– Мальчики, вы были великолепны.

Затем весело помахала рукой с зажатым в ней парализатором селфи-боту и произнесла:

– Блайз, готово. Дай мне время разобраться, как открыть люк.

– Рукоять по центру крышки, – подсказал встроенный коммуникатор бота голосом репликанта.

Из тени подворотни выплыло марево и в секунду оказалось у машины. По крыше мягко простучали шаги, и в люк змеёй скользнул Блайз. Без жалости усевшись прямо на капрала, он задраил крышку и отключил камуфляж.

Репликант старался не смотреть на полуобнажённую, счастливо улыбающуюся Свитари. Блайз не знал, что означает «ревность», поэтому и не мог понять обуявшего его чувства.

Очень неприятного чувства.

– Подвинься, – буркнул он и принялся переворачивать бессознательного водителя, перекидывая его на капрала.

В течение нескольких минут кабина броневика напоминала подготовку эквилибристов к выступлению: в рассчитанном на двух человек объёме старались уместиться четверо. При этом двое были без сознания, а одна пыталась одеться. Если раньше Блайз с упоением любовался наготой подруги, то сейчас старался не смотреть на неё.

– Ждём, – кратко сказал Блайз, закончив укладывать сапёров одного на другого.

Сияющая от гордости Свитари устроилась на коленях репликанта и весело спросила:

– Что, даже не похвалишь? Кто в одиночку захватил эту штуковину?

– А? – задумавшийся над своими переживаниями репликант не сразу понял, чего от него хотят. – А. Да, отлично сработала. Молодец.

Блайз замолчал, радуясь, что за забралом не видно его лица. Справедливо опасаясь, что на нём отразится далеко не гордость за хорошо проведённую операцию.

Увы, Свитари каким-то образом почувствовала его состояние.

– Милый, всё в порядке?

Репликант и сам не знал. План он утверждал лично, и в тот момент его смущали только вероятность неудачи и беспокойство за жизнь Свитари. Но когда наблюдал за происходящим через объектив селфи-бота… Внутри всё будто перевернулось. То, как Ри смотрела на этих союзовцев, как целовала, с какими удовольствием принимала ласки… Блайз готов был поклясться, что ей это нравилось. Чертовски нравилось. И от этого хотелось кричать, драться, убивать…

– Скажи, – хрипло произнёс он, силясь подобрать слова, – то, что мне неприятно было видеть, как эти двое тебя трогают… Это нормально?

Взгляд девушки потеплел. Она улыбнулась ему и ответила:

– Это называется ревность, милый. Но тебе не нужно ревновать, это был просто спектакль.

– Ну, выглядело так, будто это тебе нравится, – с трудом подавляя гнев, произнёс Блайз.

В мгновенно заледеневшем взгляде Свитари репликанту почудилась обида.

– Это и должно было выглядеть так, словно мне нравится, – холодно напомнила Лорэй. – В этом и состояла моя задача – притворяться.

– А со мной? – с болезненным любопытством спросил репликант. – Со мной ты тоже притворяешься?

В следующий миг Блайз ощутил, что Свитари отстранилась от него. Это было невозможно физически: в тесном пространстве салона некуда отодвигаться, а он сам не ощущал её прикосновения сквозь броню, но… Репликант не мог дать этому разумного объяснения, но чувствовал ясно и чётко. Вот девушка была с ним вместе, а вот она в один миг стала чужой и холодной, будто бездушный киборг. Пустая оболочка.

Гримаса обиды и злобы исказила красивое лицо Свитари, превратив его в уродливую маску. Эта перемена не понравилась Блайзу. Ему вообще не нравилось происходящее. То, что делала Ри с этими мужчинами. То, какой гнев это рождало в нём. То, что он не мог, как ни старался, найти отличия между собой и этими лопухами, легко очарованными и столь же легко преданными Свитари.

– Может, хотя бы снимешь своё ведро и повторишь этот вопрос, глядя мне в глаза? – сквозь зубы процедила Ри.

– И в меня хочешь выстрелить? – фраза проскочила прежде, чем Блайз успел её обдумать. А потом его понесло: – У тебя это тоже неплохо получается. Интересно, а где и зачем ты этому научилась? Ты ничего о себе не рассказывала.

