Протокол допроса: Операция «Крыса в норе» (страница 20)
– Нет, но нам стоит познакомиться.
Вскоре шеренговый Коваль (он же Роман Лавров) предстал перед офицером среднего роста и плотного сложения. На вид Шаинскому было лет сорок. Для того кто долгое время жил в лесу и вел беспокойную жизнь партизана, польский капитан был слишком ухоженным.
Он посмотрел на Коваля и сразу сказал:
– Здравствуй, пан жолнер (солдат).
– Почему пан капитан назвал меня солдатом?
– А пан разве не жолнер (солдат)? Ты, пан, тот, кого я ждал.
– Пан знает меня? – удивился Коваль.
– Лично мы не знакомы, но я ждал, что Ястреб пришлет кого-то. Ты ведь из банды Ястреба?
– С чего пан капитан так думает?
– А с того, что я знаю Ястреба и его страсть к этой писаке Олене Музыке. Ты ведь пришел сюда ради неё?
– Олена совсем не жолнер, пан капитан.
– То не правда, пан. Твоя Олена жолнер слова. А ныне слово тоже оружие. И сражается Олена Музыка против нас!
– Так это вы захватили Олену? Пан это признает?
– Я, – ответил Шаинский.
– Но разве это достойно солдата, пан капитан? Она женщина.
– Здесь вопросы задаю я, пан жолнер. Тебя захватили, и я знаю, что ты жолнер Ястреба. И ты ведь знаешь, как я поступаю с пленными бандитами УПА?
– Я действительно прислан Ястребом, но в его отряде я совсем недавно.
– Тебя прислали за Оленой?
– Да. Но у меня есть и собственный интерес до пана капитана. Я не состою в ОУН.
– А кто же ты?
– Я человек из Абвера, пан капитан.
– Цо? – искренне удивился поляк.
– Я человек из Абвера. И я знаю, что пан связан с немцами в Ровно. В последнее время АК испытывает трудности. И некоторые силы со стороны Германии оказывают вам поддержку.
– И я должен вам верить, пан жолнер? – спросил Шаинский. – Вы пробирались на хутор тайком. Вас захватили мои люди, и вы плетете небылицы, чтобы сохранить свою жизнь.
– В сохранении моей жизни вы, пан Шаинский, заинтересованы даже больше чем я.
– А если я прикажу вас расстрелять? Кто про это узнает?
– Возможно никто. Но пан упустит шанс.
– Какой?
– Получить то, что нужно пану.
Коваль решил сыграть «ва-банк»:
– Пан Шаинский знает, что произошло 6-го ноября 1943 года?
– Красные взяли Киев.
– Именно, пан Шаинский. А это значит, что очень скоро красные будут здесь. Немцы отсюда уйдут. Рейх погибнет, но империя большевиков станет еще более могущественной. В Сарненских лесах есть, как вояки УПА, так и советские партизаны. И там и там украинцы. Есть Армия Крайова, а есть армия Людова. И там и там поляки. Но армию Людову поддерживают большевики.
– Что пан желает сказать?
– Пора делать выбор, пан Шаинский.
– Выбор? Про какой выбор говорит пан?
– Против кого стоит повернуть оружие сейчас! Меня внедрили в отряд Варта. И у пана нет нужды избавляться от того, кто не есть враг Польше.
– А кому пан враг?
– Большевикам.
– То пан есть русский?
– Наполовину, – признался Лавров.
– Это как же?
– Во мне есть и украинская и русская кровь, пан капитан.
– Возможно, что пан жолнер говорит правду. Но ведь возможно, что пан лжет. Разве не так?
– Так, пан капитан.
– И как мне проверить это?
– Пока никак, пан капитан. Пану капитану стоит поверить мне на слово.
Шаинский засмеялся.
– Пан жолнер пока не понял, куда он попал. Меня ненавидят местные украинцы. Знаете почему?
– Пан слишком жестоко мстит, – ответил Коваль. – И люди из сотни Варта платят пану капитану тем же.
– Они ведь не окажут мне милости – попади я им в руки? И пан желает, чтобы я поверил ему? Пан жолнер шутит. Но я прикажу пытать пана жолнера. У меня есть большой искусник по этому делу.
