А человек не носит же свои феньки, он их дарит. И я вот плел, как мне кажется, очень красиво, Юлька вообще классно плела. И получалось, что Янка ходит сама в классных, красивых феньках, которые мы ей подарили, а нам она от всей души, очень долго и кропотливо плетет такого уродца, совершенно кривого, немыслимых цветов, и мы, из уважения к ней, из любви должны были это все носить. Сейчас это трудно представить, конечно, я думаю, таких «мастеров», как она, уже не осталось, поэтому кажется, что – ну вот насколько может быть ужасной фенька? А там прям страшно было! Вот такой был даже в этом у нее подход…»

В воспоминаниях друзей, коллег и знакомых Янка осталась человеком простым и приятным в общении. О ней отзываются как о доброй, весёлой, коммуникабельной, энергичной девушке, порой странной, но всеми любимой. Ходили слухи, что она могла принимать наркотики, но близкие люди это резко отрицают. Такие слухи появились, вероятно, из-за того, что иногда она странно разговаривала. Стоит отметить, что никакой заносчивости, снобизма, осознания собственного гения и исключительности, «звёздной болезни» у неё не было. Ей всегда были рады в любой компании. В любом городе, в который она попадала, находились доброжелательные люди, предлагавшие ей помощь, «вписку» (ночлег), еду. А всё потому, что она никогда не грузила окружающих своими проблемами, не ныла и не жаловалась. Она всё всегда держала в себе. Когда окружающие интересовались, как у неё дела, она часто отвечала стандартно: «Хорошо, нормально». Только с самыми близкими друзьями она могла поделиться какими-то незначительными неприятностями и обидками. Но в основном она, наоборот, всем помогала, морально поддерживала и могла всегда подобрать нужные для утешения слова. Однажды Янка зашла в гости к Нюрычу и застала её в ужасном состоянии депрессии на фоне неудач на личном фронте. Дягилева вышла покурить на лестницу, где и написала «Нюркину песню»:

Разложила девка тpяпки на полy,
Раскидала каpты кpести по yглам,
Потеpяла девка pадость по весне,
Позабыла сеpьги-бyсы по гостям.

По глазам колючей пылью белый свет,
По yшам фальшивой тpелью белый стих,
По полям дыpявой шалью белый снег,
По yтpам yсталой молью белый сон.

Развеpнyлась бабской пpавдою стена,
Разpевелась-pаскачалась тишина.
По чyжим пpостым словам, как по pyкам,
По подставленным ногам, по головам.

А в потpесканном стакане стаpый чай,
Hе хватило для pазлетy стаpых дел.
Фотогpафии – там звездочки и сны.
Как же сделать, чтоб всем было хоpошо?

Все что было, все что помнила сама,
Смел котейка с подоконника хвостом.
Пpиносили женихи коньячок,
Объясняли женихи – что почем.

Кто под фоpточкой сидит – отгоняй,
Hочью холод pазогнался с Оби,
Вспоминай почаще солнышко свое,
То не ветеp веткy клонит,
Hе дyбpавyшка шyмит…

Многие Янкины друзья и знакомые отмечают её простоту и открытость, но в то же время по-настоящему близких людей в её жизни практически нет. Янка – разборчивый человек в плане дружбы и ответственно относится к выбору окружения. Открыто общается только с интересными ей личностями, «лишних» знакомств не заводит. У неё, как у любого человека, иногда возникала потребность побыть в компании, иногда в уединении. Но всё же чаще Янка становится душой компании и центром любой тусовки. Она не умеет проигрывать: ни в творчестве, ни в отношениях. Даже в любви она действует по-мужски: завоёвывает, бросает. Влюбляется редко, но крепко. Вот что вспоминает лидер распавшейся группы «Манекены», коллега Дмитрия Селиванова, Дмитрий Радкевич: «Лично я не воспринимал её как женщину, для многих мужчин она была “своим парнем”, но не больше. Янка ведь как женщина была абсолютно несексуальна. Одно время слишком полная и жутко неуклюжая – ничего не могла удержать в руках. В её перспективе семья и материнство не рассматривались. “Хлопотно”, – говорила она. Янка вообще была лишена каких-то семейных установок. Например, она никогда не отмечала день рождения, поэтому никто из нас не знал этой даты». Таким образом, Янку можно назвать «пацанкой». Человеком, для которого традиционные ценности хранения домашнего очага и воспитания детей уходят на второй план, выдвигая вперёд саморазвитие, совершенствование мира через творчество.

