Блондин остановился, явно сдерживаясь с большим трудом, и внезапно его взгляд упал на меня, как будто он ненадолго забыл о моем существовании, а сейчас снова вспомнил.

– Девку хочешь? – ухмыльнулся он, и я стала отползать, понимая, что ничего хорошего это его внимание не обещает, но он в пару стремительных шагов настиг меня и пнул под ребра, от чего мое тело, как пушинка, поднялось в воздух и пролетело по проходу между клетками прямо под ноги его оппоненту. – Бери! Что, ни одна настоящая сука уже не дает, так ты решил на обращенный огрызок позариться?

Рухнув на пол, я даже закричать не могла, потому что удар ублюдка начисто выбил из меня дух и наверняка сломал к черту все кости, что имелись в организме, и только беспомощно хватала ртом отсутствующий воздух, свернувшись в клубок и невидяще пялясь перед собой.

– И кто это говорит? – фыркнул Риэр. – Великий альфа Видид, чьи яйца давно носит в качестве аксессуара его стерва-женушка, дающая ему разве что по праздникам и готовая голову открутить, если у него встанет на другую?

Внезапно меня почти полностью накрыло чем-то теплым, пропитанным отчетливым запахом сильного мужского тела. Только через несколько секунд я осознала, что Риэр снял свою куртку и набросил на меня, а потом просто переступил, подходя ближе к остальным альфам. Жест его был почти небрежным, но благодаря ему я внезапно осознала с необычайной ясностью, насколько же была обнаженной и беззащитной перед целой толпой бессердечных ублюдков, не испытывавших ко мне даже мизерного сочувствия и способных лишить жизни походя, просто потому что несоизмеримо сильнее. Зубы застучали, а слезы полились сами собой, не важно, насколько позорными я их считала в этой ситуации. И как же хорошо, что теперь я могла прикрыть это мое проявление слабости и боли курткой, как ширмой.

На язвительное замечание Риэра Видид снова взревел, трое остальных встали стеной, отгораживая их друг от друга, пока блондин-качок чуть не сдулся.

– Интересно, если эти долбанутые психи друг друга поубивают, есть шанс, что нас просто отпустят на все четыре стороны? – шепотом спросил парень, у чьей клетки я сейчас оказалась, и я отрицательно качнула головой. Потому что теперь действительно была уверена, что так все и обстояло.

– Риэр, ты пришел только для того, чтобы затеять склоку? – спросил напрямую «кавказец».

– Я пришел поговорить на весьма важную тему, касающуюся вас всех, Нирах, – ответил Риэр ну, если не с уважительностью в тоне, то хотя бы без откровенной язвительности, которая до этого была адресована Видиду.

– Ну, мне уж точно не о чем говорить с этим нелепым фриком! – рыкнул альфа-блондин. – Он мне никакая не ровня, чтобы я его хотя бы захотел послушать!

– А вот тут не поспоришь! – хмыкнул Риэр. – Мне при всем желании до твоего уровня не спуститься.

– В этом месяце моя стая не нуждается в пополнении, – на этот раз проигнорировал укол Видид. – Лука, вытащи мне суку, которую я выбрал, и больше мне оставаться не для чего.

– Ну и правильно, зачем тебе знать, что есть шанс лишиться всего, что имеешь. Лично я не против такого поворота.

– Если тебе действительно есть что сообщить, парень, то говори, – можно сказать, попросил его Нирах, хотя нормальным человеком это скорее воспринялось бы как распоряжение. – Не стоит тратить время на провокации. Если тебе нужна драка – конкретно озвучь вызов, если нет, то хватит неосторожных слов.

– И то верно, – согласился Риэр, а я ощутила достаточное после удара облегчение, чтобы начать рассматривать его со спины.

