– Началось, – пробормотала я удрученно. Я давно веду с ним явную вражду, и на целых полгода мне удалось его заткнуть. И вот он опять проснулся и начнет теперь активно портить мне жизнь. Думаю, нет нужды объяснять, что это за голос и откуда он взялся, Катя уже говорила про мой отдых в сумасшедшем доме. То есть это не совсем был сумасшедший дом… Ну неважно. Оттуда все приколы и пошли. То есть они наличествовали и до этого, но были не столь ярко выражены, как после выписки. Верно сказала Любимова, врачи умеют все что угодно, но только не лечить.

– Что началось? – озаботилась Катька, с тревогой глядя на меня.

Я отмахнулась, мол, забей.

– Опять говорите вслух? – с притворной строгостью проговорил Григорий, повторно ошеломив меня своей осведомленностью. – Вы мне это бросьте, там, куда мы вас направляем, все мысли придется держать при себе.

– У меня это непроизвольно получается, – взывала я к снисхождению, но злые дяди сделали вид, что не услышали.

Немного помолчав и еще помаячив перед окнами, они таки сели: руководитель – во главе широкого стола, находившегося возле того же окна, Григорий подле него и подальше от нас.

– Итак, раз мы утрясли все вопросы, – заявил Начальник, – пришло время рассказать, куда вы направляетесь.

После того как он кивнул, стал говорить Акунинский:

– Как я уже говорил, на телевидении стартуют только два новых реалити-шоу. Отбор кандидатов проходил аккурат в те дни, когда пришла записка о том, что он принят, и последняя, про помощницу. Кому кого искать – неизвестно, так как мы не знаем, на какое шоу он отправил подругу, на какое попал сам. Единственное, что более-менее понятно, это то, что если одна из вас первой найдет, скажем, персонажа мужского пола, значит, второй легче – она ищет из женского состава.

– Как мы будем общаться? – встряла Катька, избрав недовольный тон.

– Вам оставят сотовые телефоны, в Юлином шоу это можно, хоть и только для звонков семье, но по законам Катиной игры участники не имеют права ими пользоваться вообще, то есть придется делать это скрытно от всех. Если хоть один из участников увидит у вас, Екатерина, мобильный, выйдет скандал. Так что звук вы должны отключить. Это понятно? – Мы кивнули обе, хотя вопрос был задал одной Катьке. – Дальше. Каждая из вас получит список участников и краткое досье – кто что собой представляет. Эти данные они вносили сами в анкету перед отборочным туром, но большую часть информации наши работники уже проверили, так что можете не сомневаться в исходных данных. Думаю, нет смысла уточнять, что никто, кроме вас, ни в коем разе не должен увидеть эти бумаги. Иначе будет катастрофа.

«Да уж, – подумала я, – даже страшно представить, как я стану оправдываться, если кто-то найдет в моих вещах полное досье на себя и остальных!»

– Итак, – тем временем продолжал мужчина, – друг с другом вы общаетесь посредством эсэмэсок, звук в Катином телефоне, повторяю еще раз, должен быть все время выключен. А со мной переписываетесь через моего человека.

– А кто он? – хором спросили мы с Катей.

– Это оператор. – Следователь хитро прищурился, пояснил: – Конечно, это легенда. В реальности – капитан полиции Муравьев Сергей Павлович, двадцати пяти лет. Да, такой молодой, а уже капитан! – Мы уважительно закивали, хотя раньше не знали приблизительный возраст капитанов. – Он будет вести съемку на каждом шоу.

– Как он успеет? – удивилась я.

– Вам объявят время, когда вас будут снимать. Думаю, пару раз в неделю. В остальные часы на острове будут работать камеры наблюдения, с них станут монтировать серии. Ведущий будет прилетать вместе с оператором, а так, большую часть времени, вы будете предоставлены сами себе. Эти часы – важнейшие в вашей миссии. Пока другие будут расслабляться, забыв о камерах, состязаниях и голосованиях, вы же мобилизуете все внутренние силы, для того чтобы найти того, кто нам нужен, и устранить в его лице опасность.

