– Какая замечательная обстановка, – снова, на этот раз вслух, подивилась я роскоши богатой квартиры.

– Да… Подумать только, еще четыре дня назад мы с мужем обсуждали ремонт новой квартиры и место, где будет лестница. Еще четыре дня назад он был жив. – Губы Натальи дрогнули, и из глаз покатились крупные слезы.

– Ремонт? – воскликнули мы изумленно. Все выглядело так, будто евроремонт делали совсем недавно.

– Да, – быстро взяв себя в руки, сообщила вдова. – Мы купили квартиру прямо над нами. Вот и думали, как ее обставить и где соединить два уровня. – Так вот оно что! – И купить новую машину планировали. А я просила мужа вырваться хоть на недельку и слетать на Мальдивы. Отпраздновать. Ведь такие больше деньги могут достаться только раз в жизни. Это неожиданное везение.

– Какие деньги? – беспардонно поинтересовалась подруга. – Лотерея?

– Да нет. Мужу наследство оставили, – бесхитростно открылась Наташа. – Тетя его отца. Еще давно она вышла замуж за итальянца-миллиардера и укатила с ним в Рим. Итальянец был стар и умер через полгода после свадьбы. У него был сын, и все деньги и три виллы достались им с теткой в равных долях. А потом умерла сама тетя, и все ее имущество перешло к моему мужу, так как больше у нее никого не было.

– Наташ, а у тебя есть какие-нибудь родственники? – спросила Катя настороженно.

– Нет, я же детдомовская. – Она вздохнула, вспоминая голодное детство. – Потому-то все знакомые Саши и были против нашего брака. Вы заходите ко мне иногда. У меня больше никого нет.

Мы пообещали, что непременно зайдем.

Глава 3

Я провожала Катю до дома, и по дороге она выпытывала у меня, отчего я такая грустная. Не обиделась ли я на что?

– Может, на то, как ты вела себя с несчастной вдовой? – наконец ответила я с умеренной порцией резкости.

– Не, еще до этого…

Я вздохнула. С Любимовой не забалуешь. Она подмечает все, даже малейшее изменение настроения и тона. Пришлось признаться, что я среагировала на имя Николай Хрякин и затем объяснять почему. На мое счастье, к этому моменту мы подошли к ее подъезду, и я смогла ретироваться, не выслушивая гадостей.

Проходя насквозь парковку возле здания прокуратуры и держа курс на светофор, я не могла снова не вспомнить о Николае – это было то самое место, где мы, так сказать, нормально познакомились. Итак, он был заместителем Крюкова без каких-либо перспектив. Мог ли он, как решила Катя, всадить нож в спину друга в самом прямом смысле? Я энергично покачала головой. Нет, он явно не подходил под этот типаж. Не Отелло. Коля казался рациональным человеком, сдержанным, педантичным. А нож в спине – взрыв эмоций. Но даже отбросив в сторону способ убийства, по рациональным мотивам он опять же не мог совершить убийство, просто потому что их не было. Не он, а Георгий Юрочкин получит теперь компанию. Значит, я правильно сделала, умолчав о нем следователю.

Зная, что Николай не убийца, я могла расслабиться и предаться теперь другим мыслям – романтическим. Я представила его, с широкой улыбкой подходящего к своей роскошной черной иномарке. Вот он открывает передо мной дверцу, и я залезаю в пропахший дорогим мужским парфюмом салон. Вот он дарит мне незабываемую улыбку… А это что такое? Омерзительный сигнал автомобиля раскалывал уши на части, а мое левое бедро пронзила острая боль. Такого в моем сценарии не было!

– Ты куда прешь, идиотка? Жить надоело – бросайся с крыши! А на дорогу не лезь! – И видавшая виды «пятерка» покатила себе дальше.

Здорово! Настолько углубилась в воспоминания о встрече с принцем, что не обнаружила, как выползла на дорогу и попала под машину. Слава богу, удар вышел слабым, я даже не упала.

