Книга была небольшого формата, на английском языке – и явно детская. Называлась она «Little Albatross», и обложка была соответствующей: веселая картинка с изображением этого самого маленького альбатроса на фоне моря и каменистого острова вдали.

– Откуда это? – выпалил Женя придушенным голосом. – Я заказывал вовсе не ее!

Нина, пролистывая книжку (тонкую, своего рода сказку-причту о том, как маленький альбатрос преодолевал опасности, взрослея), произнесла:

– Ну, ты сам знаешь, такое бывает. Прислали не ту.

– Не может быть! – кипятился Женя, явно раздосадованный, более того, крайне расстроенный, он попытался даже изъять у Нины книгу. – Дай сюда, я сейчас же позвоню этим идиотам, они мне экспресс-доставкой пришлют в течение ночи то, что я заказал и оплатил…

Нина, не желая расставаться с книгой, сказала:

– Ну нет, пусть будет эта. От этого подарок только дороже. А может, он не для меня, а для…

И она смолкла, пораженная мыслью о том, что это был своего рода знак свыше: детская книга для их с Женей ребенка?

Нет, возвращать книгу она ни при каких обстоятельствах не намеревалась.

Пока Женя возмущался, сетуя, что его сюрприз не удался, Нина, крайне довольная подарком, внимательнее рассмотрела его. И воскликнула:

– Ах, посмотри, автор – Майкл Морпурго, весьма известный британский писатель книг для детей и подростков.

И тут из телевизора как раз донеслось: «по одноименному роману Майкла Морпурго…»

Озадаченная, Нина уставилась на экран и поняла, что фильм, который они только что частично посмотрели, пошел опять – и этот фильм о судьбе подростка и его коня в том числе на поле брани Первой мировой, так и называвшийся в русском переводе «Боевой конь», снятый Стивеном Спилбергом, в самом деле являлся экранизацией произведения Майкла Морпурго под названием «War Horse».

– Нет, я так это не оставлю! – продолжал исторгать возмущенные реплики доктор Дорн. – Это что такое, зачем тебе детская книжка?

Потрепав мужа по щеке, Нина сказала:

– Спасибо тебе большое, Женечка. Я очень довольна этим подарком. Правда, очень! А тот, который сейчас не дошел, ты вручишь мне в следующий раз, перед следующим литературным вояжем. А раз будет следующий, то это автоматически означает, что предстоящий пройдет без сучка без задоринки. Тебе ведь в первую очередь это важно?

Муж, мгновенно успокоившись, заявил, что именно это, после чего они под повтор «Боевого коня» снова занялись любовью.

А уже поздно ночью (или даже рано утром) Нина все же прочитала «Маленького альбатроса», причем даже не первые семь страниц, так как объем был небольшой, а картинок много, всю книгу.

А затем, обняв лежавшего на боку и мирно спящего Женю, ее Женю, и только ее, прижалась к нему и уснула.

А следующим утром, позавтракав, переодевшись в наряд тридцатых годов двадцатого века и прихватив сумочку с самым необходимым, Нина, не прощаясь с мужем (таков был их ритуал – он уже готовил на кухне кофе), открыла книжную полку в коридоре на втором этаже, миновала узкий проход, подошла к кирпичной стене, зажмурилась, концентрируясь…

И прикоснулась к прохладной металлический ручке, возникавшей в стене двери, ее двери, деревянной, синей, с бронзовой ручкой в виде разинутой пасти льва.

Двери ее литературного портала.

Раньше она попадала туда, куда портал сам считал нужным переместить ее, но времена изменились, и с некоторых пор Нина могла самостоятельно определять конечную цель своего вояжа.

Она знала, что отправляется в «Десять негритят» Агаты Кристи. И, чувствуя легкий мандраж, как обычно в таких случаях, решительно открыла дверь и шагнула во внезапно угодливо распахнувшуюся перед ней тьму…

…Чтобы мгновение спустя выйти в ванной комнате пансиона в городке Сент-Олбанс в графстве Хартфордшир, в которой убийца Веры Клейторн с перстнем-печаткой с перевернутой восьмеркой, знаком математической бесконечности, вскарабкавшись на стул, как раз прилаживал к петле бездыханное тело несчастной гувернантки-убийцы.

