Глава 25

Далеко вожак действительно не ушел. Кровавый след становился все уже, пока, наконец, совсем не исчез. Впрочем, мертвец лежал не так уж и далеко – просто истек кровью.

Заляпанная накидка оказалась сорвана и повисла на кустах грязными ошметками. Куртка с металлическими бляхами расстегнута, под ней красовались алые царапины, а нож, которым их наносили, остался зажатым в правой руке. Топор воина лежал неподалеку.

– Призовешь? – спросил я, приседая рядом с трупом на корточки.

Салэм подошла ближе и, на секунду застыв над телом, уверенно кивнула.

– Смогу, он пытался сам на себе провести ритуал, – ее палец ткнул в грудь мертвеца, указывая на царапины. – Только не довел до конца.

Я же пошарил по карманам убитого. Ему-то больше ничего не понадобится, да и само тело придется сжечь, чтобы другие культисты не создали из него очередное чудовище.

В награду за мои труды мне досталась горсть пфеннингов и грош, явно недавно отчеканенный, еще блестящий, не затертый грязными пальцами владельцев. С пояса убитого я снял ножны и прихватил грубо выкованный нож с щербатым лезвием.

Салэм в это время чертила прямо на земле магические фигуры, подготавливая ритуал. Бросив короткий взгляд, я распознал два слоя защиты – чтобы призванный не решился на месть своим врагам после смерти и не сбежал. Основную функцию же несла кровь некромантки – как и мой дар одержимого, спрятанный в крови, она содержала в себе ключ к магии смерти.

Перетащив тело в центр фигуры, я отошел за границу ритуала, и искоренительница, кивнув мне, проткнула подушечку пальца иголкой. Выступила алая капля, Салэм стряхнула ее в заранее отмеченный на земле символ. Зеленое пламя на мгновение вспыхнуло, освещая осунувшееся лицо некромантки, и покатилось по рисунку, заставляя линии и фигуры светиться слабым зеленым огнем.

Разобрать бормотание чародейки я не мог, слишком далеко стоял. А вот леденящий холод, расходящийся от Салэм, ощутил. Своей силы некромантка почти не вкладывала – за нее это делал ритуал. Но то, что сконцентрировалось над рисунком, искоренительница контролировала, хотя и с заметным трудом.

Мир вокруг, казалось, лишился красок. Замолк лес, притих ветерок, даже запахи отступили, сменившись четким ощущением пепла во рту.

Ритуал вспыхнул ярче, и над телом дружинника поднялась его полупрозрачная копия. Ниже пояса струился туман, но туловище, руки и голова умершего точь-в-точь повторяли черты лежащего на земле тела.

– Кто ты? – громкий шепот ударил по ушам, заставив меня поморщиться, но на Салэм это не подействовало.

– Аркейн, искоренитель.

Призрак взвыл, заметавшись над ритуалом, но вырваться из круга не смог. Его лицо исказилось гневом, плавно перетекающим в ужас. Некромантка подняла ладонь к лицу и дунула на нее. Дух резко остановился, замирая над собственным телом.

– Назовись! – потребовала она, равнодушно наблюдая за призванным.

– Карл! – ответил тот с вызовом.

– Почему на тебе был герб барона Чернотопья, Карл? – задала новый вопрос Салэм.

– Потому что я служил ему.

На секунду некромантка сбилась, явно удивившись ответу. Я, впрочем, тоже хмыкнул.

Как-то не допускал до сих пор мысли, что все может быть вот так просто. Казалось бы, что сложного – убей любого культиста, призови его душу, да выпытывай все, что хочешь. Но это только видимость.

На самом деле монстры, в которых превращались последователи Хибы, уже не годились для призыва, так как их астральное тело разрушалось, стирая личность и память. А те, кто не успел перевоплотиться, оставляли на своем теле запрет – примитивный ритуал, уничтожающий собственную душу в момент смерти. Этот вожак – просто невероятная удача, ему не хватило сил, чтобы уйти как надо, но это – исключение, а не правило.

Собственно, ритуал использовали практически все, у кого были какие-то грехи перед орденом или властями. Это Киррэл про темных магов не слышал, а все, кому было нужно – знали. И потому предпринимали меры, чтобы не достаться некроманту на допрос. Если бы не ритуал, никакой преступности бы не осталось.

Но все равно – барон Чернотопья и культ Хибы? У меня в голове это не укладывалось. Шварцмаркт, может быть, та еще тварь, угнетающая собственных подданных, но зачем ему сговариваться с культом? Это, во-первых, опасно, во-вторых, у него и так все было, чего бы Кристоф ни пожелал.

– Спроси, как зовут барона Чернотопья, которому он служит? – подсказал я, и Салэм кивнула.

Некромантка повторила мой вопрос, и призрак ошарашил меня еще больше.

– Ян, барон Чернотопья.

– Салэм, он может врать? – спросил я, оглядываясь на свою учительницу.

Та покачала головой в ответ.

