Мигом опустил крышку ноутбука, как будто кто-то мог застукать меня за просмотром порно. Впрочем, девчонки все равно были слишком заняты друг другом.

Номер погрузился в тишину и темноту. Свет горел только в ванне. Чтобы лучше видеть девчонок в темном клубе, свет в комнате я не включал.

Может, мне просто послышался ее голос, а?

И тогда же в коридоре она тихо засмеялась, а певучий мужской голос горячим шепотом стал выводить какие-то французские вирши. Да ладно! Он ей стихи читает?!

Меня моментально сдуло с кровати, и я приник к двери собственного номера, почти не дыша. Это была она – Элен Романова. Она гортанно смеялась, а мужской голос говорил на французском, постоянно прерываясь, как если бы ему требовались краткие мгновения на то, чтобы покрывать ее плечи и лицо поцелуями между слов.

Пикнул электронный замок соседнего от меня номера. Хлопнула дверь. Все стихло.

Не могу в этом поверить.

Она. Привела. Мужика.

Меня, значит, отшила, а провести ночь решила с каким-то левым хмырем!

И этот мудак окучивает ее своим проклятым французским, от которого у любой женщины иррационально подгибаются колени. И сейчас он в ее номере, наверное, уже закончил с сонетами и перешел к трусикам.

И это на его плечах сегодня будут ее ноги.

Я треснул кулаком по двери, так что член недовольно качнулся. Да, приятель. Знаю, что ты ее осуждаешь, но не убивать же лягушатника?

Я хотел уже отойти от двери, как вдруг громкий, леденящий душу визг за мгновение выпотрошил и вывернул наизнанку. В ту же секунду я схватил с двери ванной комнаты другое полотенце и вылетел в коридор.

А может, и убью.

Глава 5

Сначала все было нормально.

Я даже решила, что Вселенная одумалась и вот-вот загладит свою вину передо мной за паршивые прошлые сутки. Никак иначе было не объяснить эту случайную встречу в здании миссии между этажами с тем самым Полем Анри.

Француз своей тактике соблазнения не изменял. После второго бокала холодного белого вина в ресторане на набережной, куда мы направились под ручку, он пересел ко мне ближе, чтобы шептать на ухо хриплым голосом стихи Бодлера, пальцами выводя восьмерки на моем плече.

И правда, зачем мужчине менять тактику, если она вполне рабочая?

Я самоотверженно прослушала три или четыре стихотворения, а после Поль стал частить и сбиваться. Видимо, выученный репертуар подходил к концу и дольше никто из женщин не ломался. Я не стала говорить, что на этот раз можно было бы обойтись вообще без Бодлера. Я бы ему все равно дала.

Тем не менее приятно купаться в мужском внимании. Поль был вежлив и галантен, то есть играл по всем правилам соблазнения и не сообщал мне с порога, например, как хорошо мои ноги будут смотреться на его плечах. Хотя все к тому и шло, в общем-то.

К моему разочарованию, при первой встрече с Полем мое сердце не выпрыгнуло из груди, а тело не отреагировало так же стремительно, как на британца, но предвкушение секса – а еще алкоголь – медленно, но верно все-таки делало свое дело.

Его легкие поцелуи в плечо и ненавязчивое поглаживание коленок подушечками пальцев хоть и не пробуждали во мне голодную тигрицу, готовую отсосать у него прямо в ресторане, но хотя бы помогли расслабиться. Принять неизбежное.

Поль удобен. Я знаю его, уже спала с ним и эта ночь ничего не испортит, даже с учетом того, что пришлось наступить на горло из-за табу о служебных романах. У нас нет и не будет отношений. Это просто приятный, надеюсь, обмен оргазмами, в котором я отчаянно нуждаюсь, и все. А значит, мне должно быть плевать, что бабочки в моем животе при виде Поля вместо того, чтобы порхать, решили дружно сдохнуть.

Знаете что, бабочки? Идите к черту.

А чтобы гарантировано потравить этих несносных насекомых, я заказала третий бокал вина, а следом и четвертый.

Отлично. Теперь никаких бабочек в моем животе. Только вино. А значит, нам пора в отель. Потому что если я выпью еще, то на коленях я буду стоять перед унитазом.

