Аркейн. Ученик Ордена (страница 14)
– Ты помнишь наш договор? – уточнил я, и дождавшись досадливого кивка, продолжил: – Казна разбойников хранится в подвале. И половина там принадлежит мне, так как это именно моя добыча.
– Но… – начала было Салэм, однако я поднял палец, прерывая спор.
– Во-первых, ты подставила меня под удар, не прикрыв от нападения. Во-вторых, если бы бандиты разбились на два отряда, вторая группа нас бы прирезала, так как единственный чародей пускал пузыри после слабого создания нежити. Будешь спорить?
По мере того как я говорил, лицо искоренительницы мрачнело все больше. Кажется, до нее начало доходить, какой на самом деле ей достался ученик. Впрочем, я за собой ни вины, ни сожаления не ощущал. Ведь все сказанное – правда, и за подобные косяки нужно платить.
Потому что самый чувствительный удар – это удар по кошельку. И я еще сделаю из Салэм настоящего профессионала, который не пьет и умеет работать соответственно своему статусу. А то гонору на талер, а по факту пользы – ветер.
– Хорошо, здесь ты прав, – наконец, признала она. – Но подвал осмотрим вместе?
Ухмыльнувшись, я первым прошел к крышке. Ханна уже не спала, я видел, как девчонка подглядывает краем глаза, но привлекать внимание Салэм не стал. Искоренительнице пока что необязательно знать всю предысторию спасенной девчонки. А у меня еще остались некоторые вопросы к Ханне.
В подвале действительно нашелся сундук. Вдвоем его поднять наверх оказалось достаточно просто – не так уж много он и весил, разве что выносить в силу габаритов было неудобно. Сбить замок, сломав дужку, и вовсе несложно, так что через пару минут мы с Салэм уже заглядывали внутрь.
Итак, мы стали обладателями вороха дорогой ткани. Искоренительница оценила цвет и размер полотна, озвучила примерную цену в пять с четвертью грошей. Несколько украшений – не слишком дорогих по виду, со следами крови, суммарно тянули еще на пару грошей. А вот непосредственно монетой мы насчитали два талера, семь грошей и пятьдесят два пфеннига. Негусто, конечно, но ведь и досталось не слишком сложно.
Кровавое происхождение капитала меня не особенно заботило. Да и Салэм не страдала щепетильностью. Ну, действительно, подумаешь, что на замках сережек осталась чья-то кровь и куски мочек, для мастера смерти почистить находки – не проблема.
Так что я стал лично богаче на приятную сумму. Конечно, это не месячное жалованье искоренителя, но для паренька, который в руках-то таких денег не держал – просто невероятное чудо. Товары Салэм выкупила у меня прямо тут – по названным ценам, и спорить с ней я не стал, забрав свою долю звонкой монетой.
Ханну, естественно, никто в расчет не брал при дележе, но я помнил свое обещание. А потому отложил два гроша в отдельный мешочек – вручу, когда доберемся до цивилизации.
К моменту, когда мы закончили разбираться с добычей, девчонка уже не изображала спящую. И хотя ее дерюгу сложно было считать за одежду, даже не попросила нас поделиться тряпками. Тоже правильно – сейчас от нас ее жизнь зависит, куда тут о красоте думать?
– Доброе утро, – кивнул ей я, вручая запасную рубаху и штаны. – Оденься пока, чтобы не смущать мою учительницу. А то у нее при взгляде на тебя, только об одном голова и думает.
– Эй! – Салэм недовольно воскликнула, но я лишь руками развел.
Ханна искренне поблагодарила меня и, попросив отвернуться, тут же принялась облачаться. Ночью-то она срывала с себя мешковину, но там темно было, да и положение у девчонки рабское было. Теперь она свободна, и светить голым задом уже неуместно. Да и ей так спокойнее будет.
Видал я всякого, и потому прекрасно понимаю, как в такие моменты важно сохранять личное пространство. Ханна, конечно, крепкая девушка, раз до сих пор так до конца и не сломалась, но восстанавливаться после плена и сопутствующих потрясений ей предстоит еще очень долго.
– А теперь пора позавтракать, – потирая ладони, сообщил я и полез в печку, где оставил на хранение вчерашний ужин.
