– Но Мария мною не завербована, герр Вильке. Она все еще считает, что работает на большевиков.

– Это аспекты вашей с ней работы, фрау Марта. Меня интересует польза, а не методы.

– Я возлагаю большие надежды на Марию Горбань в будущем. Но возможно, что Нольман покинул Харьков победителем, а не проигравшим.

– Что вы хотите сказать, фрау.

– Вам ведь передали мое последнее донесение?

– Да. Я внимательно прочитал ваше донесение. В нем вы сообщили об аресте Елены Николаевны Костиной. Она подставной агент и её потеря для нас не имеет большого значения.

– Я не об этом, герр Вильке. Не для этого я снова пересекла линию фронта.

Вильке это удивило:

– Вы были за линией фронта?

– Да.

– Но я ничего не знаю про это.

– Этого не знает и капитан Лайдеюсер, герр Вильке. Я оставила здесь Марию, а сама ушла из города по «тропе», которую приготовили красные для заброски в город агентуры.

– Вот как?

– Я должна была сама все проверить.

– И где вы были?

– В Воронеже, – призналась Марта.

– В Воронеже? – еще больше удивился Вильке. – Но капитан Лайдеюсер заверил меня, что вы сидите на конспиративной квартире.

– Он так думал и думает теперь. Но я была в Воронеже.

– Без санкции?

– Именно так. В Воронеж убыли из Харькова полковник Старинов и майор Ястребов. Я не стала бы торопиться с возвращением, герр Вильке. Я осталась бы в Воронеже.

–И что заставило вас вернуться?

–Елена Костина.

–Но она арестована красной контрразведкой и отправлена в Москву. Обер-лейтенант Нойрмаер сам был свидетелем ареста Костиной.

–Но в Воронеже совершенно случайно я увидела «арестованную» НКГБ Костину.

–В Воронеже?

–И на ней была военная форма, хоть и без опознавательных знаков.

–Этого не может быть! – вскричал Вильке, который только вчера доложил о блестящей операции криминальдиректору Кубицки. – Но это значит, что не мы подставили Костину НКГБ, а НКГБ подставило её нам! Вы не могли ошибиться?

– Я не стала бы переходить линию фронта если бы не была уверена!

– Костина агент Абвера, лично гауптмана Лайдеюсера. Она была завербована еще до войны с СССР. И он ручался за неё. Конечно, звезд с неба Костина не хватала. Но свое дело знала хорошо.

– Она могла быть агентом иностранной резидентуры НКГБ уже не один год.

– Сейчас это не так важно, когда она завербована и кто она. С этим мы станем разбираться потом. Сейчас нужно понять действия красных.

– Старинов специалист по диверсиям. Они готовят взрывы. И диверсия эта будет крупного масштаба. Боюсь что радиомины все еще в Харькове и ни одна из них не обезврежена.

– Красные при отступлении взорвали ряд важных объектов инфраструктуры Харькова. В городе восстановили электроснабжение, частично водоснабжение, хлебозавод, расчищают завалы. Виадуки нашими саперными командами разминированы.

– А здание облисполкома?

– Там работает целая сапёрная рота. О минировании этого здания нам сообщили уже три источника, кроме вас, фрау.

– А особняк на улице Дзержинского?

– Похоже, что красные не особенно скрывали свои работы.

– Вас это не настораживает? – спросила Марта.

– Я докладывал свои наблюдения адъютанту военного коменданта.

– А почему не самому генералу?

– Он меня не принял. Со мной говорил майор фон Ранке. Я дал совет не покидать нынешнего жилья ни самому фон Брауну, ни офицерам его свиты, ни управлению имперской безопасности…

***

Сразу после ухода Вдовы Вильке вызвали в фельдкомендатуру. Начальник полиции Борзенко прибыл туда с «важнейшим сообщением», как он сам заявил.

Вильке позвонил сам временный комендант полковник Гейден.

– Он говорит, что у него важное сообщение! – сказал Гейден. – И оно больше касается вашего ведомства.

– Это действительно так важно? Я весьма занят, герр полковник.

– Дело касаемо безопасности первых лиц Харькова!

– Так сказал Борзенко?

