При взгляде на всё это великолепие не верилось, что в остальном мире уже началась осень. Альба вспомнила, что когда-то отец рассказывал ей о магии гарденского замка, о его неувядающих цветах. Он знал об этом только по рассказам и слухам, но мечтал увидеть своими глазами.

Теперь Альба глядела на Гарден изнутри и не могла оторваться от волшебного вида.

Сергос, который упражнялся с мечом неподалёку, заметил Альбу раньше, чем она его. Оставив своё занятие, он направился к террасе. Но на полпути, на середине лестницы, остановился и совершенно невольно залюбовался девушкой.

Простое светлое платье – очевидно, всё, что удалось найти слугам, не рискнувшим трогать гардероб княгини, матери Сергоса, даже по его прямому указанию – явно было велико Альбе, но, перехваченное поясом на талии, делало её ещё более хрупкой и удивительным образом ей шло. Ветер перебирал её слегка волнистые каштановые волосы, она же не обращала на это никакого внимания, задумчиво вгрызаясь в яблоко и глядя на сад. Осеннее солнце заливало всё вокруг тёплым светом, и Альба, прикрыв глаза, подставила лицо его лучам. Все движения девушки были так свободны, так естественны, что завораживали.

Сергосу подумалось, что на неё можно глядеть вечно, как на пляшущее пламя или на текущую воду, каждый раз замечая всё новые тени, отблески и переливы, неуловимые и потому ещё более прекрасные.

Не желая того, он вспомнил её в яме, и в нём поднялась волна злости. Тронуть такое хрупкое создание, надругаться, измарать – непростительно. Сергос должен был спалить их дотла, а они всё ещё ходят по свету. Вернуться, что ли, туда при Силе?

Похоже, он так долго смотрел на девушку, что его взгляд стал осязаем. Альба почувствовала присутствие, вздрогнула, повернулась в его сторону. Безмятежное выражение лица сменилось настороженным, яблоко выскользнуло из руки и улетело за перила террасы. Проклиная свою бестактность, Сергос тремя широкими шагами преодолел остаток лестницы.

– Не хотел тебя пугать. Думал, ты меня заметила раньше, – зачем-то снова соврал он в своё оправдание.

Ну, в самом деле, не признаваться же, что он просто стоял и глазел на неё.

Хотя это тоже не дело: не имея привычки кривить душой, он уже во второй раз говорил неправду с ходу и не задумываясь. Вчера Марису, сегодня Альбе. Прямо нашло на него что-то. Ещё и за руку её вчера схватил, как какой-то мужлан.

– Ничего, – она скрестила руки на груди, но лицо её расслабилось, – я не испугалась… милорд.

– Какой я тебе милорд? – возмутился он. – Просто Сергос.

– Но это совсем не…

– Альба, просто Сергос. Договорились?

Она кивнула.

– Как себя чувствуешь? Выглядишь прекрасно, – Сергос не удержался от комплимента, хоть и постарался облечь весь свой восторг в сдержанную форму.

Уголки её губ едва заметно дрогнули. Или ему показалось?

– Хорошо, спасибо, – она перевела взгляд с лица Сергоса на сад. – Так красиво.

– Если хочешь, – спохватился он, – после обеда можем пройтись, я тебе всё здесь покажу. Ты же пообедаешь со мной? – и тут же ударил себя по лбу: – Ну что за чушь я несу, конечно, пообедаешь, ты же совсем ничего не ела. Пойдём! – Сергос развернулся вполоборота и сделал рукой приглашающий жест.

Альба последовала за ним. В обеденном зале их встретил управитель замка Джарвис, как всегда подтянутый и прибранный, с аккуратно подстриженной бородой, всё ещё тёмной в отличие от гладко зачёсанных седых волос.

– Милорд, миледи, – мужчина поклонился. – Прикажете подавать обед? – обратился он к Сергосу.

– Да, Джарвис, подавай. Мы очень голодны.

Домоуправитель кивнул куда-то в сторону, и по залу засуетились слуги. Сергос пригласил Альбу за длинный стол.

– Какое вино прикажете подать к обеду?

– На меня не рассчитывай, Джарвис, я даже думать не могу о вине. Только-только перестала голова болеть. Порекомендуй лучше что-нибудь миледи Альбе.

Альба покачала головой.

