–– Тошенька.... – Я снова не смогла сдержать слез, глядя на своего любимого мужчину, который испытывал столько боли из-за меня. Хотелось забрать у него хоть капельку того, что он чувствует сейчас. – Господи, Антон, я ненавижу себя за тот вечер, слышишь, ненавижу! Я не представляю, как это могло случиться, – мой голос переходил на крик. – Я практически не пила, всего пару глотков шампанского. Да у меня за полгода наших отношений и мысли не было не то что изменить, глянуть в сторону другого мужчины! Я же люблю тебя, люблю, мой хороший.

–– Марго, уйди, – тихо попросил он. – Мне сейчас тяжело. Я хочу побыть один.

–– Да, любимый, конечно. Я вот тебе привезла подарок. Хотела перед свадьбой подарить, но раз уж так.... – соврала я и протянула парню приставку. – Тебе если вдруг что-то понадобится, ты звони сразу.

–– Хорошо. И спасибо за подарок. Я приму ее, но не думай, что куплюсь за какой-то кусок железа! Мое доверие к тебе стоило гораздо больше.

Кое-как сдерживая рвущиеся наружу эмоции, я выбежала из квартиры. Только оказавшись в салоне автомобиля позволила себе вновь вдоволь поплакать и облить себя грязью с головы до ног.

Дрожащими руками я набрала номер Леси и слезно попросилась в гости, потому что в стенах некогда нашей с Антоном квартиры я бы просто не выдержала в одиночку....

Вообще квартира была моя. Точнее, мне подарил ее папа на восемнадцать лет. Но я там не жила, потому как предпочитала находиться рядом с мамой и папой в их коттедже. Но полгода назад, когда познакомилась и начала встречаться с Антоном, почти сразу переехала.

Наши отношения развивались так стремительно, что буквально через несколько недель мы съехались и стали называть эту просторную двухъярусную квартиру нашим семейным гнездышком.

Леся с радостью пустила меня в гости, потому как понимала мои эмоции как никто иной. Она вообще была очень чуткой и замечательной девушкой, готовой поддержать и прийти на помощь в любую минуту.

–– Простите, я с пустыми руками, – честно призналась я с порога, снимая шарф и пальто.

–– Прекрати! Мы прекрасно понимаем, что ты сейчас не о гостинцах думаешь. Проходи давай.

В гостеприимном доме Лесиной семьи всегда вкусно пахло домашней едой, детским печеньем и чем-то отдаленно напоминающим лаванду. Их квартира ассоциировалась у меня с гармонией и счастьем.

Вот и сегодня подруга пекла какой-то пирог, пока ее мужчины игрались на интерактивном коврике у нее под ногами.

–– Тебе, может, налить? – поинтересовалась Леся.

–– Нет, не надо. Выпила уже один раз. Так выпила, что жениха.... – я хотела ругнуться, но, глядя на маленького Кирюшу, сдержалась. – профукала, в общем.

–– Рит, ну я не верю. Ты ж была трезвее трезвого вроде. Да и в неверности никогда замечена не была.

–– Да в том-то и дело.... – покосившись на мужа с сыном, Леся одним взглядом отправила их из кухни в комнату, тем самым предоставив мне свободу слова. – Понимаешь, я ничегошеньки не помню! Как будто пустота вместо этого момента. Мы выпили чуть-чуть, помню девчонки начали веселиться, ты ушла в уборную, а потом все. Воспоминания обрываются. Сколько бы не смотрела, я не могу вспомнить этого парня, не могу вспомнить нашего поцелуя. А секса и подавно не помню. У меня вообще нет ощущения, что он у меня был. Я проснулась дома, в своей одежде, в трусах. Ничего потеряно и разорвано не было. Это странно.

–– Странно не странно, а записи с камер я верю больше, чем твоим пьяным воспоминаниям. Антон как реагирует на это?

–– Он очень подавлен.... Пьет у друга на квартире, видеть меня не может, видно, что переживает.

–– Этот придурок и переживает? – на кухню с пустой детской бутылочкой вошел Даня. – Да я больше переживал, когда твоя собака умерла, чем он. У него из всех человеческих чувств только два: похмелье и любовь к себе.

–– Даня! – Леся прикрикнула на мужа, но тот останавливаться не собирался.

–– Что Даня? Он же объективно ею пользовался полгода! Ею, финансами ее отца, квартирой ее отца и возможностью не работать. Альфонс.

–– Он любит меня, – тут же парировала я.

