколько осталось?

– Да хрен знает, – поморщился Стэп. – Километров двести плюс-минус.

– Должны успеть до заката. Даже если часов пять на дорогу уйдёт.

До машины добрались, высунув языки на плечо. У каждого за спиной висело килограммов по сорок дополнительного веса. Нет, мы вполне привычные к лямкам на плечах, но, как правило, таскать приходится раза в два меньше. Тем более что разгрузка и оружие тоже никуда не делись и всё это время были при нас.