– У нас и прежде дети рождались редко, а умирали часто, но вот уже две зимы как они вообще не рождаются. Ребёнок, которого все мы ждали, умер вместе с матерью. Я вижу только один выход – искать другую Тойби. Возможно, мы сумеем объединиться с ней.

Люди загудели: какая семья захочет соединиться с Тойби, в которой мужчин много больше, чем женщин? Разве что та, в которой погибла большая часть охотников. Но такие семьи никогда не встречались…

Космач вдруг ухмыльнулся.

– Помнишь, старуха, пещеру с человеческими черепами в свалке костей? Мы никак не могли понять, что там произошло. А всё было просто! Семья, нуждавшаяся в женщинах, набрела на малочисленную слабую Тойби. Мужчин и мальчишек съели, а женщин забрали. Раз у нас много охотников, мы можем поступить так же.

– Замолчи! – рявкнул вождь, вскочив. – Все Тойби – одна большая семья! Люди, отнявшие жизнь у людей другой Тойби, пошли против природы. Они были больны! Только взбесившийся зверь убивает своих!

Ноздри его раздувались, грудь вздымалась и опадала, зрачки расширились так, что глаза почернели. Впервые я видела вождя в такой ярости!

– Ты созвал совет и будешь меня слушать, – оскалился Космач. – Против природы пошёл ты, отказавшись от женщин. Болен ты, а те люди были здоровы. Они действовали согласно природе. От слабых и калек нет пользы! Они не нужны, и в природе их не выхаживают, а убивают.

– Это звериный закон, а мы – люди! – прорычал вождь. – Ты об этом забыл?!

Отпустив мою руку, которую крепко сжимала, старуха поковыляла вперёд и встала между вождём и Космачом, лицом к сыну.

– Гнев и горе – плохие советчики, – спокойно сказала она. – Люди тебе доверяют и последуют за тобой. Что ты им скажешь?

Слова матери остудили вождя.

– Мы пойдём к Тойби, чьё стойбище на берегу Большой реки. Три зимы назад нас там хорошо приняли и звали селиться рядом. На их болотистом берегу водятся волосатые носороги. Эти звери дают много мяса и тёплые шкуры. Мы разобьём становище неподалёку от той Тойби, предложим охотникам свой опыт и копья с костяными наконечниками. Глядишь, они согласятся с нами объединиться.

Поднялся шум.

– До них добираться долго!

– Две луны, если не больше, а уже середина лета…

– В низине лето кончается позже. Можно успеть до снега…

Пока охотники обсуждали слова вождя, Космач снова прыгнул ко мне. Вдруг он заметил падающие из меня красные капли, и его глаза вспыхнули хищным блеском.

– Смотри-ка, старуха! Твоя новая а-ми уже не ребёнок. Она будет участвовать в жеребьёвке, и я получу её!

Увидев красную лужу у меня между ног, мать вождя приблизилась и лизнула меня в щёку, потом повернулась к Космачу.

– Ты прав, у Лил-Ыт пошла первая кровь. Значит, она скоро сможет рожать детей. Но участвовать в жеребьёвке моя новая а-ми не будет.

– Это ещё почему?

– По закону Тойби, когда девочка становится женщиной, то первого мужа выбирает по собственному желанию, – напомнила старуха. – Сделай свой выбор, Лил-Ыт.

Выбор я сделала давно и рассказала о нём своей ми-а. Она одобрила, и я пообещала Кы-А, что моим первым мужем станет он. Кы-А то ли не расслышал, то ли не обратил на мои слова внимания.

Оставляя за собой след из красных пятен, я подошла к другу.

– Что делает твоя новая а-ми, старуха? – взревел Космач. – Собирается выбрать в мужья калеку?!

Взгляды Тойби обратились ко мне. Вжимаясь в стену пещеры, Кы-А облизывал губы и прижимал к животу орлиную кость – словно я собиралась её отнять.

– Этот день должен был принести мне радость, но принёс горе, – тихо сказала я. – Поэтому, хоть я и обещала, первым будешь не ты.

– Хромоногий не будет ни первым, ни последним! – проорал Космач. – У нас для здоровых охотников жён не хватает!

