На столе лежали свитки с записями Мастера печатей на языке страны Божественной черепахи. Впрочем, читать на нем было легче, чем разговаривать, ведь иероглифы-то были теми же и значили то же самое, что и у нас, так что если не брать специфические термины, то я мог понимать их тексты. Проблема была в том, что тут как раз были сплошные термины. Я сломал голову себе уже на списке необходимых ингредиентов. Такое ощущение, что Мастер печатей решил собрать самые невозможные сочетания иероглифов, например, железо, молоко и дерево. Что это может значить? Железно-молочное дерево? Сок железного дерева? Молоко в железном ведре с деревянной ручкой?

К тому же я не мог забыть о том странном похищении крестьянских девушек. На следующий день после наказания я хотел поговорить с Кун Веймином, чтобы узнать, как он поступил, но он уже покинул Академию. Поехал к студентам на практике в сыхеюанях. Попытка что-то узнать от Идущего к истоку так же провалилась, он послал меня к Кун Веймину.

Тогда я полез в архив. Решил узнать, а как вообще ведутся расследования в нашей стране. И вот тут меня ждало огромное разочарование. Их у нас попросту не было. Министерство наказаний подразделяется на пять частей, из которых только две хоть как-то связаны с уголовными делами: это непосредственно судебный отдел и центральный аппарат, который и должен заниматься расследованиями. Однако большая часть их работы была связана с сугубо имущественными и семейными отношениями. И там все было просто: человек дает жалобу, устно или письменно, сотрудники центрального аппарата начинают следствие, которое почти целиком состоит из допроса предполагаемых виновников, свидетелей, самого заявителя. Допрос с применением пыток.

Я узнал, что меня в тюрьме даже не пытали, а всего лишь использовали первую ступень интенсивного допроса. Хотя по правилам меня должны были морить голодом, жаждой, холодом и отсутствием сна, но, видимо, мои надзиратели торопились…

Уголовные дела решались примерно также: следователи хватали всех свидетелей и допрашивали их, после чего тот человек, на которого все показывали пальцем, назначался виновным и отправлялся на казнь. При таком раскладе в похищении Аи обвинен буду я, так как я с ней разговаривал на празднике и был похож на настоящих похитителей. И меня попросту запытают до смерти, выбивая место, где я спрятал девушек, что никак им не поможет.

Почему расследование ведется так странно и однобоко? Я понимаю, что среди чиновников немного великих магов, таких как легендарный Хао Шер, но неужели государство совсем не выделяет Ки на судебные дела? Или следователи забирают энергию себе? Ведь есть же и другие способы ведения дел? Я не знал, какие именно, но был уверен, что они должны были существовать. Может, мне написать закон, в котором чиновники будут обязаны опираться не только на слова пытаемых людей, но и на другие данные? Например, чтобы в случае с Аи отряд стражников и чиновника, ответственного за расследование, отправился на поиски похитителей, спас девушек и наказал виновных.

Когда я поделился этой идеей с ребятами, Тедань сразу же воспылал азартом:

– О, я бы хотел там поработать! Гоняться за ворами! Драться с убийцами!

– Или копаться в старых бумагах, – скептически заметила Мэй. – Вспомни свой первый суд. Там ни за кем бегать не пришлось, достаточно было прочитать документы. Знаешь, в чем проблема? – обратилась она ко мне. – Славы и почестей такая работа точно не принесет. Знатные семьи редко обращаются в суд по поводу уголовных преступлений как раз из-за такого ведения дел. Вопросы насчет наследства или имущества – да, ведутся официально. А вот по поводу воровства, убийств и похищений мы обычно приглашаем сыскарей.

– Сыскари? Кто это?

– Это негосударственные служащие. Они работают только на себя, зато все их умения, магия, навыки направлены только на поиск и расследования. Плюс они хранят имена заказчиков и сами заказы в тайне.

Я задумался. Ведь и Джин Фу после похищения Байсо и смерти его охранника не пошел к чиновникам, а начал искать его сам, через метки, через мага-поисковика и кровь.