Железнодорожная станция Оукбридж оказалась сущей дырой, и скорый на Плимут остановился там всего на две минуты, чтобы позволить сойти тем, кто желал остаться в этой весьма унылой местности.

Окинув взором людей, оказавшихся на перроне, Нина поняла, что это все приглашенные на остров Альбатросов: судья Уоргрейв с тростью и своим вместительным саквояжем, мисс Брент с сумочкой и небольшим чемоданом, синеглазый нахал Филипп Ломбард с модной сумкой наперевес, остряк мистер Дэвис, он же отставной полицейский Блор, вообще без вещей (он что, ходит всегда в одном и том же?), если не считать крошечного портфельчика.

И она сама, Вера Клейторн.

Ну, или Нина Петровна, некогда Арбенина, а теперь Дорн, пусть и без штампа в паспорте.

Четверо «альбатросов» из десяти, которые должны были оказаться на одноименном острове, чтобы к началу следующей недели быть убитыми.

Только вот кем? Флегматичным судьей Уоргрейвом? Чопорной старой девой мисс Брент?

Или синеглазым нахалом Ломбардом? Решившим отчего-то пуститься во все тяжкие Блором-Дэвисом?

Тем, кто выбрал себе зловещий псевдоним Eu. R. Dudd.

И весь вопрос: кто же из них будет, не исключено, уже через несколько часов именно dead?

Нина искренне надеялась, что не она сама, хотя если убийца – судья, ее появление и копошение в его вещах должны были вспугнуть его. И какую стратегию он изберет: нанести удар немедленно или, кто знает, вообще отказаться от осуществления своего кошмарного плана и после скучного уик-энда десяти незнакомых людей позволить всем разъехаться по домам?

Но не для того Eu. R. Dudd покупал остров Альбатросов, а также наверняка долго разрабатывал весь этот зловещий алгоритм смерти, дабы отказаться от своей сумасшедшей задумки.

«Кто вы, мистер Дадд?»

Хотя если это мисс Брент, то «Кто вы, мисс Дадд?»

Ну да, как говорилось выше: гендерное равноправие.

Появился пожилой шофер, оповестивший их, что пассажиров ожидают два такси, которые доставят их в близлежащую деревушку Стилкхэвен, откуда на баркасе им предстоит переправиться на остров Альбатросов.

– Сэр, – обратился один из водителей к судье, который выделялся из группы и возрастом, и статусом, – такси два, поэтому кому-то придется остаться тут и дождаться скорого из Экстера. На нем прибудет еще один джентльмен. А мы к тому времени вернемся обратно и заберем вас.

Пока все, как у Агаты Кристи! Нина помнила, что по роману она, входя в роль гувернантки-секретарши своих новых работодателей, должна была проявить инициативу и остаться дожидаться вместе с Ломбардом, который любезно изъявил желание составить ей компанию, прибытия другого поезда с генералом Макартуром.

Но как раз этого Нина делать и не хотела.

Подойдя к старой ханже мисс Брент, она произнесла:

– Мисс Брент, быть может, вы хотите дождаться скорого из Экстера…

Та, вскинув на нее тонкие брови, заявила:

– Мисс, меня зовут Блор, а не Брент! Мисс Эмили Кэролайн Блор! И нет, я не хочу ждать, я ведь гость, а вы, мисс, прислуга!

И поклонница фашистских идеологий прошествовала к одному из такси, дверь которого уже почтительно распахнул шофер.

Блор, но почему Блор? Она должна быть мисс Брент!

Ну конечно, это в романе она Брент, а в литературной вселенной – Блор. Нина украдкой посмотрела на мистера Дэвиса, рассказывавшего явно не внимавшему его разглагольствованиям синеглазому нахалу Ломбарду что-то якобы смешное.

Подойдя к мужчинам, Нина, пытаясь вести себя так, как это делала бы на ее месте подлинная секретарша, распорядилась:

– Мистер Ломбард, вы можете пройти к такси.

