Ага, нос. Не люблю его. Но за столько лет уже с ним сроднилась. Мой бывший муж был пластическим хирургом. Так вот, он все порывался сделать мне ринопластику, потому что, по его мнению, мой нос не гармонировал с лицом. Я отказывалась только из вредности, чтобы было наперекор его «авторитетному» мнению. Ну разве любят за нос? Любят ведь просто так. И я сделала логический вывод… Конечно, не только по его отношению к моему носу, тут сработала совокупность факторов не в пользу Александра. Я сделала вывод, что этот человек просто никогда не испытывал ко мне светлого чувства. Не уверена, что он в принципе на это способен. Думаю, на мне он женился из-за статуса. Престижно иметь в женах сначала помощника судьи, а потом и саму судью. Саша гордился, но не мной, а моим положением. Я тяжело вздыхаю и усилием воли снова выбрасываю из своей головы недостойного меня мужчину.

– Я пока не решил, что это, – продолжает Темный, – но надеюсь выяснить в ближайшем будущем. А еще у тебя должна быть какая-то привязанность. К вещи или человеку. И эта привязанность должна забавлять. Не знаю, почему.

– Нет, с привязанностями ты ошибся, – не выдерживая, произношу, и только потом понимаю, что все остальное подтвердила.

– То есть…

– Да, в остальном ты угадал.

– Требую интимных подробностей насчет изюминки.

– О, нет, – смеясь, произношу я. – В прошлый раз, когда я озвучила это, мой бывший муж вызвался исправить мне эту… пикантную особенность.

– М-м-м, я заинтригован. И даже не знаю, чем больше: самой особенностью или наличием бывшего мужа. Давно вы не вместе? – спрашивает он, а потом торопливо добавляет: – Ты не обязана отвечать. Личное может остаться личным. Как в Вегасе.

– Три года, – отвечаю спокойно, потому что уже не болит.

– Ты его любила?

– Вегас, Темный.

– Понял. Идем дальше. Ты работаешь… Откровенно говоря, я не знаю, – снова смеется он, заставляя меня качаться на этих бархатных волнах его потрясающего смеха. – Но уверен, что у тебя интеллектуальная работа.

– Как ты это определил?

– По чистоте речи.

Я усмехаюсь.

– То есть, улицы метут только неучи?

– Нет, не обязательно. Но физическая работа накладывает отпечаток. Сложно интеллигентно послать бомжа, который растаскивает мусор из баков.

– Не могу не согласиться. Вот скажи мне: как мы из описания моей внешности перешли на бомжей?

Теперь мы смеемся в унисон.

– Я бы сказал: скатились.

– И это тоже.

– Я хочу увидеться с тобой, – внезапно говорит он. – Даже если на самом деле у тебя черные волосы и огромная задница. Хоть я в это не верю. Просто хочу посмотреть на тебя.

– Не боишься разочароваться? – негромко спрашиваю я.

– Боюсь разочаровать, – отвечает он, также понизив голос. – Так я угадал с внешностью?

– Да, – выдыхаю мягко, а потом в квартире раздается пронзительная трель дверного звонка, и я тяжело вздыхаю. Совсем забыла, что ко мне должна была заехать мама. – Прости, мне нужно идти.

– Понимаю, – немного разочарованно отвечает он. – Доброй ночи, Кошечка.

– И тебе.

Мы не отключаемся. Даже не знаю, почему. Как в подростковом возрасте, когда говорить, казалось бы, не о чем, но хочется остаться на линии и слушать дыхание парня, который тебе нравится.

– Я жду, пока ты положишь трубку, – произносит с улыбкой Темный.

– Ты первый.

– Знаешь, Кошка, в тебя недолго и влюбиться, – говорит он совершенно неожиданно и сразу же прерывает разговор.

Я тащусь к двери, ошарашенная таким признанием. Рано и глупо как-то. Но по какой-то причине именно эти слова будоражат больше всего.