– Врать – нет. Но, например, если твой отец умер, а его место занял сын… Или же кто-то представился Карлу бароном…

– Это очень вряд ли, – возразил я. – Нужно быть конченым идиотом, чтобы поверить, что перед тобой барон. В каждой деревне знают, кто сейчас правит, и за кем наследует, кто станет следующим. Каждый раз, когда прибывают дружинники за налогами, писарь доносит до населения все изменения наследования. Это одна из его основных обязанностей.

Салэм задумчиво закусила губу.

– Как этот Ян стал бароном? – спросила она.

Карл дернулся, как от удара хлыста, его лицо вновь исказила гримаса, на этот раз – боли. Из прочитанных материалов ордена я знал, что это значит. Какой-то проступок самого Карла связан с восхождением Яна на трон баронства. И сейчас, когда он об этом вспоминает, его астральное тело получает повреждения – своеобразная расплата за грехи при жизни.

– Ян убил всю семью прошлого барона и занял его место по праву силы.

Некромантка повернулась ко мне.

– Кажется, у нас проблемы, – заявила она, и я кивнул в ответ.

Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять – мы не просто охотимся за культом Хибы, мы по самые уши только что запрыгнули в бездонную пропасть с названием «Большая политика». Потому что если граф признал разбойника в качестве нового барона – ему должны были хорошенько занести в казну. И как бы не с королевского указа началась эта заваруха.

Играет орден против королевств или нет, теперь не имеет значения. Стоит нам только заикнуться о таких вещах, Аркейну придется либо вмешиваться в дела монархов, либо заставить нас молчать. Для организации подобного уровня случайная гибель пары человек – не беда. Так что все будет зависеть от того, что магистрату ордена выгоднее – объявить королевство пособниками чернокнижников, приносящих людей в жертву, или потихоньку прикопать нас с Салэм, чтобы втайне начать шантажировать местного монарха.

– Спроси его, как Ян связан с культом, – предложил я, дернув щекой.

О том, что ордену и так нет причин возиться с одержимым, и вспоминать не нужно. Даже нормальных искоренителей пустили бы в расход, а уж меня – сам бог велел.

– Ян получал от них деньги, – заявил Карл, а после принуждения некромантки пустился в пояснения. – Мы были маленькой лесной бандой, а потом Ян стал встречаться с культистами. Наши дела пошли в гору, а затем мы пришли в Чернотопье и вырезали всю семью Шварцмаркт. Культ потребовал у Яна за помощь деревню Лесную. Ян получил от графа бумагу, что является настоящим бароном.

– Ты понимаешь, что это значит, Киррэл? – бросив на меня взгляд, спросила она.

– Что?

– Ты последний законный наследник баронского титула, – пояснила Салэм. – И если в этих делах, – она махнула пальцем в сторону призрака, – не участвует герцог, именно тебе и перейдет Чернотопье.

Я покачал головой.

– Не получится, я же непризнанный. К тому же числился членом ордена…

– Киррэл, – вздохнула учительница. – Ты что, до сих пор считаешь, что Аркейн решит от тебя избавиться? Ты первый владетель за несколько столетий, кто официально связан с орденом.

– Но я одержимый, – возразил ей, указывая на свои глаза. – И орден обязан меня убить.

Искоренительница хмыкнула.

– Носи свои браслеты, и никто об этом не узнает, – посмеялась она. – Ты понимаешь, что сам факт твоего существования – это доказательство неправомерности назначения нового барона? Граф не имел права давать титул, если жив хоть один кровный родственник Шварцмаркта!

Я лишь головой покачал. В подобный исход мне не верилось. Ну не мог граф действовать без прикрытия сверху. Да, Чернотопье – та еще дыра, но даже здесь король по головке не погладит за такое пренебрежение его законами. В случае если титул остается свободен, граф не имеет права дать ему кому-то другому без санкции сверху.

– Поговорим об этом позже, – видя мое несогласие, фыркнула Салэм, оборачиваясь к Карлу. – Кто у культа главный?

– Не знаю, – с каким-то торжеством отозвался призрак.

– С кем разговаривает Ян, когда ему требуется обсудить дела культа?

– К нему приходит посланник, каждый раз разный, – со злорадством ответил Карл.

– Ян – член культа? – подбросил я новый вопрос.

– Нет, он только брал у них деньги, – последовал ответ, когда некромантка адресовала его духу.

В этот момент ритуал, израсходовав запас сил, вспыхнул в последний раз. Душа Карла растворилась в воздухе, окончательно развоплощаясь. О проведенном на дороге обряде теперь напоминал только труп – все начерченные некроманткой линии исчезли во вспышке магии.

Салэм глубоко вздохнула.

– Так, теперь нужно здесь прибраться.

Я не стал спорить и, спокойно взяв дохлого Карла за правую лодыжку, потащил по тропинке. Искоренительница шагала чуть позади, и мне казалось, она смотрит мне в спину с какими-то не очень приятными для меня мыслями.

* * *

Скальпель срезал последнюю мышцу, и я отложил последнюю кость в кучу уже очищенных. Всю ночь и утро мы с Салэм занимались добычей нового материала, заодно уничтожая лежащие по всей деревне трупы.