– Конечно, как я могу сомневаться в своём будущем муже, тем более у него ещё есть, если что пойдёт не так, а если мы выиграем, то нам хватит сходить на небольшой шопинг, тем более, я посмотрела коэффициент на него, и он составляет один к восьмидесяти трём. И почему-то комиссия по ставкам выросла в три раза и составляет теперь три процента.

– Наверное, кто-то решил таким образом покрыть свои внезапно возникшие расходы. Ну раз такой коэффициент, то, наверное, мне тоже стоит попробовать поставить, у меня как раз осталась мелочь на счёте, – сказал я, вводя сумму в ручном интеркоме.

– А мелочь – это в твоём случае сколько? – спросил принц у меня.

– Тридцать шесть миллиардов кредитов, только ставку больше тридцати миллиардов почему-то отказываются принимать, ну и ладно, обойдёмся тридцатью, – сказал я, корректируя ставку.

В чём был плюс королевской ложи, здесь стоял специальный терминал для подтверждения ставки, и не нужно было идти к организаторам заезда.

– Мне кажется, что я сплю и всё это сон, вы так спокойно говорите о таких суммах, что являются годовым доходом некоторых государств. И я не узнаю свою сестру, за два дня общения с вами её стало не узнать, что же будет дальше, я просто боюсь представить.

В этот момент объявили о начале подготовки к заезду и просили всех участников занять свои места.

Мы с ошарашенным принцем отправились к стартовой линии, где расположились спринтеры.

По жребию мне достался практически самый крайний спринтер, это накладывало определённые ограничения на начало маршрута, так как все машины стояли в один ряд, а участников было девяносто восемь. Быстро переодевшись в защитный комбинезон и усевшись в специальную капсулу безопасности, способную выдержать столкновение со стеной на максимальной скорости, я начал прорабатывать маршрут в памяти нейросети. Найдя похожий из моих виртуальных заездов, я запланировал сразу уйти максимально влево и нырнуть в узкий тоннель, выводящий меня к середине дистанции в центр заезда. Увеличив с помощью нейросети и нанитов свою скорость реакции и восприятие, я принялся ждать сигнала к старту.

Как только начали разгораться лампы, сигнализирующие начало старта, мой спринтер уже рванул с места и, совершив несколько поворотов, нырнул в левый туннель. Почти сразу мне перед машиной упала с потолка глыба камня, которую я смог объехать с огромным трудом. Дальше весь путь состоял из резких виражей и поворотов, в которые я с огромным трудом вписывался, с таким напряжением и сосредоточенностью я в тренажёре не ездил, почему-то мне казалось крайне необходимым выиграть именно эту гонку. Уже приближаясь к центру гонки, я несколько раз ощутимо приложился корпусом машины о стенки туннеля, но пока это никак не сказывалось на скорости и управлении спринтером. Когда я выскочил из туннеля, то чуть не столкнулся с одним из игроков, проезжающим мимо меня и, уходя от столкновения, мне пришлось перескочить на соседнюю эстакаду. Улучив мгновение, я взглянул на показатели заезда. Треть игроков уже выбыла с трассы, и я оказался на шестом месте заезда. Скоро трасса разворачивалась на сто восемьдесят градусов и вела в обратную сторону, именно на этом повороте меня при попытке обогнать задел ехавший впереди спринтер. Мою машину подбросило, и на несколько секунд я вместе с ней взлетел высоко в воздух.

Глава 5. Шопинг

Что вчера было… Не помню… Как вспомнить… Как вспомнить… ААА… Вспомнил!!! …Как забыть… Как забыть!!!

– автор неизвестен.