– Ну, значит, сегодня без вина, – развёл руками Сергос. – Приложимся к запасам гарденских подвалов как-нибудь в другой раз.

– Если ваш глубокоуважаемый друг от них что-нибудь оставит, – проворчал управитель.

– О, Джарвис, не ворчи, – рассмеялся Сергос. – Марис – самый преданный твой поклонник. Кстати, он ещё не вставал?

– Нет, милорд. Хорошо, если мы сможем лицезреть его к ужину, – мужчина поджал губы и добавил: – Ему нездоровится.

– Мне кажется или ты злорадствуешь? – весело прищурился Сергос. – Ты же принял все возможные меры, чтобы помочь ему?

– Я велел отнести ему бульон, отвар из шиповника и побольше воды, – Джарвис был невозмутим, – родная мать не сделала бы для него больше.

– Спасибо, Джарвис, – протянул Сергос.

– Я делаю это только из уважения к вам, милорд, – управитель поклонился. – Не буду вам мешать.

Сергос улыбнулся и покачал головой ему вслед.

– Ты только не подумай, что Марис какой-то там пьяница, – обратился он к Альбе. – Джарвис склонен всё преувеличивать.

Альба кивнула. А потом спросила:

– То, что Марис сказал вчера про браслеты, это правда?

Сергос посерьёзнел и молча кивнул.

– Как это произошло? – она обхватила себя одной рукой.

– Его родители были обычными людьми, – Сергос подбирал слова. – Когда у ребёнка проявился Дар, ну, сама знаешь, первые проявления магии стихийны, и если рядом нет того, кто может объяснить, научить… – он нахмурился. – В общем, они… испугались, наверное. И продали его балаганщику.

Глаза Альбы расширились.

– Там его заковали в браслеты, – продолжил Сергос, – возили по ярмаркам, показывали народу. Ему попались какие-то слабые, он мог в них немного колдовать, всякие зрелищные штуки делать. А потом ему удалось сбежать. Наткнулся на Круг Ведьм, и они его освободили.

– Это ужасно, – Альба нахмурилась и убрала волосы за ухо. – Столько лет в браслетах… Даже если слабые, они всё равно истощают. И обрекли его на это самые близкие люди.

– Да, – Сергос передёрнул плечами.

Альба поёрзала на стуле.

– А вы давно знакомы?

– Лет пять. Марис тоже лазает по пещерам, собирает редкие камни. Ну, если быть точнее, это я «тоже лазаю по пещерам», а он этим живёт и зарабатывает на жизнь. Вот во время одной из таких вылазок мы и познакомились. Сначала, как водится, не поделили территорию, а потом как-то сдружились. И это большая удача – иметь такого друга, как он.

– Неожиданно, – она склонила голову набок.

Сергос задумчиво повёл подбородком.

– Князь, который гордится дружбой с простолюдином, – пояснила Альба. – Такое нечасто бывает.

– Я могу презирать аристократа, если он подл и бесчестен. И могу уважать достойного простолюдина. Не всё определяется происхождением. К тому же какие сословные различия могут встать между теми, кто уже объединён Даром?

– Никаких, дружище, никаких, – Марис появился в зале со всей свойственной ему внезапностью.

Вид он имел слегка помятый, щетиной зарос сильнее вчерашнего, но, похоже, был в бодром расположении духа. Усевшись за стол, он лучезарно улыбнулся Альбе и доверительно сообщил:

– Вот за это я его и люблю. Единственный аристократ, в голове которого обитают здравые мысли. Князь Деннард, правда, однажды лишит его наследства за столь вольные взгляды и в назидание объявит Джарвиса следующим князем Гардена, но это уже совсем другая история.

Сергос не без зависти отметил, что Марису опять удалось вызвать у Альбы улыбку. Уже во второй раз.

– Я так посмотрю, ты отлично себя чувствуешь, – подхватив ироничный тон Мариса, заметил Сергос. – А Джарвис убеждал нас, что тебе нездоровится и раньше ужина мы тебя не увидим.

– Твой домоуправитель в очередной раз меня оболгал, – пожал плечами Марис. – Но я не держу на него зла, за его винодельческий талант ему можно простить и не такое. Как ты? Магия возвращается? – обратился Марис уже к Альбе.

– Возвращается, – кивнула она, – но медленно.