– А ты особенно и не спрашивал, – с языка Свитари слетали не слова – чистый яд. – Тебя ничего не интересовало, пока это было удобно. Ты знал, что я шлюха. Всегда знал. И что-то тебя это до сих пор не волновало. И всё устраивало, когда я лезла в эту драную тачку и делала твою работу. А теперь – сама оскорблённая невинность.

Она скривилась, оглядывая «шестиглазое» забрало шлема репликанта.

– Какой же ты всё-таки… Человек…

Бросив это странное оскорбление, она приподнялась, открыла люк бронемашины и вылезла из неё, мстительно потоптавшись по голове Блайза.

Репликант дёрнулся было вслед – продолжить разговор, но передумал. Сейчас приоритетной являлась задача по освобождению саджа и Эйнджелы, а все личные дела потом. Машина есть, экипировка есть, Ри выдвинулась на ПВД – всё идёт по плану. Так что сначала дело, а остальное подождёт.

Вездеход проскрежетал по скалобетону гусеницами, сорвался с места и исчез за поворотом.

Глава 6

Военная база «Вулкан». Медсанчасть – офицерская гостиница

– Как ты? – спросил Нэйв, влетая в бокс к Эйнджеле.

Лейтенант походил то ли на молодого тигра, то ли на зебру – весь в полосках царапин, оставленных мелкими осколками пластика.

Лорэй встретила его такой счастливой улыбкой, что у Грэма в душе словно запели птицы.

– Ничего серьёзного, – успокоила его Эйнджела. – Пара ушибов и порезы стеклом. Врачи сказали, что через пару дней и следа не останется.

– Прости, – лейтенант осторожно уселся на край койки и взял её за руку. – Это я перестарался – вылетело из головы, что машина тесная такая. Хотя, если честно, у меня в тот момент вообще всё из головы вылетело…

Пальцы Эйнджелы ласково погладили ладонь Нэйва, и он невольно улыбнулся.

– Ты спас мне жизнь, – очень серьёзно сказала девушка. – Я этого не забуду.

Лейтенант смутился. Кашлянув, чтобы скрыть неловкость, он отвёл взгляд и пошутил:

– Да если бы. Это я с перепугу просто сам ноги уносил, ну а ты за компанию.

Ладонь Эйнджелы скользнула по его руке к плечу. Девушка приподнялась и осторожно, будто опасалась сделать что-то неправильное, поцеловала лейтенанта.

Нэйв ответил на поцелуй, а сразу после шепнул:

– Не надо. Увидеть могут.

Словно в подтверждение его слов, в коридоре простучали торопливые шаги и мужской голос требовательно спросил про медикаменты для пунктов эвакуации.

– Все на ушах стоят, – виновато улыбнулся Грэм.

– Что-то серьёзное? – с тревогой спросила Эйнджела, вновь откидываясь на койку.

– Надеюсь, что нет, – вздохнул лейтенант. – Просто готовимся эвакуировать город. Главное – сделать это без паники и так, чтобы до урода не сразу дошло, что его планы раскрыты.

При упоминании репликанта лицо Лорэй помрачнело.

– Думаешь, это он пытался нас убить? – тихо спросила она.

– Маловероятно, – отрицательно качнул головой лейтенант. – Судя по тому, что нам о них известно, – репликант выполнил бы работу сам. И куда более эффективно, как ни грустно это признавать. А убить хотели именно тебя, Эйнджи: первый стрелок бил под углом, хотя ему куда проще было подстрелить меня. И оба попадания вдогонку были произведены в правую часть машины. То есть по пассажирской стороне. К счастью, нам подвернулись откровенные неумехи – судя по почерку, мелкоуголовная шпана с нижних уровней. К сожалению, пока ничего большего о них не известно – с места преступления они скрылись, прихватив и того, которого мы с тобой так лихо затоптали.

Шутку Лорэй не оценила, и лейтенант смущённо кашлянул.

– Нет догадок, кто ещё хочет тебя убить? – поинтересовался он.