– Пытка имеет смысл в одном случае, пан капитан. Если я что-то скрываю от пана капитана. Но я сказал пану правду.
– И снова столько слова, пан жолнер! Слова и никаких доказательств. Но отложим наш разговор на потом, пан. Ты хотел видеть Музыку? Ты увидишь её…
* * *
Коваля отвели в сарай, служивший полякам тюрьмой. Шаинский не соврал. Там была Олена.
Девушка сидела в углу на охапке соломы, обхватив руками колени. Когда отворилась дверь, она подняла голову. Думала, что пришли за ней, но нет! Допроса на этот раз не будет. В сарае оказался еще один узник.
Жолнеры втолкнули Коваля, и двери снова закрылись.
– Олена? – спросил он.
– Влад Коваленко?
– Это я.
– Что с Ястребом?
– С ним все в порядке.
– Он уже знает про меня?
– Да.
– И это он прислал тебя, Влад?
– Да. Я пробирался на хутор и меня схватили. Напоролся на польский секрет.
– Шаинский с тобой говорил?
– Да.
– И что? Он пытал тебя?
– Нет.
– Нет?
– Пытался его обмануть, но пока он не поверил мне.
– Плохо, – сказала Олена. – Это очень плохо, Влад.
– А что такое?
– Шаинский устроил засаду для Варты. Это только на первый взгляд здесь мало АКовцев. Они надежно скрыты и уже разместили пулеметные точки.
– Но Варта сюда не придет, Олена. Сюда послали только меня.
– И что ты можешь сделать один?
– Иногда словами можно сделать больше чем оружием.
– Ты говоришь про Шаинского, Влад.
– Он мне не показался человеком глупым.
– Он умён. Но он наш враг. И такой враг, который нас не выпустит живыми.
– Ты боишься смерти, Олена?
– Я? Нет. Готова умереть за Украину! Чем больше крови патриотов они прольют, тем сильнее станет нация. Нацию можно цементировать только кровью героев.
– Это все пафос, Елена! Громкие слова и не более того. Для газетной страницы они годятся. Но мы с тобой сидим взаперти. И если нас сегодня поставят к стенке или повесят, то, что героического в этом будет? Кто оценит это, Елена?
– А что предлагаешь ты, Влад?
– Бороться.
– Бороться?
– За жизнь. А жизнь это самое ценное, что есть у человека.
Музыка ничего не ответила Ковалю…
Глава 9
Елена Музыка
Сарненские леса.
Отряд «Победа».
Ноябрь 1943 год.
В партизанский отряд «Молот», которым командовал полковник НКВД Трофим Стерненко прибыл связной. Командир отдыхал в своей землянке и связника принял комиссар отряда майор Лурье.
Семен Гурченко сотрудничал с партизанами с осени 1941 года. Тогда он спас многих окруженцев и помог им обосноваться в лесах. Собственно с них начался отряд «Молот». Сначала здесь командовал капитан Красной Армии Терентьев. Но в начале 1942 года его убили во время акции. Никакой связи у отряда с центром еще не было. Действовали партизаны по своему усмотрению. Но 30 мая 1942 года Постановлением ГКО СССР[53] был создан Главный штаб партизанского движения (ГШПД) при Ставке Верховного Главнокомандующего[54]. В 1943 году из подчинения ГШПД был выделен в отдельную структуру Украинский штаб партизанского движения. Именно после создания ГШПД в отряд из Москвы и были направлены полковник НКВД Стерненко и майор НКВД Лурье.
Лурье доложил в Москву о полезной деятельности Гурченко и того даже наградили орденом Красной звезды. Гурченко пользовался полным доверием комиссара и командира. Он был одним из немногих, кто знал агентов в тылу у немцев.
– Это ты Семен? С чего это ты пришел в отряд?
– Я, товарищ комиссар. Срочное дело. Где командир?
– Спит после вчерашнего. Что у тебя?
– Придется будить.
– Да что случилось?
– Журналистку Олену Музыку захватили АКовцы. Ту самую, за которой вы велели наблюдать.
– Елену?
– Да.
– Захватили? Когда?
– Два дня назад.
– И ты говоришь это только сегодня?
– Я как смог, так сразу к вам. Раньше никак, товарищ комиссар.