– Мы что, – не без сарказма поинтересовалась подруга, – сами должны будем проводить операцию захвата?

– Екатерина, я все понимаю, но прошу вас все-таки не язвить, – недовольно покачал головой Григорий. – Вы в кабинете не у своего дражайшего друга, а у высокопоставленного лица.

Любимова с наигранно раболепствующим выражением уставилась на Биг Босса и даже глазки пошире распахнула: ой, ба-атюшки, какая честь для нас! На что сам костюмный поморщился, а Акунинский тяжко вздохнул и даже хлопнул себя ладонью по щеке с печатью великой скорби в уголках глаз.

– Знали мы, что у вас трудный характер… – продолжал он угнетенно немного изменившимся голосом по вине сжатой ладонью челюсти, – но что попишешь… Нет, операцию захвата проведут те, кому положено. Ваша задача показать пальцем. Ну, фигурально выражаясь, конечно. Через оператора Сергея вы будете передавать мне и, если он подключится, брату информацию, которую сумеете раздобыть. Наконец, с пометкой «срочно» передадите имя человека, которого мы ищем. На этом ваша работа закончится. Главное – не выдать себя, если террорист прознает, на кого вы работаете, возможно, решится на крайнюю меру по отношению к вам, чтобы не путались под ногами.

До меня, честно говоря, не сразу дошел смысл сказанного, только когда Мужчина в костюме, кашлянув, проговорил укоризненно:

– Григорий Николаевич, не стоит пугать наших внештатных агентов-добровольцев… – я поняла, о чем глаголил Лохматый.

– Ах добровольцы, да?! – вскипела подружка и вся как-то подобралась, точно собиралась с секунды на секунду ринуться в кулачный бой. – Теперь вы так нас называете! И это после того, как прозрачно намекнули на возможное тюремное заключение в случае отказа!

– Ну ладно уж, никто вам такого не говорил! – сказал Григорий и, разволновавшись, стал приглаживать обильную растительность головы. Да так расстарался, что она съехала на бок. То есть совсем съехала! А через миг уже свалилась к его ногам!

Я обозревала Гришину абсолютно лысую голову с выпученными глазищами и отвалившейся челюстью. Вот те раз! Лохматый оказался Лысым! А я и думаю, как это, два брата, а жизнестойкость волосяных луковиц ну совершенно различна! Оказывается, вот что ждет Бориску через пяток-другой лет. Видать, и брови у дядьки ненатуральные.

Покраснев всем телом, Григорий пристроил парик на место. Начальник, следя за этими действиями, старательно прятал улыбку, а Катька, сраженная неожиданной метаморфозой, разинула рот.

Босс продолжил извиняющимся тоном:

– Я не вижу такой уж серьезной опасности, с вами все время будут наши люди, которые…

– …Будут приезжать пару раз в неделю на пятиминутный ролик! – закончила Екатерина.

– Я не это хотел сказать, – смутился Начальник и поправил галстук, который и без того сидел превосходно, как и костюм. – Все участники подвергнутся тщательной проверке, и они, и их личные вещи. Поверьте, даже грамм тротила никто не сможет пронести. Григорий Николаевич подготовил вас к самому страшному, что может произойти, но, в общем-то, ни за что не произойдет. Все-таки шоу не дураки создают, организаторы знают, что к чему, им самим проблемы нужны в последнюю очередь. А в случае чего – наша специально подготовленная группа захвата среагирует немедленно, стоит только вашей записке с именем преступника поступить в руки оператора.

– Но ему нужно еще и доставить ее, – заметила Катя.

– Это не проблема. На борту вертолета, на котором будет перелетать с места на место съемочная группа, всегда будет дежурить кто-то из нас. Борис Николаевич, Григорий Николаевич, я или кто-то еще из доверенных лиц. Не успеет Муравьев залезть на борт – мы уже будем знать, что вы нам написали.

– Не проще ли, – подала я голос, – нам с вами тоже переписываться посредством СМС? Никому не придется торопиться на борт, доходит за секунду.

