– Да ты и не спрашивала. – Пожимаю плечами, пытаясь изобразить на лице улыбку.

Настроение на самом деле немного поднимается. Как ни крути, а тут нас вряд ли кто будет искать.

Фыркнув, и ничего не ответив, девушка разворачивается и, хромая проходит мимо меня. Теперь хотя бы в верном направлении.

– Вот мы и на месте, проходи. – Подсобка притулилась у дальней от центральных ворот стены цеха.

Попасть в нее можно как с улицы, так и через сам цех. Мы заходим через наружную дверь. Во-первых, сам цех закрыт, а во-вторых, в темноте, можно и ноги переломать. Бардак внутри ужасный. На заводе еще ничего не делали.

Точнее, я и бывал то тут всего несколько раз. Один раз с отцом, когда он его осматривал перед покупкой, а остальные раза уже один. Ага… Приводил в порядок свое тайное место, хе-хе…

Ну а что? Если уж имеется условно жилое помещение, почему бы мне не проводить в нем время? Тем более, мне нравится побыть в одиночестве. Вот я и приспособил подсобку, под это дело. Немного прибрался, кое-каких запасов принес…

– Темно…

– А, сейчас, подожди немного. – Точно, чего это я Машу вперед пропускаю, она и так ногу подвернула, в темноте опять обо что-нибудь споткнется еще. Не дело это.

Первым захожу внутрь помещения, пытаясь вспомнить, где у меня свечи и спички лежат. Все подумываю магичский светильник прикупить, да цена отталкивает. Почти двадцать серебряных. Дороговато.

Ага, вспомнил. Держась рукой за стену, практически на ощупь, пробираюсь к полке на дальней стене. По дороге пару раз спотыкаюсь о табуретки, стоящие посреди комнаты. Угу… Надо было убрать в прошлый раз, но мне не досуг было. Лень, то есть…

Пламя свечи, чуть дернувшись, понемногу разгорается, выдергивая из темноты помещение. Подсобка не такая уж и большая. Даже поменьше чем комната в общежитии, пожалуй. Да обставлена убого. Стол, старый, как еще не рассыпался от ветхости непонятно. Пара табуретов. Ну, об них я уже споткнулся. Шкафчик на стене, там у меня кое-какие продукты должны быть. Ну, там крупы всякие, и чай. А чего? Вот сижу я тут такой, и вдруг есть захотелось… В принципе, из мебели больше ничего и нет. Кровать, если можно так назвать лежанку, сколоченную из досок, на которые брошен старенький матрас, прикупил на барахолке, на всякий случай, покрытый войлочным одеялом.

Эх, навести бы тут порядок, как следует… Выбросить хлам, кровать нормальную поставить, стены покрасить, и так по мелочи… Можно было бы и в общежитии не жить. Ну а что? Я уже достаточно взрослый. Думаю, отец позволит. Кстати, как только уляжется вся эта ситуация, надо будет с ним поговорить на эту тему. И чего мне раньше в голову такая идея не пришла…

Но самое главное – в подсобке имеется печка. По крайней мере, сейчас, для меня это прямо вот самое важное. Замерз, как не знай кто. Да и Маша тоже, думаю, не откажется погреться. Правда, перед тем, как греться, печь надо разжечь, и дождаться, пока помещение прогреется. Но уже так, ерунда… Тем более, дрова у меня заготовлены. Лежат в закутке, рядом с плитой. Пятиминутное дело, закидать в печурку и поджечь.

– Маш, ты чего там застряла? – И правда, что-то она не торопится заходить внутрь, хотя я уже две свечи зажег. Не солнце, конечно, но что под ногами рассмотреть получится. Да я бывало, читал при свечах.

Не понял…

– Маша, ты где там? – Снова зову подругу.

И снова ответа не следует… Не нравится мне это… По телу начинает разливаться огонь, а рука сам собой тянется к стилету. Быстро прижимаюсь к стене, выхватывая клинок и начинаю медленно двигаться в сторону распахнутой двери…

Шаг, еще шаг… Черт… Что вообще происходит? Куда подевалась Маша?

