– Да ладно, чё такого-то? Захотел и сделал, да, Кианчик? На кой меня спрашивать? Ты же все из лучших побуждений?

– Да, – неуверенно кивнул он.

– Ну тогда я же тебя простить и понять должна, так?

– Так, – кивнул виверн и гулко сглотнул.

– А ни хрена не так! – заорала я. – Не так!

– Детка…

– Да пошел ты, ящер! Мы же, мать твою, уже ругались на эту тему! Ты думаешь, что раз я тогда стерпела это дерьмо с принудительным сокращение числа возможных партнеров по жизни до тебя одного, то и дальше так покатит? Подобные вещи должны быть осмысленным выбором, а не принуждением!

– Все не так!

– А как? Давай свою гребаную версию, которая, естественно, опять позволит тебе соскочить со сковородки!

– Нет у меня никаких версий и оправданий! Мы, блин, встретились… и на этом все! – и он развел руками совершенно бестолково.

Я даже переспрашивать не стала, просто вытаращилась на него, чувствуя, как брови поползли вверх. Что, к чертям, это за объяснение такое?

– Ты имеешь полное право на злость, Летти. – Ой, ну спасибо! – Но, как бы бесяче или смешно ни прозвучало, я действительно все делал их этих самых лучших побуждений! Я хотел подарить тебе крылья!

– То есть эти твои манипуляции должны были обратить меня в виверну?

– Теоретически это возможно.

– Теоретически? А если я стану проклятой жабой? Или еще какой-нибудь жуткой тварью?

– Не станешь. Тут два варианта: или ничего не выйдет вовсе, или ты изменишься и станешь одного со мной вида. Камень способен на все что угодно.

– Это ты, гад, способен на все что угодно! Кто сказал, что я хочу быть зеленой и в чешуе?

Мак-Грегор уставился на меня так, словно не понимал смысла вопроса. Ага, типа, ну кто же такого может не желать?! И при всем психе, нужно признаться, я хотела… как бы дико это ни прозвучало. Все те ощущения во время полета и во сне… я хотела, чтобы они были моими, настоящими, реальными, но вот только, очевидно, следовало спросить себя, не были ли они, эти ошеломляющие и поразительные чувства и видения, просто навеяны всеми этим манипуляциями Киана. Они мои или навязаны как-то им? И почему я во имя гребаной несуществующей справедливости должна взять и принять все как есть?

«Мы, блин, встретились и все». Это и есть все объяснение?

– Летти, чуть подумай, прежде чем проклинать меня и обвинять в деспотизме и неуважении твоих границ! Я хочу наделить тебя силой, неуязвимостью для врагов, продолжительностью жизни, которая не светит тебе в прежнем состоянии. Я не готов однажды потерять тебя, уж точно не потому, что каждая тварь вокруг сильнее, опаснее и не потому что тебя отнимет время! И если уж на то пошло, ты сама подписала отказ от собственной человечности, согласившись встрять в эту ликторскую программу. Вот уж где тебя не пойми в кого еще превратили.

– Ну спасибо, ты меня спас, причем неоднократно, облагодетельствовать желаешь, а я не ценю, – огрызнулась я, ощущая, как гнев безнадежно ускользает. Было что-то обезоруживающее в том, как Мак-Грегор смотрел на меня, виновато и беспомощно и одновременно почти одержимо уперто, и в том, как говорил, вроде и умоляя, и твердолобо не собираясь уступать ни на йоту.

– Детка…

– Нет, я сейчас даже не язвлю, но злиться перестать не могу, понимаешь? Я человек! Живое, наделенное собственным разумом и волей существо, и имею право на выбор!

– Разве я это отрицаю?

– Нет, виверн, ты это элементарно игнорируешь с самого начала. Ты решаешь – ты делаешь, я лишь вынуждена смиряться с последствиями. Мне не подходят такие отношения. – Он передернулся всем телом, как от разряда тока. – Я могу быть человеком, слабым, на твой взгляд, и мало живущим созданием, но это не должно делать меня не равной тебе, уж не в вопросах, напрямую касающихся меня, точно. Называть кого-то своим не значит присвоить его как вещь. Есть хоть один чертов шанс, что ты когда-то действительно поймешь это, а не соврешь мне сейчас, чтобы в следующий раз опять поступить как вздумается?

