– Ты подрядился работать переводчиком? – возмутился рыжий.

Он подошел к экрану и легким движением пальцев развернул его ко мне. Рельефы гор, равнины, темные ущелья расползлись по голографической поверхности, а озера заблестели, отражая солнечный свет. Внутри единственного архипелага планеты, как в чаше, заплескалась вода.

– Мы обнаружили останки Ковчега номер девять вот здесь, – сказал рыжий, когда на карте внутри кольца зажегся красный крестик. – Это было легко. Много олимпиума, он засекается радарами на раз.

– Но Ковчегов было восемь, – возразила я, поправляя воротник формы, ставший вдруг слишком тугим.

– Когда Солнце над Колыбелью стало гаснуть, люди построили восемь Ковчегов и отправились на восемь планет, пригодных для жизни, – произнес капитан фразу, известную всем еще со школы, и откинулся на спинку стула.

– Не все хотели покидать Колыбель, – продолжил рыжий. – Некоторые верили, что Солнце удастся зажечь снова, некоторые хотели дожить свои дни дома, а кто-то сомневался в успехе миссии Ковчегов. Но теперь мы можем сказать с уверенностью: перед самой гибелью Колыбели с ее поверхности стартовал Ковчег номер девять.

– Но почему о нем до сих пор не знали? – нахмурилась я. Наверное, седативные препараты Фернанды подействовали, и я вернула способность мыслить здраво, несмотря на близость моего кумира. – Почему он залетел так далеко? Пригодные для жизни планеты были в куда более близких галактиках.

– Возможно, из-за взрыва Солнца, после неудачной попытки его оживления, навигационные приборы и связь Ковчега вышли из строя, – предположил Влад, отпуская мою ладонь. – Но не это сейчас нас должно волновать.

– Куда делись люди, – кивнул капитан и, промокнув лысину, недовольно посмотрел на влажный носовой платок в своей руке.

– Именно, – подтвердил рыжий. Он переключил изображение, и на экране появился график: синяя линия, сначала обрывающаяся резкими ступеньками, а потом медленно растущая вверх. – Информация, полученная с помощью сети временных дронов. Численность людей на планете. Как мы видим, она быстро сокращается в три этапа. Похоже, сначала авария при посадке, а потом еще две волны смертей. Но вскоре численность начинает расти. Люди могли здесь выжить – и это неудивительно. Планета похожа на Колыбель настолько, насколько это вообще возможно. Атмосфера идеальна. Состав воды в океане – максимально приближен. Гравитация чуть меньше, но не критично.

– А это шиаги, – процедил сквозь зубы Влад, когда на экране появилась ядовито зеленая линия, уверенно ползущая вверх. Какое-то время две линии шли рядом, переплетаясь, но потом зеленая резко взлетела, а синяя упала и вскоре оборвалась.

– Шиаги появились на планете уже после Ковчега, – сказал капитан. – По-видимому, они заселили ее яйцами – мы до сих пор иногда находим капсулы с яйцами шиагов, которые они успели рассеять по всему космосу, пока союз им не запретил. Планеты нет в реестре. Пауки о ней не знают.

– Вот здесь, – рыжий аккуратно ткнул ногтем в экран, – триста лет назад шиаги напали на поселение людей и полностью его уничтожили, а потом распространились по всему континенту, как плесень. Через пятьдесят лет после первой атаки пауков человечество на этой планете исчезнет.

– Ева, – сказал Влад, нетерпеливо постукивая пяткой о пол. – Мы отправимся в прошлое – туда, где ход истории человечества на планете можно изменить, и сделаем так, что люди выживут, а пауки сдохнут. Вот наша миссия.

Я молчала, пытаясь осмыслить сказанное. Похоже, я поспешила с выводами и способность соображать все же покинула меня. Что он сказал? В прошлое?

– Если позволишь, Влад, – встрял рыжий, – я бы хотел раскрыть суть миссии более подробно. И не так примитивно. Возможно, вы слышали о технологии «Игла»?

Капитан буркнул в ответ:

– Даже я не слышал, до сегодняшнего дня.

– Потому что она очень секретная, – снисходительно пояснил рыжий. – До сих пор она использовалась лишь на К-22.