–– Он любит только себя, Рит. Он даже не может запомнить, что ты ненавидишь, когда тебя называют Марго. А это даже я помню.

–– Ему просто нравится это имя.

–– Тебе просто нравится его оправдывать, – подытожил Даня и вместе с подзатыльником от жены удалился с кухни.

–– Ритуль, не слушай его. Мы к Антону, правда, скептически относимся. Но это уже наши заморочки. Главное, чтобы ты была счастлива, а с кем – не важно.

–– Спасибо, – я крепко обняла подругу. – Можно мне чаю?

–– Конечно. Сейчас с ромашкой заварю. Данька сам в деревне собирал. Ты что планируешь дальше делать?

–– Попью чай, схожу у вас в туалет и поеду домой, – Леся глянула на меня со всей строгостью и серьезностью. – Не знаю я. Завтра к нему еще раз съезжу. Если ничего с мертвой точки не сдвинется, поеду сознаваться родителям. Свадьбу отменять надо.

–– Еще неделя есть. Может помиритесь?

–– Да я бы сама себя не прощала, Лесь, – честно призналась я, отпивая ароматный чай.

Поскольку за два дня я не ела ровным счетом ничего кроме аспирина и воды, Леся заставила меня остаться на ужин и накормила супом с отменным пирогом. Что-что, а кулинарить подруга умела.

Дома у Леси мне стало немного легче. За столом под незатейливые разговоры я чуть-чуть расслабилась, перестала терзать себя мыслями. А потом, повозившись с часик с Кирюшей, и вовсе впервые за несколько дней улыбнулась.

Как бы мне хотелось иметь вот такую крепкую и дружную семью....

Утром следующего дня после приезда доставки продуктов, я взялась за дела кулинарные. Решила наготовить Антону вкусной домашней еды, чтобы он вспомнил обо мне с теплой улыбкой.

До самого обеда пекла пирожки, жарила котлеты, варила суп. Повар из меня, прямо скажем, не лучший, но есть мои кулинарные шедевры можно. В конце концов, я ж с любовью.

В полдень на машине я поскорее неслась к Антону, чтобы успеть доставить еду еще теплой.

Хорошо, что мужчина оказался дома и довольно быстро открыл мне дверь, пропуская в квартиру. А-то соседские бабушки уже косо стали поглядывать на меня, заподозрив что-то неладное.

–– Тош, я тебе тут еды домашней привезла. Пирожки вот, супик, котлетки, драники твои любимые. Еще даже не остыло. Садись, покушай, а-то ведь одной заказной едой, наверное, питаешься.

–– Вот знаешь ты, Марго, как к моему сердцу подобраться! – сказал он, забирая еду из моих рук. Странно.... раньше он все больше по ресторанам любил ходить, чем домашнее есть.

Антон уплетал мои кулинарные шедевры, пока я крутилась вокруг, подрезая то хлеба, то зелени. Пыталась не расплакаться ненароком, чтобы не разрушить возникшую идиллию.

–– Может чайку сделать? Он пока заваривается, я в магазин за сладеньким сбегаю. Медовик твой любимый куплю.

–– Не нужно, Марго. Посиди со мной, – парень указал на соседнюю табуретку, и я покорно присела. – Я ж скучаю по тебе! У меня сердце наружу рвется как скучаю! Хочется плюнуть на все, схватить тебя в объятия, расцеловать, в волосы твои светлые уткнуться....

–– Тошенька, – пролепетала я.

–– Не надо. Не могу я пока. Больно на душе.

–– А что мне сделать, чтобы тебе не было так больно? Как мне вернуть твое доверие? – на тот момент я была готова хоть кукарекать в кабинете правительство, хоть по дну океана пешком пройтись, лишь бы вымолить прощение.

–– А вот не знаю я! Если прощу я тебя, выходит, что доверяю. А как мне понять, что ты меня любишь, что доверяешь мне, что готова делить горе и радость, бедность и богатство? Чем ты таким со мной можешь поделиться, чтобы и духовно заверить и юридически?

–– Юридически? – уточнила я с долей сомнения. – Так у меня ж нет ничего.... Только квартиру с машиной папа подарил и гостиницу обещал передать.

–– А говоришь нет ничего. Так сильно ты меня любишь, чтобы сказать, что наше это все? Не твое, не отца твоего, а только наше с тобой, нашей семьи будущей.

