– Да, в будущее возьмут не всех. Так, кстати, называлась выставка Ильи и Эмилии Кабаковых в Лондоне, – блеснул свежими познаниями он.

– О, я слышала о ней! Но не взяла бы на себя права выбора будущего для других. Я не искусствовед и ориентируюсь не на знания, а на интуицию.

– Уверен, она вас не подводит. Оценка прекрасного всегда субъективна и интуитивна. Я тоже только высказываю собственное мнение.

– А давайте пройдемся по залу и сравним наши оценки. Лига, ты не против?

– Ну что ты! Я тоже с удовольствием выслушаю мнение… консультанта.

Марис неловко поежился и огляделся. Принимать на себя предназначенную для Антона роль он не собирался. Лишь бы как-то пережить этот день и не проколоться на какой-нибудь мелочи. Сандра буквально сочилась доброжелательностью. Ее глубокий голос звучал завораживающе, как искусно выставленные капканы с особо привлекательной приманкой. Говорить с ней оказалось невероятно легко и приятно. Еще приятней было на нее смотреть… Почему потенциальным злодеям достаются такие красивые лица?

По пути Сандра дружески обняла Лигу за талию, что-то шепнула ей на ухо, и они рассмеялись. Он допил бокал, взял с услужливо подставленного подноса новый и проследовал за женщинами в глубь зала мимо странных гротескных сооружений. Из сливного отверстия ярко раскрашенного унитаза торчали искусственные цветы из проволоки. Лепестки бутонов заменяли предметы, похожие на использованные презервативы. Вторая «скульптура» состояла из довольно коряво вылепленной глиняной ноги, устремленной подошвой вверх. На всем протяжении ногу пронзали вязальные спицы с разноцветными пластмассовыми головками. Венчала композицию прикрепленная к большому пальцу ноги бутылка из-под шампанского. Кажется, такое искусство называлось инсталляцией. Но ему и в голову не приходило, что такие штуковины могут оказаться на выставке живописи. Он стал лихорадочно подыскивать правильные слова для «экспертного» мнения об этом произведении искусства, но женщины прошли дальше и остановились лишь у большого полотна, на котором среди многочисленных кругов, треугольников и квадратов проглядывали рыбы, единороги и бледные человеческие лица. Судя по собравшейся у нее публике, картина под названием «Проникновение» пользовалась несомненным интересом.

– А что вы скажете об этом? – Сандра слегка сжала ладонью его предплечье, чтобы провести за собой между расступающимися зрителями, и по его руке пробежала теплая волна. Он внимательно оглядел полотно, припоминая выхваченные из интернета формулировки, задержал глаза на красно-зеленой рыбе неведомой породы с вполне человеческими, изогнутыми в язвительной усмешке губами и одобрительно кивнул.

– Интересная работа. Посмотрите на эту открытость и разорванность смысловых структур и форм. А каковы игровые, хаотичные мотивы! Я бы сказал, это неоклассическая трактовка традиционных сюжетов и мотивов с применением антисистематичных и догматичных элементов и построений сюжетной линии. Можно представить Иеронима Босха, перенесенного в эпоху кубизма. Знаете, я больше специализируюсь на европейской живописи и не очень знаком с местным творчеством, но, мне кажется, это художник с будущим.

– Брава, браво! – воодушевленно воскликнула Сандра, и окружающие одобрительно захлопали. – Я еще никогда не слышала такой глубокой трактовки. Наверное, ради таких моментов и стоит устраивать подобные выставки. Сейчас я вас познакомлю с самим автором, он где-то здесь.

– Ну уж нет! – примеченный ранее мужчина в клубном пиджаке шагнул вперед и протянул Марису мягкую влажную ладошку: – Петерис. Напомню, уважаемая Сандра, что я уже заявил права на эту картину и хочу их сейчас подтвердить. Я беру полотно по предложенной цене. Зафиксируйте мою покупку, а потом знакомьте художника с кем угодно.

– Я не перекупщик, уверяю вас. И оказался здесь совершенно случайно. Меня пригласили две эти милые дамы, – успокоил его Марис.

