– Я понимаю, – надеюсь, в моем голосе достаточно сочувствия. Провел большим пальцем, поглаживая. – Я все понимаю. Твой отец наверняка очень тебя любил. Такая сильная и красивая дочь – радость для любого родителя.

– Да, – прошептала она. – Мы были очень близки. У меня никого не было, кроме него…

– Все в руках Богини, – я продолжал поглаживать ее руку, и девушка уже не дергалась, даже подвинула ладонь, чтобы мне было удобнее. – Я думаю, отец и сейчас присматривает за тобой. С небес. Ты не должна плакать.

– Вы думаете? О, надеюсь, что это так! Возможно… возможно, это он послал вас ко мне! Конечно! Кого еще он мог направить мне в помощь?

От радости она одним глотком допила вино, икнула и покраснела.

Я улыбнулся.

– Кажется, вино оказалось слегка крепким?

– Немного, – взгляд стал затуманенным.

– И все же… почему ты одна? Разве у тебя нет прислуги? Друзей? Жениха?

– Жених? – ее язык уже слегка заплетался. – Он был. Был. А потом… После несчастья… Он… Он сказал, что не может… Что не должен… Мы отменили свадьбу. Он отменил.

– Негодяй, – я сжал ее ладонь и потянул, заставляя подняться. Мне надоело ждать. – Думаю, тебя надо уложить. Ты устала и едва стоишь на ногах.

– Действительно, – она удивленно качнулась и хихикнула. Я закинул ее руку себе на шею, обнял за талию.

– Не переживай, детка. И топай ножками, если я тебя понесу, то, боюсь, меня сочтут любителем мальчиков. Хотя в целом на это мне тоже наплевать…

– Что? Любителем мальчиков? – ее голубые глаза стали круглыми. – Это как?

– Я тебе потом расскажу, – хмыкнул я, ведя девушку к лестнице. На ходу кинул монету хозяину. – Мне комнату. Лучшую.

– Конечно, господин ловец, – поклонился тот и отдал мне ключ. – Третья по коридору в вашем полном распоряжении!

По ступенькам девушку я поднял на себе и придержал, открывая дверь означенного помещения. Девушка улыбалась и смотрела удивленно.

– Так что там с… мальчиками? – напомнила она.

Я втолкнул ее в комнату и повернул ключ в замке. Щелкнул пальцами, запаливая огонек в лампе.

– Какая любопытная. – Стащил ее капюшон, платок под ним. Вытащил заколку из волос. Каштановые, с рыжинкой, завиваются кольцами. Неплохо. – Очень любопытная. Я тебе расскажу. Или покажу… это как пойдет.

– Что вы делаете? – она встряхнулась и попыталась отстраниться.

– Раздеваю тебя, – признался я. – Ты напилась. И я просто обязан уложить тебя в постель.

– Да? – изумилась девушка.

– Угу, – подтвердил я, стаскивая с нее сапоги. Плащ полетел на пол, следом отправилась безрукавка. Очертил пальцами контур ее груди…

– Послушайте, я… – снова дернулась она.

– Тш-ш-ш…, – положил палец ей на губы, всматриваясь в голубую бездну ее глаз. – Ты очень красивая. Ты вызываешь желание. Тебе уже говорили это?

– Раньше… – она моргнула, глядя на меня как завороженная.

– Очень, – первая пуговичка ее рубашки, у горла. У бьющейся жилки. Укусить? Повременю пока. Девушка молчит, лишь смотрит и снова слегка дрожит. Как мило. – Очень красивая. Я не видел никого красивее тебя.

– Правда?

– Да, – сколько раз я говорил эту банальность? Удивительно, каким нелепостям верят женщины. Еще одна пуговица. И еще. – Да. Никогда. Никого красивее. Ты ведь позволишь мне посмотреть на тебя?

– Только посмотреть?

– Только посмотреть.

Она неуверенно кивнула.

Я расстегнул все пуговицы. Слава Бездне, что наградила женский род наивностью и верой в слова мужчины. Раздвинул ткань, чуть ли не облизываясь. Потом осторожно развязал шнуровку ее штанов, не прерывая зрительного контакта, следя за изменениями ее взгляда. Но она пока не выглядела испуганной, лишь удивленной и смущенной. Неужели действительно верит, что человек в мундире ловца не может причинить ей вреда?

Что ж, пожалуй, я научусь извлекать пользу из своего нового положения. До тех пор, пока не найду способ вернуться к прежней жизни.

