В 380 году до н. э. Платон писал в своем диалоге «Протагор», что причина глупых поступков – в неверной оценке будущих последствий. В 1920 году британский экономист Артур Сесил Пигу сравнил искаженный взгляд людей на будущее со сломанным телескопом. Исследование гарвардского психолога Дэниела Гилберта показывает, что люди зачастую зацикливаются на том, что ждет их впереди, но неверно оценивают грядущее. Гилберт утверждает, что мы переоцениваем влияние единичных будущих событий и недооцениваем потенциал незначительных происшествий. Сегодняшние экономисты называют эту модель принятия решений гиперболическим дисконтированием или предубеждением настоящего.

Все эти мыслители и ученые помогли миру понять, почему люди принимают безрассудные решения. Но их слов недостаточно, чтобы исправить курс, по которому движется история человечества. В ходе игры в «сломанный телефон» между этими экспертами и широкой общественностью возникло неправильное представление, что безрассудство – неизменная черта человеческой природы. Это убеждение игнорирует роль культуры, организаций и общества, а также результаты недавних исследований, которые показывают, что мы можем контролировать и даже подавлять безрассудство. Человечество – это больше, чем биологическая программа. Мы можем сознательно менять наше поведение. То, что кажется нашей неизменной судьбой, намного больше зависит от нашего собственного выбора.

Доминирующая в нашем обществе культура мешает думать о будущем. Мы привыкли ожидать мгновенного удовлетворения потребностей, немедленной прибыли и быстрого решения проблем. Поисковые системы предсказывают наши запросы еще до того, как мы заканчиваем их вводить. Пока я нетерпеливо постукиваю ногой по вокзальной платформе, рекламный щит Uber дразнит: «Хорошие вещи происходят с теми, кто отказывается ждать». Срочность и удобство диктуют нам решения, крупные и незначительные.

Мы часто отвлекаемся, думая о будущем, и упускаем то, что нужно сделать сейчас. Наши почтовые ящики и мессенджеры переполнены сообщениями, требующими немедленного ответа. Мы измеряем себя и других успехами сегодняшнего дня, будь то достижение цели продаж, победа в игре или хороший результат на экзамене. Поскольку каждую минуту мы поглощаем новости и публикации друзей в социальных сетях, наше внимание сосредоточено на сиюминутных мелочах. Мы теряем из виду то, чем хотим заниматься через некоторое время, и игнорируем будущее, потому что мы можем себе это позволить. По крайней мере, пока.

Но мы можем спасти наше будущее, объединившись. Традиция собираться вместе проистекает из нашей потребности помогать друг другу сделать то, с чем мы не справляемся в одиночку. Вместе мы обмениваемся товарами и навыками, препятствуем насилию и наказываем преступников, воспитываем молодежь, регулируем валюту и кормим голодающих. Культурные нормы и институциональные правила побуждают людей действовать в своих собственных интересах и во имя общего блага. Точно так же люди могут принимать взвешенные решения по отношению к будущему, если организации, сообщества и общество в целом будут готовы помогать каждому прислушиваться к предупреждающим знакам и оценивать потенциальные последствия.

Проблема заключается в том, что сегодня эти коллективные институты не просто не помогают, но и мешают нам мыслить наперед. Условия, которые мы создали в нашей культуре, бизнесе и сообществах, работают против дальновидности. То, что может стать фальшбортом^[6] от недальновидности, напротив, создает дыры в корабле и затопляет нас проблемами.

На работе и в школе быстрые результаты гораздо чаще вознаграждаются квартальной прибылью и хорошими оценками, а долгосрочные достижения остаются незамеченными. Быстрые перемены закрепляются законами и провоцируются создателями потребительских товаров, например, гаджетов, которые молниеносно устаревают. Государство восстанавливает одно и то же место после стихийных бедствий, вместо того чтобы помочь местным жителям заранее к ним подготовиться. Политики систематически игнорируют будущие поколения в своих решениях.

