Сотрудник Абвера. Вдова: Архив царского профессора (страница 7)
–Моей мысли развиться не дали, молодые люди. Агенты скрылись и больше я этим делом не занимался, вплоть до 1915 года. Я бы и сам признаться вникать в подробности тогда не стал. Но работала с нами одна женщина. Её Катериной звали. Она нас на одного агента генерала Рунсдорфа и вывела.
–Это было уже в 1915 году?
–Да. Официально Катерина Васильевна с нами не работала. Но помощницей была отменной.
–И что же она узнала?
–Она разговорила агента. Тогда им оказался русский, который влюбился в неё без памяти. Но за это я его осуждать не могу. Я и сам был влюблен в Катерину. Но сейчас не об этом. Вас ведь интересует, что хотели агенты Рунсдорфа в Харькове? Они появились там, в 1908 году, когда профессор погиб. Затем в 1911 году. И, наконец, в 1915 году, уже когда шла война. Та самая, которую вы большевики называете Империалистической.
–И вы знаете, что агенты Рунсдорфа искали в Харькове? – с надеждой спросил Нольман.
–Бумаги профессора Пильчикова.
–Бумаги?
–Документы или разработки. Но обещано им было по завершении сего дела под сто тысяч австрийских крон. А такую сумму просто так австрийцы не платили. И это рядовым агентам! И вывод можно было сделать, что большое дело тогда затеяли люди Рунсдорфа в Харькове. Но миссии своей они не выполнили. Мы сильно насели на них, и они ушли.
–Но где эти бумаги профессора? – спросил Нольман. – Какие были версии?
–Я не знаю. Катерина знала, а вот я нет. Меня тогда другим делом озадачили.
–А где можно найти эту Катерину? – спросил Нольман.
–А ты, молодой человек, у него спроси, – старик указал на Максимова. – В 1920 году Катю по его приказу расстреляли. Ныне она в лучшем мире.
–Как расстреляли?
–А как у вас расстреливают?
Максимов развел руками. Время было такое.
–Но сейчас сын барона Рунсдорфа наверняка также ищет в Харькове документы профессора Пильчикова. А вот чем они так интересны немцам спустя столько лет, это предстоит выяснить вам, молодые люди. Но, если можно, я хотел бы знать про это дело.
–Это информация под грифом «совершенно секретно», – сказал Нольман.
Губарев посмотрел на него.
–Я уже слишком стар, молодой человек. Я не люблю большевиков. Но сейчас большевики защищают Россию. И потому я на вашей стороне. Хотя вам решать, молодые люди. Если еще пригожусь, ты знаешь, где меня найти, Володя, – сказал Губарев Максимову…
Глава 4
Архив русского профессора.
За несколько месяцев до событий, описанных в главах 1 и 2.
Берлин.
Дворец принца Альбрехта.
За несколько месяцев до событий, описанных в главах 1 и 2.
Декабрь, 1941 год.
Полковник Фердинанд Фридрих Пауль барон фон Рунсдорф был одним из адъютантов рейхсфюрера Генриха Гиммлера. Ныне он состоял руководителем отдела в организации «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков»21.
Барон еще в университете увлекся идеями Иоганна Ланца фон Либенфельса, который утверждал, что поколение богов существовало как наиболее ранняя и высшая форма жизни. Божественные существа обладали мощной способностью к телепатии. Чудеса Христа и его магнетические способности и Воскрешение рассматривалось Либенфельсом как доказательство его исключительной природы. Он назвал эту природу электронной. Страсти Христовы Либенфельс называл попыткой пигмеев совершить насилие на божественной сущностью. «Время пришло! – восклицал Либенфельс. – Наши тела покрыты порчей, их не спасет никакое мыло. Жизнь человека никогда не была так убога как сегодня, несмотря на технические достижения. Демоны наступают на нас и миллионы людей гибнут в убийственной войне, развязанной ради личных целей. Дикость звероподобных людей рушит основы культуры».
Но Либенфельс утверждал что следы священного электронного могущества все еще существуют, и присутствуют в старых аристократических династиях Германии. Он говорил об абсолютно правоте ариогерманцев и их будущей власти над миром. Германия не может позволить себе лишиться «золотого руна мира» и вся планета её естественная колония.