Кы-А опустил взгляд, потом с силой ударил орлиной костью по стене, раскалывая своё лучшее творение: он не просто услышал и запомнил моё обещание, а всё время ждал, что я его исполню!

Я развернулась и снова пошла, хотя от рези в животе – такой, словно из меня вытягивали внутренности, едва могла двигаться. Моё сердце разрывалось от горя: я потеряла ми-а, унизила Кы-А и больше никогда не услышу звуков, которых нет в природе. Казалось, что кровь, стекающая по ногам, сочится из моего сердца. С трудом дойдя до вождя, я присела на корточки и лизнула его в губы.

– Первым мужем я выбираю тебя.

– Ну и ловка ты, старуха! – зло расхохотался Космач. – Мы все сегодня без жён, а твоего сынка опять облизывает светловолосая. Твоя новая а-ми!

Вождь качнул головой:

– Ты делаешь плохой выбор, Лил-Ыт.

Но я в своём выборе не сомневалась.

Глава 3. Тойби

Когда наша Тойби покинула медвежью пещеру, мужчин в ней было как пальцев на трёх руках, из них четверо увечных. Молодых женщин, включая меня, – как пальцев на одной руке, ещё старуха и больная. Двигались мы тремя группами.

Вождь с двумя юными охотниками прокладывал путь. Они вставали затемно и уходили налегке. К полудню вождь определял место для стоянки, помечал его отпечатком вымазанной в глине ладони и отправлялся с юношами на охоту.

За ними следовали здоровые женщины с детьми в сопровождении молодых мужчин. Две женщины тащили волокуши, гружёные инструментами, шкурами и остальной поклажей Тойби, две другие присматривали за детьми и собирали всё съедобное, что попадалось. Потом женщины менялись. У мужчин руки были заняты копьями, их задача – охранять детей и женщин. Но, когда малыши уставали, они их сажали на плечи.

Во второй половине дня эта группа достигала места, отмеченного вождём. Мужчины выкапывали углубление, обкладывали камнями, женщины собирали сухой трут и дрова. Затем раздували костные угли, тлевшие в медвежьем черепе, бережно выкладывали заалевшийся уголёк на сухой мох, перья, иглы, снова раздували, подкармливали мелкими веточками. Старуха сказала, что угли, взятые из медвежьей пещеры, рождены в очаге, у которого собиралась вся Тойби, и велела женщинам взять их с собой. Это было мудро: готовые угли позволяли разводить огонь очень быстро. Затем стелили шкуры и готовили спальные места. Двое мужчин, которым предстояло ночное дежурство, ложились спать. Матери с малышами оставались с ними и кормили огонь, остальные отправлялись к реке. Вождь выбирал места стоянок у воды, под скальным навесом.

С его появлением начинали готовить еду. Мужчины потрошили и свежевали добычу, женщины запекали клубни и рыбу, если удавалось её подколоть, жарили мясо, перетирали злаки. Когда до стоянки добиралась третья группа, пища и ночлег были готовы.

В третью группу входили увечные и больные под охраной старших охотников. Покалеченные и здоровые мужчины попеременно несли носилки, на которых сотрясалась от кашля заболевшая женщина. Во время остановок мать вождя доставала из торбы лекарственные цветы, растирала их камнем, добавляла воды и вкладывала пасту ей в рот. Старухе было трудно идти из-за распухших коленей – женщины почти всё время работали на коленях, и те болели даже у молодых. Пока из меня текла кровь и не утихали рези в животе, я тоже плелась в этой группе и спала рядом со старой ми-а – так я теперь называла старуху.

* * *

В первый вечер пути она отвела меня от костра, мы устроились на берегу, и под шум воды старуха принялась рассказывать.

– Когда мальчик становится достаточно крепким и способен метнуть копьё вождя, мужчины берут его на охоту. Первая охота – его испытание. Старшие не помогают и не подсказывают. Вмешиваются, только если жизнь юного охотника оказывается под угрозой. Когда испытание пройдено, и мальчик сам добыл зверя, его признают взрослым. Он получает право участвовать в жеребьёвках.

– А почему не может участвовать Кы-А? Его ведь признали взрослым! Твой сын сам об этом сказал, когда Кы-А убил рысь.