– Ну, это нормально. Ты молодец, – добавил он. – Сергос сказал, что ты здорово отделала этих подонков, прежде чем им удалось надеть на тебя браслеты.

– Я защищалась, – сдавленно произнесла Альба, – и не очень успешно.

Сергос почувствовал повисшую неловкость и перевёл тему. Совсем не хотелось смущать Альбу тем, что они обсуждали произошедшее с ней. Она, разумеется, и так понимает, что о ней говорили, но Марис мог бы проявить и больше чуткости.

– Я обещал Альбе показать сад после обеда, ты с нами?

Марис на мгновение задумался, прищурился и покачал головой.

– Нет, я пока тут посижу. Может, присоединюсь к вам позже. Быстро вы сад всё равно не обойдёте.

– Я рассказал ему в общих чертах, – начал Сергос, когда они с Альбой оказались в галерее, – без каких-то там подробностей относительно…

– Ты не похож на того, кто стал бы смаковать подробности, – перебила она.

– Я к тому, что… – Сергос стушевался под её внимательным взглядом. Потом, взяв себя в руки, продолжил уже уверенней: – Тебе не стоит стыдиться того, что произошло. Ты в этом не виновата.

Повисла пауза. Сергос не стал её нарушать, и в сад они уже вышли в молчании. Альба кусала губы и хмурилась, явно о чём-то задумавшись.

Они миновали клумбы с пёстрыми облаками гортензий и пышными бутонами роз, заросли вейгелы, аллею душистого жасмина и остановились у птичьей купальни. Понаблюдав за троицей взъерошенных воробьёв, резвящихся в резной чаше, Альба наконец снова завела разговор:

– Я никогда раньше не убивала, – проговорила она, отведя глаза куда-то в сторону, – я отняла жизни и всё равно не смогла защититься. Выходит, отняла напрасно.

Она провела ладонью по краю чаши. Пичуги, к удивлению Сергоса, не испугались, более того, один из воробьёв оказался смелым настолько, что вспорхнул на руку Альбы и начал отряхиваться.

– Ты защищалась, – Сергос выделил голосом второе слово. – И не стоит себя корить за то, что избавила мир от пары зверей, язык не поворачивается называть их людьми. В землях Гардена их бы всех повесили.

Альба дёрнула рукой, и воробей всё же улетел. Взглянула на Сергоса, прищурилась.

– Пойдём дальше? – предложил он, чтобы немного отвлечь её от тягостных мыслей.

Она убрала выбившуюся прядь волос за ухо и кивнула.

Жасмин по бокам тропинки сменили карликовые краснолистные яблони. Пока Сергос придумывал, что бы такого рассказать, Альба заговорила сама:

– Это ещё не всё, – она снова закусила губу. – Мне понравилось. Когда они горели, я чувствовала себя такой сильной, такой могущественной…

Сергос вспомнил, как сам впервые использовал магию в бою. Это же был и единственный раз, когда он отнял жизнь.

В то лето он путешествовал по Рийелю. С телохранителями, всё как полагается. На тракте они наткнулись на разбойников, грабивших торговый обоз. Охранников торговца те уже убили и теперь измывались над ним и семьёй. Сергос потребовал прекратить, слов разбойники, конечно же, не поняли, завязалась драка. Люди Сергоса быстро скрутили троих, но четвёртый успел рвануться к беременной жене торговца, закрыться ею и приставить клинок к её животу.

Телохранители не могли подобраться ближе, не рискнув жизнью женщины и нерождённого ребёнка, мерзавец прекрасно это понимал.

Сергос не выдержал – он дёрнул из воздуха двух сильфов и задушил подонка прежде, чем тот успел опомниться. И… Сергос ни капли не жалел о том, что сделал.

– Битва пьянит, – сказал он Альбе. – Обычные ощущения. Просто ты испытала это впервые.

Альба прерывисто вздохнула.

– Отец всегда говорил мне, что мы должны быть снисходительны к простым людям, что большая сила рождает большую ответственность.

– К людям, Альба, к людям, – Сергос поднял указательный палец. – А это звери. И они недостойны ни жалости, ни снисхождения.

Перед ними раскинулась рукотворная вересковая пустошь, пурпурно-розовая, благоухающая горьким мёдом. За ней начинался лес.