– Держите, госпожа Амэт. – Он хотел положить папки на край стола, но воззрился на пирамиду любовных романов, которую, конечно же, увенчивала приснопамятная «Золушка». – Почитываете?

Открыв от изумления рот, я проследила, как он забрал стопку, пристроил папки и, с любопытством изучая названия на обложках с цветочками, развернулся к двери. Дракон утаскивал мои сокровища в пещеру! Что за наглый грабеж среди бела дня?!

Между прочим, «Золушка» являлась боевым трофеем. За книгой я гонялась по всему Аскорду, а когда нашла последний экземпляр в крошечной лавке за городской стеной, то выбила в честной схватке с ярой поклонницей Шарли Пьетро. Да я так мечтала об этом романе, что выбила бы у самой писательницы, размахивай она передо мной рукописью!

– Вы же не будете против? – махнул Элрой стопкой.

– Что вы, пожалуйста, – натянуто улыбнулась я и указала на папки: – А что мне делать с этим?

– Изучить. И дать комментарии.

Дверь закрылась. Меня запросто лишили кропотливо собранной за целый год коллекции. Смерть драконам! Даже если они платили мне жалованье.

Чувствуя себя душевно растерзанной, я попыталась отвлечься изучением договора с Ватерхоллом и даже вынесла вердикт, нацарапав на листочке сумму компенсации. Вдруг перед мысленным взором проплыла бедняжка Поппи, объевшаяся до коматозного сна, и последний ноль оказался зачеркнутым. Потом вспомнилась черная каракатица, которой меня так и не угостили, и ноль вернулся на прежнее место.

Пока я страдала от моральной дилеммы, в приемной рассыпался колокольчиком тоненький голосок:

– Добрый день!

В дверях улыбалось светловолосое глазастое создание с корзинкой для пикника в руках. Из-под встопорщенной плетеной крышки торчало бутылочное горлышко.

– Вы… эм… доставщик еды? – уточнила я.

– Жена, – выдохнуло создание.

Насколько мне было известно, дракон Элрой ни разу не запятнал статус холостяка супружескими отношениями. Ну или умудрился жениться в обход конторских сплетников.

– Бывшая? – уточнила для ясности.

– Будущая, – пропела девица. – Я принесла Танни поесть. Знаете, он так плохо питается…

Неожиданно резво для женщины на высоченных каблуках и с тяжелой поклажей в нежных руках она начала прорываться к кабинету. Я выскочила из-за стола и преградила путь. Роста мы оказались одинакового, так что смотрели глаза в глаза. От ангела пахло совершенно небожественно, чем-то приторно-сладким.

– А господина Элроя нет в конторе, – объявила я и взялась за ручку корзинки. – Вы еду оставьте. Он как вернется, так и отобедает.

– Тогда я его здесь подожду.

Блондинка решительно потянула корзину на себя, не позволяя забрать подношение, и растерянно огляделась. И вот сейчас я поняла, что из приемной кто-то предусмотрительно вынес все лишние стулья. Видимо, чтобы гостьи не устроили зимовье перед логовом дракона.

– Ладно, ты победила, – сдалась «будущая жена», отпуская поклажу, и я едва не кувыркнулась с корзинкой носом в пол.

Похоже, нежное создание хрупким выглядело только со стороны, а на деле обладало недюжинной силой. Иначе как она с легкостью атлета держала такую тяжесть? Загадка, право слово.

– Передай, что это обед от Даниэлы, собственными руками приготовленный, – велела она. – Кстати, отправь посуду в ресторацию «Лебединая песня».

– Не сомневайтесь. – Я скривила губы в улыбке.

– Добрый день! – раздалось из дверей.

Мы синхронно оглянулись. На пороге нарисовалась брюнетка в дорогущем платье и с корзинкой в руках. Судя по тому, как у Даниэлы вытянулось лицо, в контору пожаловала очередная претендентка на роль той самой безмолвной женщины, которой предстояло каждый вечер подавать Таннеру ди Элрою розовые тапочки.

– Ты? – вкрадчивым голосом уточнил светловолосый ангел с нехорошим блеском в глазах и упер руки в худые бока.

– Какая встреча, – опустив поклажу на пол, хмыкнула брюнетка.

