– Да ты просто привык, что девушки бросаются тебе на шею, Киар, вот и всё. А Анестэйша не такая, – фыркнул Юлиан. Кажется, последние мысли я высказал вслух. – И ты явно воспринял её благородный поступок не так, как следовало бы. Я слишком хорошо тебя знаю, а потому запрещаю, слышишь, Киар, запрещаю тебе играть с чувствами этой девушки! У тебя есть, вон, Аврелия, захухря эта неизвестная, – кивок в сторону пробирок, – и ещё толпа поклонниц. Ты уяснил?

Я сжал челюсти, но кивнул. Позиция брата была мне понятна. Действительно, не жениться же я собрался на Анестэйше. Да, её аромат эмоций сводил меня с ума, но по-настоящему серьёзных намерений к ней я не имел. Подумаешь, блажь какая напала, с кем не бывает?

– Хорошо, я тебя понял, – прорычал сквозь зубы и покинул кабинет Юлиана.

Злился ли я на брата? Очень. Но в то же время осознавал, что он в чём-то прав.

Кровь, которую я привёз на исследование, принадлежала матери Анестэйши – Илларии Радосской – тонкой блондинке с потухшими синими глазами и огромными тенями, залегшими под ними. Сходство с дочерью было настолько очевидным, что как только я увидел её, сразу понял, кто стоит передо мной. Иллария поделилась, что уже несколько месяцев не видела своего мужа и почти полгода – дочь. Я оказался первым, кто сообщил ей, что Анестэйша поступила в Академию Космического Флота, а Игнар в данный момент находится в розыске. Он является гражданином Танорга, а кроме того, его исключили из Аппарата Управления Захраном и назначили крупный штраф за покупку нелегальной информации. Женщина настолько растерялась, что я почувствовал себя последней скотиной, когда она осела на ковёр без чувств. Я нагнулся, достал несколько пробирок и взял её кровь. То, что она чем-то больна, было понятно по её эмоциональному фону и общему физическому состоянию. Говорить брату, чья эта кровь, мне не хотелось. Во-первых, неизвестно, сможет ли док определить, чем больна Иллария, а во-вторых, я, как и все цварги, никогда не отличался бескорыстными мотивами. На сей раз действовал, скорее, повинуясь порыву, чем преследовал какую-то личную выгоду. Просто внутри предательски что-то кольнуло, когда я увидел упавшую в обморок женщину, и я не смог уйти просто так.

Подходя к собственному боксу, я снял куртку заранее, а уже в дверях одной рукой стянул футболку. Истребители, конечно, хороши как скоростной личный транспорт, к тому же оснащены лазерами различной мощности, но вот душ и полноценная кровать в них отсутствуют.

Не успел я расстегнуть магнитную застёжку джинсов, как уловил сладкий женский парфюм. Искусственный цветочный аромат смешался с чрезмерно приторным восторгом, граничащим с обожанием. Я поморщился. Майор Аврелия Кларк. Шварх! Как я мог забыть о ней? Каким-то непостижимым образом она всегда знает, когда я прибываю на станцию.

Пышная грудь в тонком кружеве нижнего белья прижалась ко мне со спины, изящные длинные руки обхватили торс, а пальцы бросились врассыпную обводить рельеф пресса.

– Киар, – почти промурлыкала цваргиня, – я непростительно долго тебя не видела! Целых три недели ты где-то пропадал и даже не попрощался со мной, а до этого момента отнекивался экзаменами… Но мы же наверстаем упущенное?

Я расцепил руки девушки на своём животе и развернулся к ней лицом. Ажурный чёрный лиф ничего не скрывал, а скорее лишь подчёркивал высокую грудь, изящный пояс для подвязок обхватил тонкую и удивительно пропорциональную талию. Смотреть ниже я не стал принципиально.

– Аврелия? Как ты здесь оказалась?

Я совершенно не ожидал увидеть у себя в боксе цваргиню и меньше всего был настроен на постельные игры. Если уж на то пошло, то интима между нами не было уже несколько месяцев, с того самого момента, как я увидел в изумрудных глазах синюю светодиодную подсветку. Тогда мне на миг показалось, что это глаза Стаса, и пришло понимание, что собственное подсознание играет со мной в жестокие игры. Собираясь заняться сексом с Аврелией, я мысленно был со Стасом… точнее, с Анестэйшей, но тогда я этого ещё не знал. Противоестественное желание к кадету мужского пола заставило выставить цваргиню вон из бокса безо всяких на то объяснений.