– Именно так, – ответил Гейден. – И вас просит прибыть и майор Крихбаум.

– Начальник полевой тайной полиции?

– Да.

– Тогда я еду, герр полковник.

Вильке не слишком желал общаться с местной полицией, но у него было правило, никогда не пренебрегать информацией от кого бы она не исходила.

Он прибыл в здание фельдкомендатуры. Его сразу провели в кабинет, где уже ждали Борзенко начальник Schutzpolizei³¹ и немецкий начальник Geheime Feldpolizei³² майор Крихбаум.

– Я прибыл по вашему вызову, господа. Надеюсь, что у вас есть что-то важное.

–Весьма важное, герр гауптштурмфюрер, – важно заявил Крихбаум.

–Я готов вас выслушать, господа.

Вильке сел на стул.

–Господин Борзенко проявил бдительность и осторожность. Прошу вас господин Борзенко.

Начальник местной полиции Борзенко поднялся со своего места и сказал:

–Я признаюсь, что сам сначала мало обратил внимания на информацию, полученную из ненадежного источника.

–Из ненадежного? – спросил Вильке.

–Я так думал.

–Думали? Значит, теперь вы изменили мнение?

–Именно так, – сказал Борзенко.

–Подробнее, герр Борзенко, – торопил начальника полиции майор Крихбаум.

–Ко мне явился некий гражданин Горюнов. Он представился как бывший агент осведомитель НКГБ.

–Что? – не поверил Вильке.

Борзенко повторил:

–Горюнов сказал, что он был осведомителем НКГБ. Хотел, чтобы его вывезли из Харькова, но большевики не стали этого делать. И он в своей обиде на них пришел к нам в полицию.

– И что он сказал?

– Сообщил о минировании особняка на улице Дзержинского под номером 17. Сказал, что имел задание наблюдать за этим зданием.

–Задание от НКГБ? – спросил Вильке.

– Так он сказал.

– И что дальше? Говорите, господин Борзенко. Ваши сведения весьма важны.

Борзенко продолжил:

– Я сказал Горюнову, что его сведения ценности не имеют. Ибо дом на Мироносицкой, бывшей Дзержинского, проверяют саперы. Но он настаивает, что большевики подготовили ловушку.

– Ловушку?

– Красные хотят провести масштабную диверсию против высшего немецкого руководства Харькова. И я думаю, что Горюнов, не лжет. Он искренне желает оказать помощь немецкой армии.

– Дом на Мироносицкой проверен много раз, – ответил Вильке.

– Большевики готовят не взрыв дома на Мироносицкой, если мины там обезврежены, – сказал Борзенко. – Это отвлекающий маневр. Но в Харькове действует тайна группа большевиков, которая готовит покушение на высшее командование! И на генерала фон Брауна лично!

– Тайная группа?

– Именно так, герр гауптштурмфюрер. И сейчас они пользуются моментом.

– Каким моментом? – спросил Вильке.

– Как же, ведь герр генерал остановился в небольшом доме со слабой охраной. Потому они демонстративно минировали особняк, дабы немецкое командование не заняло бы его из боязни взрыва! Тоже касается иных больших домов Харькова. Им нужно чтобы герр генерал жил в небольшом доме, где диверсию будет осуществить легче!

Вильке задумался. Возможно, что этот господин Борзенко говорит дело.

– А что скажете вы, майор Крихбаум? – Вильке посмотрел на начальника Гехайме фельдполицай.

– Я согласен с господином Борзенко. И к словам Горюнова стоит прислушаться. Думаю, что он искренне желает служить рейху.

– Вы говорили с ним лично, майор?

– Да, – сказал Крихбаум.

– Применяли специальные методы допроса?

– Нет. Но он ничего и не скрывает, герр гауптштурмфюрер.

– Кто знает герр майор. Кто знает. Все нужно проверять и иногда специальные методы допроса весьма помогают в нашем деле. Где он сейчас?

– Горюнов? У нас в полиции, – ответил Борзенко.