– Марк, не делай глупостей. Выходи, и твоя подруга не пострадает. – Хм… С улицы доносит смутно знакомый голос, но вспомнить, где я его слышал, так сразу не получается. – Если сдашься, то мы ее отпустим. – Черт, и ведь по имени зовут, значит…

А непонятно, что это значит. В принципе, и в общине, из который мы с Машей сбежали, мое имя известно, и люди герцога тоже. Вот только, непонятно, откуда они тут взялись. Хоть первые, хоть вторые…

– Марк, выходи. Мы не хотим причинять девушке вред, но, если ты не сдашься, нам придется это сделать. – Какой настырный голос, еще и угрожает.

Чувствую, как во мне снова поднимается волна злости, захлестывая сознание. Одним прыжком выскакиваю на улицу и застываю на месте. Это уже выходит за все рамки… Картина, открывшаяся моему взгляду, точь-в-точь повторяет ту, что была на поле.

И даже действующие лица, практически те же самые. Маша, и пограничники. Правда на этот раз всего двое. Один держит Машу, зажимая ей рот рукой, а второй, как раз тот, который предлагал мне сдаться, сейчас то я вспомнил, где слышал его голос, стоит чуть в стороне, держа в руках обнаженную шпагу. Суки… Похоже, они нас от самых Выселок вели, а я и не заметил… Но откуда им-то мое имя знать.

– Марк, брось стилет и пни его в мою сторону. – Тот, который со шпагой, чуть качнул ею.

Черт… Что делать… Там, на поле, я застал бойцов врасплох, но сейчас повторить тот трюк не получится. Да и, места для разбега нет, а без скорости, мне точно не светит ничего… Что же делать… Стоит мне дернуться, и Маше крышка. А потом и мне…. Черт… Черт… Черт…

– Марк… Бросай оружие. – То ли бойцу со шпагой не понравилось выражение моего лица, то ли еще что, но он весь как-то подобрался, готовясь к возможным неожиданностям.

Хм… Бросить оружие, значит… Что ж, сам напросился…

– Хорошо, бросаю. Только девушку отпустите. – Чуть отвожу руку в сторону, показывая свою готовность разоружиться.

– Нет, сначала брось клинок.

Интересно, их двое, или остальные на улице ждут?

– Как скажешь.

Короткий замах, и стилет стремительно летит в сторону того воина, который удерживает Машу… Главное не промахнуться. А я не говорил, что могу метательным ножом, с десяти шагов, потушить свечу?

Глава 2

Воин, державший девушку, успевает заметить летящий в него клинок, но предпринять ничего не успевает. На мгновение мелькнув в свете вернувшейся на небо луны, стилет легко, будто в масло, а вовсе не в человеческую плоть, прикрытую плотной одеждой, входит точно в плечо бойцу, пробивая его насквозь.

Все это фиксирую боковым зрением, ныряя вперед щучкой, уходя от удара шпагой второго пограничника. Нет, то, что я голыми руками завалю опытного бойца, и мысли нет.

Не тот уровень, понимаешь ли, при все моей подготовке. Будь у меня хоть пара метательных ножей, то, да, вопрос бы уже был решен. На короткой-то дистанции. И решен однозначно в мою пользу. К сожалению, оружия нет, приходится импровизировать.

Встреча с землей, довольно жесткая, но все же, успеваю затормозить, чтобы не прокатиться по инерции вперед. Как оказывается, очень даже правильно остановился, потому что на десяток сантиметров дальше, и клинок шпаги, непременно бы лишил меня головы. Ну, или другой какой важной части тела, без которой шансов на победу не останется.

Правда, они и сейчас минимальны. Повторюсь – выстоять в бою с опытным вооруженным шпагой воином, шансов ноль. Это если драться, а если вот так?

Одно движение, и касание руки пограничника, с зажатой рукоятью шпаги.

«Спи» – мысленный посыл, тут же упасть обратно на землю и откатиться, уворачиваясь от очередного удара. Судя по тому, что в завершающей стадии, кончик клинка резко потянуло вниз, мой план сработал. Угу… а что еще остается делать в такой ситуации?

Кроме как попытаться провернуть ту же штука, как с Машей, когда я заставил ее плакать. Воздействовать своими способностями. Почему и не торопился выходить на зов – готовился. С трудом получается держать голову пустой, но все же, мне удается сконцентрироваться.