– На ней ведь нет жизни, – нахмурился капитан.

– Раньше была. Колония землян, погибшая от белой смерти, – сказал Влад. – Я внедрялся туда раз двадцать. Временной десант. Или, как мы сами себя называем, попаданцы.

– Вы пытались предотвратить заражение? – спросила я.

– Нет. Нельзя менять будущее планеты, которая стоит на торговых путях всего Союза, – сказал Влад. – Это может вызвать временной коллапс. Мы отрабатывали на К-22 различные социальные теории. Однако здесь, на планете, которую до сих пор не видел никто, кроме нас, мы можем всё.

– У вас есть разрешение Союза? – уточнил капитан.

– Нет, – пробуравил его взглядом Влад.

– С использованием Иглы мы можем внедрить сознание в человека, который вскоре и так умрет. За двенадцать часов до смерти, – сказал рыжий. – Это обусловлено как моральными догмами, так и законом переноса энергии. Смерть должна быть насильственная и такая, которую можно легко предотвратить. Не хотелось бы отправлять героя войны помирать от дизентерии. И это, как вы понимаете, значительно сужает круг возможных доноров. К тому же у нас мало времени – сюда уже летит корабль шиагов.

– Если они узнают о планете, то все пропало! – ахнула я.

– Именно. Поэтому надо действовать быстро, – подтвердил рыжий. – Вилка вероятности, построенная Иглой, очень узкая. На данный момент у нас всего один подходящий вариант. Я могу отправить сознание попаданца за тридцать дней до первой атаки шиагов, в поселение людей, которое будет уничтожено.

– Мы отобьем атаку пауков, внушим людям необходимость их полного уничтожения – и хоп, планетка наша, – сказал Влад. – Для меня подобран идеальный донор: он молод, сын вождя, имеет влияние на умы.

– И от чего он умрет? – спросила я.

– Донора убьет его собственная невеста, – ответил Влад, – а потом покончит с собой. После первой брачной ночи. Конечно, есть шанс, что после ночи со мной она бы передумала… – он ухмыльнулся. – Но мы не знаем, из-за чего у них конфликт.

– Ты мог бы просто ее ликвидировать, – вздохнул рыжий.

– Повторяю, я не стану убивать человека! – Влад сжал зубы и зло посмотрел на него. Похоже, этот вопрос поднимался неоднократно.

– Тебе надо сосредоточиться на миссии! – рявкнул рыжий. – Ты не можешь тратить время на незнакомую женщину, которая хочет тебя убить. Целый месяц спать в одной постели с врагом и подвергать все человечество риску?

– Я предлагал, чтобы в невесту отправили меня, – чуть смущенно признался капитан. – А что. Я люблю свадьбы, я и сам имею право их проводить.

Кажется, я начинала понимать, что от меня хотят…

– Попаданец должен соответствовать донору по простейшим параметрам: пол и возраст, – сказал рыжий. – Невесте всего девятнадцать. Расхождение не может быть больше пяти лет. Тебе двадцать три. И самое главное – коэффициент бога должен быть не ниже ноль семьдесят пять. Фернанда сказала, у тебя выше?

– Ноль семьдесят шесть, – подтвердила я. – Мне измеряли его перед тем, как принять на «Арго». В такие длительные экспедиции даже обслуживающий персонал набирают с высоким коэффициентом, чтобы крыша не поехала: замкнутое пространство, шепот звезд и все такое…

– Ева, – Влад снова взял меня за руку, – ты станешь моей женой?

***

– Подождите, – сказал капитан и пристально посмотрел на меня. – Ева, прежде чем ты ответишь, тебе стоит узнать еще кое-что. Есть риск…

– Мизерный, – поморщился Влад, погладив мои пальцы.

– …что твое сознание не сможет вытеснить донора, – продолжил капитан. – Останется тот, чей коэффициент бога выше. Это упрощенное название совокупности показателей: способности к концентрации, силы воли, умения действовать в критических ситуациях, жизнелюбия, чувства юмора…

– Знаю, – перебила я. – Учила в колледже.