В распахнутой ткани виднелась девичья грудь, красивая, полная. Я положил руку на талию девушки, привлекая к себе.

– Ты знаешь, что я должен тебя задержать? – наклонился, провел языком по ее шее.

– За что? – она нервничала, но страхом не пахла. Хорошо.

– За преступление. – Еще одно движение языка. – Очень серьезное преступление.

– Какое?

– Ты скрываешь свою красоту. Это очень… – обхватываю ее затылок, погружая пальцы в упругие локоны, – очень опасное нарушение. Я должен наказать тебя. Прямо сейчас.

– Да?

Я несу чушь, но мне нравится. После нескольких месяцев в Бастионе я откровенно наслаждался и этой игрой, и телом девушки. Вонючие потроха, я уже был готов и сам хмелел от предвкушения, но все же хотел поиграть…

– Да. – Притянул ее к себе, обхватив затылок, и поцеловал. Губы нежные, со вкусом вина и корицы, робкий язык, неуверенно встречающийся с моим. Все же есть в неопытности какое-то очарование. Или меня всегда греет мысль, что я первый? Ну или почти. Что это тело впервые познает наслаждение или боль, то, что я ему позволю. Наверное, это определенная форма власти, просто эгоистичное мужское желание, чтобы меня запомнили.

Впрочем, хрен с ними, с мотивами.

Девчонка хороша. Действительно хороша: стройная, но с полной упругой грудью и крепкими ягодицами. Ноги сильные, наверняка неплохая наездница. Кожа золотистая, на спине, вдоль хребта, легкий пушок. Очаровательно.

Поцелуи стали откровеннее, а руки – наглее. Я исследовал ее тело, получая истинное удовольствие от происходящего.

Только вот очнулась она как-то не вовремя.

Тряхнула головой, приходя в себя, попыталась вырваться.

– Я… подождите… что… я не уверена… я…

– Зато я уверен, – толкнул ее на кровать. – Тихо, детка. Маленьким девочкам однажды приходится взрослеть, ты знаешь?

Потянул ее за волосы, открывая шею. Примеривая к вене. Но девушка удивила. Вздохнула и вдруг обняла меня.

– Да… приходится взрослеть. Я знаю. – Она посмотрела мне в глаза, и в них почти не было хмельного блеска. – Ты можешь быть… нежным? Со мной?

Ух ты. Занятно.

– Не уверен, – честно признался я. – Я слишком тебя хочу.

Она медленно улыбнулась и прижалась ко мне всем телом.

– Хорошо.

Вот демоница! Посмотрел на ее кулон искажения. Впрочем, какая разница, как она выглядит на самом деле? Мне нравилось то, что я видел. И что чувствовал. Проложил дорожку поцелуев от ее губ до шеи, пощекотал языком. Чувствительная девочка. От моих ласк она выгнулась и застонала. Пряжка на моем ремне царапала ей кожу, я расстегнул ее одной рукой, не отвлекаясь от поцелуев. Раздеваться не стал, не думаю, что малышке стоит видеть мои рисунки. Втянул в рот один сосок, слегка прикусил, накрывая ладонью вторую грудь.

Тронул ладонью холмик между ног, она вздрогнула.

– Я ведь не первый? – выдохнул ей в губы. Демоны, я нежен. Ну, почти.

– Нет… Мой жених, он… я… то есть мы…

– Понял. Забудь о нем.

– Я пытаюсь… – она закусила губу, и я закрыл ей рот поцелуем. Погрузил пальцы в нежные складочки, потер, заставляя ее непроизвольно приподнять бедра и снова застонать.

– Я тебе в этом помогу…

И улыбнулся. Выбор оказался отличным, а девочка – чувствительная. Да, не невинна, но поток силы мощный, что говорит об отсутствии у нее опыта. Ее жених просто дурак, раз отказался от нее. Впрочем, ее прошлое или будущее меня не занимало, лишь настоящее. Вернее, конкретно этот момент, в котором я приподнял ее ягодицы, развел ноги и погрузился в молодое тело. Девушка ахнула, но попыталась приноровиться к моим толчкам, что становились все яростнее. Бездна! Как же я скучал по этим ощущениям, по влажной коже под моим языком, по соблазнительному телу, что давало мне силу и наслаждение. Я не мог отпустить ее, даже понимая, что неплохо бы оставить время на сон.