– Так ты же сам добавил мне доступ в свой бокс, – игриво сообщила цваргиня, проводя по моей обнажённой груди пальчиком и вновь спускаясь к прессу.

Удивительно, но то, что обычно меня возбуждало, вдруг вызвало резкое раздражение. Я грубо перехватил запястье Аврелии. Вот никогда не умел рвать отношения с девушками. Как это сделать? Что сказать? Обычно девушки сами устраивали мне скандалы и сбегали, узнав, что я им изменил с другой или даже с несколькими. Я никогда никому ничего не обещал, даже скорее наоборот, заранее оговаривал, что не настроен ни на что серьёзное. Аврелия была не такой. Она ни разу не предъявила мне претензий, всякий раз ждала меня из многомесячных командировок, ни о чём не спрашивала и ничего не требовала. Отчасти из-за этого наши отношения продержались так долго. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Она уже несколько месяцев не вызывает во мне интереса, пора поставить в этой истории точку.

– Аври, нам надо поговорить.

– О, ты тоже хочешь поговорить! – Её глаза засияли, и я вдруг подумал, что она хочет сказать что-то важное.

– Давай ты первая. – Я пожал плечами.

– Сегодня наша годовщина отношений. Пять лет, Киар, с ума сойти, целых пять лет ты только мой! Я помню, как ты сказал однажды, что скорее звезда Цварга потухнет, чем ты провстречаешься с кем-то пять лет! Помнишь, как ты это сказал? Ты ещё тогда сказал, что если найдётся такая смертная, кто вытерпит все твои выкрутасы на протяжении этого времени, то ты возьмёшь её в жены. Так вот! Я так ждала этого дня! Я согласна!

О-о-ох, неужели я такое говорил? Даже сходу и не вспомню. Наверное, это была какая-нибудь очередная попойка, где я сильно перебрал лишнего. Вселенная, похоже, бросить Аврелию будет сложнее, чем я думал.

– Аври, милая, видишь ли, я совершенно не помню, как говорил это…

– Ой, да не важно, главное, что я помню. А что ты хотел сказать? – Глаза девушки доверчиво блестели, а по эмоциям она испытывала такое обожание, что мне стало душно.

Захотелось открыть окно, но я вспомнил, что уже не на Захране, а в космосе, а поэтому отступил к панели управления боксом, что висела у входной двери, и включил вентиляцию.

– Да, действительно, это неважно, – сказал, обдумывая, как бы мягче сообщить о своём решении девушке.

Всё-таки с Аврелией мне действительно было хорошо долгое время, и она не заслуживала грубости. Не её вина, что она перестала меня привлекать. В этот момент раздался стук во входную дверь, и, обрадовавшись, что могу отодвинуть неприятный разговор хотя бы на пару минут, я тут же коснулся кнопки разблокировки двери, совершенно позабыв, что позади меня практически голая Аврелия, да и сам я стою в одних лишь джинсах.

Глава 2. Спарринг с Эриком Вейссом

Кадет Анестэйша Радосская

Экзаменационная сессия пролетела как одно мгновение. Я тщательно повторяла то, что честно учила в течение полугода, приходила в назначенное время в аудитории и сдавала экзамены. Иногда меня просили надеть визоры, где ожидала виртуальная реальность. Экзамен по спецкурсу «Культуры иных миров» прошёл именно так. Меня попросили активировать ячейку памяти «планета Ларк» и провести диалог со старейшиной одного из кланов. Благо в Космофлоте у меня сложились хорошие отношения с ларком Диком Раймоном, и я сдала этот экзамен на «отлично». Приятель за полгода нашего общения вбил в мою голову массу нюансов: незнакомым ларкам нельзя смотреть прямо в глаза, это является признаком агрессии, старшему нельзя первым подавать руку, это проявление неуважения, и так далее. Общую медицину мы сдавали в медотсеке, перевязывая и демонстрируя умение обрабатывать раны на специально привезённых для этих целей биокиборгах с Танорга. Экзамен по тактике и стратегии прошёл в боксе с симуляторами, а по ботанике и зоологии нам устроили классические тесты на компьютерах.

