Распахнулась дверь, и в комнату вбежал Роберт. Он пошел было ко мне, но остановился в центре ковра:

– Фу! Что за ужасный запах, мама? Опять сено горело?

– Робби, это мистер Браун, – сказала я.

Браун встал. Голова его пронзила дымчатое облако.

– Это мой сын Роберт, – сказала я и тоже встала.

Было ясно, что мистер Браун удивлен: он смотрел то на меня, то на Робби. Но вскоре на смену легкому замешательству пришло вежливое внимание – он взял себя в руки.

– Добрый вечер, молодой человек.

Роберт ничего не ответил, а только продолжил на него смотреть.

– Мистер Браун – археолог, – продолжила я. – Он займется нашими курганами.

Роберт снова повернулся ко мне:

– Курганами? А зачем?

Мои руки лежали у него на плечах, и, когда он шевелился, я чувствовала, как под кожей двигаются его костяшки.

– Будет искать сокровища.

В понедельник в газете появилась реклама того, что называли «консервированным хлебом»:

В ответ на широкий спрос населения компания «Ривита» объявляет, что их всемирно известные хрустящие хлебцы теперь продаются в специально запечатанных формах – воздухо- и газонепроницаемых. Питательный хлеб насущный из непросеянной муки, который так высоко ценится врачами и стоматологами, – идеальный продукт, который можно отложить про запас.

Изучая объявление, я краем глаза заметила какое-то шевеление. Я глянула через стол – Роберт все никак не мог доесть яйца и бекон. Вилка и нож в его руках казались огромными, было ощущение, что еще немного, и он их выронит.

– Ты точно справишься, дорогой?

Роберт продолжил есть, ничего не ответив – так он был занят. Закончив, он отложил приборы, а затем аккуратно промокнул губы салфеткой. Он зажал ее между пальцами и уставился на пятно от желтка, которое осталось на ткани.

– Я могу идти? – спросил он.

– Если ты доел, то конечно.

Роберт кивнул. Подбородок у него был таким же белым, как тарелка.

– Что будешь делать?

Он помолчал, а затем сказал:

– Хотел посмотреть, здесь ли мистер Браун.

– Робби, не надо его отвлекать, он работает.

– Но, мама, можно я просто посмотрю? – Голос его стал выше, он начал слегка растягивать слова.

– Попозже. А пока не мешай ему. Давай ты пойдешь к себе и поиграешь со своими паровозиками? Хочешь, позовем мистера Лайонса?

– Я не хочу опять играть с мистером Лайонсом.

– Робби, не канючь. Что я тебе говорила?

– А когда вернется мисс Прайс?

– Ты и так знаешь. В конце следующей недели.

Роберт слез со стула и театрально прошагал к двери – голова поникла, плечи опущены. Через пару секунд появился Грейтли. Он подставил ногу, чтобы распашная дверь за ним не захлопнулась. Я убрала газету, чтобы ему было проще забрать у меня тарелку.

– Мистер Браун уже здесь?

– Да, с семи утра, мэм.

– С семи? – переспросила я с удивлением.

– Да, мэм. Но я просил его подождать, пока вы позавтракаете.

Мистер Браун ждал у черного входа. Одежда на нем была та же, что и вчера. Я извинилась, что заставила ждать, хотя меня не покидало чувство, что, даже если бы я вышла на пару часов позже, он бы все равно не ушел. Утро выдалось прекрасным: солнце уже вовсю проглядывало сквозь облака. Мы снова отправились к курганам. Правда, на этот раз я предложила пройти через корт для сквоша.

Там я прихватила поисковый щуп. Это стержень длиной в пять футов, заостренный с одного конца. По виду и размеру напоминает копье, только с круглой ручкой. Браун предложил понести его за меня, но я сказала, что прекрасно справлюсь сама. Он кидал в мою сторону заинтересованные взгляды, но в свои намерения посвящать его я пока не стала.

Когда мы приблизились к кургану, кролики кинулись врассыпную. Их, наверное, было с сотню. Целая куча белых хвостиков неторопливо пробирались через высокую траву прямиком к лесу. Уильям Спунер, наш егерь, отстреливает их как может, и отдает мистеру Триму, мяснику в Вудбридже. Сейчас, правда, Трим сказал, что больше кроличье мясо он брать не будет – видимо, нет спроса. Посоветовал нам отсылать тушки на местные псарни.