В лифте Поль почему-то снова решил призвать на помощь французских классиков. Он пил наравне со мной, так что, может быть, просто забыл о том, что все уже было? Или перед сексом для него это как раззадорить боксера в углу ринга? Легальная виагра?

Пока мы шли от лифта к номеру, я хихикала от собственных мыслей, что без Бодлера у Поля теперь не стоит и годы заезженной тактики дают о себе знать. Поль считал, что меня смешат его поглаживания.

Гордо, но чуть-чуть шатаясь, я прошла мимо запертой двери британца. Надо же, даже табличку «Не беспокоить» выставил. Да кому ты вообще нужен?

Вот сейчас назло буду так громко стонать, что уж точно побеспокою. Мы с Полем ввалились в мой номер и сразу стали целоваться. Я потянула его к кровати, но кавалер оказался даже еще большим джентльменом, чем я предполагала, глядя на его отутюженную рубашку и стрелки на брюках.

Поль решил принять быстрый душ.

«Жара, мон шерри».

Он ушел, а я рухнула на кровать, завороженно глядя на вращающийся калейдоскоп ночных огней на потолке.

И тогда раздался этот крик.

Сразу же дали о себе знать мое живое воображение и четыре бокала вина. Сначала я решила, что в моей ванне спрятался маньяк и уже разделал неудачливого француза на кусочки. Мне стало очень его жаль, правда, потом. Сначала я все-таки почувствовала облегчение от того, что все-таки не придется заниматься с ним сексом.

Потом вспомнила про адский душ. Хотя подачу воды настроили еще утром, но вдруг все повторилось? И если Поль заполучил серьезные ожоги члена, – а судя по воплю, он как минимум сжег кочерыжку до основания, – то и секс неминуемо откладывается.

Хотя и жаль, конечно. Но сочувствие опять же не было первой реакцией.

Я поднялась с кровати, пытаясь не смеяться в голос. Все-таки у человека при любом раскладе что-то случилось, ведь от счастья так не орут. С удивлением я наткнулась на бледного Поля, который дрожащими руками заправлял рубашку в расстегнутые брюки.

– Что такое? – спросила я.

Поля трясло так, что зуб на зуб не попадал. Он вытянул руку в ванну с выражением высшего ужаса на лице, так что я решила: точно маньяк. Может быть, прямо сейчас разделывает в моем душе очередную жертву.

– Там… Там…

В этот момент в комнату ворвался тайфун из горы мышц, перегара и в одном полотенце. Дверь отлетела в сторону, сминая под собой ошарашенного Поля. Прихожая-то в номере была шага два шириной.

А я осталась стоять перед огнедышащим обнаженным британцем.

– Где он? – прорычал Джек Картер, стоя на пороге моего номера. – Что он сделал?!

Я медленно повернулась в сторону распахнутой настежь двери, за которой тихо подвывал Поль.

С тихим рыком: «Убью гада!» Джек шагнул в комнату, закрывая меня собой от француза. В нос тут же ударил запах его кожи, чего-то терпкого и порочного. Пьяные бабочки в моем животе неуверенно, но верно расправили мятые крылышки.

Лежать, насекомые!

Картер подхватил Поля за воротник, ставя его обратно на ноги. Озадаченно оглядел окровавленное лицо и разбитый нос, и покосился на меня.

– Это все ты! Ты разбил ему нос дверью, – строго сказала я, тыча в него пальцем. – С чего ты решил, что можно вот так врываться в мой номер?

Джек прищурился.

– И сколько ты выпила? – спросил он.

Я уперла руки в бока.

– Не твоего ума дело!

– Вообще-то ты говоришь по-русски, – сказал он, сглатывая.

Ну блин!

– Что ты с ней сделал, что она так орала? – прорычал он французу в лицо.

Я захихикала, а Поль стал вырываться с тихими всхлипами. Озадаченный Джек снова оглянулся. Я прочистила горло, убедившись, что у меня в приоритете снова английский язык.

– Вообще-то это не я.

– Что? – не понял Джек, а потом его глаза округлились. Он посмотрел на Поля. – Так это ты… орал?

– Убери руки, – выплюнул Поль на французском.

