Мы пошли дальше и остановились посмотреть, как Себастьян, пластический акробат, изгибается непостижимым для моего искушенного в анатомии ума образом. Он кивнул в знак приветствия и пополз по палубе, словно паукообразное. Томас потащил меня прочь, и я громко засмеялась.

Мы подошли к преобразившемуся музыкальному салону, и мое сердце невольно забилось в два раза быстрее. Перед входом стояла вывеска с затейливым шрифтом, обещавшая раскрыть тайны прошлого, настоящего и будущего. И сделает это «Великолепный Андреас, мистик и предсказатель судьбы».

Он не включил в вывеску прозвище, связанное с картами таро, – Шут. Разумное решение, поскольку я сомневалась, что оно привлекло бы много клиентов. Я вспомнила другую встречу с человеком, утверждавшим, что видит будущее, и замерла, вынудив Томаса резко остановиться. Во время расследования по делу Джека-потрошителя мужчина по имени Роберт Джеймс Лиз предлагал помощь Скотленд-Ярду, заявляя, что напрямую общается с одной из жертв. Не желая упускать возможную зацепку, мы с Томасом посетили его жилище и приняли предложение разгадать тайны недавно убитых.

По спине пополз холодок – и вовсе не из-за змеившегося по открытым коридорам пронизывающего морского ветра. Мистер Лиз утверждал, что разговаривал с моей мамой, и я, хоть и не верила в подобную совершеннейшую чушь, нашла то, что искала, именно там, где указал дух мамы. Везение или чистое совпадение, но что-то в этом было. По крайней мере, попробовать стоило. Возможно, я отыщу подсказку, которая поможет прекратить убийства.

На корабле, полном дьявольского разгула, надежда казалась самым ужасным грехом. Она тянула меня вперед, подначивая и дразня обещанием невозможного. Андреас артист, а не пророк. О том, кто убил тех женщин, он знает не больше, чем о том, как воскресить маму. Томас внимательно посмотрел на зачаровавшую меня вывеску, потом на мое лицо и грустно улыбнулся, вскрыв мои эмоции и вычислив их источник. В такие моменты я была благодарна за его поразительную способность понимать мое настроение.

– Хочешь, чтобы Великолепный Андреас прочитал твое будущее?

– Ты же не веришь в судьбу или удачу.

– Не верю. – Он усмехнулся при виде моего раздражения. Как можно быть в одну минуту совершенно очаровательным, а в следующую острым как лезвие? Это ужасно бесило. – Встретимся здесь попозже.

Прикусив губу, я всматривалась в черно-белую полосатую ткань, закрывающую вход.

– Это вежливый способ сказать, что не присоединишься ко мне? А как же дядино требование повсюду меня сопровождать? Знаешь, держать на коротком поводке.

– Одри Роуз, я никогда не буду твоим сторожем. – Юмора как не бывало. Томас поднес мою руку к губам и прижался к ней, заставив мое сердце забиться быстрее по новой причине. – К тому же это благородный жест, чтобы не отвлекать ни тебя, ни Великолепного Андреаса моими собственными способностями предсказывать будущее. – Я закатила глаза, и он рассмеялся. – И еще я вижу на главной палубе киоск с сахарным печеньем.

– Ты бросаешь меня ради сладостей. – Я слегка покачала головой. – Действительно благородно.

– Любовь моя, не ревнуй к печенью. Его золотистая корочка и сливочный вкус не сравнятся с твоей восхитительной персоной. Почти. – Томас еще раз посмотрел на вывеску, его губы дрогнули в улыбке. – Хорошо… Давай заключим сделку, раз тут все на этом помешались. Я дам тебе пять минут, чтобы войти, и еще десять, чтобы Великолепный Андреас воззвал к призракам и уговорил их остаться поболтать за чаем. А потом вернусь.

– И в чем сделка?

– Да ни в чем. Просто проверял, слушаешь ли ты. – Я строго посмотрела на него, и он шутливо поднял руки. – Шутка. Знаешь… те фразы, которые у меня ужасно получаются, но я все равно тренируюсь? – Когда он наклонился, коснувшись губами моего уха, в охватившем меня желании не было ничего забавного. – Может быть, я принесу угощение и тебе.

Я мило улыбнулась.