– Мы не можем измерить коэффициент бога у доноров, – сказал Влад. – Но по статистике, лишь у одного из десяти тысяч коэффициент выше ноль семьдесят пять. Фактически на всем «Арго» сейчас лишь четверо таких людей: ты, я, капитан и еще какая-то тетка…

– Марсия из техотсека, – уточнил капитан. – Но ей уже за пятьдесят, так что невестой ей тоже не бывать.

– Я могу умереть? – спросила я.

Рыжий отбросил челку, набрал воздуха в грудь, но капитан ответил первым.

– Да, – коротко сказал он.

Все трое мужчин уставились на меня, ожидая решения. Капитан угрюмо смотрел прямо мне в глаза, рыжий отвернулся, но на его виске быстро трепыхалась голубая венка. Его волосы у корней были черными. Крашеный. Я так и знала. Рыжие стремительно вымирали. Рука Влада, сжимающая мою ладонь, повлажнела от пота. Он снова принялся стучать пяткой по полу, и это слегка бесило. Атмосфера в рубке стала такой напряженной, что, казалось, иллюминаторы сейчас запотеют.

– Если мы изменим прошлое, на планете будут жить люди, – сказала я, пытаясь систематизировать обрушившуюся на меня информацию. – Это даст нам дополнительный голос на Совете. Три голоса, если мы утвердим за ней статус Обители! И тогда моя родная планета, за которую сейчас идут споры, достанется людям. Человечество получит перевес в космосоюзе. Это предотвратит новую агрессию со стороны шиагов, и, значит, не будет новой войны.

Капитан тяжко вздохнул, подтверждая мою правоту.

– Пообещайте позаботиться о моем брате, если что вдруг, – попросила я.

Капитан прижал кулак к груди и кивнул.

– Вероятность неудачи при подселении – одна сотая процента, – успокоил меня рыжий. – К тому же у будущей самоубийцы жизнелюбие наверняка на нуле.

– Я согласна, – сказала я.

Все выдохнули, заговорили разом, а я посмотрела в иллюминатор, за которым светилась синяя планета с континентом в виде бублика. Невероятно! Я отправлюсь в прошлое. На неизвестную планету. С Владом Увейро!

Он поймал мой взгляд и улыбнулся.

***

Когда я дала свое согласие на участие в миссии, все закрутилось с бешеной скоростью, как при проверке вестибулярного аппарата. Меня отвели в медотсек, полностью раздели, провели через обеззараживающий блок, где щедро облили антисептическими средствами, и уложили на кушетку. Овца в карантине, отделенная прозрачной перегородкой, пялилась на меня не мигая и изредка разевала рот, беззвучно блея.

Мою голову обмазали чем-то вонючим, так что короткие волосы слиплись, затвердели и растопырились ежиными иголками. От уколов зудело плечо, а самым большим испытанием оказалась постоянная близость Влада, которого точно так же, как меня, раздели и уложили на соседнюю кушетку. Я не стеснялась наготы, это было бы странно после армии и целого года на корабле с общими душевыми, но Влад смотрел на меня с жадным интересом. Похоже, он не подвергался гормональному контролю. Иначе с чего бы его взгляду задерживаться на моей груди и животе, и еще ниже…

– Ты ведь с Обители-три? – спросил он. – Я был там, во время последней эвакуации.

– Знаю, – ответила я и сглотнула ком, застрявший в горле. – При отступлении вы задержались у нашего дома и приказали солдатам вытащить моего брата из-под завалов. Ему тогда было десять. Он поступил в кадетское училище. Хочет стать пилотом.

В перерывах между процедурами Фернанда показала мне письмо от брата, доставленное вместе с остальной почтой на шлюпке из Центра. Кир довольно скалился в экран, демонстрировал свежевыбритую макушку и редкие усики и хвастался, что если опять начнется война, то их курс будет участвовать. У них уже были тренировки с фрактерами, и он попал в четыре мишени из пяти. Мне захотелось самой его убить. Придушить своими собственными руками. Кир хотел отомстить и жаждал войны. Но я отдала бы все, только чтобы она не началась снова.

Влад смотрел на меня изучающе, и лицо его потемнело.

– Ты ведь делаешь это не из благодарности?

– Нет, конечно, – возмутилась я. – Думаете, я не понимаю, как много значит эта миссия?