Джек отступил на шаг назад. Я же ничего с собой поделать не могла и только и делала, что пялилась на его правую руку, сплошь покрытую татуировками. А еще спину. И талию с характерными V-образными мышцами. Узкие бедра и крепкие икры, покрытые темными волосами. Большие ступни.

Ходячий тестостерон. Официально подтверждаю.

Надо же, ворвался ко мне в одном полотенце, едва заслышав крики. Все-таки я его потревожила, а? Не так, как рассчитывала, но мне удалось.

Поль отдернул смятый Джеком ворот и перехватил мой взгляд. Криво усмехнулся.

– Я лучше пойду, – сказал он.

– Но… – протянула я и…

И все. Я не знала, что еще добавить, честно. Потому что была совсем не против того, чтобы он ушел. Ежу было понятно, что после всего случившегося между нами ничего не будет. Ведь теперь я знаю, что Поль умеет не только читать стихи сексуальным голосом. Еще он визжит, как девчонка.

– Не любишь тараканов, а?

Это Джек, устав топтаться в крохотном предбаннике, шагнул в ванную и присвистнул, глядя на россыпь черных тараканов под душевой кабиной.

Поль затрясся мелкой дрожью, пятясь при этом в коридор.

– У меня… инсе… инсектофобия, – сказал он, стремительно задыхаясь от ужаса.

Бедный, как же его накрыло. Я с сочувствием покивала, кусая изнутри щеки, чтобы не рассмеяться.

– Созвонимся, Поль.

– Ага, ага, – пролепетал он и бросился к лифту.

Я закрыла дверь. Заглянула в ванную.

Обеими руками придерживая полотенце на бедрах, Джек Картер босой ногой отбросил в сторону кафельную плитку, которая и так почти не держалась. Первым ее отодрал от стены этим утром сантехник, когда что-то подкручивал в трубах.

– Не хочу тебя пугать, Элен Романов, но у тебя под душем свили гнездо, – сказал он, перехватывая мой взгляд. – Визжать будешь? Или падать в обморок?

На фоне белого кафеля его тело казалось целиком вылитым из бронзы. Я вышла из комы, в которой снова любовалась его скульптурным телом.

– Ни то, ни другое, – ответила я, облизнув внезапно пересохшие губы.

Когда-то давно мы с родителями и братом жили на первом этаже, и ни дня не проходило без встречи с мелкими рыжими или крупными черными тараканами. Я давно перестала их бояться. Да, они по-прежнему вызывали у меня отвращение, но не более того.

– Хорошо, – медленно кивнул Джек, не сводя с меня взгляда.

– Ага, – кивнула я, повторяя эхом: – Хорошо.

Я смотрела на него. Джек смотрел на меня.

А алкоголь сделал остальное.

Последние шаги мы сделали одновременно, буквально налетая друг на друга, сбивая с ног. Джек моментально подхватил меня под бедра, не давая упасть, при этом вжимая в себя.

И впервые наши губы встретились.

Поцелуй Джека и поцелуи Поля были как небо и земля.

Если Поль, касаясь моих губ, каждым движением словно травил моих бабочек в животе, то с Джеком они оживали буквально на глазах. И кстати, по ощущениям, парили не только бабочки, кажется, даже за моей спиной расправлялись крылья.

Вжавшись в платяной шкаф, я целиком отдавалась ему, подчиняясь напору. Это он был главным, когда дело касалось секса, в этом не было никаких сомнений. Он не отдавал мне право вести даже в поцелуе. Это он попробовал на вкус сначала мою нижнюю губу, проведя по ней языком, потом верхнюю, а после целиком завладел моим ртом.

Я задыхалась от его сокрушительной ласки. От напряженных мышц под моими пальцами. Пламя внутри не только разгорелось за секунду, оно в тот же миг объяло меня с головы до ног, сжигая и мосты к отступлению, и те крохи здравомыслия, которые еще держались за реальность.

Оставалось только желание. Горячее, всеобъемлющее желание, затопившее раскаленной лавой. Я ерзала и терлась о его живот, будучи при этом у него на руках. Я буквально дрожала от нетерпения, пока его язык трахал мой рот, всего в шаге от разворошенного тараканьего гнезда. Но мне было плевать. Даже если бы в этот момент на мир обрушилась атомная бомба и стерла половину планеты в порошок, я не прервала бы этот крышесносный поцелуй ни за что на свете.