Прихрамывая, я добрела до своего подъезда, где и встретила провожавшую меня тогда до квартиры пожилую соседку, вышедшую на очередную прогулку с любимой собакой по кличке Чарлик. Глядя, как я, хромая и держась левой рукой за бедро, передвигаюсь в сторону дома, старуха, качая головой, начала по обыкновению бормотать:

– Ах, вы, менты! Ироды окаянные! До чего девку довели? Уже ногами избивають, чтобы заставить взять на себя всю вину! Эх!

На бедре, конечно, образовалось покраснение и скоро появится огроменный фингал. Но это я еще легко отделалась. Хорошо, что родители были на работе, не то не избежать мне лекции на тему «Дорожно-транспортные происшествия».

Пришли они только вечером, когда я уже приняла анальгин, намазала бедро одновременно йодом, зеленкой и тональным кремом и даже на всякий случай перетянула бинтом. Под длинным халатом всего этого безобразия не было видно.

Только мы с родителями уселись ужинать, как в дверь позвонили. Стараясь не хромать, я пошла к входной двери. На пороге в компании со здоровенным чемоданом стояла… Таня Грачева. Да, та самая рыжая одноклассница, которая любит петь.

Я открыла рот, но, пребывая в изумлении, ничего не сумела вымолвить. Честно говоря, даже не предполагала, чтобы Таня знала, где я живу, не то что уж ожидала ее в гости. С чемоданом. Одноклассница тоже стояла молча. Немая сцена продолжалась до тех пор, пока из комнаты не появились родители.

– Что случилось? Кто пришел? – полюбопытствовала у меня мама, но я лишь посторонилась, пропуская в квартиру незваную гостью.

– Можно я у вас денечек перекантуюсь? – обратилась к нам Танька.

– С родителями разругалась? – предположил отец.

– Да нет, мы квартиру продали. Новые жильцы велели сегодня же выселиться. А комнату еще не нашли. Родители живут у бабушки с дедушкой в однокомнатной хрущевке, там и так места мало, и я…

– Пришла жить к нам в однокомнатную хрущевку, – закончила за нее я.

Мать гневно сверкнула на меня глазищами и обратилась к Рыжей (ее официальная школьная кличка):

– Конечно, живи у нас, сколько нужно.

– А почему вы так внезапно решили продавать квартиру? – насторожилась я.

– Давайте сначала поужинаем, – предложил папа, – а потом Таня нам все расскажет.

Грачева сняла с себя розовый бархатный пиджачок, очень удачно подходивший к ее оранжевой вельветовой юбке, пристроила его на вешалку, и все вместе мы прошли в кухню.

– Ой, у вас телевизора на кухне нет? Сейчас начнется мой любимый сериал, можно я буду есть в комнате? – спросила беспардонная Рыжая.

– Да-да, конечно! Юль, иди разбери там стол и постели скатерть!

«Конечно, – возмутилась я, правда, мысленно, – чуть что, сразу Юля!»

Таня, если это не была моя галлюцинация, как-то злорадно и даже дьявольски заулыбалась, но пошла мне помогать (впрочем, только мешалась под ногами).

Любимым сериалом одноклассницы было «Сверхъестественное», так что ужин прошел под вампиров, демонов и звуки пальбы из двустволки (как оказалось, заряды соли отпугивают привидений). Не считая этого, поужинали мы вполне цивильно, как обычная семья, и я даже с удивлением для себя обнаружила, что Таня не так уж сюда и не вписывается. Чего это я на нее так поначалу наехала? Наверно, взыграла ревность.