– Как это случилось? – спросил Лурье. – И где?
– На хуторе Вишневый. Никаких накладок никогда не было. Но неожиданно на хутор пришло не меньше сотни вояк из АК. Никто такого не ждал особенно после недавнего разгрома, учиненного АКовцам, людьми Ястреба.
– А чего им нужно в Вишнёвом? Его поляки не трогали.
– АКовцы эти под началом капитана Шаинского. Олену они используют как разменную монету. Им нужен Ястреб.
– Идем к командиру, – сказал Лурье…
* * *
Стерненко весьма ценил партизанку Настю Берзенко. Еще год назад он увидел эту дивчину среди партизанского пополнения. Поначалу он подумал, что перед ним Олена Музыка, журналистка газеты «Волынь», но оказалось что это совсем иная девушка. И Музыке она не была родственницей.
И тогда он поделился своим планом с Лурье – внедрить эту девушку к немцам вместо Елены. Комиссар поначалу воспринял идею в штыки:
– Это обычная девушка из деревни, командир.
– Я же не предлагаю внедрять её сразу. Сначала подготовим.
– Музыка журналистка. А эта хоть писать-то умеет?
– Сейчас проверим.
Оказалось, что девушка Анастасия Берзенко была образована. За её плечами было оконченное педагогическое училище в Киеве. В деревне она работала учительницей.
Так решилась её судьба. Девушку стали готовить к заброске.
Стерненко получил «добро» из Москвы от комиссара госбезопасности второго ранга Максимова. Но комиссар Лурье все равно сомневался:
– Авантюра чистой воды!
– Да почему же?
– Настя не сможет выдать себя за Музыку.
– А я тебе говорю, что сможет. На машинке она уже учится печатать.
– А голос? Я посылал человека в Ровно. Голос другой!
– Я же тебе говорил, что после «болезни», воспаления легких, голос журналистки слегка огрубится.
– Это насторожит лидеров ОУН. Да и что делать с теми, кто знает Музыку близко?
– Эти списки составлены и тебе заниматься их устранением. Ты пойми, комиссар, что это идеальный вариант для внедрения. Скоро нам понадобятся сведения про ОУН. А у нас там будет свой человек!
– Девушка сильно рискует! Она не разведчица, командир.
– Мы все рискуем. Вся страна рискует, комиссар.
– Хорошо. Давай рассмотрим список контактов Музыки.
– Музыка принята в состав центрального провода ОУН всего месяц назад. В руководстве ОУН её знают мало. А вот эти двое журналистов «Волыни» должны исчезнуть.
– Этими мои люди уже занимаются, командир.
– Но они должны исчезнуть, а не быть обнаруженными в качестве трупов.
Лурье заверил командира:
– С этим проблем не будет. Никто тел никогда не найдет.
– И с остальными также. Вот эти в списке до красной черты. Остальные мало опасны.
– Ты уверен, командир?
– Да. Всех знакомых Музыки убирать нельзя. Слишком много вопросов возникнет. И сделать это нужно не сразу, как ты понимаешь.
– Я уже составил очередь. Все будет выглядеть естественно. Двоих мы подставим так, что их сами немцы к стенке поставят.
– Ты о ком?
– Вот этот и этот, – показал Лурье на фамилии в списке.
– И как ты подашь их немцам?
– Наш информатор сдаст их в гестапо. Новый шеф гестапо ведь хотел чтобы агенты работали успешнее? Вот он это и получит…
* * *
И, вот внедренную с такими трудом, Анастасию Берзенко (Елену Музыку) похитили АКовцы, капитана Шаинского. А ведь Настя не имела никакого отношения к статьям, которые написала Музыка.
Стерненко спросил Лурье:
– Что скажешь, комиссар?
– Если это АКовцы, то кто такая Музыка на деле они не знают.
– А если знают? Мы должны учитывать все.
– Ты о том, что нужно доложить в Москву?
– Да, – ответил Стерненко. – Комиссар госбезопасности Максимов должен знать о похищении Музыки. А сам Максимов доложит Меркулову.
– Не нужно никому докладывать, командир.
– Ты о чем?
– Мы сами вызволим Настю. Возможно, что она попала под раздачу случайно.
– Провести войсковую операцию?