– А ну, по местам! – гаркнул сержант. – Кто в дозорной башне должен быть, а?!

– А сам-то ты чего не при деле? – с усмешкой спросил крепкий солдат с седой бородой.

– У меня приказ, – ответил Милкот, не уточняя, какой приказ, но строго поддал одному из солдат, и тот поплелся в башню.

– На меня не смотри, я сегодня в караулке, – улыбнулся седобородый выглядывающей из проема женщине. – Вот, не пускаю подозрительных личностей, понимаешь ли.

– Эрхен, умолкни. – Милкот чуть отодвинул его и обратился к женщинам. – Ну, привел я ведьмака. И зачем он вам?

Сержант от любопытства даже вытянул шею, а две деревенские бабы расступились и пустили вперед укутанную в тулуп и несколько платков грузную девушку.

– Да вот, рожать ей, а знахарка слегла, – ответила старшая.

– Пойду-ка я. – Эрхен вдруг перестал улыбаться и бочком начал отступать к караулке.

– Стоять! – поймал его за локоть Милкот. – Ведьмак сейчас бахнется в обморок от рожающей бабы, мне одному его волочь?!

– Так если бахнется, оставь здесь. Потом-то он очухается и как раз роды примет. – Эрхен усмехнулся и постарался пройти мимо сержанта, но Милкот держал крепко.

Никто не увидел, как Эзра побледнел. Он вдруг представил, что его ждет, и решил падать в обморок, не дожидаясь родов.

Слишком хорошо помнил телящуюся корову и сейчас считал, что терять чувства лучше заблаговременно.

Тогда в коровнике он как по команде упал, можно сказать, загодя, после первого «му-у-у». На тот момент ни капель крови, ни теленка еще не было. Но потом его хорошенько встряхнули крепкие руки деревенской женщины, и он сразу прочитал три заговора. Для женщины, которая его трясла, для коровы, которая истерично мычала, и финальный для теленка, которого никто не видел. Ну а потом сразу ушел во второй обморок, потому что все же увидел кровь.

– Ты так не волнуйся, корова помычит и перестанет, – как только он пришел в себя, сказала Бирна, старшая из женщин.

– Так я и не волнуюсь, – пояснил Эзра. – Я сопереживаю.

Почему-то все думали, что он нервничает, когда видит кровь. На самом деле ведьмак не успевал ничего сообразить. Видел и спустя несколько секунд, иногда минут, падал. И в таких ситуациях лучше подтянуть тюфяк, на который приятно опрокидываться, чем объяснять все тонкости его отношений с кровью.

Эзра с Бирной хорошо сработались. В нужный момент женщина хлопала его по щекам, он приходил в себя, успевал кое-что шепнуть, чтобы успокоить животное, и теленок, вопреки всему, появился на свет. Действительно плохо было, лишь когда пришлось засунуть руки…

Куда именно, ведьмак сразу же решил не вспоминать. Вокруг не было ни одного тюфяка, чтобы предаваться обморокам.

– Эзра, мальчик! – растолкала всех та самая Бирна и шагнула к нему из двери. – Не слушай ты этих. Я сама тебя куда надо оттащу. Ты помоги только.

– Осторожнее, я слишком люблю, когда женщины носят меня на руках. – Ведьмак улыбнулся Бирне, а она покачала головой и сразу потянула его к караулке.

Милкот опешил от такой наглости, а женщина уже втолкнула в кабинку Эзру, а за ним и полнотелую девушку, да и закрыла дверь. Ведьмак удивленно обернулся. Ни из одной щели теперь, кажется, даже не дул ветер. С той стороны кто-то основательно перекрыл выход. Он задумчиво перевел взгляд на румяную девушку, с любопытством разглядывающую его.

В тесной караулке, где был всего один стул слева от входа и окошко для проверки документов напротив двери, ужасающе пахло дешевым табаком. И девушка не выдержала, зажала нос. Эзра со вздохом усадил ее и открыл то самое окошко.

– Хочу заранее кое-что прояснить, – начал он, стягивая варежки. – Я не повитуха и роды принимать не умею. Все, что я могу, – это произнести несколько заговоров для улучшения самочувствия. Могу дать зелье, чтобы немного облегчить боль. Но вообще, лучше бы ты рожала дома. Здесь полно слабонервных мужчин, и это я не о себе. И вряд ли лейтенант пустит вас в дом коменданта.