Вслед за тем Грачева принялась рассказывать. Все в их семье было хорошо, пока Виктор Витальевич – Танин отец – не решился, поверив доходчивого содержания рекламе, отнести все-все семейные сбережения в банк. В последнее время были кое-какие проблемы с накоплениями: Танину маму уволили, а отцу понизили зарплату на заводе, в связи с этими событиями ежемесячный накопительный процент этого банка выглядел сказкой. Но на прошлой неделе два удручающих события произошли одновременно: Танин отец попал теперь уже под сокращение (заводы в нашей стране давно уже переживают не лучшие времена) и им пришло извещение о том, что банк разорился и, следовательно, всем деньгам пришел, извиняюсь, кирдык. Еще там было сказано, что если банку «Тэмпо» удастся восстановиться, то семье будут выплачены все потерянные деньги, но в это как-то верилось с трудом. Сейчас в российском законодательстве есть закон об обязательном страховании вкладов и о конкретной сумме, в пределах которой деньги возвращаются вкладчикам, но описываемые в книге события произошли несколько лет назад. Отец Тани оббегал всех юристов (на что потратил все оставшиеся сбережения), но оказалось, что договор на оказание услуг составлен так хитро, что ничего предпринять нельзя, банк полностью себя в этом смысле обезопасил. У Таниной мамы нет никакого образования, а у ее папы очень узкая специализация, поэтому найти нормальную работу им не просто. Пришлось дать объявление о продаже двухкомнатной квартиры, а взамен искать либо однокомнатную, но в отдаленном районе (этого никому не хотелось, потому что наша школа находилась в центре города и Таня не желала переводиться) или же комнату в коммуналке.

– А вы где деньги храните? – спросила Танька.

На что мама, не подумав, без лишней скромности выпалила:

– В банке.

– Вот! Это очень опасно, как видите. В каком?

– Да не в банке, а в банке. Полуторалитровой.

На Танином лице отобразился мучительный мыслительный процесс, столь ей несвойственный. Наконец на то же самое лицо явился отблеск озарения, и изумленная донельзя Татьяна громко выкрикнула:

– Что-о?! В банке?! Прямо в банке?! Ну вы даете!

– Покруче любого банка будет! – похвастала своей смекалистостью мама.

– А также под горшком, под паласом, в бачке унитаза, внутри сиденья кресла, между оконными рамами… – бурча себе под нос, так, чтобы слышал только папа, перечисляла я все сейфы, что только могла вспомнить (но далеко не все, что наличествовали на самом деле), выдавая с потрохами нашу семейную тайну. Тот, кого это касалось, услышал и, едва сдерживая смех, заговорщицки мне подмигнул.

Так как ни раскладушек, ни лишних диванов, ни кресел-кроватей в нашей квартире не наблюдалось, Таньку определили на мою софу, причем вместе со мной, потому ее пришлось разбирать. Всю ночь Рыжая тянула на себя одеяло и потихоньку сдвигала меня к самому краю лежбища, пока я совсем с него ни грохнулась.

– Уй! – Потирая ушибленную заднюю часть, я шепотом взвыла с пола: – Идиотка! Что ты наделала!

– Ты, Юлька, не кричи, – донеслось спокойное с кровати. – Ты небось полагаешь, я просто так ворочаюсь, а я вот думу думаю.

Я решила, что ослышалась.

– Чего? Какую еще думу? – шипела я словно змея, выгнанная из своей норы пресловутым мангустом, залезая под одеяло.

– Кем мне быть. Вот ты уже решила?

– Естественно, еще сто пятьдесят лет назад, когда изучала информацию по местным и московским вузам. Экономистом. А вот ты даже ни на какие курсы не ходила, учишься все хуже и хуже, и еще мыслишь, что кем-то станешь.

– Стать-то я стану. Звездой. – Ну я ведь говорила! Слышали, знаем. – А сейчас передо мной стоит задача: быть моделью, певицей или актрисой?

– Ха! – Я не смогла сдержаться и зашлась в хохоте. – Не смеши меня! Поломойкой ты будешь, вот кем!

– Что-о-о? – Танька даже подавилась, наверно, грядущей реальностью. – Я, если хочешь знать, буду тремя одновременно!

– Таня, давай ты для начала станешь Спящей Красавицей, хорошо? Ну хотя бы до утра, договорились?

Грачева вскорости уже играла эту роль, а я вот, без толку проворочавшись с боку на бок, поняла, что засыпание мне в ближайшие минуты не грозит, и целиком погрузилась в размышления о деревенском мертвеце.