Они принялись сближаться, как борцы на ринге.

Матерь всех святых угодников! Мало что противницы были знакомы, так еще жаждали устроить в приемной непотребство! В смысле, неприлично для благородных дев вцепиться друг другу в красивые прически, только-только сделанные в салоне красоты. Терять работу из-за чужих содранных скальпов я не планировала. Точно не после того, как лишь чудом и милостью драконистого шефа не вылетела со службы.

– Девы! – гаркнула я, заставив тех оглянуться. – Вспомните, что вы приличные женщины! Не устраивайте драк в приемной! Идите биться на улицу!

«Приличные женщины» излили на меня ненавидящие взгляды. Вмиг стало ясно, что в этой битве стажер вряд ли выстоит. По крайней мере, очки точно разобьются.

– Я знаю, где Элрой сейчас! – выпалила я, и гарем насторожился. – У него обед с партнерами в трактире «Душевное питье» на углу главной рыночной площади.

Договорить не успела, а девиц смело из кабинета. Оставшись в одиночестве, я облегченно выдохнула, но тут брюнетка снова появилась на пороге. Бухнула корзинку на пол и пропыхтела, сдув с лица выбившуюся из прически темную прядь:

– Ну, в общем, передайте… И посуду потом надо в «Лебединую песню» вернуть.

– Да-да, бегите, а то не успеете!

С честью выполнив долг охранной псины, я кое-как запихнула корзинки под стол, чтобы не портили благопристойного вида приемной, и принялась папкой обмахивать горящее лицо. Не представляю, как с нашествием будущих жен справлялась госпожа Паприкавикус, но святой женщине явно стоило поставить памятник в самом центре конторского фойе. Я нарвалась на двух оголтелых невест, а взопрела так, словно отбила кабинет от армии бесов.

Из-под стола меж тем потянуло аппетитными запахами. Я сглатывала слюну и старательно делала вид, будто читаю договор, но вместе со сторожевыми навыками во мне проснулся собачий нюх. Похоже, дамы собирались потчевать дракона курицей в чесночном соусе, жареными колбасками, острыми соленьями и свежим хлебом. Неожиданно я обнаружила, что, согнувшись в три погибели, принюхиваюсь к одной из корзинок под столом.

– Приветствую, – раздалось скрипучим и недовольным голосом.

Попытавшись выпрямиться, я сочно шибанулась затылком о крышку стола и едва не уронила очки. Наконец, вынырнув на поверхность, обнаружила очередную визитершу. Святые угодники, по виду лет пятьдесят, а все туда же.

– Позвольте, угадаю, – буркнула я, потирая ушибленную голову. – Вы бывшая жена или матушка?

Дама пригвоздила меня страшным взглядом.

– Главный счетовод «Драконов Элроя».

– Ой! – Я моментально выпрямилась на стуле. – Извините. Вы прическу сменили?

Не скажешь ведь, что не признала начальство в лицо.

– Угу, двадцать пять лет назад, – объявила она генеральским тоном и решительным шагом направилась к секретарскому столу. Заставив меня неловко поджать ноги, заглянула под крышку.

– Из «Лебединой песни»? Что-то обмельчали нынче невестушки. Раньше прямиком на королевской кухне заказывали.

– Так, может, сейчас еще принесут… из королевской кухни? – растерялась я.

– Вряд ли. Они обычно от свахи косяками ходят, – выказала удивительную осведомленность счетоводша и вдруг самым нахальным образом извлекла трофейные обеды из-под стола. – Ладно, новенькая. Сегодня я займусь благотворительностью и заберу еду, но потом справляйся уже сама.

Хороша благотворительность! Вместо того чтобы бедного личного стажера чем-нибудь одарить, его дерзко ограбили и унесли ресторанные вкусняшки! Я растерянно проследила, как она утаскивала одурительно пахнущие подношения.

– Госпожа счетовод, ну оставьте хоть куриное крылышко… – сама от себя не ожидая, простонала я.

Грабительница оглянулась через плечо, смерила меня тяжелым взглядом и вытащила из одной корзинки коробку с шоколадом.

– Держи, – протянула мне, – сладкое помогает думать. Тебе явно не помешает. Можешь не благодарить.