– Господин ведьмак, я рожать пока не собираюсь, – ответила румяная девушка, смотря на Эзру чистыми голубыми глазами.

– Хорошо. А зачем же…

– Мне бы мужа.

– Хм, а может, все-таки начнем рожать? – с заминкой предложил ведьмак, полагая, что раз в каморке только он, то и в мужья загребут его.

Девушка удивленно моргнула и как-то сразу пригорюнилась. А Эзра физически не переносил грустящих женщин, потому спросил:

– А отец ребенка в мужья не хочет?

– Не знаю, – всхлипнула девица и замолчала.

Ведьмак ждал почти минуту, но девушка просто сидела, опустив голову.

– Зелий для появления мужей, к сожалению, пока не придумали, – произнес ведьмак в конце концов.

Девушка кивнула, что-то обдумывая, а Эзра решил, что, даже если она не начнет рожать, стоит подгадать момент и улизнуть. И ни в коем случае не падать в обморок, а то мало ли что думает беременная женщина, видя бессознательного мужчину.

Вообще, к нему пока ни разу не приходили дамы в положении и тем более не приходили за мужьями. Было дело, когда одна из самых вредных сотрудниц отца попросила приворот. И он честно дал той не слишком красивой дамочке самогон. К тому же в инструкции написал адрес магазина, где продают самый лучший вяленый окорок. И рекомендовал все это подавать объекту ее страсти при приглушенном свете. Не сработало, его обвинили в несостоятельности, а самогон признали отравой, а не зельем. Он не стал пояснять женщине, что, даже если бы существовало приворотное зелье, ей бы оно не помогло. Там, где не выручило спиртное, едва ли спасут разговоры по душам.

– Лучше бы тебе вернуться домой, – предложил Эзра. – Я не могу помочь с мужем. Зря приехала на заставу, тем более на ночь.

– А мне больше некуда. Отец выгнал. У меня ж еще семь сестер. Младшие. Они еще растут, а еды все меньше. Поэтому отец осерчал, когда я одна умяла целый каравай и горшочек с кашей. Сказал: «Иди к своему хахалю, пусть вас на себе тащит». Кулаками грозил. Вот я и убежала. Только сейчас зима, а мне еще рожать, – пояснила девушка, вздохнув. – И я не знаю, кто отец ребенка, поэтому и не знаю, кому быть мужем. Коли бы вы сказали точно, он не смог бы отвертеться, а так…

Эзра сел на корточки и подпер щеку кулаком, а девушка продолжила:

– Хорошо Бирна по-соседски присоветовала у вас спросить про мужа, вы ж ведьмак, должны как-то распознать отца ребенка, да? Ну вот мы и приехали… Может, как-то надо погадать, а?

– А зачем приехали еще две девушки? – спросил Эзра, заранее продумывая пути отхода, если и те решат тоже требовать мужей и определять отцов.

– Да это так, – немного замялась она. – Потом они помогут договориться с отцом, ну и вообще. Господин ведьмак, а если я вам опишу мужчин, вы сможете сказать, кто из них отец?

– Угу, – промычал Эзра, запрещая себе шутить, что, пока ребенок в утробе, отца определяют по бровям. Эта женщина могла понять буквально и принести требуемое на блюдечке. – О скольких мужчинах речь?

Девушка что-то прикинула, пошептала под нос и нерешительно выдала:

– Пять. Хотя нет-нет. – Она замахала руками. – Это сейчас скертанцы туда-сюда ходят, а тогда их не было. Значит, четверо.

Эзра внимательно посмотрел в спокойные голубые глаза и решительно вытянутые ноги, перегораживающие дверь. Явный признак того, что отсюда он выйдет либо мужем, либо отцом ребенка.

– Скоро рожать?

– Через пару недель, – уверенно ответила она.

– Примерно девять месяцев назад с каким из четверых мужчин ты была?

– Со всеми, – простодушно ответила она.

Ведьмак удивленно поднял брови. Его восхитила такая активная жизнь. Он даже позавидовал чуть-чуть, но девушка насупилась.

– Просто стирка была, – буркнула она.

– Прости?

