Песня подводников
(песня)

На что нам дети, на что нам фермы?
Земные радости не про нас.
Всё, чем на свете живём теперь мы, –
Немного воздуха и – приказ.
Мы вышли в море служить народу,
Да нету что-то вокруг людей.
Подводная лодка уходит в воду –
Ищи её неизвестно где.

Здесь трудно жирным, здесь тощим проще,
Здесь даже в зиму стоит жара,
И нету поля, и нету рощи,
И нет ни вечера, ни утра.
Над нами, как над упавшим камнем,
Круги расходятся по воде.
Подводная лодка в глубины канет –
Ищи её неизвестно где.

Нам солнце на день дают в награде,
И спирта злого ожёг во рту.
Наживы ради снимают бляди
Усталость нашу в ночном порту.
Одну на всех нам делить невзгоду,
Одной нам рапорт сдавать беде.
Подводная лодка уходит в воду –
Ищи её неизвестно где.

В одну одежду мы все одеты,
Не помним ни матери, ни жены.
Мы обтекаемы, как ракеты,
И, как ракеты, устремлены.
Ну кто там хочет спасти природу
И детский смех, и весенний день?
Подводная лодка уходит в воду –
Ищи её неизвестно где.

1966

Монолог маршала
(песня)

Я – маршал, посылающий на бой
Своих ушастых стриженых мальчишек.
Идут сейчас весёлою гурьбой,
А завтра станут памятников тише.
В огонь полки гоню перед собой
Я – маршал, посылающий на бой.

Я славою отмечен с давних пор,
Уже воспеты все мои деянья.
Но снится мне зазубренный топор,
И красное мне снится одеянье,
И обелисков каменная твердь.
Я – маршал, посылающий на смерть.

Пока в гостях бахвалится жена,
Один бреду я по своим хоромам,
И звякают негромко ордена
Неугомонным звоном похоронным,
И заглушить его мне не суметь.
Я – маршал, посылающий на смерть.

Не знающему робости в боях,
Немало раз пришлось мне нюхать порох.
Но странный я испытываю страх
В пустых соборах и на школьных сборах.
И объяснить его мне не суметь.
Я – маршал, посылающий на смерть.

И победить его мне не суметь.
Я – маршал, посылающий на смерть.
И мне не крикнуть совести: «Не сметь!».
Я – маршал, посылающий на смерть.

1967

Владимиру Высоцкому в роли Галилея

1. Галилей
(песня)

Отрекись, Галилей, отрекись
От науки ради науки!
Нечем взять художнику кисть,
Если каты отрубят руки,
Нечем гладить бокал с вином
И подруги бедро крутое.
А заслугу признать виной
Для тебя ничего не стоит.

Пусть потомки тебя бранят
За невинную эту подлость, –
Тяжелей не видеть закат,
Чем под актом поставить подпись,
Тяжелей не слышать реки,
Чем испачкать в пыли колено.
Отрекись, Галилей, отрекись, –
Что изменится во Вселенной?

Ах, поэты и мудрецы,
Мы моральный несём убыток
В час, когда святые отцы
Волокут нас к станкам для пыток.
Отрекись глупцам вопреки, –
Кто из умных тебя осудит?
Отрекись, Галилей, отрекись,
Нам от этого легче будет.

2. Антигалилей
(песня)

Ну, кто в наши дни поёт? –
Ведь воздух от гари душен.
И рвут мне железом рот,
Окурками тычут в душу.

Ломает меня палач
На страх остальному люду.
И мне говорят: «Заплачь!»
А я говорю: «Не буду!»

Пихнут меня в общий строй,
Оденут меня солдатом,
Навесят медаль – герой! –
Покроют бронёй и матом.
Мне водку дают, как чай,
Чтоб храбрым я был повсюду.
И мне говорят: «Стреляй!»
А я говорю: «Не буду!»

А мне говорят: «Ну что ж,
Свою назови нам цену.
Объявим, что ты хорош.
Поставим тебя на сцену».
Врачуют меня врачи,
Кроят из меня Иуду.
И мне говорят: «Молчи!»
А я говорю: «Не буду!»

1967

Элегия

Евгению Клячкину

Сентябрь сколачивает стаи,
И первый лист звенит у ног.
Извечна истина простая:
Свободен – значит, одинок.

Мечтая о свободе годы,
Не замечаем мы того,
Что нашей собственной свободы
Боимся более всего.

И на растерянные лица
(Куда нам жизни деть свои?)
Крылом спасительным ложится
Власть государства и семьи.

В углу за снятою иконой
Вся в паутине пустота.
Свободен – значит, вне закона.
Как эта истина проста!

Входная дверь гремит, как выстрел,
В моём пустеющем дому.
Так жить нам вместе, словно листьям,
А падать вниз по одному.

1967

Друзья и враги
(песня)

Наших пыльных дворов мечтатели,
Вспоминаю вас я,
По игре в футбол – неприятели
И по партам – друзья.
Но не знаю я тем не менее,
От каких же шагов
Начинается разделение
На друзей и врагов.

Все мальчишками были близки мы –
По плечу и на «ты».
Под гранитными обелисками
Догорают цветы…
Что же ты, моё поколение,
Не сносило голов?
Опоздало ты с разделением
На друзей и врагов!