Лампу я потушил, когда она принялась меня раздевать, где-то в процессе соития. Я толкался внутри нее и соображал плохо, поэтому позволил, но свет погасил. Огонек зашипел и потух, обледенев вместе с лампой. Слегка перестарался… В окне болтался узкий серп месяца, этого света мне было вполне достаточно. Девушка против темноты тоже не возражала.

Дальше – движения и рывки, ласки и тиски моих рук, ее стоны, сладкие губы, нежное тело… Хорошо. Мне уже давно не было так хорошо. Как вкуснейший деликатес после долгой голодовки. От ее силы кружилась голова, от удовольствия ныли мышцы. Хо-ро-шо. Последний раз мне было действительно хорошо с…

Сбился с ритма, дернулся. И на миг стало больно, уже привычно…

Проклятая Одри. На хрена я ее вспомнил? Снова задвигался – резче, сильнее, глубже, тараня нежное тело, погружаясь в похоть. Вот так… И никаких мыслей.

– Меня зовут Лира, – прошептала девушка подо мной.

– Отличное имя, – отозвался я.

Говорить ей, что койка – не повод для знакомства, не стал.

Девушка уснула – отрубилась через пару часов. То ли устала, то ли я сил много забрал. Хотя я и пытался не переусердствовать. В «самой роскошной комнате этого заведения» оказалась чаша для омовения и ведро воды, стоящее на жар-камне. Так что я с удовольствием смыл с тела следы бурной близости, вытерся холстиной. Неторопливо оделся, поглядывая на спящую девушку. Свет луны обрисовал красивое женственное тело, блеснул на кулончике, что покоился на груди.

Что-то царапнуло меня в увиденном, какая-то деталь…

Внизу заорали пьяными голосами песню, и я встряхнулся, потянулся к отстегнутым ножнам с клинками. Однако ловко девчонка меня обезоружила! Я сам далеко не сразу привык к сложному креплению из ремней, что опоясывали половину тела и правую ногу до колена, удерживая несколько клинков и метательных звезд. А девушка сняла все это в темноте, на ощупь. Интересно, ее папочка-ловец научил?

Постоял, раздумывая и застегивая ненавистные пуговицы. Ладно. Я сегодня добрый. Вытащил из своего мешка лист бумаги и стил. На столике обнаружились чернила. Я быстро написал адрес в Кайере и имя. Конечно, лучше всех девушке помог бы Армон. Уж он точно смог бы разыскать нужного ей человека. Но направлять к нему и даже вспоминать о бывшем напарнике мне не хотелось.

Отсроченное заклятие, что я произнес, все еще висело над ним, и я так и не решил, что мне сделать – нейтрализовать его или утвердить.

Что-то я сегодня слишком часто вспоминаю.

Сначала Одри, теперь Армон. Во рту появляется горечь, стоит подумать о них.

К демонам обоих.

Свернул лист и положил на столик возле кровати. Еще раз с удовольствием осмотрел раскинувшееся женское тело и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Глава 4

Песни внизу смолкли, местный певчий потягивал в углу хелль и задумчиво щипал струну на интаре. Четверо ловцов хмуро цедили горячий травяной настой, портя окружающую благостную картину своими неприятными рожами. Я присел на скамью.

– Вы неисправимы в собственном занудстве. Могли бы развлечься вместо того, чтобы киснуть в этом углу.

– Видели мы, как ты развлекаешься, – сквозь зубы процедил Харт и демонстративно отодвинулся. – Мало нам того, что ты чернокнижник, так еще и… предпочитаешь парней?

– Вот демоны, мы же в одной купальне мылись! – простонал Шило. – Я к тебе спиной поворачивался!

Я откровенно рассмеялся.

– Не нервничайте. Флай, если будешь хорошо себя вести, я тебя поцелую. Ну, или если плохо.

Подмигнул, ловец отодвинулся еще дальше.

– Только попробуй!

– Спорим, тебе понравится? – ласково протянул я.

– Раут! Не смей!

– Расслабься, – я махнул рукой зевающей подавальщице, показав на кувшин горячего настоя. – Это была девушка.

– Девчонка? – заинтересовался Здоровяк. – И как она?

Харт наградил приятеля убийственным взглядом. Я снова рассмеялся. Настроение было замечательным, сила бурлила внутри, даже спать расхотелось.

– Лучше не придумаешь, – я подмигнул Здоровяку. – Хочешь, скажу, в какой она комнате?