Волнистые волосы почти до плеч того своеобразного темного, почти черного при обычном освещении цвета, который отливает яркой краснотой на солнце. Естественно, рост под два метра. Плечи, на каждом из которых я могла бы комфортно расположить свой зад и ни капельки не ощутить себя стесненной. Крупные, четко выделяющиеся вены на руках с широкими запястьями. Длинная линия спины с характерной глубокой выемкой вдоль позвоночника, говорящей о впечатляющей мускулатуре, которую не могла скрыть даже серая футболка. Задница… ну что тут скажешь? Под довольно свободными джинсами был весьма роскошный образчик данной части мужского тела, но я сейчас была не в том положении, чтобы на нее заглядываться. Длинные ноги, с небольшой, чисто мужской кривизной и весьма впечатляющими мускулистыми бедрами. При этом общий облик не создавал впечатления излишней массивности, чрезмерной обремененности мышечной массой, как у качков. Тело не для красоты и пустого любования, а, скорее, точный, смертоносный, идеально выверенный и развитый инструмент своего владельца. Стоял сам мужчина вроде расслабленно, но сомнения в том, что способен в единое мгновение обратиться в сгусток мышц, готовый атаковать или отразить нападение, даже в голову не приходили.

– Итак, давайте-ка посмотрим, что мы тут имеем, – начал Риэр и обвел взглядом все клетки, не глянув, однако, на меня. – Двадцать девять нападений за месяц и ни одного смертного случая – не находите это странным для одичалого? Они нападают, чтобы жрать, а вместо разодранных трупов мы подбираем лишь слегка покусанных. Ну, разве что за одним исключением.

И он, наконец, бросил на меня короткий и безразличный взгляд.

– Времена меняются, ночью город уже так же активен, как и днем, и даже одичалому сложно найти место, чтобы сожрать жертву и не быть вспугнутым, – пророкотал альфа-бочка.

– Если так, то почему, оставаясь раз за разом голодным, он не нападал за одну ночь дважды, кроме как за сутки перед полнолунием?

– Почему нас, на хрен, вообще должно это волновать? – вмешался в разговор мерзкий Видид, который, очевидно, передумал уходить, эффектно хлопнув дверью.

– Хм… потому что альфам, предположительно, стоит не только кайфовать с себя любимых, позволяя мозгам одеревенеть от всеобщего облизывания их задниц и лживых похвал, но еще и немного думать о всеобщих безопасности и благе? – снова сорвался на язвительность Риэр.

– Да что может быть известно об этом кому-то вроде тебя?

– Ты об облизывании кем-то моей задницы или о заботе о ближних и подчиненных, потому что в обоих случаях мой опыт очень разнится.

Черт, конечно, все они тут наверняка недалеко ушедшие друг от друга ублюдки, но в иных обстоятельствах этот мужчина, по крайней мере, привлек бы мое пристальное внимание и, вероятнее всего, вызвал бы стойкую симпатию.

– К делу! – строго прервал очередной виток ссоры Нирах.

– Конечно, – кивнул без намека на почтительность Риэр. – Все укушенные в этом месяце – здоровые, физически развитые люди, гипотетически способные перенести обращение и впоследствии стать неплохими бойцами.

Когда остальные промолчали, он повернулся к нашему надзирателю и, окатив его явно неприязненным взглядом, спросил:

– Сколько не смогли пережить обращение в этот раз?

– Шестеро из двадцати девяти, – ответил тот, глядя в пол.

– Из двадцати восьми, – не скрывая раздражения, поправил его Риэр и кивнул на меня: – Ее мы не считаем, она особняком идет. Обычно в момент оборота умирает… сколько? Половина или даже больше из числа случайно укушенных?

– Где-то так, – ответил ему Артан, заметно помрачнев, как и остальные альфы.

– Это наводит меня на мысль, что никто из них, – Риэр обвел объединяющим жестом все клетки, – не является случайно попавшейся на зуб одичалого жертвой.

– Чушь какая-то! – пренебрежительно фыркнул Видид. – Как будто одичалые в звериной ипостаси способны хоть что-то соображать. Они думают только о том, чтобы жрать и трахаться!

– И я о том же. Полагаю, все эти нападения к одичалым вообще никакого отношения не имеют, – ответом ему снова было молчание, и Риэр, кажется, начал терять терпение: – Ну же, напрягите память и извилины! Двадцать девять укусов, по одному на каждую ночь лунного месяца, и в конце – жертва, призванная своей смертью замкнуть цикл.

