– Спасибо. – Он взял конфеты. – По виду классные. Очень мило со стороны твоей мамы.

– Да, она очень милый и добрый человек, – ровным голосом отозвалась я и повернулась уходить. – Добро пожаловать в Шелл Хейвен. Еще увидимся. – Или нет.

– Подожди… Может, останешься ненадолго? Хочешь конфеты? Я с тобой поделюсь.

Я застыла и глянула на него через плечо.

Он поднял коробку.

– Ладно. – Я медленно повернулась к нему. Может, он не так уж и плох. Раз хочет поделиться конфетами.

– Меня зовут Эйден. – Он попятился и сел на ступеньки. – А тебя?

– Рейна. Я живу в оранжевом доме. Самом первом после поворота.

– В том, у которого большой двор?

– Да. – Не знаю, почему он посчитал его большим и почему вообще обратил на это внимание.

Эйден возился с оберточной пленкой на коробке конфет, пытаясь ее открыть. Возился целую вечность. У меня руки зудели отобрать у него коробку и открыть ее самой. Чтобы отвлечься, я огляделась.

Участок земли возле старого дома Чандры загромождали вещи. Вокруг машины стояли кипы коробок, полки с инструментами, пластиковые контейнеры и рыболовные снасти. В углу приткнулись проржавевшая стиральная машина и сушилка. Между двух свай висела бельевая веревка. Я почувствовала себя неловко оттого, что стояла, в то время как Эйден сидел, и заняла место рядом с ним, уперев ногу в цементный блок.

– Зачем тебе все это?

– Делаю дополнительную ступеньку. – Он указал нам под ноги. – Нижняя слишком высока для деда. Ему трудно спускаться.

Нижняя ступенька и правда была высоковата. Не для нас, а для пожилого человека за семьдесят. Подъем и спуск действительно могли вызывать трудности. Как мило со стороны Эйдена позаботиться о своем дедушке. Все-таки он неплохой.

Эйден ухмыльнулся.

– Дед заплатит мне за это сотню долларов.

Неа. Все-таки плохой.

– Ты делаешь это для своего деда за деньги?

Он выгнул бровь.

– Это работа. И он ее оплачивает. Так делаются дела.

– Я постоянно помогаю маме в гостинице, но не заставляю ее оплачивать мой труд. – «Плюмерия» – наше общее дело. Семейное.

Эйден оторвался от вскрытия пленки на коробке, глянул на меня.

– Какой школы у тебя форма?

Я провела пальцами по складкам на юбке.

– Частная начальная школа Нельсона. А что?

– Так я и думал.

– Не поняла.

– Что ты из Нельсона.

– И?

– Тебе не понять. У твоей семьи есть деньги.

Я вскочила на ноги. Слышала, что говорят о детях, учащихся в моей школе. Но мне никогда не говорили подобного в лицо.

– Думаешь, знаешь меня, раз я хожу в эту школу? Типа, я снобка? Выпендреха? Считаю себя лучше других?

– А ты считаешь себя лучше других?

С меня достаточно.

– Я пришла сюда вручить тебе подарок.

– Твоя мама заставила тебя прийти сюда и вручить мне подарок.

– Эти конфеты подарили мне, но я отдала их тебе из вежливости. Которая и тебе не помешает.

Я взобралась по склону к дороге, ни разу не оглянувшись назад. Вне всякого сомнения, Эйден Чандра ужасен. В следующий раз при встрече проигнорирую его. Будет знать!

* * *

Утром меня разбудил звук работающего под окном мотора. Я сунула голову под подушку, чтобы приглушить шум. Когда это не помогло, спрыгнула с постели, распахнула шторы и увидела источник моих проблем.

Эйден. Он косил лужайку.

Движение штор, должно быть, привлекло его внимание, и он посмотрел прямо в мое окно. Остановился и помахал мне. Я торчала у окна застывшей статуей, пока не вспомнила, что стою в пижаме с Пикачу и растрепанными со сна волосами. Смутившись, резко села на корточки.

– Мам! – поползла на карачках к двери.

Маму я нашла в гостиной. Она клала в сумочку банку с тунцом и крекеры, чтобы потом позавтракать ими.

– Зачем он косит нашу лужайку?