Учиться я привыкла ещё с Захрана, у меня была натренированная память благодаря школе, оконченной экстерном, и поэтому даже моё похищение никак не повлияло на оценки. Большинство дисциплин сдала, что называется, «даже не вспотев».

Капитана Теонору Рувз, разумеется, сместили, в последний момент заменив её командором Германом Крэном. Командор Герман, как и капитан Рувз, относился к расе пикси, только в отличие от дружелюбной и привлекательной Теоноры он был хмур, суров и неприветлив. Его светлую бровь рассекал шрам, заканчивающийся прямо на верхнем веке, а ещё он еле заметно прихрамывал на левую ногу, когда думал, что его никто не видит. На людях же старался ступать как можно медленнее и мягче, чтобы никто этого не заметил, либо же наоборот, передвигался столь стремительно, что сложно было понять, хромает пикси или же это особенности его походки. Я терялась в догадках, какого рода у него травма и почему современная медицина не смогла его вылечить. При мыслях о шраме над глазом и вовсе становилось не по себе, ведь было очевидно, что этот мужчина чуть не лишился органа зрения.

Первым же делом, как только Герман Крэн зашёл в аудиторию класса, он заявил:

– Наслышан о том, что у моей предшественницы на занятиях были тёплые дружеские беседы и обсуждения, роботов вы собирали по подробным техническим мануалам, а преподаватель всегда был готов ответить на все ваши вопросы. – Он обвёл пристальным взглядом притихших и слегка обескураженных кадетов.

Из-за шрама лицо командора выглядело резко ассиметричным, а его взгляд казался каким-то шальным. Да, всё было именно так. Конечно, Теонора оказалась предательницей, но её пары нравились всем.

– Так вот. Со мной такой лафы не будет. И особенно хочу предупредить таноржцев: даже не рассчитывайте на моё снисхождение из-за вашего происхождения. С вас буду драть шкуру за любой промах, потому что то, чему учат в школах на вашей планете, слегка опережает общегалактические стандарты.

В зале поднялся небольшой ропот парней, но командор поднял руку, и мигом наступила тишина.

– Что касается женской части, то вижу, что она немногочисленна, и тем более пристально я буду за вами наблюдать. Те дамочки, – это слово прозвучало в его устах как оскорбление, – что привыкли строить глазки и за это получать высший балл, экзамен мне не сдадут.

Почему-то на последних словах он остановил взгляд на мне, а мои щеки запылали от праведного негодования. Неужели он меня принял за одну из таких вот «дамочек»?! Хотя неудивительно, если учесть, что Станислав Радонежский вдруг так удачно перевоплотился в Анестэйшу Радосскую прямо накануне экзаменационной сессии. Но что я могла сказать? Подняться и начать объяснять, что всё не так, как он думает? Глупо. Единственным способом доказать пикси со скверным характером, что я не такая, было сдать экзамен.

То ли его взгляд я посчитала за личный вызов, то ли врожденное ослиное упрямство дало о себе знать, но я специально не стала сдавать экзамен лейтенантам Германа, которых он привёл себе в помощь. Я ждала, когда освободится место подле противного пикси, встала и направилась прямо к нему с собранным за отведённое экзаменом время роботом. Герман окинул беглым взглядом работу, над которой я так кропотливо старалась, и отставил механизм в сторону, даже не проверив.

– А? Что? – Такое пренебрежение к моему труду показалось вопиющей бестактностью.

– Садитесь, Анестэйша Радосская, – сказал он мне с видом, с каким дрессировщики открывают клетку с горилломами. – Давайте поговорим.

– Давайте.

– Итак, представим, что вас взяли на борт военного транспортника консультантом-механиком. Какой тип реактора вы посоветовали бы для короткого межзвёздного перелёта? Сталларатор или токамак? – Командор испытующе посмотрел на меня.

Он что, за дуру меня держит? Я глупо хлопнула глазами, а Герман усмехнулся, решив, что я не знаю ответа. Этот вопрос не входил в список для подготовки к экзамену и, строго говоря, относился не к робототехнике, а к аэрокосмической технике, но…