Удивительный народ! Обокрали, непрозрачно намекнули на скудоумие и еще рассердились, что не сказала «спасибо».

Она удалилась, ловко придержав дверь ногой, чтобы не защемить корзинки. В открытое окно улетали последние аппетитные запахи.

Чувствуя себя голодной и обделенной, я достала из-под тапочек бумажный сверток с помятыми сандвичами и принюхалась к скромному обеду. Явно не курица в чесночном соусе, да и лежали в сумке второй день, но я была такой голодной, что съела бы дракона, живого и шипящего, если бы его хорошенько поперчили.

Едва зубы вонзились в повядший сыр и размякший хлеб, как Элрой с очередной стопкой папок возник в приемной. Он уставился на надкусанный бутерброд с таким искренним омерзением, словно я обгладывала зажаренную лапку его ручного дракона Ральфа. Столько времени с собеседования прошло, а кличку до сих пор помнила, и она по-прежнему стойко ассоциировалась с мужским достоинством шефа.

– Вы едите? – вкрадчиво уточнил он, как будто глазам своим не верил.

От страха я не жуя проглотила откусанный кусок и промычала:

– Время обеденное…

– Не выношу, когда в кабинете пахнет едой, – прокомментировал он.

– Это ваши будущие жены едой навоня… напахли… нараспространяли неприемлемых запахов, – попыталась защищаться я.

– Простите? – удивленно переспросил Таннер.

Он там не слышал, как бедный личный стажер отбрыкивался от гарема?! Даже грабительница с первого этажа услыхала и прискакала, чтобы отжать трофейные обеды!

– К вам приходили девушки. Принесли поесть, а потом… унесли. – Закладывать счетоводов все же не стоило, из их рук я получала жалованье.

– Вы заказали доставку еды в контору? – попытался разобраться он.

– Скорее, кто-то заказал в контору доставку невест, – поправила я.

– Невест?

– Двух. С корзинками для пикников.

– Ясно, – сухо резюмировал дракон Элрой, не уточнив, что именно ему в действительности ясно, и немедленно вернулся в логово.

Дверь, правда, не запер, и я постеснялась жевать бутерброд. Пытаясь мысленно убедить себя и обиженно урчащий живот, что голодание пойдет на пользу фигуре, завернула надкусанный сандвич в газетный лист и спрятала в ридикюль обратно под тапочки. Скормлю какому-нибудь бездомному псу, пусть хоть кто-то сегодня ощутит счастье насыщения.

Тут шеф снова вылетел из кабинета, но уже одетый в узкий плащ до колен. В руках он нес папочку, в душе – непомерное самомнение. Стремительно пересек приемную, но вдруг остановился, точно в невидимую стену вмазался, и бросил через плечо:

– Почему вы сидите, госпожа Амэт?

Проклятье, что за варварские порядки? Опоздать нельзя, поесть нельзя, от невест – отбейся, так еще и провожать стоя?! Может, надо кланяться после каждой выволочки? Мол, спасибо, что научил уму-разуму, великий дракон Элрой. Жлоб!

– Извините, – пробормотала я и поднялась.

Кажется, в последний раз я столько извинялась, когда опоздала в театр, а места оказались в центре длинного ряда. Пришлось лезть через весь зал, сдавленно прося прощения за каждую отдавленную ногу и пристукнутую ридикюлем макушку.

– Почему вы стоите? – тихо уточнил тиран с таким лицом, словно хотел свернуть мне шею за глупость.

– Мне сесть? – осторожно уточнила я.

– Госпожа Амэт, вы всегда плохо соображаете на голодный желудок? – раздраженно процедил он. – Разве вы не хотели обедать?

– Я?

– Из нас двоих именно вы принялись жевать хлеб на рабочем месте. Шевелитесь!

Второго приглашения на бесплатный обед мне не требовалось. Я поспешно схватила ридикюль и с готовностью, выказывающей зверский голод, решительно кивнула:

– Идемте.

– Вы без плаща? – уточнил он.

– В плаще, – согласилась я, – но он остался в отделе продаж.

– Заберите, – со вздохом кивнул Элрой. – Подожду вас в экипаже.

Когда я ворвалась в бывший кабинет и бросилась к одноногой рогатой вешалке, где подвешенный на петельку меня дожидался плащик, народ замер.