– Нет, сэр. Я всего лишь озвучиваю факт…

– …на который всем насрать, штамповка! – рявкнул лейтенант.

Идиллийка перевела растерянный взгляд с одного на другого и с наивностью, граничащей с идиотизмом, спросила:

– Зачем вы ссоритесь вместо того, чтобы найти выход?

Заговори один из багги – это вызвало бы меньше удивления. Спорщики на миг замолчали и, переведя взгляд на неожиданно подавшего голос ополченца, хором рявкнули:

– Заткнись!

Идиллийка смотрела на них как на буйнопомешанных, начавших ни с того, ни с сего биться головами о стены. На её выразительном лице сочувствие явно мешалось с жалостью. Хомайер ухватил её под руку и уволок за машину, подальше от начальственных глаз.

– Не смей орать на моего курсанта! – вновь переключился на Чимбика Дюран.

– Ваш курсант нарушил субординацию! – рявкнул в ответ сержант.

– Да твоё какое дело, штамповка? Обучение ополчения – моё дело. Твоё – скакать с автоматом. Тебе не нравятся идиллийцы? Так есть такая вещь, как рапорт, если ты забыл, – Дюран ревел, словно медведь. – Не устраивает что-то – пишешь и отправляешь своему командиру. Вспомнил?

– Да, сэр, – выплюнул сержант, сгорая от бешенства.

Незримый поводок натянулся и душил жаждавшего крови репликанта.

«Ну, давай, ударь, – взгляд сержанта словно подстрекал Дюрана. – Ударь, чтобы я мог свернуть твою шею, бык тупой».

– Вот там и излагай свои никому нахрен не нужные мнения! Пшёл вон, урод, – прошипел лейтенант.

– Вы хотели сказать «свободны, сержант»? – уточнил Чимбик. – Не может же офицер нарушать устав, да, сэр?

Лицо человека исказилось от ненависти. Дюран в бешенстве огляделся. На нём скрестилось множество взглядов. В том, что все присутствующие слышали перепалку, можно было не сомневаться. Как и в том, что любой из подчинённых лейтенанта тут же сдаст «горячо любимого» командира, подтвердив, что это Дюран первым нанёс оскорбление младшему по званию. Пусть и репликанту.

– Свободны, сержант, – если бы взглядом можно было убивать, от Чимбика не осталось бы и мокрого места.

– Есть, сэр, – репликант отсалютовал и пошёл к воротам бокса, чувствуя, что вот-вот взорвётся от переполняющей злобы.

– Ненавижу этого дворнягу, – процедил Чимбик, подойдя к ожидающим его Стилету и Саймону.

– Ты в этом не одинок, садж. – Один из братьев ухмыльнулся, а второй согласно кивнул.

Чимбик выдохнул, унимая злость.

– Время завтрака, – напомнил Стилет.

Сержант кивнул. Тихо разговаривая, троица репликантов направилась к столовой, перед которой уже выстроились пришедшие на завтрак подразделения.

– И тут они… – тихо прорычал Чимбик, перешагнув порог зала.

За стойкой раздачи вместо привычных роботов хозяйничали идиллийки. Красивые, приветливые девушки в бордовых с белым униформах наполняли подносы репликантов сногсшибательно пахнущими кушаньями, ничуть не похожими на прежнюю простую пищу. Именно эти ароматы заставили сержанта примириться с новшеством. Взяв поднос, он пристроился в конец очереди.

– Ты ещё крикни: «Окружают!» – как в том анекдоте у дворняг, – пошутил вставший за ним Стилет.

– Если на вкус так же, как на запах, то я только «за», – добавил Саймон.

Чимбик молчал, пытаясь унять всё ещё клокочущее бешенство. Получалось плохо. Дюрану удалось вывести сержанта из себя настолько, что он был на волосок от нападения на старшего по званию. И это злило ещё больше: Чимбик понимал, что не должен поддаваться на провокации дворняги. Он – элитный солдат, плод труда лучших умов генной инженерии, созданный сеять смерть и добывать победу. Он и был смертью. А Дюран – просто генная помойка, слишком много о себе возомнившая.