– А я-то думала, что твое общество уже само по себе удовольствие.

И прежде чем он успел отпустить еще одну из своих острот, я раздвинула полосатую ткань и вошла в логово предсказателя.

Внутри под бесконечным на первый взгляд потолком висела хрустальная люстра. От нее расходились полотнища роскошного черно-белого шелка, закрепленные так, чтобы создавать впечатление огромного шатра. Серебристые свечи роняли воск на кованые канделябры, расставленные через равные промежутки по всему помещению.

Из тени вышел Андреас. Я резко вдохнула. Его маска цвета свежей крови напомнила череп, с которого только что сорвали кожу. Мгновение Андреас стоял неподвижно, позволяя рассмотреть себя. На нем был темно-синий фрак с вышитыми серебром созвездиями, черные брюки и перчатки.

Он низко поклонился. Его светлые волосы казались почти белыми.

– Мисс Уодсворт, простите мне такое появление. Моя душа путешествует между мирами, неприкаянная и блуждающая, – произнес он с акцентом. – В постоянном поиске прошлого, настоящего и будущего я нахожу время просто плыть по течению. – Я попыталась понять, о чем он, но не смогла. – Я Великолепный Андреас. Добро пожаловать в мой чертог предсказаний.

– Рада снова встретиться.

Я кивнула в знак приветствия и вошла. На полу лежали подушки с серебряной бахромой, хотя присутствовали также табуреты, стулья и столики. В углу в несколько ярусов висели искусно выполненные курильницы, наполняя шатер пряным и манящим ароматом, который напомнил мне Мефистофеля. Я закусила губу, не зная, куда пройти. Устроиться на полу казалось слишком бесстыдным, хотя, полагаю, находиться наедине с мужчиной в маске уже было достаточно неприлично.

– Прошу, садитесь.

Великолепный Андреас показал на прислоненное к стене довольно большое зеркало. Высокое и даже немного зловещее для такого обычного предмета мебели.

– Это зеркало пронизано магией Баварии. И это не просто зеркало – оно способно показывать будущее. – Андреас, слегка выпятив грудь, провел ладонями по своему очень красивому фраку. – Насколько мне известно, оно с почти стопроцентной точностью показывает будущих мужей. Большинство юных дам уходят отсюда довольными.

Какое разочарование.

– И это все? – спросила я. – Я думала, оно показывает будущее. Что, если я не выйду замуж? Тогда оно покажет карьеру или другую сферу моей жизни? Есть же люди, которые предпочитают не вступать в брак. Что зеркало показывает им?

Андреас посмотрел на меня как на грязный ночной горшок. Но надо отдать ему должное, тон его остался весьма радушным.

– Чтобы чары правильно сработали, мне нужно связать вам руки за спиной. – Он достал из фрака плотную черную атласную ленту, позволив ей эффектно развернуться. – И завязать вам глаза. – Видите ли, чары очень капризны.

Я сжала губы в надежде удержать пришедший на ум неприятный ответ. Теперь я понимала, почему его назвали Шутом. Только Шут и мог подумать, что я соглашусь остаться с ним наедине связанной и с закрытыми глазами? Есть в этом цирке хоть один молодой человек, который не был бы негодяем?

Через минуту я ответила:

– Действительно, полагаю, капризны.

Андреас вздохнул – первый не отрепетированный заранее звук.

– Мефистофель считает, что это будет хорошим упражнением перед финальным шоу. Он говорит, что повязка на глазах обостряет дар.

Я уставилась на мутное зеркало, сомневаясь, что такая обшарпанная вещь может обладать хоть каким-то даром.

– Ну, поскольку Мефистофеля здесь нет, думаю, мы можем пренебречь его требованиями.

Я осмотрелась и, заметив колоду карт, показала на них.

– Я бы предпочла толкование карт таро. Это может помочь в нашем расследовании.

Андреасу, похоже, не слишком хотелось ослушаться хозяина, но он улыбнулся:

– Как пожелаете.

Без дальнейших разговоров я села на мягкий табурет и сосредоточила внимание на картах, которые тасовал Андреас. Я видела только рубашки, очень красивые, нарисованные талантливым художником. Фон темнее ночи, с серебристыми ажурными завитушками в каждом уголке и черным кругом полной луны, в который вписан жемчужный полумесяц. Вокруг луны были нарисованы серебряные звезды.