В тот момент, когда мою машину подбросило в воздух, я усилием воли замедлил время и стал анализировать ситуацию. Траекторию падения мой искин обозначил красным пунктиром, и заканчивалась она точно на препятствии, торчащем из стены. Повинуясь интуиции, я включил форсаж и начал усилием воли пытаться сдвинуть нос спринтера на несколько градусов в сторону. Время резко ускорилось, и мой спринтер рывком вырвался вперёд и попал на какой-то магистральный трубопровод, расположенный над основной трассой, с трудом удержав машину, я на максимальном ускорении понесся вперёд прямо над трассой. Через равные промежутки времени по корпусу машины начали стучать таблички и элементы ограждения, которые встречались на путепроводе, но пока серьёзных повреждений машине это не приносило. Я видел на табло, что я вырвался вперёд, но не успел обрадоваться, как далеко впереди показалась стена, в которой скрывался трубопровод. Мне не оставалось ничего, кроме как свернуть с трубопровода, чтобы избежать столкновения. Мой спринтер рухнул на какой-то старый фургон и, подпрыгнув, приземлился на трассу, при этом правая магнитная опора от удара стала работать с перебоями, отчего моя машина периодически стала припадать правым бортом к земле. Управляемость машины заметно ухудшилась, я с трудом вписался в левый поворот, чиркнув об ограждение и распоров борт. Моё преимущество перед остальными гонщиками стало сокращаться с каждым маневром, мне приходилось снижать скорость на поворотах для облегчения нагрузки на правую опору. На виражах я старался занимать позицию, не позволяющую меня обогнать, и мешал другим гонщикам вырваться вперёд. Усиленным восприятием я чувствовал положение всех игроков на трассе, и это давало мне дополнительное время на проведение манёвра. За моим спринтером собралось уже семь машин, и они стали мешать друг другу, скорость моей машины на поворотах была значительно ниже, но я не позволял другим проскочить мимо меня. Несколько раз мою машину пытались спихнуть с трассы, но я пока удерживал лидерство, когда впереди замаячил финиш, сразу два игрока решились пойти на прорыв и, включив форсаж, почти одновременно стали обходить меня с двух сторон. Наплевав на сохранность машины, я включил форсаж и дал максимальное ускорение. Несколько секунд мы шли практически вровень, но тут отказала правая магнитная опора, и мой спринтер, зацепив правым бортом грунт, врезался в машину справа от себя и спихнул её с трассы. Левый спринтер вырвался вперёд, и я уже распрощался с победой, как перед самым финишем из дороги стали выскакивать металлические столбы, один из которых и зацепил гонщик, вырвавшийся вперёд. Мне тоже не удалось избежать этой участи и, зацепив левым бортом опору, у меня вырубило и левую магнитную опору, при этом управляемость машины возросла и балансируя на двух центральных опорах я дал максимальное ускорение. Часть машин, ехавших позади меня, так же столкнулись с препятствием, и некоторые сошли с трассы.

Финишировал я почти одновременно с вырвавшимся вперёд спринтером, но всё же сумел опередить его в буквальном смысле на несколько сантиметров. Уже пересекая линию финиша, у моей машины вообще отказал основной двигатель, и машина превратилась в неуправляемый кусок металла. Но у организаторов гонок всё было продумано, и по ходу движения моей машины сработали защитные поля – сети, и она довольно быстро была остановлена. После финиша я несколько минут сидел в кресле пилота, пытаясь унять сердце и немного успокоиться, слишком велико было напряжение в гонке, и мне пришлось мобилизовать все ресурсы.

Но, справившись с собой и выбравшись из машины, я отправился в раздевалку, где, приняв душ, быстро переоделся в запасной костюм, который постоянно таскал с собой в поездки мой личный слуга.

Уже через двадцать минут я вошёл в императорскую ложу, где на меня с криками и поздравлениями набросились мои невесты. Но неожиданно наше веселье прервал звонок на мой интерком из канцелярии Его Императорского Величества, попросив знаком всех успокоиться, я ответил на вызов:

– Слушаю.

– Это беспокоят из канцелярии Его Императорского Величества, меня просили передать вам дословно: «Рассматривай это как подарок на свадьбу, в качестве приданого за невесту и постарайся впредь не делать ставок, хотя бы в пределах Империи, так как её финансовая система может не выдержать такого удара». И спешу сообщить, что отныне вам лично или через кого-то запрещено делать ставки на территории Империи. Всего доброго, – произнёс клерк с экрана интеркома и отключился.

Этот разговор успел услышать принц, зашедший в ложу вслед за мной.

– Вот это дела, значит, это дошло до отца, и ему пришлось вмешаться, сколько же ты выиграл?