– Я понимаю… – начал Киан, но наткнувшись на мой свирепый взгляд исправился. – Я клянусь тебе над этим работать.

– Никакого вранья, тайн и манипуляций за спиной? – надавила я.

– Да, – вздох его был тяжелым и нисколько не наигранным. – Могу я теперь снова подойти и прикоснуться к тебе?

Мне это и самой было нужно, чего уж там. Ярость никак не отменяла тяги к нему и столь быстро родившейся необходимости, почти зависимости в его тепле.

– Вообще-то, это не я удрала подальше, – ответила ворчливо, укладываясь обратно, и не стала скрывать долгий удовлетворенный вздох, когда Киан торопливо вытянулся рядом и прижался губами к моему виску.

Глава 12

То, как ликтор плечом к плечу с виверном мчался сначала по зарослям, а потом и по улицам внешне заброшенного города, ведомый непонятным инстинктом, требующим найти Войт во что бы то не стало, он припоминал смутно. Если врага-попутчика вел, скорее всего, его сверхъестественный нюх, то сила, волочившая его вперед, не имела названия. Так же смазанной картинкой на периферии сознания были и все, кто им попадался на пути, включая и вампиршу, что пыталась не допустить их в подвальную комнату. Что-то говорили ему, что-то отвечал он, или точнее уж огрызался. Попустило только тогда, когда он увидел Летисию, и вернулась способность к ведению хоть сколько-то адекватного диалога, а обуявшее его примитивно-звериное нечто откатилось вглубь.

И вот теперь Крорр просто не мог поверить в то, что добровольно оставил Войт другому мужчине. Сопернику, виверну, стопроцентному врагу… и тому, быть с кем она выбрала сама. Когда она называла этого ядовитого засранца своим мужчиной, в ее глазах и голосе не было колебаний или сомнений, и никто на нее не давил, не принуждал. Не делал ничего из того, чем по большей части занимался он, находясь рядом.

Там, где он пер напрямую и требовал признания своей правоты, этот скользкий ящер буквально заискивал перед ней, лип, как патока, к коже, практически бесстыдно облизывал ее взглядом и словами, оставаясь способным мгновенно броситься в схватку хищником для всех остальных. Это Крорр видел четко. Проклятый виверн готов был стелиться под ноги Летти, нисколько не теряя при этом жесткости и яростной решимости отстоять свое. А своим он считал ее. Вот это нужно такой женщине, как Войт? Или же все дело в том, что ей в принципе был нужен именно этот конкретный смазливый гад, каким бы ни был, и никто другой не подойдет, как бы ни старался? Тот момент, когда ему нужно отступить и убраться с позором с их пути? Просто как мужчина прежде он бы это и сделал, но сейчас-то все изменилось. И, похоже, впереди их ждет море дерьма, потому как он не уйдет, пока не разберется, что же теперь такое, как связан с Войт и можно ли вернуть себе нормальную жизнь.

Ибо жить вот так, когда в груди будто поместили постепенно набирающий температуру ядерный реактор, невыносимо. Даже сейчас он не давал ему нормально дышать, пылал внутри, жег кожу, сводил разум и тело спазмами обжигающего вожделения, и с каждым шагом становилось только хуже. Вернись-отбери-захвати-возьми!

Маленькая полукровка снова коснулась его локтя, заставляя Бронзового почти ощериться на острое ощущение от этого контакта. Первым, абсолютно животным импульсом было броситься на нее, схватить за волосы, вжать в стену и выпустить на волю грозящую взорвать его похоть. Плевать, что она не Летти, на то, что они не одни, плевать на все. В конце концов, ее тело – тело женщины, и оно способно дать ему хоть краткое облегчение от этого невыносимого кошмара. Но следом пришел стыд, и от легкого касания тонких пальцев опять покатилась по нему волна прохлады и облегчения. Крорру захотелось вцепиться в ее узкую ладонь, приложить к своему пылающему лбу или вообще засунуть в центр груди, заставив обхватить его молотящееся в испепеляющем огне сердце. Что же за ужас с ним творится? Неужели он окончательно встал на путь утраты человечности?