– Ну стирка. Мы с девчонками прачками подрабатываем. – Видя, что ведьмак ничего не понимает, она ему разжевала все, как маленькому. – Раз в две недели кто-то с заставы привозит в нашу деревню белье. Ну и это… чтобы белье привозили именно в нашу деревню, а не в соседнюю, иногда к нам приходят солдаты. А то они же могут отвезти и в Большие Дубы. И у нас не будет работы.

– Вы стираете их белье, а солдаты за это еще и укладывают вас в постель? – спросил ведьмак.

– Не все. Их всего трое, которые возят. Мне приглянулся один, Малке другой, мы сразу их себе определили. Но так вышло, что и с третьим надо было что-то делать.

– Так.

Ведьмак встал и потер лоб.

– Надеюсь, имена их знаешь?

– Каспин – это тот, который мне нравится, – сказала девушка, готовясь, кажется, защищать того парня. – Ну и второй, с которым я была, Эрхен. Тот, что нас сегодня встречал.

– Ты понимаешь, что спать с ними необязательно? – уточнил Эзра. – Если бы вы пожаловались лейтенанту или коменданту, их бы наказали.

– Ага, и неизвестно, куда бы тогда отвозили белье. – Девушка тоже поднялась. – Слушайте, мне вот это не надо. Я приехала, чтобы мужа найти, точнее, отца. Не можете помочь, так и скажите.

Эзра промолчал. По большому счету это было не его дело, но отчего-то на душе стало паршиво. И весь приятный туман от выпитого куда-то улетучился, зато осталась злость на жизнь.

Ведьмак мог сказать, что не солдат решает, кто стирает вещи. Но разве его послушают? Скорее всего, о стирке в деревне договорились заранее с кем-то из старших, возможно со старостой. А эти дурочки считают, будто у них нет выбора.

– Даже если кто-то на заставе признается, что он отец, тебя не оставят здесь. В гарнизоне нет жилья для жен.

– Да и пусть. Денег даст, и ладно. Жалованье он же получает? А я пойду к старосте и заплачу за ночлег. Потом решу, как и чего. Может, с Бирной договоримся, хотя у нее места совсем мало.

С одной стороны, такой житейский подход импонировал. Зачем переживать и заламывать руки, когда намечается жизнь с жалованьем мужа? С другой – Эзра не любил, когда пользуются невежеством или наивностью женщин. Особенно это относилось к простым, у которых было и так достаточно бед.

– Так вы скажете, кто отец, или нет? – снова спросила девица. – Я всех могу описать. Тех, что с заставы, вы, небось, и сами видели. А двух парней из соседней деревни я хоть и не видела полгода, но опишу как живых. Знаете, у одного вообще есть родинка в таком месте…

– Прибережем это на крайний случай, – пробормотал Эзра, разминая пальцы правой руки. – А пока пойдем, есть у меня на примете один способ определения отцовства.

– Господин ведьмак, я по гроб жизни буду обязана! – обрадовалась она и повисла у него на шее. – Только это, я не могу, сами понимаете. Но вот Арите вы понравились. И она может расплатиться.

В первую минуту ведьмак не понял, о чем речь. «Интересно, все ли девушки расплачиваются здесь так?» – подумал он.

– Как тебя зовут?

– Лагира.

– Лагира, не надо предлагать себя. Передай это всем женщинам. Люди на заставе должны вас защищать, им за это платит король, а вы им ничего не должны. И любой из солдат, который пользуется вашей добротой, последняя сволочь. А за услугу всегда можно заплатить деньгами или товарами.

– Понятно, – протянула женщина, скептически его разглядывая. – Ну и зря вы, господин ведьмак, отказываетесь. Вы же ей и правда приглянулись, хоть она и видела вас мельком, когда из коровника шли. Да и она очень милая. И знаете… зимой всем хочется тепла.

Эзра кивнул, хотя насчет миловидности этой Ариты ничего не знал. В тулупе и шапке для него все выглядели как сержант Милкот.

Ведьмак знал, что, например, у скертанцев провести ночь с человеком, который понравился, если все по взаимному согласию, норма. Но Эзра всегда жил в обществе, где скрывали любые добрачные похождения. Делали вид, что никто никогда не видел ни мужчин, ни женщин.