– Вот как? Гм… – Петерис оценивающе осмотрел Лигу и, очевидно удовлетворенный увиденным, кивнул. – Тогда я приглашаю вас вместе с вашими милыми дамами отметить покупку. Вы не откажетесь?

– С удовольствием, – поддержала неожиданное предложение Сандра, не отрывая от Мариса темных, затягивающих, как в омут, глаз.

Глава 6

МАРИС

(Десять дней до убийства)

Официальная часть длилась недолго. Сандра коротко поведала присутствующим о будущих звездах отечественной живописи и сообщила, что во время выставки их картины можно приобрести по фантастически низкой цене, зрители вяло похлопали в ладоши. Автором «Проникновения» оказался тот самый парень с косичкой на бороде. Петерис пригласил и его, но художник переглянулся с группой молодых людей с живописными прическами и сказал, что его с друзьями уже поджидают на запланированной встрече. После чего к уху Мариса склонилась корпулентная дама лет пятидесяти с красивым, хорошо ухоженным лицом.

– Извините, не могли бы вы уделить мне минуту вашего внимания? – прошептала она.

– Хорошо. Я… – он оглянулся и перехватил взгляд одобрительно кивающей ему Сандры. – Чем могу…

Напористостью женщина напоминала владелицу дома, в котором он арендовал офис. Ощущение корпулентности в основном возникало из-за полной шеи и чрезмерно выступающей груди, заметно колыхающейся при каждом движении ее хозяйки. Она поманила его к небольшому полотну на противоположной стене. Серый фон пересекали струящиеся по стеклу дорожки дождя. Марис невольно посмотрел на пол, словно ожидая увидеть под картиной лужу из просочившейся крыши. За живыми струйками на картине просматривался серый скошенный дом и размытое серо-желтое пятно. Картина называлась «Осень», а в правом нижнем углу он разглядел знакомую по «Проникновению» подпись.

– Вы такой приятный и отзывчивый мужчина, – проворковала дама с уверенностью никогда и ни в чем не знающего отказа человека. – Меня пригласила Сандра, потому что мы с мужем только что закончили строительство нашего нового дома и сейчас думаем об интерьере. Я плохо разбираюсь в живописи, но эту картину заметила сразу, как только вошла в зал. Кажется, она здорово смотрелась бы у нас в холле. Вы, как эксперт…

– У вас прекрасный вкус, – поспешно одобрил он. – И свойственная только особым женщинам интуиция. По-моему, это самое стоящее полотно на всей выставке, на которое пока не успели обратить внимание остальные покупатели. Эти струи – кажется, они вот-вот прольются на пол. Просто удивительный симбиоз абстракции и жизни. Уверен, что Петерис…

– Нет-нет, – она испуганно замахала полными ладошками. – Только не он. Я уже решила, что беру ее. Спасибо вам огромное. Надеюсь, ваши дамы не в обиде, что я вас отвлекла. С вами так приятно беседовать…

– Извините, – Марис для убедительности достал из кармана телефон, указал на него пальцем, отошел в сторону и нажал кнопку вызова.

Антон не отвечал, и Марис ощутил нарастающее беспокойство. Он прошелся по выставке, старательно избегая назойливую даму с гипербюстом. Все нахватанные в интернете заготовки по вопросам живописи он исчерпал и уже подумывал, как бы понезаметней улизнуть. Пусть Лига поищет новый повод для знакомства с Антоном. Улучив момент, когда она осталась одна, он подошел к ней, чтобы сообщить о своем намерении. И в тот же миг ощутил на спине дружеское похлопывание. В полной уверенности, что это наконец объявившийся Антон, он обернулся, но вместо него перед ним стояли Сандра и лучащийся радушием Петерис.

– Мы уже все осмотрели. И нас с вами, кажется, посетили одинаковые мысли. Напоминаю, что мое предложение по-прежнему в силе.

– Отметить вашу покупку? Конечно! – Марис огляделся вокруг в надежде увидеть официанта с очередным подносом с шампанским. Столик в углу был обильно заставлен пустыми бутылками и бокалами, которые официанты складывали в картонные ящики. На подносах из-под канапе оставались лишь крошки. – Только, похоже…

– За художниками нам все равно не угнаться, – правильно истолковал его взгляд Петерис. – Но тут рядом есть неплохой ресторанчик. Я там часто обедаю, когда приезжаю в город.