В январе в Омске Янка создаёт первый студийный акустический альбом – «Не положено». Она добавляет более старые и несколько новых песен к тем, что были записаны в Ленинграде. Тем не менее этот цикл оказался коротким, поэтому практически не распространялся и ходил только в качестве «дописок». Год спустя альбом разрастается до тридцати минут: Летов без ведома Дягилевой дополняет цикл разными акустическими версиями её песен: например, добавил фирсовскую запись песни «Домой!» и сессионные записи «ГрОб-студии» 1989 года. В летовской версии альбом будет распространяться различными студиями звукозаписи, например московской студией «Колокол». Сама Янка открещивалась от этого «пиратского» варианта. Однако уже после её смерти альбом вновь будет выпущен, но уже в несколько изменённом виде: фирсовские записи и некоторые оригиналы заменятся на фрагменты акустической сессии, записанной весной 1988 года у В. Рожкова; песня «На чёрный день» заменяется на другой трек; добавлен фрагмент последней акустики в Иркутске. Несмотря на то что запись у Рожкова не сильно отличается от оригинала, а запись дубля песни «На чёрный день» (вероятно, записанного в январе 1988 года) становится чуть ли не единственной альтернативной версией песни, альбом «Не положено» признан одной из лучших записей Янки, что подтверждает Летов в своих заметках и интервью. Конечно же, Егор принимает участие: подыгрывает на электрогитаре, тарелках и бонгах. Но нужно признать, что всё же это самостоятельная запись Дягилевой. Летов накладывает «дорожки» электрогитары и ударных в соответствии с первоначальным замыслом на песни «Особый резон» и «Берегись». Кроме того, «для солидарности» он включает их в концертный бутлег «Инструкция по обороне», несмотря на то что Дягилева в нём не участвовала. Запись создаётся осенью 1987 года в общежитии тюменского моторного завода, а Янка впервые приезжает в Тюмень только весной 1988 года. Первая неполная версия этого бутлега, известная как «Карма Ильича», изначально была дополнена другими песнями Янки: «Только дождь вселенский» и «Ангедония». Версия последней была взята из неизвестной концертной или студийной записи. Более того, этот вариант в других альбомах и бутлегах песни нигде не встречается.

Альбом «Не положено» в аутентичном виде (с дублирующейся последней песней и разговорами перед ней) полностью не издавался, а оригиналы «Деклассированным элементам» не вошли ни в летовскую компиляцию 1989 года, ни в виниловое издание, в бонусы к переизданным в 2007 году альбомам Янки.

Сегодня доступны оцифровки раритетных бобин и кассет, которые, вероятно, были записаны в конце 1987 – начале 1988 гг., а может быть, даже позднее другими людьми и в другом месте. Это, наверное, самые известные записи песни «Деклассированным элементам» в ускоренном исполнении и без вокала Летова.

В конце января Дягилева возвращается домой, в Новосибирск. Из письма Юлии Шерстобитовой от 23.01.1988: «А я вот переехал в Новосибирск со всеми своими вещичками, так что теперь Омск свободно вздохнёт от моего вероломного гнёта». Тем временем путешествия продолжаются. Через некоторое время Янка отправляется с Древалём и Димой Митрохиным в Юргу к Чёрному Лукичу.

Зимой 1988-го происходит конфликт между Янкой и Егором. Конечно же, Дягилева очень переживает, всё обдумывает. После нескольких месяцев путешествий в компании единомышленников одинокая жизнь в маленьком домике с овдовевшим отцом и питомцами кажется ей невыносимой. Тогда Янка пытается сепарироваться и найти через друзей отдельное жильё или хотя бы «вписку». Она даже подумывает устроиться на работу, так как в этот период необходимы деньги, о чём она пишет Юле Шерстобитовой в одном из писем. Но планам не дано осуществиться: судьба складывается иначе.