Катя воззрилась на меня с уважением за мою внезапную смекалистость, а двое мужчин как-то странно переглянулись, я даже почувствовала неприятный холодок. В чем дело?

– Видите, – расплылся в фальшивой улыбке Лохматый-Лысый, – вы можете отлично соображать и без своей закадычной подруги!

– Вы не ответили на поставленный вопрос, – рявкнула Любимова, набычившись.

– Ах, ну да, просто телефонное общение не слишком безопасное. Мы ведь не знаем, что это за люди – Шутник со своей подругой. Вдруг мы их недооцениваем? А это нарушение первой заповеди для тех, кто идет в бой! Короче, так мы будем уверены, что сигнал никто не переловит и не прочтет то, что предназначается только для наших глаз.

– А Сергей этот? Ему можно верить?

– Ну конечно, Катя! Твоя подозрительность временами переходит в разряд фобий!

Пока мы гадали, что означает такой псевдонепосредственный переход от «вы» к «ты» и уменьшительно-ласкательному имени, Акунинский поднялся и направился к выходу, поманив нас за собой пальцем. Вот уж что нам совсем не понравилось, но пришлось подчиниться. Так через пару минут хождения по коридору и поездке на лифте мы снова очутились в его кабинете. Надобность в высоком начальстве исчерпала себя, так как сопротивление было полностью сломлено.

– Итак, – продолжил Я-Гриша. – одна из вас останется в Москве Золотоглавой, другая же отправится на остров в Тихом океане.

Мы присвистнули: круто!

– Будем тянуть жребий? – предложила Катя.

– Нет, мы все уже за вас решили. Поймите, это не детская игра, здесь нельзя полагаться на случайный выбор, на лотерею! Эта операция – строгий расчет, а рассчитывали мы вас, исходя из особенностей характера и привычек каждой. – Надо же, они нас рассчитывали! Как какую-то математическую задачку, а не живых людей! – Юлия, – продолжил Гриша, – останется здесь, в Москве. Екатерина же полетит на остров.

– Вот так всегда! – высказалась я в счет своей константной невезучести. Катя же победно улыбалась.

– Сейчас я все поясню. Что бы ни говорил господин Захватов, опасность все же велика. – Захватов – это человек в костюме с верхнего этажа, догадалась я. – Он начальник, ему положено высказываться в подобном духе, я же скажу все откровенно. У нас нет совершенно никакой информации о человеке, присылавшем эти письма, потому я лично не могу сказать, опасен он или нет и какие у него возможности. Единственное, что сказала экспертиза более-менее полезного, это то, что писал мужчина и, скорее всего, средних лет. То есть старше тридцати.

– Но это и так понятно, что мужчина! – возразила я.

– Нет, – не согласился следователь с разумным, на мой взгляд, замечанием. – Ведь женщина вполне могла писать от лица мужчины, используя глаголы, поставленные в мужской род, с тем чтобы ее не вычислили и не помешали выполнить коварный замысел. Опять же, учитывая, что эксперты утверждают – писал человек не совсем душевнобольной, даже здоровый, но очень нервный, – можно допустить достаточное присутствие интеллекта для подобного обмана. Это все я узнал, еще не получив последнего письма. А тогда уже задумался: зачем писать про подругу? Значит, это все-таки мужчина, который совершенно не желает хоть как-то скрывать свою личность и вести следствие по неверному пути?

– Может, это лесбиянки? – предположила Катя, я ткнула ее в бок. – А что? Зато количество подозреваемых сократится вдовое, так как придется искать только женщин!

– Знать бы, что это действительно так! – развел следователь руками, грустно усмехнувшись. – Короче, мы трезво оценили возможности каждой. Юлия, я в курсе, что вы занимались спортом.

– Да, – робко кивнула я. – До седьмого класса я ходила в секцию легкой атлетики. В старших классах ездила на соревнования от школы. Теперь занимаюсь бегом. – Смутившись, добавила: – То есть не профессионально, конечно, а так, для себя.