Стоило Чимбику приблизиться, как весело перешёптывающиеся идиллийки уставились на него. Сочувственные взгляды окончательно испортили Чимбику настроение. Особенно раздражало то, что местные открыто демонстрировали свою осведомлённость. Эйнджела, хоть и была эмпатом, никогда не позволяла себе подобного. Она просто понимала Чимбика, практически не подавая вида, насколько очевидно то, что сержант пытался скрыть. И никогда не делала окружающим намёка на его состояние.

– Вам нужна помощь? – с раздражающей прямотой спросила Чимбика одна из идиллиек.

Чимбик уставился ей в глаза, подбирая максимально грубый ответ из услышанных от Свитари.

– Как дверца в заднице, – наконец вспомнил он подходящую фразу. – Я здесь для приёма пищи, а не для того, чтобы слушать глупые вопросы. Понятно?

Ответом ему стали растерянные взгляды – так же совсем недавно смотрела Схема.

– Простите, если обидела вас, – примирительно улыбнулась идиллийка.

Чимбик молча отобрал у девушки половник и принялся наполнять поднос, игнорируя удивление идиллиек и недоумённые шепотки репликантов, гадавших, какая муха укусила обычно спокойного сержанта. Закончив, Чимбик швырнул половник на стойку и пошёл к свободному «сержантскому» столику.

– Садж сам не свой, когда голодный, – пояснил за его спиной Саймон.

Усевшись, Чимбик мрачно оглядел выбранные блюда. Аппетит пропал. Сержант зачерпнул ложкой рагу, сунул в рот и принялся жевать, не чувствуя вкуса. Перед глазами стояла ненавистная морда Дюрана, а в ушах звенело презрительное «штамповка».

– Выкинь из головы, – посоветовал Стилет, усаживаясь рядом.

«Сержантские» столики были одним из непривычных репликантам нововведений. На Эгиде они ели все вместе, но в армии Доминиона существовало чёткое разделение по чинам. Места для рядового, сержантского и офицерского составов предусматривались отдельные.

– Стараюсь, – отозвался Чимбик.

– Дюран – скотина, – Стилет с аппетитом принялся за еду. – Он и своих унижает по поводу и без.

Набив полный рот, он некоторое время молчал, активно работая челюстями. На лице его появилось блаженное выражение.

– Вся еда дворняг такая вкусная? – восхитился Стилет.

Чимбик молча кивнул, разглядывая происходящее в обеденном зале.

Похоже, он единственный воспринял идиллиек в штыки. Репликанты из его отделения вовсю обменивались сообщениями через импланты, обсуждая нововведение. Самым приятным, после изменений в рационе, его братья считали появление женского персонала.

За соседним столиком двое рядовых из третьей роты активно делились наблюдениями вслух.

– Интересно, а с ними заговорить разрешено? – поинтересовался Анубис, сидящий лицом к сержанту.

– Не знаю. Но хотелось бы, – отозвался его товарищ.

Оба репликанта повернули головы, глядя на одну из раздатчиц. Та, словно почувствовав их взгляды, на миг оторвалась от работы и весело подмигнула. Анубис удивлённо моргнул и пронёс ложку мимо рта. Идиллийка рассмеялась приятным мелодичным голосом. Наклонившись к уху подруги, она что-то зашептала, без стеснения показывая на репликантов.

– Вполне, – Чимбик отложил ложку. – Смотри.

Рядовые удивлённо уставились на него, и даже Стилет перестал жевать.

Сержант обратился к идиллийкам:

– Вы что, в зоопарк пришли?

– Садж, ты чего? – зашипел Анубис, но Чимбик лишь отмахнулся.

Его злость наконец-то нашла выход, и теперь сержант напоминал пошедший в разнос от перегрузок генератор.

– Сюда приходят есть, а не вас развлекать, – Чимбик понимал, что перегибает, но остановиться уже не мог. – Но вам же на это наплевать, верно? Вам же интересно на штамповок посмотреть. Посмотрели? Довольны?

Теперь на сержанта уставились все, кто находился в столовой. Одна из идиллиек перевела растерянный взгляд на ближайшего репликанта и спросила:

– Простите, мы делаем что-то не так?

– Не знаю, мэм, – честно признался тот, обалдело глядя на Чимбика. – Раньше он так себя не вёл.