Глава

8

Никита

Я на взводе. Так сильно хочу увидеть ее, что у меня, кажется, чешется грудная клетка. Потому что внутри нее есть орган, которому неймется уже который день. Теперь мы каждый вечер созваниваемся с Кошечкой и болтаем обо всем на свете, деликатно огибая личные темы. Я ловлю себя на том, что уже неделю без секса. Хочу просто до одурения, но только с ней. Может быть, она действительно окажется страшной и не оправдает моих ожиданий. Или, хуже того, будет с препротивным характером. Навести красоту – это дело времени и денег, которые у меня есть и которые я готов вкладывать в любимую женщину. А вот если она какая-нибудь ненормальная… это уже проблема. У меня, например, стойкая аллергия на истеричек. Ненавижу иметь с ними дело. Особенно с такими, у которых визгливый голос. Это просто убивает мои чувствительные барабанные перепонки.

Я понимаю, что уже какое-то время потягиваю кофе, вместо работы пялясь в окно, когда телефон издает характерный для чата сигнал. Мы ушли из приложения и переключились на мессенджер. Что уж теперь? Если мы регулярно созваниваемся. И я переименовал контакт Иды на простое “Кошечка”.

Я разблокирую экран и рука с кофе застывает на полпути, не доходя до рта каких-то пару сантиметров. Она в магазине нижнего белья. Нет, Кошечка не прислала мне развратную фотографию. Но прислала снимок, на котором она держит в руке бюстгальтер. Ничего такого, да. Просто изящные пальцы, тот самый браслет с подвесками и лифчик. Небольшой, насколько я могу судить. Но черный и кружевной. Блядь, да он выглядит, как паутинка. И мое воображение тут же рисует аккуратную женскую грудь в этом великолепии. С твердыми сосками, которые упираются в изящное кружево. Я отставляю чашку на стол и поправляю стояк, слегка сжав его и ощущая прокатившуюся по телу дрожь.

ТЕМНЫЙ: Ты только что изнасиловала мою фантазию, растерзала ее в клочья и оставила подыхать

Она присылает смеющийся смайлик и рядом – подмигивающий.

КОШЕЧКА: Я рада, что тебе понравилось

ТЕМНЫЙ: Я чуть не кончил

КОШЕЧКА: Ты же вроде как взрослый мужчина и не должен быть склонен к преждевременному семяизвержению

ТЕМНЫЙ: Ты еще в том магазине?

КОШЕЧКА: Нет, я уже в кофейне. Наслаждаюсь эклером и чаем

Она тут же присылает новую фотографию, где эта же рука держит за ручку широкую белую чашку.

ТЕМНЫЙ: Купила тот бюстгальтер?

КОШЕЧКА: Возможно…

ТЕМНЫЙ: Ты ведь прислала мне фотографию не для того, чтобы посоветоваться

Я быстро сохраняю себе снимок на телефон в папку «Кошка», пока она не надумала его удалить.

КОШЕЧКА: Если бы я хотела посоветоваться, то прислала бы намного раньше

ТЕМНЫЙ: Тогда с какой целью?

Она присылает ответ спустя минут пять.

КОШЕЧКА: Не знаю…

ТЕМНЫЙ: Поиграем вечером?

КОШЕЧКА: Во что?

Я прямо слышу, как садится ее голос, и она переходит на шепот. Очень сексуальный, жаркий шепот, который вызывает у меня – смешно сказать – мурашки. Волоски на руках встают дыбом, когда я представляю себе, как буду играть с ней. Уже не в чате, а по телефону. У меня есть шанс услышать все звуки удовольствия, которые из нее будут вылетать. Снова поправляю член и расставляю ноги, давая ему немного больше свободы.

ТЕМНЫЙ: Я вечером тебе расскажу…

КОШЕЧКА: Теперь ты будоражишь мое воображение

ТЕМНЫЙ: Разве не ради этого мы познакомились?

КОШЕЧКА: Наверное

ТЕМНЫЙ: Ты сделала ошибку в предыдущем слове

КОШЕЧКА: Не поняла? Я правильно написала

ТЕМНЫЙ: Слово «наверняка» пишется иначе. Вынужден бежать. До вечера, моя Кошечка

Я отправляю ей подмигивающий смайлик и откладываю телефон как раз в тот момент, когда в кабинет входит моя помощница Света.

Вечером, удобно устроившись на кровати после душа, я набираю ее номер. Устал, как собака, и спать хочу. Но ее хочу сильнее. Весь день, как пацан, со стояком. В суде было чрезвычайно неловко. Особенно учитывая, что судья была блондинкой. Правда сукой редкостной, которую уже умаслили подношением, чтобы я проиграл дело. Но она пока еще не знакома со мной, поэтому была уверена в том, что меня легко задушить. Из-за моего сопротивления заседание затянулось на добрых три часа. И дело я все-таки проиграл. Зато теперь мне будет легко оспорить решение, потому что в нем – по ранее заготовленному шаблону – прописаны нормы, которые я легко разорву в апелляции.