– Я никогда прежде не бывала на Вулкане, – растерянно сказала Эйджела. – И кто вообще мог знать, что ты куда-то меня повезёшь?

– Кто-то знал, – вздохнул Нэйв. – Эйнджи, подумай: кто ещё может желать тебе смерти? Мы перебираем все варианты, но репликант, к сожалению, не самый очевидный. Моё мнение – у тебя появился враг в Союзе. Не обязательно на Вулкане.

Лейтенант замолчал, сжав её ладонь.

– Но ты не бойся, – он посмотрел в глаза девушке. – Пока я жив, тебя никто не тронет.

Планета Вулкан. Торговое представительство Эдема

Свитари трясло от бешенства и обиды. Она ворвалась в здание торгового представительства, уже не заботясь об осторожности. К чему это теперь? Скоро в городе начнётся форменный ад.

В душе Свитари ад уже царил. Слова Блайза жгли огнём, заставляли кровь кипеть и выжигать сердце.

Лорэй зло усмехнулась рождённому в сознании образу. Сердце… Ей всегда казалось, что этот орган атрофировался у неё ввиду полной ненадобности. Усох и сморщился, потеряв чувствительность. Оказывается, нет. Хватило восторга в наивных глазах неиспорченного… человека? Да, человека, судя по тому, с какой скоростью Блайз впитал всё худшее, что есть в людях.

Ещё вчера он боготворил её. Ловил каждое слово. Любил…

Свитари зло запустила в стену жужжащего селфи-бота, тот, хрустнув, упал на пол и затих. Девушка несколько раз с силой опустила на него ногу, кроша пластиковый корпус и электронику внутри.

– Сука! Сука! Сука!

Пинком она отправила россыпь обломков в короткий полёт и зло уставилась на испуганно наблюдающую за ней Амели.

– Уйди, – сдерживая клокочущую в душе ярость попросила её Свитари. – Просто уйди…

Повторять не пришлось – девчонку как ветром сдуло.

Не сдерживаясь больше, Свитари дала волю гневу. Схватив стул, она с криком расколотила голопроектор на стене. Не удовлетворившись содеянным, Ри швырнула ставший ненужным предмет мебели в крупную декоративную вазу, расколов ту на куски. Потом пришла очередь посуды, оставшейся после их с Блайзом завтрака. Её девушка колотила с особым остервенением.

Финальным штрихом Свитари перевернула стол и, тяжело дыша, упала на диван. Бедро тут же что-то оцарапало. Лорэй грязно выругалась, нащупала и бросила на пол керамический осколок, поцарапав еще и ладонь.

Боль отрезвила, а вместе с силами исчерпалась и ярость. Свитари машинально слизнула кровь с ладони и задумалась, как теперь быть.

Тупая вредоносная иллюзия, что Блайз её любит, развеялась, оставив после себя чёткое понимание: надеяться на репликанта нельзя. Он походил на хищника с Тиамат: сколько такого ни приручай, любой неосторожный поступок – и он вспомнит о собственной природе. И совсем уж глупо ждать, что ударенный на всю голову сержант позволит им избежать посещения Эльдорадо. Если раньше она надеялась, что Блайз не даст Чимбику притащить их в пасть к корпоратам, то теперь надежд не осталось.

Свитари давно поняла, что ни один человек не сможет полюбить такую, как она. Но Блайз не был человеком. Он был убийцей, ручным чудовищем, видевшим мир не так, как люди. Видевшим её не так, как люди.

Лорэй вспомнила полный обожания и восхищения взгляд звериных глаз и горько усмехнулась. Иллюзия. Самообман. Она так преуспела в искусстве плетения паутины лжи, что обманула саму себя.

Не было никакой любви. Не было никакого обожания. Просто нестандартный эффект идиллийских феромонов. Убойная биохимия жителей колонии-курорта, причудливое последствие натурализации. Как и эмпатия. Они с сестрой были полукровками: мать – идиллийка, отец – человек, доминионец. В результате появившиеся на свет близнецы не отличались от людей внешне, но при этом разделили типичные для идиллийцев черты: Эйнджеле досталась эмпатия, а Свитари – феромоны.