– А какие самые лучшие сыскари в Киньяне?

– Самым лучшим считается старик Зинг Ян Би, но он сейчас редко соглашается работать. Возраст уже не тот, да и в деньгах он давно уже не нуждается. Я слышала, что он набирал себе учеников, но имен их не знаю.

– Как думаешь, Кун Веймин разрешит мне поговорить с Зинг Ян Би?

– После твоего глупого побега? – Мэй сморщила личико. – Я бы тебя вообще приковала цепями и поставила бы охранника.

– Но ведь это нужно для выполнения задания!

– Если все студенты будут бегать по городу и спрашивать совета, то зачем вообще нужна Академия? Кроме того, у тебя свое задание! Оно как раз связано с начертанием.

Несмотря на разумные замечания Мэй, я все же решил попросить разрешение у Кун Веймина. Мне нужно было знать, пленник я или все же ученик. К тому же, там, за стеной Академии, я смогу узнать и о судьбе Цай Хонг Ши, и о следствии по делу Аи. Если меня, конечно, снова не упекут в тюрьму по заявлению какого-нибудь человека с очень хорошей памятью.

Я не собирался больше убегать из Академии. Не в ближайшее время. Госпожа Роу, которая всегда отражала мысли своего мужа, четко показала отношение семьи Джин. Они готовы принять меня в качестве гостя и друга сына, но не более того. Я не мог больше рассчитывать на их помощь. У меня почти не было денег. И мне некуда было идти. Это не означало, что я смирился со своей ролью ступеньки для Веймина и будущей свадьбой с дочкой Мин Чиня. Нет, я собирался ненадолго задержаться в Академии, чтобы больше узнать о мире вокруг меня и стать сильнее для того, чтобы больше никто никогда не решал за меня.

Да, это недостижимая цель. Почти все вынуждены слушать чужие указания. Думаю, даже император подчиняется традициям и устаревшим законам. Но я видел по-настоящему свободных людей. Кто явно живет не по общим правилам, так это сам Кун Веймин. Тот же Мастер. Они могут себе это позволить. И я тоже хотел жить именно так. Да, я уже не родился в знатной семье, но, глядя на Яна из клана Цянь в начале учебы, видно, что это не так уж и весело. Значит, я должен стать сильным магом-начертателем.

До возвращения Кун Веймина я решил погрузиться в учебу и прочитать как можно больше книг из архива. Я раньше не слышал о связи многохвостых лис и нападения животных. Сколько всего я еще не знал?

Сначала я собирался читать книги по порядку, начать с первой полки первого же стеллажа и идти подряд, но дядюшка Бэй отговорил меня, сказал, что так я только запутаюсь, и нужно углубляться в каждый вопрос постепенно. Наверно, было бы полезнее читать что-нибудь связанное с законами, но меня заинтересовал процесс распада империи Семи священных зверей. Почему такая огромная страна вдруг раскололась на семь кусков? Ведь что-то должно было стать причиной?

Весь Южный округ также временно переехал в архив. Все сидели и выписывали нужные им куски текстов, пока не прибыли ученики из других домов. Мы опасались, что им дадут похожее задание, и тогда на книги будут выстраиваться очереди.

Восточный и Западный дома прибыли через неделю, и только тогда я смог попасть на прием к Кун Веймину. Я, конечно, боялся до дрожи в коленях, но решил, что терять мне особо нечего. Даже если он не разрешит работать над тем законом, что я задумал, то все останется по-прежнему.

Он сидел за ворохом бумаг и очень быстро просматривал их, откладывая листки то в одну сторону, то в другую.

– Что у тебя? – спросил он, не поднимая головы.

Я облизнул пересохшие губы.

– Прошу прощения за столь бесцерем…

– Без этикета. Сразу к делу!

– Я хотел узнать, что вы решили насчет похищения деревенских девушек. Рассказали ли следователям? Может, что-то уже начали делать?

– Я никому ничего не говорил, – коротко сказал он и, не поднимая головы, продолжил перебирать бумаги.