– Доброе утро, Рейна, – бодро ответила мама. – Эйден утром зашел поблагодарить меня за ириски и предложил услуги газонокосильщика. Он показался мне находчивым молодым человеком, и я его наняла. – Она застегнула молнию на сумочке. – Эйден спросил, свободна ли ты сегодня, чтобы сходить с ним на пляж. Я сказала ему спросить об этом тебя, но ты можешь погулять с ним, если хочешь. – Мама улыбнулась и поцеловала меня в лоб. – Похоже, у тебя появился новый друг.

Друг?

Я потерла глаза.

– Ты на работу?

– Да. Тебя сегодня не беру с собой. – Мама стерла большим пальцем с моего лба отпечаток своей помады. – Эйден кажется мне хорошим мальчиком. Повеселитесь.

Хорошим? Он?

– Вернусь к семи. – Она пошла к двери, звякнула взятыми со стойки ключами. – Папа в спальне работает над своей статьей. Постарайся до обеда не беспокоить его.

Я кивнула. Папа и о еде забывал, если его не трогали. Он работал независимым журналистом, и его статьи регулярно печатали в крупнейших газетах и местных журналах. Однако самым его любимым проектом был обширный путеводитель по острову. Иногда он брал нас с мамой в исследовательские поездки по самым популярным местам и достопримечательностям, рассказывая их истории.

– Плата за работу Эйдена на стойке, – сказала мама, выйдя за порог. – Можешь отдать ему, когда он закончит.

– Уху, ладно. – Я придержала дверь открытой, провожая ее взглядом до машины.

Полчаса спустя, поле того как Эйден покосил лужайку, я встретила его на веранде.

– Что ты сказал маме? – спросила, отдав ему деньги. – Ты показался ей «хорошим мальчиком».

Он выгнул бровь.

– Я хороший мальчик.

– Ты обозвал меня снобкой, – скрестила я руки на груди.

– Ты сама себя так обозвала. – Эйден снял и отложил в сторону папины защитные перчатки, подхватил оставленный в углу рюкзак. Достал из него знакомую коробку конфет и протянул мне. – Это тебе.

Я, не задумываясь, взяла ириски и тут же пожалела об этом.

– Ты их не хочешь?

– Не люблю сладости. Думал перепродать их, но не стал заморачиваться.

Боже, ну и чудной он. Как он собирался их перепродать?

Заполучив ириски обратно, я решила любезно уделить ему немного времени и села в одно из кресел на веранде.

– Для чего тебе нужны деньги?

Эйден плюхнулся в соседнее кресло. Вытащил мобильный и, понажимав на кнопки, протянул его мне. На потрескавшемся дисплее подсвечивалась фотография гитары.

– Акустическая гитара «Гибсон сонграйтер». Мамин друг продает ее за тысячу американских долларов. Он дал мне время накопить на нее. До конца лета.

Тысяча американских долларов – примерно семь тысяч долларов Тринидада и Тобаго. Невероятная сумма.

– И сколько ты уже накопил?

– Тысячу триста двадцать два доллара.

Ну да. За два месяца ему ни за что не собрать нужной суммы. Я, конечно, этого не озвучила.

– Ты умеешь играть? – спросила я.

– Немного. Чему-то мама научила, чему-то сам научился. – Эйден размял пальцы. – Но у мамы старая-престарая гитара. Плюс для написания песен мне нужна своя.

– Ты пишешь песни? – Впечатляюще. Но не особо верилось. – Споешь одну?

– Я только что сказал, что мне не на чем играть, – закатил он глаза. – В этом-то и проблема.

– А на синтезаторе играть умеешь? У меня есть. Можешь взять, пока гостишь у деда.

– Правда? – обрадовался Эйден. У него загорелись глаза.

– Правда. – Почему бы нет? Если синтезатором будет пользоваться Эйден, мама перестанет заставлять меня играть на нем каждый день. Мне с лихвой хватало выступлений за роялем перед отдыхающими гостиницы. Своей неуклюжей игрой я выставляла себя на посмешище.