Именно увлечение барона идеями чистоты арийской расы и привлекли внимание рейхсфюрера СС к молодому барону Рунсдорфу. Старый барон совсем не признавал этих идей и на этой почве отец и сын часто ссорились.
– Этот Либенфельс, именующий себя бароном, никакой не аристократ, – говорил старый Рунсдорф. – Его зовут Адольф Йозеф Ланц и он не имеет никакого кровного родства с фон Либенфельсами. И предком Ланца был цирюльник, но не барон!
– Но разве дело в этом, отец? В его книгах…
– Дело в том, Фридрих, что теории этого шарлатана сущий бред сумасшедшего. Его рассуждения об утраченном третьем глазе могут понравиться только австрийскому параноику, возомнившему себя новым мессией.
Барон высказался откровенно об Адольфе Гитлере.
– Отец!
– Я не боюсь говорить правду, сын. И мне больно видеть, как один из Рунсдорфов читает книжонку Ланца «о человеко-зверях22!
– Доктрина энергии лежит в самом сердце арио хритианства!
– Тебе понравились его идеи, сын, ибо ты также погружен в Средние века с рыцарями и аристократами духа. Но время ныне иное, сын мой. Идеи Ланца и того, кто ныне использует эти идеи, приведут ту Германию, что он создает к одному – к краху.
С отцом они так и не нашли общего языка. И старый барон умер, не сумев переубедить сына. Смерть наступила в год, когда Гитлер одержал убедительную победу на выборах в Рейхстаг. Молодой Рунсдорф поступил в СС и был назначен одним из адъютантов рейхсфюрера. Но образование Аненербе и личное знакомство с Гиммлером определило дальнейший путь барона. Вальтер Вюст, профессор философии Мюнхенского университета, занявший пост директора научного куратора Аненербе, в 1936 году назначил барона фон Рунсдорфа руководителем исследовательского отдела средних веков и новейшей истории…
***
С рейхсфюрером Рунсдорф с начала войны виделся редко и никогда не решился бы беспокоить Гиммлера, но обстоятельства того потребовали.
Барон, разбирая архив своего отца, накинулся на интересные документы. Потому настоял на своем праве адъютанта прибыть в резиденцию рейхсфюрера во дворец принца Альбрехта23. Полковник считал своим долгом лично доложить о находке рейхсфюреру.
Гиммлер выделил время для встречи, не смотря на свой плотный график.
– У меня чрезвычайно мало времени, Рунсдорф, – сказал Гиммлер. – Что такое вы там нашли в своем отделе средних веков и новейшей истории24. Неужели это так важно именно сейчас?
– Иначе я не осмелился бы вас беспокоить, рейхсфюрер!
Гиммлер увидел, что барон обижен, пренебрежением к его личности.
«А эти аристократы крайне обидчивы. Все еще думают, что они и есть соль германской земли».
Но вслух Гиммлер сказал иное:
– Я готов вас выслушать, дорогой барон.
– Рейхсфюрер, я нашел важные документы!
– В своем отделе истории? Изучение средневековой истории Германии весьма важно, дорогой барон!
– Это документы не по средним векам, рейхсфюрер! Я обнаружил их не в своем отделе в Аненербе. Это из архива моего отца генерала фон Рунсдорфа.
– Вашего отца? Он ведь умер?
– Да, рейхсфюрер.
– Ваш отец был офицером разведки императора Австро-Венгрии?
– Именно так, рейхсфюрер.
– И что же вы нашли в его архиве, что так важно для рейха сейчас, барон?
– Дело 1908 года, рейхсфюрер. Тогда разведка Австро-Венгрии ликвидировала одного русского профессора. Фамилия его Пильчиков.
– Я никогда не слышал о таком профессоре, барон. Потому прошу вас – ближе к делу. Чем это интересно сейчас?
– Пильчиков профессор харьковского университета. Участник многих научных конференций в Европе прошлого века. Он был на съездах ученых в Париже, Льеже, Берлине, Москве. Пильчикова избрали членом Тулузской академии наук, членом совета Французского физического общества.