Блор-Дэвис, который, вероятно, был Брентом-Дэвисом, живо заявил, хотя обращалась она и не к нему:

– О, вообще-то я хотел поехать с нашими ископаемыми! Ну, я имею в виду отставного судью и эту старую деву, которая боготворит Гитлера и Муссолини. В политике, как и все женщины, ничего не соображает, а туда же. Ах, мисс, прошу прощения!

Он расхохотался, и Нина настояла на своем:

– Поедет мистер Ломбард, а мы с вами, мистер Блор… Я хотела сказать, мистер Дэвис, останемся и дождемся генерала.

– Дэвис? – удивился тот. – Вы ошибаетесь, мисс, это не мое имя! Меня зовут Брент!

Он и старая дева просто поменялись фамилиями. И выходит, Блор тут вовсе не Дэвис и даже не Блор, а вообще Брент: ну и дела!

Ломбард, прищурившись, взглянул на нее.

– Я думал, вы не в курсе того, какие гости ожидаются и сами едете на остров в первый раз. А если так, то откуда вы знаете, что из Экстера прибудет генерал?

Нина сурово заявила:

– Из телеграммы от мистера Дадда, которую я получила накануне. В ней сказано, что мне надо остаться в Оукбридже и встретить поезд из Экстра, на котором прибудет генерал. Мистер Ломбард, не заставляйте судью и мисс Бр… я хотела сказать, мисс Блор ждать!

Брент добавил:

– Старая ханжа же вся не своя, потому что без вас не могут отчалить. Ух, как она мне мою тетку Милли напоминает, та еще была карга! Когда померла, оставила все молодому смазливому помощнику церковного органиста, а не мне, своему единственному племяннику, а ведь у нее было настоящее поместье и чертова уйма денег. Эта Блор из такого же теста сделана, даром что фашистка.

Вещал ли Брент о своей подлинной тетке или изобрел ее на месте, Нина понятия не имела.

Ломбард лениво заявил:

– А что, если я не хочу ехать, а желаю остаться с вами? Тем более мистер Брент так рвется продолжить свой ненужный политический диспут со старой девой, что мне будет сложно отказать ему в этом сомнительном удовольствии.

Мистер Брент энергично закивал головой и уже направил стопы к такси, но Нина ухватила его за локоть.

– Вы, мистер Брент, останетесь со мной, а вы, мистер Ломбард, поедете в деревню. Джентльмены, вам все ясно?

Никто возражать не посмел, хотя по кислой физиономии мистера Брента Нина поняла, что ждать на легком ветру в его планы не входило. Ломбард, не настаивая на своей точке зрения, походкой леопарда направился к такси и подсел к судье, а не к мисс Блор, которая уже поучала шофера, явно чем-то недовольная.

Нина и сама сказать не могла, отчего она не хотела остаться наедине с синеглазым нахалом.

Вероятно, по той простой причине, что это и был синеглазый нахал.

У нее ведь имелся Женя, ее Женя, и только ее.

Мистер Брент продолжил канифолить ей мозги рассказом о своей жадной тетке Милли, той самой, что якобы завещала все смазливому помощнику церковного органиста, а Нина, всматриваясь в даль, пыталась понять, в какой же стороне располагается еще не видимый отсюда остров Альбатросов.

Хоть был август, ветер с моря дул весьма прохладный.

Наконец, прибыл, правда, с существенным опозданием, так что оба такси уже вернулись, скорый из Экстера. Пыхтя, он подкатил к перрону, и на станции сошел один-единственный пассажир: осанистый, полностью лысый старик с роскошными моржовыми усами и давно вышедшими из моды бакенбардами а-ля кайзер Франц-Иосиф, держащий в каждой руке по небольшому саквояжу.

Понимая, что это и есть генерал Макартур, Нина, вживаясь в роль секретарши-гувернантки, направилась к нему.

– Генерал, рада приветствовать вас! – произнесла она, и старик, поклонившись, поставил оба саквояжа на землю и не без улыбки заметил:

– Всего лишь полковник, мэм. Полковник Маккинзи к вашим услугам. С кем имею честь?

– Вера Клейторн, ге… я хотела сказать, полковник. Извините, меня неверно проинформировали.

Ну да, свои сведения, как выяснялось, не самые надежные, она черпала из романа Агаты Кристи.

Но тут все было иначе!