Начало февраля ознаменовано концертами. Об этом мы знаем из письма Юлии Шерстобитовой от 23.01.1988: «С 6 по 8 февраля у нас будут концерты, к тому времени я уже буду многое знать. А вот ещё информация – Коля Рок-н-Ролл в Симферополе, в психушке, в 15-м отделении, свидания запрещены».

17 февраля уходит Александр Башлачёв. Кто-то говорит, что это самоубийство, а кто-то считает, что выйти из окна ему «помогли». 23 февраля Янка приезжает на похороны поэта в Ленинград.

19 февраля в Ленинградском рок-клубе проходит концерт памяти СашБаша, где Янка, скорее всего, не присутствовала. Известно, что перед смертью Башлачёв страдал от депрессии, а после его ухода Янка впадает в это же состояние ангедонии, сопровождающее её до конца жизни. В этот трагический период она говорит: «Это он даёт мне знак, что пора уходить».

Несмотря на то что в кругу друзей Янка является достаточно открытым человеком, она редко говорит об Александре, об их знакомстве. Только с самыми близкими друзьями она может поделиться этими эмоциями и воспоминаниями. Однако вполне закономерно, что общение с ним оставило сильный след в её душе, а его гибель она переживала очень долго и тяжело.

Если обратиться к творчеству Дягилевой того периода, несложно заметить, насколько это трагическое событие повлияло на её восприятие мира и отношение к жизни. От этих перемен она так никогда полностью не оправится.

В Ленинграде Кира Исай знакомит Янку с Мариной «Федяем» Кисельниковой. В этот период жизни Дягилеву окружают в основном творческие личности, но Марина далека от музыкальной тусовки, не пишет песен. Но этот факт не мешает девушкам завести дружбу, и вскоре они отправляются в путешествие по Прибалтике: Литва, Рига. Оттуда они возвращаются в Ленинград.

В апреле 1988 года Дягилева приезжает в Новосибирск, где с 14 по 19 апреля проходит традиционный рок-фестиваль. Янка выступает на нём 18 (или 19) апреля. На одной сцене с ней выступают Роман Неумоев, Егор Летов и Артур Струков.

Тогда же, весной 1988 года, Валерий Рожков записывает акустическую сессию песен Янки, часть которой и вошла в альбом «Не положено». В более полном виде (а возможно, и целиком) запись будет издана бонусом к переизданиям 2007 года.

После рок-феста Янка с Егором отправляются сначала в Омск, где некоторое время живут, а затем в Тюмень.

В июне «Великие Октябри» в тюменской «полустудии» пишут бутлег «Деклассированным элементам» на магнитофон «Сатурн». В составе команды Игорь «Джефф» Жевтун (гитара) и Евгений «Джексон» Кокорин (барабаны). Эта запись оказывается лучшим электрическим студийным вариантом исполнения Янкиных песен, несмотря на то что некоторые слушатели остаются недовольными звучанием альбома из-за технических несовершенств, которые объясняются тем, что запись велась «живьём» и на одном дыхании, без звукорежиссёра и с минимальными техническими возможностями. О сотрудничестве с новыми музыкантами Янка делится с Мариной «Федяем» Кисельниковой: «Я еще записала две песенки электрические. Нашла себе группешник, клёвые чуваки, полный состав с инструментами, с точкой – иногда хожу я теперь с ними лабать, там басист, гитарист, барабанщик и звукооператор. Правда, они немножко не так играют, как мне надо, так что я не знаю, что дальше делать. Они хотят со мной полностью записать концерт, а мне нужна воля, а они торчат на старых делах… Если в Тюмени не получится записаться с Егоркой и тюменщиками, тогда буду с ними пробовать. Поеду скоро в Омск – учить всякие басы и соляки… Может быть, в Тюмени удастся выступить с маленькой программой – вот тебе и все творческие планы…»