– Ближе к делу, барон. Чем это нам интересно сейчас если Пильчиков умер 1908 году?
– Он не просто так умер, рейхсфюрер. Его устранила австрийская разведка. Все было замаскировано под самоубийство. Это был человек поразительных талантов и фантастической работоспособности. Его труды посвящены исследованиям в области атмосферного электричества рентгеновских лучей, явлений радиоактивности, геомагнетизма, ионизации атмосферы, поляризации света и многому иному.
– И в чем причина его устранения?
– Он представлял опасность для Австро-Венгрии как ученный.
– Иными словами его открытия могли усилить русскую армию? – спросил Гиммлер.
– Именно так, рейхсфюрер. Мой отец еще в 1899 году представил докладную записку о работах профессора. И работы Пильчикова могли превзойти работы самого Маркони. Но внимание на доклад отца обратили только в 1907 году и в 1908-ом Пильчикова устранили. Но его богатый архив все еще в Харькове, который взяли наши войска.
– Откуда вам это известно, барон?
– Мой отец продолжал интересоваться архивом Пильчикова вплоть до самой своей смерти в 1932 году. И он полагал, что архив все еще в Харькове. Он даже подал докладную записку в отдел разведки Рейхсвера. Но на это никто внимания не обратил.
– И что было в записке вашего отца?
– Исследования Пильчикова по беспроводным минам, рейхсфюрер. Он тогда предлагал просто фантастические вещи.
Гиммлер вспомнил о недавнем взрыве в Харькове. И там говорили о русских адских машинах – беспроводных минах.
– Вы слышали о гибели генерала фон Брауна, барон? – спросил он Рунсдорфа.
– Взрыв здания в Харькове? Конечно, слышал, рейхсфюрер.
– Причина всего – именно беспроводная мина.
– Этих подробностей я не знал, рейхсфюрер. Меня заинтересовали работы Пильчикова, ибо именно сейчас технические возможности могут способствовать их воплощению в жизнь. А мой отец обратил на это внимание еще в начале века.
– А при жизни ваш отец, барон, ничего про это не рассказывал?
– Нет, рейхсфюрер. Мой отец не слишком хорошо относился к движению национал-социалистов. И когда я примкнул к движению, мы с ним почти не общались.
Гиммлер знал о политических взглядах барона Рунсдорфа-старшего. Но сейчас акцентировать внимание на этом не стоило.
– И вы полагаете, что архив представляет ценность для Германии?
– Я уверен в этом, рейхсфюрер!
– И этот архив в Харькове?
– Думаю – да! Позвольте мне самому это проверить, рейхсфюрер. Харьков заняли наши войска, и я могу отправиться туда и все выяснить. У Пильчикова могли быть ученики. Возможно кто-то их них все еще в Харькове! И если это так, то я найду его архив.
– Но почему же большевики не воспользовались архивом, барон? Сколько лет они властвовали в этом Харькове. И что?
– Советы на многое не обращали внимая, рейхсфюрер. Разве русские умеют ценить умных людей?
Гиммлер ответил:
– Хорошо! Я подумаю над вашими словами, барон. Мне нужно мнение технического эксперта. Вам сообщат о моем решении, через неделю. Идите, Рунсдорф!
– Хайль Гитлер!
– Хайль!
Рунсдорф покинул кабинет рейхсфюрера СС.
Гиммлер поднял трубку телефона:
– Оберфюрера Эрлингера!
Вскоре в трубке раздался голос:
– Эрлингер у аппарата!
– Здравствуйте, Эрлингер. Вы не сильно загружены?
– Как всегда по самое горло, рейхсфюрер. Но что вы хотели? Готов помочь.
– Мне нужен хороший специалист по техническим вопросам.
– В какой области?
– Физики и радиотехники.
– Я могу рекомендовать вам многих, рейхсфюрер. Но что конкретно вас интересует?
– Мне нужен знающий человек в области научных открытий и видных ученых конца прошлого, начала нынешнего века.
– Есть офицер 7-го управления РСХА25, отдела 1С Архив. Это гауптштурмфюрер СС Пауль Диттель.
– Срочно его ко мне.
– Да, рейхсфюрер. Через час Диттель будет у вас!
***