Да, это было простое жаркое, к тому же – уже не такое свежее. Но разносолов взять было негде. Да и судя по девчонкам, которые уплетали за обе щеки, блюдо получилось сносным. А вот я ковырялся в своей чашке скорее для вида.
Предстояло решить, во что вкладывать свалившийся на голову капитал, и пока что я не видел вариантов. Создавать артефакты я если и смогу, то орден оставит меня с носом на любой дистанции. А что я еще могу предложить? Самопальные обрезы, стреляющие картечью из мелко нарезанных гвоздей? Ну, в теории собрать такой можно, и даже с порохом проблемы не будет. Вот только кто их покупать станет, когда есть артефакты?
За этими размышлениями я пропустил начало диалога между женщинами.
– У тебя остался кто-то из родных? – спросила Салэм, закидывая в рот очередную ложку завтрака.
– Нет, – понуро опустив голову, ответила Ханна. – У отца была сестра в другой деревне, да только ее в прошлом году унес мор. А больше я никого и не знала.
Искоренительница сочувственно покивала, глядя на собеседницу с жалостью.
– А если мы тебя до города доведем, сможешь устроиться работать? – с сомнением произнесла Салэм. – Если ты помогала отцу с управлением деревни, то уж с какой-нибудь кухней справишься ведь?
Ханна равнодушно пожала плечами. Да, спастись из плена – это одно дело, а вот решить, куда после этого идти – тут совсем другая проблема. Одна на свете, никому не нужная, без защиты, участь таких девчонок в любом мире одинакова. И светит Ханне местная панель, где придется обслуживать пьянь, желающую потешиться с молодой девкой. И даже деньги тут не помогут – если не ограбят сразу, так обманут.
– В анклаве для нее нашлась бы работа, – пожал плечами я, встревая в диалог.
Салэм покосилась на меня с неодобрением.
– А что? – поднял бровь я. – Ханна читать умеет, считать тоже. Сама говоришь – помогать старосте это не овец пасти. Так что и в ордене ей место найдется. Не всем же искоренителями быть.
Салэм снова вздохнула, с сомнением глядя на Ханну. А та сжалась под ее взглядом и опустила глаза в пустую уже чашку.
– Ладно, все равно нам еще долго вместе ехать. Я пока присмотрюсь к тебе, девочка. Если будет все хорошо – так и быть, получишь рекомендацию, поселят тебя в анклаве обслугой.
Я удовлетворенно кивнул, поднимаясь из-за стола.
– Тогда в дорогу.
Глава 10
Из-за присоединения нового едока пришлось изменить маршрут, чтобы не остаться без провизии. В попавшейся по дороге деревушке, куда более мирной и зажиточной, чем в Чернотопье, мы закупились зерном и мясом, но оставаться на ночь не стали и поехали дальше.
Ханна не мешалась под ногами, выполняла легкие поручения и вела себя более чем скромно. Салэм продолжала заниматься со мной, натаскивая на ощущение источника, а мне оставалось только готовить еду на всех, да чувствовать себя конченым дураком – магические упражнения толку не давали.
– Ты думаешь, это так просто? – сказала искоренительница в ответ на мое негодование. – Работа с магией во многом – это навык, который нарабатывается годами. А ты хочешь за пару дней успеха добиться?
В тот раз мне нечего было ей ответить, хотя я и понимал всю правоту слов учительницы. Да и то сказать – ощущение источника получалось полегче, но все равно давалось с трудом. Не так-то просто концентрироваться на внутренних ощущениях, когда бежишь рядом с конем, даже если на нем сидят две женщины.
Местность постепенно сменилась. С севера на запад протянулась широкая река, отделяя земли Катценауге от территории графства Скрайласу. Почему монстры погибшей страны не любили переходить проточную воду, Салэм не знала, однако в этом графстве было намного безопаснее, чем в Огонвеже. Разумеется, пользоваться мостами – старыми и почти разрушенными от времени – им это нисколько не мешало, так что и здесь работы у Аркейна и вольных охотников хватало.