– Привет, – негромко отвечает на звонок Кошка.

– И тебе привет. Ты спишь? Голос такой тихий.

– Нет, читала.

– И что ты читаешь сейчас?

– Эм-м… ну, роман.

– Что-то тебя засмущало. Порнушкой балуешься?

– Нет! – восклицает она, подтверждая мои догадки.

– Тогда что?

– «Пикник на обочине».

– Это тебя так Сталкеры возбуждают?

– Я не возбуждена, – возмущенно отвечает слегка дрогнувшим голосом. Я улыбаюсь, а потом облизываю губы.

– Тогда самое время это исправить.

– Знаешь, я сегодня не в настроении.

Меня так и подмывает спросить издевательским тоном: «И часто ты такое мужу говорила?», но по понятным причинам я молчу. Мне надо сбросить то, что Кошка привнесла с собой сегодняшним сообщением с фото. Иначе я просто рискую взорваться и забрызгать стены своей квартиры.

– Поиграй со мной, – шепчу, уже практически не надеясь на удачу. – Обещаю вести себя плохо.

– Любишь подчиняться? – спрашивает она.

– Люблю подчинять, – отвечаю и слышу, как она там ерзает. – Так что? Поиграем?

– Давай… попробуем. Хоть я и не представляю себе, как это будет.

– Ты главное, держи трубку у уха, а вторую руку свободной. И Кошка…

– М?

– Не молчи, ладно? Не надо кусать губы в кровь или сдерживать свои эмоции. Я не могу тебя увидеть и приласкать. Поэтому хочу хотя бы услышать. Ты подаришь мне эту возможность?

Она тяжело дышит в трубку. Я практически могу слышать, как трещат шестеренки в ее голове, пока она ускоренно прикидывает риски. Но потом Кошка выдает этим нежным голосом с хрипотцой:

– Когда у тебя день рождения?

– Уже прошел, – с улыбкой отвечаю я.

– Тогда это будет подарок на следующий.

– Я надеюсь, что на следующий ты подаришь мне себя. Всю себя, без условий и оговорок.

– А вдруг я тебе не понравлюсь?

– Ты уже мне нравишься, Кошечка. Поиграем?

– Да, – шумно выдыхает она, и я снимаю с бедер полотенце, обнажая свой стояк. Да! Сегодня мы точно поиграем. И говоря «мы», я не имею в виду свой член и меня самого. Я говорю о своей Кошечке. Хочу, чтобы она мяукала для меня.

Глава

9

Никита

– Закрой глаза. Закрыла?

– Да.

– Не подглядывай. Представляй и делай все, что я тебе говорю. Это основное правило нашей игры, и я жду, что ты будешь ему следовать. Отвечай, Кошка.

– Хорошо, – на выдохе.

– Я хочу понять, что тебе нравится. Не то, о чем ты фантазируешь, а то, от чего ты действительно получаешь удовольствие. Заодно изучим твои пределы.

– Пределы?

– Да, их. Хочу понимать, как далеко мы с тобой можем зайти. Поможешь мне в этом?

– Да.

– Прикоснись к своим губам. Проведи по ним пальцами. Нежные?

– Да.

– Веди ниже к шее. Коснись сбоку, где бьется пульс. Частый?

– Частый, – подтверждает она, и я улыбаюсь, представляя себе, как она делает все то, что я говорю.

Образ еще размытый, потому что я никогда не видел свою Кошечку. Но представшая перед глазами картинка все равно не оставляет меня равнодушным. Я обхватываю член ладонью и медленно вожу вверх-вниз, наслаждаясь неспешной лаской. Представляю себе, как Кошка лежит на кровати и ласкает себя по моей команде, а я любуюсь на нее. Горячо.

– Теперь обхвати шею ладонью и сожми, как сжал бы я. Приятно?

– Да, – громче выдыхает она.

– А теперь представь, что я сожму еще сильнее. Не делай этого, не получится. Просто вообрази, что я давлю так, что тебе не хватает кислорода, и к коже головы приливает кровь. Тебе нравится?

– Да, – сипло подтверждает она. Хорошо, первый этап пройден.