Глава 10. Мобилизация

– Сонмище! – пробормотал Нирах, и широченные плечи его содрогнулись.

Со стороны групп поддержки альф, безмолвно, словно и неживые, стоявших до этого, донесся неясный ропот и шокированные вздохи. Лука, подобострастно заглядывавший в лица альфам, аж слегка присел, будто захотел стать меньше ростом и незаметнее. Даже сами альфы на несколько секунд утратили свою «мы короли мира» осанку и нервно переглянулись.

– Быть этого не может! – Видид, очевидно, готов был возражать Риэру чисто из вредности, хотя и в его голосе прежних заносчиво-уверенных ноток как не бывало. – Сонмище никто не осмеливался создавать чертову уйму времени!

– Но это не значит, что никто не сбрендил в достаточной степени прямо сейчас, чтобы не отважиться на такое, – возразил ему сильно помрачневший Артан.

– Вы же не можете на полном серьезе воспринимать бредни этого выскочки? – окрысился блондин.

– Бредни или нет, но факты и в самом деле на его стороне, – поддержал Нирах. – Если Риэр ошибается, я буду рад выпить за это, но если это правда… Сейчас не Средние века, и решись кто-то на создание Сонмища, это приведет к катастрофе и, скорее всего, гибели нашего вида. Как бы мы ни были сильны и живучи, людей много больше, и у них в качестве оружия давно не стрелы с копьями. Да и прежнего благоговейного ужаса перед мистическим и непознанным они уже почти не испытывают, только агрессию и жажду уничтожить. Обнародование нашей сущности плюс провокация – и мы гарантированно получим всеобщую травлю и тотальное истребление. Лично я не готов ни воевать с людьми, ни переходить на жалкое существование в полуживотном состоянии где-нибудь в глухих лесах в норах и землянках. И в застенки не собираюсь или в какую-нибудь лабораторию на опыты.

– Не утрируй! – рыкнул Видид, все стремительнее теряя свой самоуверенный вид. – Двадцать восемь укушенных плюс одна недоеденная девка – это еще не Сонмище! Может, мы все же имеем дело с патологически невезучим одичалым, чрезмерно тупым к тому же!

– Все одичалые действительно тупые и живут на инстинктах, – возразил Риэр в своей раздражающей манере, – но именно этих инстинктов должно быть достаточно, чтобы вынудить их сменить зону охоты, если раз за разом она оказывается безрезультатной.

– Я как погляжу, ты прекрасно осведомлен об умственных способностях этих безмозглых тварей. Что, компашка как раз для тебя, сосунок?

– Завидуешь моей молодости, свободе и сопутствующему успеху у сучек всех видов? Не стоит, свой почтенный возраст и наступившее с ним половое бессилие надо воспринимать стоически.

И снова двум альфам пришлось становиться между этим меряющимися приборами засранцами.

– Хватит! – громыхнул альфа-бочка так, что пленники в клетках аж присели, да и мне очень захотелось заползти в какой-нибудь дальний угол.

– Итак, я считаю, что перво-наперво нам следует прикончить всех обращенных в этом месяце, – сухо стал подводить итог Артан, и у меня начали шевелиться волосы на голове. – Рисковать я не собираюсь.

– Что ж, действие правильное, – согласился Риэр, и я вдруг захотела сбросить с себя пахнущую им куртку. Урод поганый! Явился сюда и своими бредовыми домыслами лишил стольких людей хоть какого-то шанса! Все они тут просто твари, нелюди!

Ребята в клетках побледнели, кто-то даже заметался и попытался возмущаться или вопить, но очередной грозный, буквально гнущий к земле окрик одного из альф заставил всех притихнуть. Мне молчать тоже было поперек горла, но снова провоцировать никого не хотелось. От сидения на холодном полу прежней горячности и отваги как-то поубавилось, и я же не мазохистка, чтобы нарываться на побои без всякой надежды, что это хоть как-то побегу поспособствует. Искалечат за длинный язык, и далеко ли я смогу убежать, даже если шанс представится?