–– Готова, конечно, Антоша! Я же тебе доверяю сильнее, чем себе. Хочешь, прямо перед свадьбой документы оформим, что имущество все наше общее?

–– Не знаю я.... Это вины с тебя, конечно, не снимет, но я пойму, что ты меня по-настоящему любишь, что делить со мной все готова. Я ж тебя тоже люблю больше жизни!

–– Тошенька! – я кинулась парню на шею, но он выставил руки вперед и помотал головой.

–– Рано, Марго. Не могу я пока, время дай.

–– Конечно, конечно, – я засуетилась по кухне, пытаясь собраться с мыслями. – Ты отдыхай, приходи в себя, а я прямо завтра к папе поеду, чтобы все вопросы с имуществом уладить. Тебе, может, что-то купить нужно или в квартире прибраться?

–– Ничего не нужно, иди. Не могу смотреть я на тебя, поцеловать хочется! – смущенно улыбнувшись, я пошла из кухни, но была поймана за локоть.

Антон быстрым движением поцеловал меня в губы, но тут же осекся и, развернувшись, попросил уходить.

Буквально паря на крыльях от счастья, я побежала во двор, где оставила свою машину.

Хотелось кричать и радоваться от осознания того, что появился маленький шанс на спасение нашей любви. Антон у меня все-таки самый лучший! Несмотря на все сложности, он смог найти в себе силы простить меня.

Наверное, я стала любить его только сильнее, начала с еще большим трепетом дорожить тем, что есть между нами.

–– Лесь, – по пути я сообщала подруге радостные новости. – Появился шанс на мир!

–– Серьезно?! Ну круто! А что ты такого сделала? – вперемешку с детскими кряхтениями раздавался голос Леси.

–– Да ничего я не сделала. Это все Антон! Он у меня такой понимающий, такой хороший. Сказал, что любит, что без меня ему тяжело, что готов простить. Я только завтра бумаги кое-какие подпишу и все.

–– Какие еще бумаги? – голос подруги моментально стал ледяным и строгим.

–– Да ерунда! Что квартира, машина и гостиница, которые мне папа подарил, это все наше. Ну это же после свадьбы все равно нашим станет!

–– Рита, дура, ты что такое говоришь?! Даня, иди сюда! Эта ненормальная хочет все свое имущество переписать на женишка.

–– Чего?! – раздалось на заднем плане, и на экране телефона высветились два взволнованных лица. – Рита, тебе твоя любовь совсем голову вскружила?

–– Вы чего кричите? Мы же женимся, помните? Семьей станем, у нас все будет общим.

–– Слушай, вам в институте вроде право должны преподавать. О разделе имущества ничего не говорили? В случае развода на данный момент все достанется тебе. Потому что имущество было приобретено до брака. А если все общим сделаешь, то и делить пополам придется.

–– Ребят, да не собираемся мы разводиться, мы же любим друг друга.

–– Лесь, ты где эту дуру наивную откопала? – с явным раздражением спросил Даня. – Рита, алё! Здравый смысл там найди у себя. Или ты его за эти два дня тоже выплакала?

–– Ритуль, ну Даня прав. Мы с ним до брака год встречались и всю жизнь знакомы были. И то у нас брачный договор на случай развода. А ты сейчас говоришь непростительные глупости.

–– Радует одно – Владимир Антонович адекватный человек. Он ни в жизнь не позволит отдать все этому идиоту. К тому же, он ему тоже не нравится, – пожав плечами, Даня с сыном на руках удалился из кадра.

–– Лесь, ну ты хоть меня поддержи, – взмолилась я, глядя на подругу.

–– Не, Рит, я не только не поддержу, я отцу твоему звонить буду в случае чего. Любовь любовью, а дела финансовые нужно держать отдельно от дружбы и брака. Ты еще подумай немного, статьи разные почитай, а мы потом с тобой вечером созвонимся еще и все спокойненько обсудим.

Кивнув подруге, я отключила звонок и устало потерла переносицу. Вот же, блин! Только нашла способ помириться, как меня обломали.

Немного остыв за время дороги, я и впрямь поняла, что отдавать половину своего имущества Антону слишком глупо. Нет, в нем я ни в коем случае не сомневалась! Но, знаете, мошенники там, несчастные случаи....

В общем, голова дымилась, а сердце рвалось на части. С одной стороны, я была готова отдать все деньги мира, лишь бы вернуть доверие Антона. А, с другой, это ведь не мои деньги, а деньги моего отца. Имею ли я право швыряться ими налево и направо?