Я принесла из дома синтезатор, и мы установили его на веранде. Играл Эйден поразительно, особенно учитывая то, что не нуждался в нотных записях. Он с серьезным видом послушал, как я сыграла «Прелюдию и фугу до мажор» Баха: склонив голову набок и не сводя опущенных темно-карих глаз с моих пальцев. И я чуть со стула не упала, когда минутой позже он сыграл ее мне сам без нотных записей.

– Опять прикалываешься надо мной? Ты берешь уроки. И уже годы как практикуешься в игре.

Эйден попытался сдержать улыбку, но его губы заметно дрогнули.

Я пихнула его в плечо.

Он, морщась, потер ушибленное место.

– Ну ладно. Мама моего друга начала учить меня играть в январе. Однако эту песню я исполнил впервые.

– В январе? – нахмурилась я. – Не может быть. Чтобы так играть, нужно больше практики.

– Почему? Думаешь, я хорош?

– Ой, заткнись.

Эйден улыбнулся еще шире.

Я годы брала уроки по музыке и часами практиковалась играть мелодию, которую он выучил за минуты и исполнил, не глядя в ноты. Я не знала, восхищаться им или ненавидеть его.

– Сыграй мне что-нибудь еще, – попросил Эйден, снова приклеившись взглядом к клавишам. В ожидании он придвинулся ко мне ближе.

Он взволнованно покачивал ногой, пошатывая кресло. И мне передалось его возбуждение.

– Ладно. Что бы сыграть… – Я стала листать нотные записи. Обычно я избегала самых сложных мелодий в конце тетради, но рядом с Эйденом мне вдруг захотелось попробовать. И, что еще страннее, я стала получать от этого удовольствие.

Глава 7

Мало кто догадывается о том, что я не жаворонок. Я всем своим существом ненавижу вставать рано утром. А с работой в гостинице мне приходится делать это каждый день. К счастью, бодрость духа, необходимая для встречи с персоналом и гостями, достигается большой чашкой черного кофе.

Хорошее настроение – часть работы. Его ожидают от нас. Людям на отдыхе хочется видеть вокруг себя одни лишь улыбки. Я годы практиковалась и совершенствовалась в достижении нужного настроя, но в некоторые дни он дается мне особенно трудно. Если бы не большая конференция, проводимая в этот день в нашей гостинице, я бы осталась дома.

Пфф. Кого я обманываю? Я все равно бы пошла на работу.

Я рано приехала в «Плюмерию». Не задержалась у ресепшена поболтать с работниками и послушать последние гостиничные сплетни. Опустив голову и устремив взгляд в пол, прошла прямиком в папин кабинет. Папы, по обыкновению, там не нашла, поэтому заняла его место за письменным столом и начала отвечать на электронные письма. И чуть не заклевала носом: подобные занятия и в хорошие-то дни навевают скуку, а сегодня я к тому же не выспалась. После звонка Эйдена я долго смотрела в потолок, прокручивая в голове каждое сказанное нами слово.

Завибрировал телефон. Пришло сообщение от Оливии.

«Ты поговорила с ним?»

Мои пальцы замерли над кнопками. Я уклонялась от разговора с подругой с нашего обеда у Грейс. Уверена, она снова заведет свою песню о том, что я избегаю Эйдена, потому что по-прежнему в него влюблена. Я же, если честно, просто хотела избежать болезненного для нас с Эйденом разговора. Который все-таки произошел.

«Да», – ответила я.

Секундной позже раздался звонок.

Я была не настроена на телефонный пересказ и анализ беседы с бывшим парнем, поэтому нажала отбой. Если бы я только отклонила звонок Эйдена! Так нет же, ответила. Даже он удивился.

– Не ожидал, что ты ответишь.

– Но я ответила, – сказала я, и мы погрузились в молчание. Может, он уже жалел, что позвонил? – Откуда у тебя номер моего телефона?

– Твой папа дал.

– Оу. – Я уперлась спиной в спинку кровати. – Как… – начала я, но потом передумала спрашивать, как у него дела. Вопрос казался банальным и пустым. Нужно было подготовить текст. Как трудно подобрать слова, когда не знаешь, с чего лучше начать разговор. Я попыталась сказать что-то честное и более личное. – Так странно было увидеть тебя сегодня.

– Да, странно, – отозвался он и хмыкнул, то ли удивленно, то ли печально. – Потому я и позвонил. Решил, нам надо поговорить.