Когда показался Гажч, торговый город на реке Небески, я вздохнул с облегчением. Все-таки цивилизация, даже в усеченном виде анклава Аркейна, куда как приятнее, чем сон на холодной земле, комарье и муравьиные армии в сумках с едой.
Внешняя стена у Гажча имелась, но за давностью лет располагалась только в старой части, а новую представляли те же пряничные домики в два этажа с красной черепицей. Крепость анклава и здесь построили из базальта, хотя по размерам она всерьез превосходила Смолбургскую. Все поселение занимало достаточно приличную территорию и растянулось треугольником вокруг речного берега.
По Небески здесь уже могли ходить суда, но были они небольшими, к тому же – весельными. Однако тут мне оставалось лишь закатывать губу – в судостроительстве я ни черта не смыслил, а потому и прогресса внести бы не смог.
Перед въездом на территорию города Салэм вытряхнула из мешка кости, и оседлала мертвую псину, предоставив нам со спасенной девчонкой своего коня.
Горожан было много и приходилось долго ползти по улицам. Сидящая передо мной Ханна прижималась ко мне, а я вертел головой по сторонам, чтобы не затоптать очередного бегущего по своим делам горожанина.
Одевались здесь тоже богаче и аккуратнее, чем в Смолбурге – и материалы смотрелись новее, и сшито все куда как качественнее. Однозначно, в Скрайласу было куда богаче Огонвежа, и это чувствовалось буквально во всем – даже в домах местами попадалось стекло в окнах.
Но как бы ни был долог путь, а вскоре мы оказались в анклаве, где сдали транспорт конюху и прошли к писарям.
– Что привело вас в Гажч? – спросил мужчина за столом, щелкнув пластиной по нашим с Салэм бляхам.
– Мы здесь проездом, – сообщила искоренительница, а потом кивнула в сторону стоящей позади меня Ханну. – А еще привезли вам грамотную девушку.
– У нее есть дар? – деловито осведомился клерк, окидывая ее взглядом.
– Нет, – покачала головой Салэм, – но она грамотна, умна и достаточно сообразительна. Кроме того, помогала отцу вести дела. А после нападения разбойников, была нами спасена. У вас наверняка найдется место для нее.
Писарь с сомнением смотрел на Ханну, но, тяжело вздохнув, все же вытащил из стола бланк. И вновь, в отличие от смолбургских, напечатанный на станке.
– Место у нашего анклава есть, – сообщил он, вручая девушке перо и чернильницу. – Остается только пройти проверку ее знаний.
Ханна быстро заполнила лист, и хотя явно очень нервничала, но, судя по лицу клерка, все написала правильно. С чем он ее тут же и поздравил.
– Остановиться вам, Ханна, очевидно, негде, – с какой-то решимостью проговорил он. – Поэтому мы дадим вам койку на первое время, за постой из вашего жалованья будет вычтена сумма – три гроша в месяц. Сюда также входит питание и одежда. Работать начнете с завтрашнего дня, вас пристроят к другим молодым писарям, обучат нашему делу, и кто знает, может быть, через годик-другой, вам удастся сколотить состояние?
Улыбнулся он достаточно тепло, но тут же спохватился, всплеснув руками.
– Совсем забыл, вам полагается четыре гроша жалованья в месяц. Если решитесь съехать от нас, естественно, вычитывать у вас станут меньше. Но я бы не рекомендовал – хотя бы первые полгода. Гажч – место хорошее, но здесь не самые добрые люди встречаются.
Девчонка стояла, прижав руки к груди, и лишь ресницами хлопала. Оно и понятно – она еще недавно сидела в подвале в одной дерюге. А тут – четыре гроша в месяц! У кого угодно от такого голова кругом пойдет.
– Сейчас к вам направлю человека, он вам все покажет и объяснит. А вы? – обернулся он к нам.
– Мы пока что останемся, – решительно заявила Салэм, с таким видом, будто ее собирались выгонять.
Клерк в ответ пожал плечами.
– Как вам будет угодно, комнат свободных у нас достаточно. Спуск в подвал найдете?
Кивнув ему на прощание, Салэм первой направилась к входу в гостиничные номера искоренителей, а Ханна, коротко схватив меня за рукав, шепнула.
– Спасибо.