Писатель Стивен Джонсон утверждал, что с ходом истории люди стали лучше принимать долгосрочные решения. Я с ним не согласна. Факты доказывают, что со временем мы теряем свою дальновидность: корпорации скупают собственные акции, а непоследовательные решения приводят к серьезным климатическим изменениям. Джонсон утверждает, что мы стали лучше прогнозировать будущее, а значит и лучше к нему подготовлены. Но, как мы узнаем в первой главе, прогнозирование и дальновидность – далеко не одно и то же. Я согласна с Джонсоном, что нам доступно гораздо больше инструментов для прогноза, чем нашим предкам. Но эти инструменты не так широко распространены, а человечеству предстоит еще многому научиться.

Вместо того чтобы радоваться прогрессу, было бы полезнее соотнести нынешнее общество с цивилизациями прошлого, несмотря на то что ставки у нас выше, а масштаб – грандиознее. Географ и писатель Джаред Даймонд изучил цивилизации, которые разрушались после достижения пика своего могущества и влияния. По его мнению, на протяжении истории все эти общества – от полинезийских жителей острова Пасхи до гренландских викингов-колонистов и древних индейцев пуэбло американского Юго-Запада – объединяла неспособность прислушиваться к предупреждающим знакам будущих катастроф, пока не становилось слишком поздно. Неудачные решения, например, вырубка всех деревьев или отказ от культурного обмена с соседями, обрекали общества на гибель. Когда рост населения и технический прогресс опережали дальновидность, рушились даже самые великие цивилизации.

Современные люди не бессильны. Мы не можем знать наверняка, что принесет будущее, но можем принимать решения, позволяющие избежать судьбы разрушенных цивилизаций. Мы можем делать определенные шаги, чтобы подготовиться к будущему и не разочароваться в нем. Мы можем создавать новые культурные нормы, совершенствовать условия жизни и укреплять лучшие институциональные практики.

На следующих страницах я расскажу о заблуждениях, которые не позволяют нам стать лучше, и о том, что нам стоит изменить. Мое исследование начинается с личности и семьи (часть 1), затем обращается к бизнесу и организациям (часть 2) и, наконец, к обществу и сообществам (часть 3). В каждой главе я предлагаю стратегию и методы развития дальновидности.

По ходу повествования я покажу, как часто мы предпочитаем собирать информацию, но не анализировать ее. Я продемонстрирую, как люди, организации, общества и сообщества принимают безрассудные решения даже при наличии точных прогнозов, и как погоня за немедленными результатами убивает перспективы. Я проиллюстрирую, почему не стоит излишне доверять истории или вовсе ее игнорировать. Я объясню, как избавиться от оцепенения, порожденного пророчествами о конце света, и укажу на ошибки, возникшие по вине современной деловой и политической практики.

По ходу чтения вы обнаружите, что самые ценные подсказки порой спрятаны в необычных и давно забытых местах. В этой книге собраны уроки, которые я почерпнула из историй команды женщин-врачей, камерунских малышей, изгнания древнего афинского государственного деятеля, искупления павшего финансового героя, стратегии выживания колонии из 80 тысяч деревьев, восстановления синтоистской святыни и жаргона профессиональных игроков в покер. Многому можно научиться как у молодежи, например, у семнадцатилетнего бойскаута и истцов-подростков, подающих в суд на правительство США, так и у стариков – восьмидесятилетних фермеров и давно покинувших нас поэтов. Иногда о будущем лучше всего заботятся те, от кого этого ожидаешь меньше всего.

Часть 1
Личность и семья

Глава 1
Призраки прошлого и будущего
Используйте силу воображения

Наша жизнь – крыша ада, по которой шагаем, любуясь пышностью цветов.