– Доставить его ко мне! – приказал Вильке. – И быстро! Я сам хочу говорить с ним…

***

Криминалькомиссар Вильке смотрел на Горюнова. Он сразу понял, что за человек перед ним. Хорошего агента из него не выйдет. Этот человек простой доносчик. А доносчиков и приспособленцев было найти не так трудно.

– Итак, вы решили помочь Германии, герр Горюнов?

– Точно так, герр офицер. Добровольно оказать помощь новой власти.

– Но как я слышал, вы состояли агентом в НКГБ?

Горюнов ответил:

– Точно так, состоял. Но выбора у меня не было. У нас отказать органам в вербовке – это верное лишение свободы. Так что мне пришлось согласиться. Но я могу использовать свои знания на благо Великой Германии, герр офицер.

– Вы может называть меня герр капитан.

– Точно так, герр капитан.

– Что вы хотели сообщить, господин Горюнов?

– Я, герр капитан, по заданию НКГБ наблюдал за особняком на улице Дзержинского. Это тот, который под номером 17. И дом этот минировали, почти не скрывая этого. А с чего большевикам делать все открыто?

– И какое же ваше мнение, герр Горюнов.

– Красные готовят покушение на высшее руководство Харькова с вашей стороны.

– Я уже слышал эту вашу версию, герр Горюнов. Но почему вы так думаете? Это ваше личное мнение или у вас имеется информация?

– Имеется, – сказал Горюнов. – Начальником здесь состоял капитан Кравцов. Начальником местного управления НКГБ.

– И что?

– Дак он все это и задумал! Заминировать крупные здания, пригодные для жизни высшего начальства. А ваши, стало быть, селиться станут в домах поменьше. А так диверсанты смогут их достать. Вот такой хитрый план, герр капитан.

– Значит это все же ваша личная догадка, герр Горюнов?

– Дак я с ними работал не один год, герр капитан. Повадки знаю.

– Но это ваше личное мнение? Сведений о планах покушения на высшее руководство Харькова у вас нет?

– Можно так сказать, герр капитан.

– Значит, по вашему мнению, красные оставили здесь диверсионные группы?

– Да. И не одну такую группу, герр капитан. Я многих агентов НКГБ и НКВД знаю в лицо.

– И эти агенты здесь? В Харькове?

– Я сам знаю нескольких, кто города не покинул.

– Их имена и адреса!

Вильке подвинул Горюнову лист бумаги и карандаш.

Тот стал писать. Когда список был готов, он сказал:

– Дома, где поселилось ваше начальство ныне наверняка уже под наблюдением диверсантов, герр капитан. И находится там для вашего начальства опасно. Для того красные и придумали это минирование крупных зданий.

– Хорошо, герр Горюнов. Вы можете быть свободны. С вами свяжутся наши люди.

– А что насчет вознаграждения, герр капитан? ведь было сказано в объявлении, что тому, кто предотвратил взрыв положено 10 тысяч марок.

– Насколько я помню в объявлении шла речь о сумме в 10 тысяч рублей, а не марок. Но о вашем вознаграждении я стану говорить, и если ваша информация подтвердится, то вы получите деньги.

– Спасибо, герр капитан.

– Вы можете идти, герр Горюнов…

Харьков.

Ноябрь, 1941 год.

Генерал фон Браун.

Генерал-майор Георг фон Браун начальник гарнизона оккупированного Харькова выслушал командира сапёрного батальона.

– Дома, в которых нуждается командование, разминированы, герр генерал.

– Главное особняк, который я осмотрел, майор. Мне со штабом давно следует переехать в более подходящее жилье. А этот дом весьма приличный.

– Здание на улице Мироносицкая подготовлено, герр генерал. Им занимались мои лучшие специалисты. Здание полностью безопасно.

– Вот и отлично! Фон Ранке!

– Здесь, герр генерал!

– Займитесь переездом, майор!

– Да, мой генерал, но…

– Что такое? – удивился фон Браун, услышав возражение своего безотказного адъютанта.

– Мне уже несколько раз звонили из СД, герр генерал. Они не советуют вам пока менять место жительства.

– Вот как? Основания?

– Здание может быть заминировано!

– Но вы ведь слышали доклад майора, герр фон Ранке? Он заверяет меня, что мин нет!