А зелёненький шарик крутится,
Молодым не до сна
А на улице вновь распутицу
Затевает весна.
Обнажают реки весенние
Рубежи берегов.
Начинается разделение
На друзей и врагов.

1968

Любовница блока
(песня)

Памяти Л. А. Андреевой-Дельмас

Без дерева высохшей веткой,
При солнечном свете страшна,
В салопе, затёртом и ветхом,
Бредёт тротуаром она.
Плывёт привиденье дневное
По улицам мимо ворот,
И шёпот ползёт за спиною:
Любовница Блока идёт.

В могиле своей одинокой
Лежит он – чужой и ничей.
Ни прибыли нету, ни прока
От тех позабытых ночей.
С болонкою лысой и старой,
Из года бессмертная в год,
Пугая влюблённые пары,
Любовница Блока идёт.

Летит над землёю горбатой
Военных угроз дребедень.
Наш век беспокойный двадцатый
Клонится к закату, как день.
Разгул революций неистов,
Ракеты уходят в полёт.
Под звонкое кваканье твиста
Любовница Блока идёт.

Идёт через воду людскую,
Идёт по любимым гробам,
И серые губы тоскуют
По мёртвым и чистым губам.
И, новых грехов отпущенье
Даруя другим наперёд,
Навстречу земному вращенью
Любовница Блока идёт.

1968

Поэты

Лежат поэты на холмах пустынных,
И непонятно, в чём же корень зла,
Что в поединке уцелел Мартынов,
И что судьба Дантеса сберегла?
Что, сколько раз ни приходилось биться,
Как ни была рука его тверда,
Не смог поэт ни разу стать убийцей,
И оставался жертвою всегда?
Неясно, почему? Не потому ли,
Что был им непривычен пистолет?
Но бил со смехом Пушкин пулю в пулю,
Туза навскидку пробивал корнет.
Причина здесь не в шансах перевеса, –
Была вперёд предрешена беда:
Когда бы Пушкин застрелил Дантеса,
Как жить ему и как писать тогда?

1969

Новелле Матвеевой
(песня)

А над Москвою небо невесомое,
В снегу деревья с головы до пят,
И у Ваганькова трамваи сонные,
Как лошади усталые, стоят.

Встречаемый сварливою соседкою,
Вхожу к тебе, досаду затая.
Мне не гнездом покажется, а клеткою
Несолнечная комната твоя.

А ты поёшь беспомощно и тоненько,
И, в мире проживающий ином,
Я с твоего пытаюсь подоконника
Дельфинию увидеть за окном.

Слова, как листья, яркие и ломкие,
Кружатся, опадая с высоты,
А за окном твоим заводы громкие
И тихие могильные кресты.

Но суеты постылой переулочной
Идёшь ты мимо, царственно слепа.
Далёкий путь твой до ближайшей булочной
Таинственен, как горная тропа.

И музыкою полно воскресение,
И голуби ворчат над головой,
И поездов ночных ручьи весенние
Струятся вдоль платформы Беговой.

А над Москвою небо невесомое,
В снегу деревья с головы до пят,
И у Ваганькова трамваи сонные,
Как лошади усталые, стоят.

1969

Переделкино
(песня)

Лидии Либединской

Позабудьте свои городские привычки, –
В шуме улиц капель не слышна.
Отложите дела – и скорей к электричке:
В Переделкино входит весна.
Там зелёные воды в канавах проснулись,
Снег последний к оврагам приник.
На фанерных дощечках названия улиц –
Как заглавия давние книг.

Здесь, тропинкой бредя, задеваешь щекою
Паутины беззвучную нить.
И лежит Пастернак над закатным покоем,
И весёлая церковь звонит.
А в безлюдных садах и на улицах мглистых
Над дыханием влажной земли
Молча жгут сторожа прошлогодние листья –
Миновавшей весны корабли.

И на даче пустой, где не хочешь, а пей-ка
Непонятные горькие сны,
Заскрипит в темноте под ногами ступенька,
И Светлов подмигнёт со стены.

И поверить нельзя невозможности Бога
В ранний час, когда верба красна.
И на заячьих лапках, как в сердце – тревога,
В Переделкино входит весна.

1969

Остров Гваделупа
(песня)

Игорю Белоусову

Такие, брат, дела… Такие, брат, дела –
Давно уже вокруг смеются над тобою.
Горька и весела, пора твоя прошла,
И партию сдавать пора уже без боя.
На палубе ночной постой и помолчи.
Мечтать за сорок лет – по меньшей мере, глупо.
Над тёмною водой огни горят в ночи –
Там встретит поутру нас остров Гваделупа.

Пусть годы с головы дерут за прядью прядь,
Пусть грустно от того, что без толку влюбляться, –
Не страшно потерять уменье удивлять,
Страшнее – потерять уменье удивляться.
И, возвратясь в края обыденной земли,
Обыденной любви, обыденного супа,
Страшнее – позабыть, что где-то есть вдали
Наветренный пролив и остров Гваделупа.

Так пусть же даст нам Бог, за все грехи грозя,
До самой смерти быть солидными не слишком,
Чтоб взрослым было нам завидовать нельзя,
Чтоб можно было нам завидовать мальчишкам.
И будут сниться сны нам в комнатной пыли
Последние года, отмеренные скупо,
И будут миновать ночные корабли
Наветренный пролив и остров Гваделупа.