Кобаяси Исса

Ничто так не питает воображение, как прогулка по кладбищу. Надгробная плита – убедительное напоминание, что когда-нибудь игра закончится. Во время недавней прогулки по огромному кладбищу Маунт-Оберн в Кембридже я наткнулась на могилы поэтов Генри Уодсворта Лонгфелло и Роберта Крили, а также знаменитого изобретателя Бакминстера Фуллера. Над могилами распустили ветви вековые буки, а между надгробиями литературных гигантов неспешно прогуливались дикие индейки.

Но гораздо сильнее меня поразили простые надгробия, на которых были отмечены имя и год рождения, а дата смерти отсутствовала. Любая могила, как и новость о смертоносной автокатастрофе, заставляет задуматься о собственной смерти. Камень с вашим именем – это лишь вопрос времени.

Мы нечасто видим живое воплощение нашего будущего. Жизнь похожа на поездку за рулем: дорога напоминает черточку между датами рождения и смерти, взятую с гравюры на надгробии. Дорога впереди – это и есть будущее. Как же научиться чаще вглядываться вдаль, представлять, что нас ждет дальше? Способны ли мы делать это без страха, но с чувством важности нашего выбора?

Чтобы проявить дальновидность в реальной поездке, нам нужно больше, чем карта и GPS, больше, чем дорожные знаки, предупреждающие нас о плохой видимости, резких поворотах и падающих камнях. Представим, что нас ждет дорога с крутыми поворотами, вырезанная в скале над океаном. Мы сталкиваемся с выбором, прежде чем отправиться в это путешествие: ехать днем или ночью; ждать ли хорошей погоды или ехать в грозу; наполнить ли бак и проверить ли шины; взять ли друга. Наши решения будут зависеть от наших ценностей и желания рисковать. Нам нужно будет узнать необходимые данные – о состоянии дороги, заправочных станциях, достопримечательностях, которые попадутся на пути. Но сколько бы информации мы ни собирали, мы не сможем знать все, что ждет нас ожидает. Может быть, нас ждет пьяный водитель или ребенок, выбежавший на дорогу, вспорхнувшая стая перелетных птиц или неожиданно нахлынувшие детские воспоминания.

Наше будущее, как и дорога, по которой нам предстоит ехать, наполнена бесконечным количеством неизвестных. Но даже не зная всего наперед, мы вынуждены принимать решения. Для путешествия нашей жизни недостаточно просто смотреть на приборную панель или дорогу впереди, недостаточно следить за знаками или бездумно следовать голосовым указаниям навигатора. Нам нужно представить, с чем мы можем столкнуться, и действовать ради нашего будущего «я». Нам нужно представить себе весь путь и то, как именно мы его преодолеем.

Командующий римским флотом заканчивал свой обед, когда его сестра заметила странное черное облако, разрастающееся над восточной горой. Известный как Плиний Старший, этот военачальник никогда не отказывал своему любопытству. В свободное от службы время, предшествуя современным натуралистам, он давал названия растениям, птицам и насекомым. Когда гора извергла в небо черный дым, он собрал свои корабли, чтобы взглянуть поближе. Но когда Плиний выехал из Мизена в тот день 79 года н. э., его перехватил гонец.

– Помоги нам, – умолял испуганный житель Помпеи, увидевший дым над Везувием.

Вскоре вулкан начал извергать столпы пламени, а с горы каскадом полился поток из пепла и камней. С неба посыпались пемза и зола, в воздухе запахло серой. Дома начали трястись и рушиться. Дороги смялись, как бумага в огне. Благодаря раскопкам мы знаем, что паника охватила побережье Неаполитанского залива, пока Везувий не прекратил извержение. Археологи нашли в развалинах разбитые обеденные тарелки, кости гладиаторов и детей. Плиний Старший погиб, пытаясь спасти жителей Помпеи. Его племянник – перспективный поэт, который задокументировал хронику извержения – спасся случайно. Он решил закончить домашнее задание вместо того, чтобы отправиться вместе с дядей.