Воин, попавший под воздействие моего разума, похоже даже не понял, что произошло. Только собирался насадить меня на клинок, а сейчас уже заваливается на холодную, покрытую снегом землю, выпустив оружие из руки.

Но расслабляться рано. Вскакиваю на ноги прыжком и тут же хватаю воткнувшуюся в землю шпагу. Так намного лучше. Теперь следующий. Ни на миг не забываю, что пограничников было двое. Не знаю, как долго будет в отключке первый, поэтому нужно срочно решать вопрос с его напарником.

Перекинув шпагу в левую руку, мне так удобнее, поворачиваюсь в сторону второго противника. Хм… Тот, несмотря на то, что в плече торчит стилет, Машу отпускать и не подумал. Наоборот, прижал поплотнее ее шею, и сам попытался как можно сильнее укрыться за ее телом. Хотя, учитывая размер воина, сделать это очень сложно. Он раза в два шире девушки, и на две головы выше.

Стоит, сжав зубы. На лбу испарину. Ему явно нехорошо, учитывая рану. Но позиция верная, атаковать я его не могу. Стоит мне дернуться, и он точно удушит Машу. Она уже и так с трудом вдыхает воздух. Чувствую решимость это сделать, в его эмоциях. Пат. Он не может отпустить девушку, потому что тогда я атакую сразу. Я не могу атаковать из-за опаски зацепить девушку.

И что делать? Черт… И время уходит. С одной стороны, промедление идет мне на пользу. Судя по расплывающемуся пятну крови на снегу, стилет задел крупный сосуд, и рано или поздно, воин ослабеет из-за потери крови, если не перевяжет рану.

Но с другой стороны, у меня скоро начнется откат после применения способности. Хм, а почему я так стремлюсь его атаковать? Благородство играет? Так благородным стоит быть только с теми, кто сам придерживается правил. Прикрываться беззащитной девушкой – не благородно.

– Отпусти. – движение рукой, и кончик шпаги слегка надавливает на шею спящего беспробудным сном пограничника.

Кстати, сейчас, в лунном свете, я смог его узнать. Это командир отделения, который просто ушел, отдав нас с Машей на растерзание толпе. Теплых чувств воспоминание не добавляет. Да и вопрос открыт – чего им тут надобно. Причем, судя по всему, воинов всего двое. Ну не ощущаю я эмоций других людей. Только тех, кто сейчас во дворе, за исключением спящего. Да и, будь поблизости еще кто-то, уже должны были подключиться к нашей «беседе».

Маше страшно, и в то же время, обреченности нет, несмотря на положение. Только слепая вера, что все обойдется. Хм… Мне б ее уверенность.

Раненый воин, напряженно обдумывает что-то, стараясь терпеть боль. Вот чего в его эмоциях нет, так это страха. Раздражение, сожаление, но не страх. И еще боль…

– Марк, не глупи. – Воин говорит медленно, с трудом выдавливая из себя слова. – Тебе все равно не уйти. Сдайся, и, обещаю, отпущу девчонку. Не мы, так другие найдут.

Я ведь почти поверил. Точнее, поверил бы если бы не чувствовал фальшь в его словах. Не отпустит… Да и я не сдамся. Надо что-то делать, срочно. Чувствую, еще совсем немного, и наступит откат. И так с огромным трудом получается удерживать разум в отчужденном состоянии.

Нет, один вариант я вижу. Но… У меня есть вопросы к пограничникам. Очень много вопросов. Например, откуда они знают мое имя. В принципе, могли расспросить в общине. Только тогда они бы за нами не успели сюда так быстро. Нет… Эти двое явно вышли сразу за нами. Только зачем? Тоже вопрос. И последний – кто другие, придут за мной?

Время утекает, отмеряемое каплями крови, падающими с повисшей плетью правой руки воина. Глаза в глаза. Миг. Решение – жить ему или умереть. Один рывок и все. Жалко ли мне его? Ответ отрицательный. Не воспринимаю я того, кто прикрывается девушкой, как воина. Да что там, я даже как человека воспринимать не могу. Падаль…

Что такое, видимо отразилось в моих глазах, потому что пограничник резко отталкивает девушку в сторону, выхватывая здоровой рукой кинжал из-за пояса. Но в атаку не бросается, чуть отшагивая в сторону. Опытный боец… Причем, что такое знакомое прослеживается в его движениях.