– Миссис Претти, вы не думали, с какого кургана вам бы хотелось начать?

– Думала, – ответила я и указала на самый крупный. Тот, что мы уже осматривали.

Мистер Браун посмотрел на меня, а затем покачал головой:

– Я бы не советовал. И дело не в том, что мне просто не хочется.

– Вы бы не советовали?

– Нет, – ответил он.

– А почему?

– Наверху почва рыхлая, посередине какое-то углубление. Его явно уже успели разграбить. В восемнадцатом веке грабители опускали туда древко – так называемая «флейта грабителя», – надеясь добраться до центра, прорывали туннели. Лучше попытать счастья с курганами поменьше. И быстрее будет, и не так затратно.

– Тогда какой курган лучше выбрать?

Он подошел к самому маленькому. В высоту – не больше пяти футов, хотя и с необычайно плотным папоротником, растущим прямо сверху. Браун похлопал ладонью по насыпи:

– Можно попробовать этот.

Мне потребовалось какое-то время, чтобы обдумать его предложение. Я-то думала, что мы начнем с самого большого. Мы это обсуждали еще с Фрэнком, и оба об этом мечтали.

– Как скажете, – ответила я. – Но для начала можно вас кое о чем попросить.

Я протянула Брауну щуп:

– Можете пройтись этой штукой по кургану. Посмотрим, может, мы на что-то наткнемся.

Мистеру Брауну удивительно хорошо удалось скрыть удивление – брови его почти не пошевелились. Он сказал только:

– Прямо сверху, миссис Претти?

– Да.

Он поднялся наверх и, оказавшись в центре, поднял руки над головой, после чего с силой воткнул щуп в землю. На первые три фута он вошел легко, затем послышался приглушенный стук, и дальше щуп не шел. Браун приложил усилие, лицо его приняло еще более серьезное выражение, чем прежде, но тщетно.

– Там что-то есть, – сказал он, спустившись ко мне. – Что именно – не знаю, но да, что-то точно есть.

Он отдышался, а затем внимательнее оглядел щуп:

– Никогда не видел подобного инструмента.

– Мой покойный муж сделал его на заказ у кузнеца в Бромсвелле, – сказала я. – Конструкцию придумал сам.

– Сам? – переспросил Браун, крутя щуп в руках. – Серьезно?

К нам кто-то шел – голоса становились все слышнее. Спунер и Джон Джейкобс. Джейкобс – плотный мужчина с седыми бакенбардами. Спунер помоложе, у него аккуратно уложенные темные волосы и длинная борода. Он кажется очень скромным, а моя горничная Эллен говорит, что местные девушки от него без ума. Я представила их мистеру Брауну. Пожав друг другу руки, мужчины остались стоять в нерешительности и ничего не говоря.

Предположив, что я их несколько смущаю, я пошла обратно, чтобы они могли наконец начать работу.

Насчет мистера Брауна я ошибалась. Никакой он, конечно, не лосось, а самый настоящий терьер. Когда днем я вновь вышла к курганам, то увидела, как в воздух подлетела целая куча земли. Папоротник вытащили, а на склоне кургана образовалось клиновидное отверстие. Было что-то поразительное и странным образом печальное в этой картине, в этой выдернутой траве и открывшейся взору влажной земле. Холм казался голым, как будто над ним чуть ли не надругались.

В качестве места для чаепития я предложила мужчинам сторожку пастуха – домик на колесах, обитый рифленым железом, который обычно стоял в огороде. Мы хранили там садовые инструменты. Домик перевезли на ровный участок возле леса. Только увидев его на новом месте, я поняла, насколько же он старый. Боковые стенки отходили от каркаса. Неподалеку тихонько догорал костер. Подойдя ближе, я почуяла запах еловых шишек.

Джейкобс и Спунер разговаривали, навалившись на свои лопаты. Заметив меня, они тут же замолчали. Мы трое встали в линию, а мистер Браун тем временем продолжал раскидывать землю, при этом лишь только часть ее оказывалась в тачке, стоявшей за его спиной, остальное разлеталось в стороны. Как только тачка наполнилась, Джейкобс покатил ее к лесу и вытряхнул содержимое на уже довольно приличный холмик земли. Разбрасывать землю, как вздумается, было нельзя, поскольку курган после окончания раскопок должны были вернуть в первоначальное состояние.