– За минусом комиссии два триллиона четыреста пятнадцать миллиардов кредитов с мелочью. А принцессы по восемьдесят с половиной миллиардов, так что теперь можно устроить лёгкий «шопинг», а затем отпраздновать это событие. Все согласны? – спросил я.

– Теперь понятно почему отец не стал с тобой общаться лично, он очень трепетно относится к финансам, и ему стоило огромных усилий, чтобы сделать финансовую систему стабильной и надежной, а тут появляешься ты и перетряхиваешь всё с ног на голову.

– А что такое «шопинг», – спросила Изабелла у меня.

– Это когда ходишь по магазинам и покупаешь всё, что понравится, даже если это совершенно тебе не нужно, а вещь просто приглянулась, – сказал я.

– Хочу «шопинг», – сразу сказала Изабелла.

– И я хочу, – в тон ей ответила Кристиан.

– Эдгард, вы с нами? – спросил я принца.

– А почему бы и нет, нам точно следует отметить такую удачу, – ответил он, улыбаясь.

– Тогда командуйте, откуда начнём, а то я – не местный и не знаю, где здесь и что расположено.

Мы все вместе поехали на огромный торговый рынок, и мы с принцем сразу пожалели о том, что сами вызвались сопровождать девушек. Они начали мерить практически все наряды подряд и демонстрировать их нам, не давая нам даже минуты отвлечься. Уже через час нам это всё наскучило, и я заявил, что пора бы уже пойти пообедать. Эдгард сказал, что знает тут шикарный ресторан и нас там обслужат по высшему разряду.

Метрдотель отвёл нас в отдельный зал с настоящим райским уголком: ручьём, лесом и полянкой, на краю которой и стоял большой стол. В ветвях деревьев мелькали птицы и мелкие зверьки, похожие на белок. Мы все сделали заказ, и пока нам готовили еду, мы разглядывали этих зверьков, внезапно мой искин привлёк моё внимание сообщением об обнаружении разумной расы, созданной одним из Древних учёных. Их создали для создания уюта в доме и для его охраны. Зверьки, мелькавшие в ветвях деревьев, были достаточно разумны, чтобы их можно было приручить и они могли следить за гостями, а в случае опасности они набрасывались на нарушителя всей массой и парализовали его ментально от контакта. Они могли поднимать настроение и были очень верны своим хозяевам. Но данная колония безумно несчастна, от них исходит паника и просьба о помощи. Уже очень давно они не живут в гармонии, и это сказывается на их развитии и потомстве.

Я подозвал метрдотеля и поинтересовался у него:

– Скажите, милейший, а что это за зверьки бегают по дереву, – и указал на белок.

– О, Ваша Светлость – гурман и понимает толк в еде. Хотите, чтобы вам их приготовили? – спросил он у меня.

– Вы что их готовите? – спросил я.

– Конечно, ведь это поистине деликатес, и можете не беспокоиться, они очень быстро размножаются.

– Я бы хотел купить их всех, живыми, соответственно, – обратился я к метрдотелю.

– К сожалению, это невозможно, они не продаются, по условию покупки ресторана у предыдущего владельца зверьки должны быть постоянно здесь, их нельзя продавать живьём, колонию обязательно поддерживать в минимальном составе, поэтому мы их готовим по особому рецепту, разработанному нашим поваром.

– Вы хотите сказать, что раньше их не употребляли в пищу?

– Да, предыдущий владелец держал их в качестве украшения, но наш повар знает толк в еде и смог найти способ их использовать.

– Позовите директора ресторана, – попросил я его и, когда он ушёл, вытянул руку в сторону ближайшей ветки и попробовал мысленно направить на них сигнал мира и защиты.

Через несколько секунд из ветвей дерева выглянула удивленная и обеспокоенная мордочка. Зверёк посмотрел мне в глаза, а затем спрыгнул прямо на руку и стал к чему-то принюхиваться. Удовлетворённо пискнув и повернувшись в сторону дерева, зверёк что-то начал верещать с высокими интонациями, и на меня буквально свалился ком шерсти из множества зверьков, они облепили меня с ног до головы, и все дружно затараторили о чём-то.