– Может – как любой взрослый мужчина. Кы-А честно прошёл испытание и доказал, что способен охотиться. Из жеребьёвки он исключил себя сам по примеру других калек. Закон Тойби этого не требует.

– Я обещала ему, что он станет моим первым мужем, и не сдержала слова… Кы-А так огорчился! Но, раз он не должен себя исключать, я уговорю его участвовать в следующей жеребьёвке.

– Этого лучше не делать, а-ми, – вздохнула старуха. – У нас слишком мало женщин, охотники раздражены. Сама видишь, как свирепствует Космач. Кы-А и так достаётся от Рыжего больше, чем остальным. Если он не исключит себя, Космач не даст ему житья. Женой Кы-А ты можешь стать не по жребию, а по собственному желанию.

– Как? – удивилась я.

– Как становилась женой моего сына твоя ми-а, если её «особинка» доставалась не ему, – усмехнулась мать вождя. – Она подавала ему знак и становилась его женой.

Ой, какая я глупая! Сама ведь прибегла к знаку, делая свой выбор! Правда, я ещё всем объявила о том, кого выбираю, а ми-а словами не пользовалась. Легко, будто бы невзначай, она касалась языком губ вождя. Хотя ей и знак был не нужен: вождь понимал её взгляд, даже спиной его чувствовал…

– Завтра же утешу Кы-А! – обрадовалась я. – Нет, лучше сегодня!

– Не торопись, Лил-Ыт. Сперва ты должна кое-что узнать. Девочку от посягательств на её тело защищает закон Тойби, взрослую женщину – закон жеребьёвки. Тело женщины доступно только мужу по жребию. Ну, и ещё тому, кого она выбрала по своему желанию. Другому мужчине – нет.

Я не совсем понимала, куда она клонит.

– У тебя пошла кровь, значит, ты уже не ребёнок, – продолжала старуха. – Однако ты не прошла посвящение и не признана взрослой. Пока ты не девочка и не женщина, нет закона, который тебя защитил бы. Обычно с появлением первой крови и до конца посвящения будущая женщина покидает Тойби. Сейчас мы в пути, и ты вынуждена идти со всеми. Поэтому, едва Космач заметил у тебя кровь, я потребовала, чтобы ты выбрала первого мужа. Ты сделала правильный выбор – Кы-А, в отличие от вождя, был бы тебе плохой защитой. Но, пока ты не признана женщиной, мой сын по закону Тойби не является твоим мужем, и твоё тело доступно любому. Тебе повезло, что Космач плохо знает законы и ещё до этого не додумался…

Я вскочила, в страхе вглядываясь в темноту. Казалось, что из-за каждого камня и куста ко мне тянутся волосатые рыжие лапы. Поймав мою руку, мать вождя успокаивающе похлопала по ней.

– Сядь, а-ми! Я собиралась не пугать тебя, а начать твоё посвящение. В нашей семье я провела все женские посвящения, твоё будет последним. С этого мгновенья ты будешь хранить молчание до окончания посвящения. Запомни: ни единого вопроса, ни звука, что бы ни случилось! Теперь я кое-что тебе расскажу из истории нашего мира.

* * *

Всё живое рождено матерью. Когда из утробы Великой Старухи, жившей в небесной пещере, вышел наш мир, он походил на Яйцо с нежной мягкой оболочкой вместо скорлупы. Великая Старуха согревала его в ладонях, дышала на него, ожидая, что тонкая плёнка прорвётся, и она увидит вышедших из Яйца. Но в небесной пещере было холодно и темно, и оболочка Яйца становилась всё толще и твёрже. Ещё не родившийся мир замерзал, умирал во мраке. И тогда Старуха вырвала своё сердце и подбросила его вверх. Так возникло солнце. Пылающий очаг осветил свод пещеры, оболочка Яйца утончилась и вот-вот должна была лопнуть, но тут Старуха увидела, что вокруг одна пустота. И она отдала свои кости, из которых возникли камни и поднялись горы. Отдала свою кровь, и та превратилась в воду. Дыхание Великой Старухи стало ветром, кожа – землёй, волосы – травами и лесами. Отдав всю плоть, она опустилась в подземный мир. В тот же миг лопнула оболочка Яйца, и возникли звери, птицы и рыбы, всех их было по двое. Последними вышли люди – мужчина и женщина.