Стилет положил руку на плечо Чимбика и попросил:

– Остынь.

Тот метнул на друга злой взгляд, но вовремя сообразил, что уж Стилет точно не виноват в происходящем.

– Извини, – Чимбик выдохнул.

– Да что с ним такое? – спросил Блайз.

– Дюран, – односложно пояснил Саймон.

– А, – Блайз замолчал.

То, что лейтенант из всех репликантов больше всех ненавидит Чимбика, знали все. И невнятный для стороннего ответ Саймона исчерпывающе объяснял поведение сержанта.

Чимбик же метнул на раздатчиц последний раздраженный взгляд, встал и произнёс:

– Не собираюсь развлекать дворняг.

Сержант вышел из столовой, спиной чувствуя направленные на него взгляды.

Глава 8

Планета Новый Плимут. Столица. Квартира Свитари

Жилой комплекс «Вавилон» располагался всего в получасе езды от центра города, в спокойном районе, а потому идеально подходил командировочным, временным работникам и прочим приезжим. Собственно, одну из высоток застройщик отвел под сдачу в аренду гостям столицы, и реклама «Вавилона» встречала гостей планеты ещё в космопорте. Некоторые компании снимали целые этажи под жильё временных сотрудников, и модельное агентство «Экзотик» не стало исключением.

Временное жилище Свитари располагалось в самом конце коридора, аккурат рядом с квартирой Эйнджелы. Небольшая студия отражала жизнерадостный характер бейджинки Хелен: яркая мебель, мелкие безделушки, собственные студийные фото на стенах. Типичное жильё молодой амбициозной модели. Нетипичными были лишь разговоры, что велись в этих стенах.

– Способ применения? – в очередной раз за день пробасил Гуннар.

В руке он держал обыкновенную ампулу для инъекций, а на журнальном столике ждали своего часа порошки, капсулы, мази и пульверизаторы. Для стороннего наблюдателя они показались бы стандартным содержимым аптечки: спазмолитики, жаропонижающие, противовоспалительные и прочие безобидные упаковки таили в себе жидкую, твёрдую и газообразную смерть.

– Наносится на предметы, с которыми должна контактировать жертва, – дисциплинированно ответила Эйнджела. – Обязателен контакт с незащищённым участком кожи.

Она, практически обнажённая, лежала на диване, пока Свитари наносила на её кожу рисунок, имитирующий змеиную чешую. Компактный арт-принтер тихо жужжал, распыляя краску согласно заданной программе.

Для предстоящей работы от образа мрачного гика пришлось отказаться, так что эмпат вернула себе человеческий облик и теперь готовилась примерить новую личину.

– Время до смерти? – краем глаза следя за преображением, педантично уточнил Гуннар.

– Индивидуально, от трёх до пяти часов. При контакте яда со слизистой – от одного до трёх.

– Катализаторы?

– Физическая активность, стимуляторы, алкоголь.

– Ингибиторы?..

Сейчас Гуннар мало походил на битого жизнью громилу, скорее он напоминал опытного лектора, экзаменующего студента. Так, в общем-то, и было. В отличие от Свитари, Эйнджела так и не открыла для себя вкуса к насилию, однако ясно осознавала его неизбежность. Мир так устроен: ты или хищник, или жертва.

Быть жертвой Эйнджеле надоело.

Добрые люди из Доминиона подсказали выход – яды. Отложенное убийство как нельзя лучше подходило эмпату, да и любому другому шпиону. Нервно-паралитические вещества, развязывающие язык наркотики, седативные препараты – фарминдустрия Доминиона предлагала широкий выбор инструментов на все случаи жизни. Нужно только уметь ими пользоваться.

И Эйнджела училась. Училась прилежно и старательно. Сперва под руководством специалистов военной базы, затем с помощью Гуннара. Интенсивный углублённый курс химии помог понять азы и общие принципы действия разных групп препаратов, но этого хватало лишь на применение готовых веществ. Изготовить что-то собственноручно Эйнджела не сумела бы при всём желании.

– Слушай, Гуннар, ты откуда такой умный взялся? – весело поинтересовалась Свитари, хотя ответ знала давно.