– Я могу помочь тебе, – тихо сказала Ингина, и идущий впереди вамп, что вел их неизвестно куда по лабиринту подвальных коридоров, обернулся и знающе ухмыльнулся.

– Нимфочки – они такие.

Ликтор только собирался возразить, как из-за очередного поворота появилась изящная фигура той самой вампирши. Аура властности окружала ее так же отчетливо, как и аромат очень дорогих духов. Платье цвета сливок льнуло к ее телу, идеальный маникюр и макияж, тяжелые драгоценности. Их вид обожал роскошь, несмотря на то, что большую часть времени они существовали на подземных этажах полуразваленных городов. Крорр всегда задавался вопросом, где кровососы брали все это в Зараженных землях. Ну да, всегда, когда разглядывал очередной труп убитой им твари.

– Ты привел в мой дом слишком много гостей, от которых разит проблемами, Рихор, – промурлыкала она с легкой ленцой, что, однако, не скрывала ноток угрозы. – Значит ли это, что ты решил вернуться насовсем?

– Это значит лишь то, что я готов щедро отплатить тебе за причиненные беспокойства, – в тон ей ответил их проводник, нахально обвив женскую талию рукой и потершись бедрами. – Дай мне их только устроить, и я сразу приступлю.

– Отплатить? За то, что в моем доме появился ликтор? Чем интересно? – в голосе женщины прорезалось раздражение.

– Это хорошо, что тебе интересно, – беспечно ответил парень и обошел ее, знаком призывая следовать за ним.

– Ликтор, очень советую тебе не высовываться, пока ты здесь. Многие тут имеют к таким, как ты, личные счеты и желают пересечься с тобой в темном углу совсем не для того, чтобы немного пригубить из горлышка! – прорычала вампирша им вслед.

Они шли еще минут пять, и наконец Рихор толкнул одну из дверей и отошел, пропуская их с Ингиной внутрь.

– ЧуднАя птичка, оставляю его на тебя, – произнес вамп с усмешкой. – Сдается мне, что ты сможешь позаботиться о том, чтобы слегка охладить его. А я пошел расплачусь по полной за ваше пребывание в гостях. И не стоит благодарить – процесс вполне себе нравится и мне самому.

– На твоем месте я бы оскорбился его словами, – процедил Крорр сквозь зубы, мрачно оглядывая комнату, что выглядела бы нормальной спальней с двуспальной кроватью и еще одной дверью, очевидно, в ванную, если бы не отсутствие окон, делающей ее больше похожей на чертов склеп.

– Почему? – удивленно подняла крутые бровки полукровка, уставившись на него своими огромными глазищами с золотистыми искрами, которых вроде бы стало больше, и взялась расстегивать свои брючки. – Нимфы – народ моей матери – обожают секс и считают его лекарством почти от всех проблем и стрессов. И совершенно уверена, именно он сейчас лучшее средство от твоей.

Немного притухшее недавно жестокое жжение стало снова набирать силу, как угли костра, раздуваемые чьим-то злонамеренным дыханием.

– Откуда тебе, черт возьми, знать, в чем действительно моя проблема? – прорычал Крорр, приказывая себе отвернуться и не следить за неспешным разоблачением девушки. Абсолютно безразличной ему к тому же.

– Точно знать я, конечно, не могу, – пожала она узенькими плечиками, и это заставило ее небольшие, но великолепной формы груди качнуться, а ликтора сглотнуть пересохшим горлом, – но, понаблюдав за тобой уже некоторое время, поняла: дело в том, что у тебя и девушки Киана появилась какая-то странная связь. Ваши эмоции непонятным образом зависят теперь друг от друга. И учитывая, что ребятки на данный момент там далеко не в карты играют, ты заведен до невозможности. Не говоря о том, что этого не скрывают твои штаны, от тебя прямо пышет похотью. И я это тоже ощущаю всем своим существом.

– То есть ты готова взять и облагодетельствовать меня, переспав по-быстрому, и тебе совсем плевать, что хочу-то я не тебя? – постарался изобразить пренебрежение Бронзовый, но мышцы лица, как до этого и глаза, явно отказывались его слушаться. – Как насчет чувства собственного достоинства? Никогда о таком не слышала?