– Но… украли же… – я растерялся, так как совершенно не ожидал такого поворота. – С ними может случиться беда. Людей не крадут ради чего-то хорошего, – лепетал я уже полную чушь, внутренне ненавидя себя за этот идиотизм.

Я заранее продумал наш разговор, представил разные варианты ответов, и как только Кун Веймин ушел в сторону, я запутался.

– Насколько я понял, Аи, так ведь ее звали, ушла добровольно. Только ее родители могут написать жалобу и вернуть непутевую дочь.

– Но они же крестьяне и не умеют писать. И до города далеко, а сейчас как раз сев…

– И? – Кун Веймин посмотрел на меня. – При чем тут я?

– Но Идущий к истоку обещал…

– Он рассказал все мне. Шен, я же просил получше познакомиться с уголовным правом. Если я напишу жалобу, то следствие приедет в деревню, перепорет половину крестьян и выяснит, что девушка ушла добровольно, и тогда на меня будет наложен штраф за ложный донос. Или, еще хуже, виновным окажешься ты, и тогда ты попросту помрешь во время интенсивного допроса, так как не знаешь, где украденные девушки. Какой вариант тебе больше нравится?

– Тогда… я хочу написать закон, который будет обязывать чиновников вести расследование по-другому, без допроса людей и обвинения первых, кто попался под руку.

– Не возражаю, – сказал глава Академии и снова уткнулся в свои завалы.

– Но я не знаю, как это делать правильно, – так как разговор вошел в запланированное русло, я начал говорить увереннее. – Поэтому мне нужно поговорить с теми, кто умеет. Я прошу разрешение на выход из Академии. Временный.

На этот раз Кун Веймин не просто оторвал взгляд от бумаг, но даже приподнялся.

– Выход? Из Академии?

– Я слышал, – я заговорил быстрее, чтобы успеть все сказать до взрыва, – что в Киньяне есть такие специальные люди – сыскари, и самый лучший из них – Зинг Ян Би. Я бы хотел поговорить с ним, чтобы прописать в законе, как правильно вести следствие. К тому же он уже старик, а потому может не опасаться конкуренции.

Внезапно господин Кун рассмеялся и сел обратно.

– Вот ты наглец. Ты уничтожил защитный массив на стене, сбежал из Академии, заставил меня бросить других учеников и помчаться в Киньян. Из-за тебя я, Кун, был вынужден просить прием у какого-то торговца! А сейчас ты хочешь, чтобы я разрешил тебе уйти?

– Я не сбегал, а хотел предупредить о грядущей волне. Если бы господин Кун был в Академии, я бы обратился к вам. А кроме вас и семьи Джин я никого в Киньяне не знаю. У «Золотого неба» должны быть свои люди в Цай Хонг Ши, – подумал я. Потому и пошел туда. Сейчас вы в Академии. Больше никаких причин сбегать у меня нет. К тому же мне нужно закупать ингредиенты для восстановления массивов.

– Зинг Ян Би, значит, – задумался он. – Я не хотел, чтобы ученики покидали Академию в это время, так как у них есть семьи в Киньяне, есть знакомые чиновники, и тогда бы законопроекты писали не они, а их связи. У тебя, кроме семьи Джин, больше никого нет. Что ж, пожалуй, я позволю тебе в ближайшие полтора месяца выходить за пределы Академии, но с условием.

– Конечно, господин Кун.

– Первое – ты не будешь удалять магические метки. Второе – ты дашь свою кровь для поисковой магии. Третье – на тебе будет сигнальный амулет. Если вдруг на тебя нападут, ты сможешь сразу сообщить нам. Я дам тебе табличку студента Академии, которой будет достаточно для чересчур бдительных стражей. И еще письмо к Зинг Ян Би. К нему не так легко попасть, как ты думаешь.

– Благодарю, господин Кун.

– И выходить ты будешь только с защитными массивами.

– Слушаюсь, господин Кун.

Когда я ворвался в наш дом с криками, что у меня все получилось, Мэй отказалась в это поверить.

– Господин Кун Веймин не мог так поступить! Он же не дурак!