Он смахнул с рук невидимую пылинку и галантно предложил руку Лиге. Марису ничего не оставалось, как последовать его примеру. На улице Сандра внимательно оглядела окрестности, накинула на голову капюшон куртки и только тогда взяла Мариса под локоть. И пояснила:

– Стоит прийти на какую-то тусовку одной и заговорить с кем-то из мужчин, как какой-нибудь дебил из желтой прессы обязательно напишет «жена известного предпринимателя была замечена с тем-то». А у меня муж ревнивый. И самой противно.

– О, эти любят посмаковать жареное. Но к Петерису он вряд ли станет вас ревновать.

– Петерис очень богатый человек и наш главный покупатель. К счастью, к нему уже, кажется, не ревнуют, хотя он и готов волочиться за каждой юбкой. А к вам?

– Ко мне? – Марис ощутил, как его щеки окрашиваются краской. – Но я… я только эксперт. То есть консультант. И мои отношения с женщинами…

– Эксперт – это звучит, – перебила она. – С плечами бодибилдера, голливудской улыбкой и бешеной популярностью у женщин – да-да, я заметила. Байба готова была вас проглотить без остатка. Конечно, чего к такому ревновать!

– Не преувеличивайте, – смутился он, не сразу сообразив, что Байба, это, очевидно, та самая дама с необъятным бюстом. – Это… Это шампанское.

– Шампанское?

– Ну да! Говорят, после третьей рюмки все женщины кажутся… я хотел сказать, все мужчины кажутся атлетами и донжуанами.

– Значит, вы не такой?

– Ни в коем случае! – пылко возразил он и покраснел еще больше, надеясь, что в сгущающемся сумраке это не слишком заметно. Чертов, чертов, чертов Антон! У него язык подвешен правильным образом, и он никогда не ляпнет такую глупость. Куда он вообще делся?

– Понимаю. Верный муж. Только без обручального кольца. Вы его всегда снимаете, когда идете на тусовку?

– Вообще-то нет. В смысле – не снимаю. То есть не надеваю, – замялся он, проклиная себя за внезапное косноязычие. – Не положено.

– Не положено? – переспросила она. – Никогда не слышала такого… определения. Ну-ка, ну-ка, вы хотите сказать, что до сих пор…

– Мы развелись. Почти два года назад.

Петерис с Лигой шли впереди. Он то и дело склонялся к ее уху, что-то нашептывал, и до них отчетливо доносился смех Лиги.

– Правда? – Сандра даже изогнулась, чтобы заглянуть Марису в глаза. – Не сошлись характерами? Кажется, большинство мужчин формулируют это таким образом. Впрочем, извините. Это не мое дело. Мы с вами едва знакомы, а я лезу вам в душу. Мне просто любопытно. Одни коллекционируют картины, как Петерис, другие открытки, а я вот такого рода истории. Но вы, конечно…

– Мы прожили десять лет, – неожиданно признался он. – У нас бывали размолвки, но незначительные. Чаще из-за того, что мы собирались в театр или в гости, а у меня оказывалась срочная работа или дежурство. В общем, однажды она сказала, что я женат не на ней, а на работе. Наверное, она была права.

– Дежурство? На работе консультантом?

– Тогда мы оба работали в полиции. А сейчас она по-прежнему там и опять замужем за полицейским. Только рангом повыше. Вот такая ирония судьбы.

– Действительно, ирония, – задумчиво протянула Сандра. – Вы уж извините, что я вас так. У меня никогда не было знакомых полицейских. Или бывших полицейских. Во всех фильмах показывают, что работе они уделяют внимания больше, чем семье. Погони, перестрелки, расследования… Наверное, это захватывает без остатка. Так и представляю вас с пистолетом среди бандитов. А вашу жену, переживающую за мужа, за полицейским пультом.

Она словно подзадоривала его рассказать какую-нибудь захватывающую историю, и он как можно более равнодушно покачал головой.