Браун еще пару минут продолжал выкапывать землю, не замечая ничего вокруг. Затем он выпрямился – колени выпачканы, на кепке тоже грязь.

– Хотела узнать, не нужно ли вам чего?

– Спасибо, миссис Претти, ничего не нужно. Да, ребята?

Спунер и Джейкобс заулыбались. Понятное дело, что Браун произвел на них такое же сильное впечатление, как и на Роберта. И стоило мне только об этом подумать, как из пастушьей сторожки вышел сам Роберт. Он размахивал из стороны в сторону бамбуковой палочкой и старался не смотреть на меня.

– Вот ты где, Робби.

– Я тут недолго, мама, – сказал он отрывисто. – Мистер Браун мне тут рассказывал всякое…

– Что же он рассказывал?

– Ну, вот ты знаешь, какая часть тела самая важная для археолога?

– Нет, не знаю.

– Нос! Да, мистер Браун?

Браун засмеялся, а через мгновение к нему присоединились Джейкобс и Спунер.

– Робби, давай ты не будешь приставать.

– Да он не мешает, – сказал Браун. – Даже помогает. Да, молодой человек?

Роберт покраснел от гордости и смущения.

– Мистер Браун говорит, что все надо вынюхивать. И еще он рассказывал, что делает. Сначала он прорубил отверстие, а потом начал копать, чтобы понять, есть там что-то или нет.

– И что же говорит ваш нос, мистер Браун? – спросила я.

Браун нагнулся, взял пригоршню земли и растер ее пальцами.

– Видите, какая рассыпчатая. Это от первоначальной копки – смешали землю и песок. Так что сначала мы пойдем вширь, потом опустимся на первоначальный уровень – все как сказал господин Роберт. От двух до восьми футов. Там будет понятно по цвету земли. Думаю, она будет темнее, если ее не трогали. Вот там, наверное, и будет погребальная камера. Такой прямоугольник более светлой почвы, что-то вроде люка.

– Не знаете, курган уже вскрывали?

– Пока рано судить. Но мы уже кое-что нашли.

Он отошел к чему-то длинному и серому и пнул его ногой.

– Что это такое?

– Камень, миссис Претти. На него-то я, видимо, и наткнулся этим вашим… инструментом. Начало положено, но будем надеяться, что нам удастся обнаружить что-нибудь посущественнее.

Я пошла обратно в дом. Обернулась, но Брауна не увидела. Видимо, он продолжил копать. Я заметила только блеск лопаты и землю, подлетающую в воздух.

В семь часов я поднялась наверх, чтобы переодеться к ужину. В спальне меня ждала Эллен – крупная девушка с необыкновенно бледными пальцами. Видно, дело в плохом кровообращении. Зимой ей вечно холодно. К нам в дом она устроилась два года назад, и тогда она показалась мне какой-то нерасторопной. Но на деле она оказалась весьма шустрой и внимательной. Одна беда: недавно она начала пользоваться весьма крепкими духами – сладкими и резкими.

Она стояла возле открытого шкафа. Внутри – множество платьев, многие из которых до сих пор висели в своих муслиновых чехлах.

– Что хотите надеть сегодня, мэм?

Я указала на одно из платьев без чехла. Особенно наряжаться необходимости у меня не было.

– Снова зеленое шелковое, мэм? Да, вы его любите.

Эллен помогала мне надеть платье и заодно рассказывала о делах прислуги. Поначалу я боялась, что буду уставать от ее болтовни, но наши разговоры мне нравились, и я с нетерпением их ждала. Да и к тому же от Эллен я узнаю гораздо больше, чем смогла бы выведать сама. И нет, она не сплетница, просто искренне интересуется людьми и очень чутко подмечает их особенности.

Правда, про себя она рассказывает не так откровенно. Она несколько месяцев ходила на свидания с парнем из Вудбриджа, но вот уже пару недель как о нем ни слова. Видимо, поссорились.

Когда я оделась, Эллен спросила, не хочу ли я, чтобы она поправила мне прическу. Я ответила отрицательно.