Андреас заметил мое восхищение и вытащил одну карту.

– Позвольте представить единственную и неповторимую колоду таро «Цирк затмения». – В ответ на мою приподнятую бровь он смущенно улыбнулся и добавил: – Мефистофель хочет, чтобы тема «Лунного карнавала» присутствовала в каждой детали, даже в такой маленькой и незначительной, как карты таро.

Он повернул карту одной стороной, затем другой, показывая изумительный блеск серебристых линий, но не давая рассмотреть картинку. Сверху и снизу на картах красовались две лежащие на боку переплетенные восьмерки. Они смутно напомнили мне о чем-то.

– Это вы нарисовали? – спросила я, изо всех сил стараясь держать руки при себе. Мне не терпелось перевернуть карты и увидеть искусные рисунки. – Они совершенно бесподобны. Я никогда не видела, чтобы краски так переливались.

– Не я, – покачал головой Андреас, – Мефистофель. Он хочет… Мефистофель учит всех гадать на картах и таро. Нельзя вступить в труппу, пока не станешь мастером.

Андреас хохотнул и продолжил тасовать карты, оставив мне догадываться, о чем же он умолчал.

– Значит, все артисты хорошо разбираются в игральных картах и таро?

Андреас кивнул, но не стал развивать тему.

– Это ваш первый опыт с картами таро?

Если не считать постановочных убийств. Хотя я решила, что это неподходящий ответ, и рассеянно кивнула, потому что мне в голову пришла новая идея. Я следила, как предсказатель тасует карты, и едва успевала за собственными мыслями. Если карты сделал Мефистофель, стал бы он бросать их рядом с трупами? Я отмахнулась от этой чуши. Он не убийца. Я снова посмотрела на Андреаса. Благодаря Мефистофелю, он явно был сведущ в картах таро и их значениях, как и любой другой артист.

– Если предсказатель вы, почему значения карт должны знать все?

Андреас почесал шею сзади.

– Люди платят хорошие деньги за свое будущее. Когда мы приезжаем в новый город, то устанавливаем несколько шатров, где гадаем по картам таро, или расходимся по разным пабам. Иногда в этом участвует Себастьян, и даже Цзянь. Мы можем утроить выручку. Это хороший бизнес.

Андреас разложил передо мной карты картинками вниз.

– А теперь ваша очередь. Перемешивайте колоду, пока не почувствуете первую карту, что отзовется. Это может быть всего лишь шепот, так что слушайте внимательно.

Я потянулась к колоде, но потом убрала руку.

– Что, если карты ничего не скажут?

– Скажут. Иногда помогает закрыть глаза и сосредоточиться на одном вопросе. Что вы думаете о себе и своем пути? Думайте только об этом, закройте глаза и перемешивайте. Ответ не заставит себя ждать.

Я сделала, как было велено, но все равно чувствовала себя нелепо, перемешивая карты одну за другой и пытаясь сконцентрироваться на множестве эмоций. Глупо думать, что карты могут рассказать мне что-то, чего я не знаю о себе. Навязчивая идея посетить оракула служила прямым доказательством того, как этот дурацкий карнавал влиял на мою способность трезво мыслить. Может быть, Андреаса называли Шутом в честь людей, которых он привлекал к своему шатру, таких как я.

Неожиданно я что-то почувствовала… странное смутное нежелание передвигать следующую карту. Я распахнула глаза. Как?..

– Видите? Духи шепчут и подталкивают.

Андреас снисходительно улыбнулся и постучал пальцем по столу перед собой. С таким выражением лица он совершенно не походил на убийцу, но на этом основании я бы не исключала его из подозреваемых.

– Положите первую сюда, картинкой вниз. Вы вытянете шесть карт, и только потом мы их откроем. Хорошо?

– Хорошо.

Я глубоко вдохнула, вовсе не уверенная, имеет ли все это хоть какой-то смысл, но единственной альтернативой было наблюдать, как дядя ест овощи и препирается с миссис Харви за десертом.

– Теперь я хочу, чтобы вы сосредоточились на своем сокровенном желании. Что вы скрываете даже от самой себя?