Но Ровена наконец справилась с обаянием Александра. Заставила себя освободить запястье из его захвата, и ударом колена в живот оттолкнулась от него, освобождая и свою талию от его руки.

– Господа, для первого занятия достаточно, – Александр сразу обернулся к людям. – Напомню, что использование кетоно-кнута безвредно для человека около пяти, шести ударов. После них вы начнёте расходовать свою человеческую энергию во вред себе. Не забывайте об этом.

Стражи закивали на это и поаплодировали новичкам, которые однозначно оказали впечатление.

Гидеон повторно отправил всех по своим местам занятий.

– Господа, я вроде вас отпускал уже, – усмехнулся он. – Собрались опять…

Стражи со смехом разошлись. Остались Платон и Даниэль. И оба искоса взглянули на Турмистрова. Меликов кивком головы указал на Ровену и Корфа. Это явно был вопрос насчёт их взаимных чувств. Сейчас только слепой не увидел, что господин барон, несмотря на свою принадлежность к наивысшему классу эктоопасности, оказывается, не чужд человеческим страстям.

Гидеон в ответ отмахнулся, сделал вид, что это не важно.

А Корф внезапно обернулся к Рафаэлю. Игнорируя его пристальный и недовольный взгляд, спросил:

– Кайсаров, раньше пользовался кнутом?

Рафаэль вздрогнул, убрал ладонь с предплечья. Пока стоял, всё время держал руку на болящем месте.

– Нет, – ответил он. – С чего ты взял?

– Очень уверенный удар, – произнёс Александр, – и с неудобного положения руки. Видел этот приём раньше?

– Я же сказал нет, – голос Рафаэля стал жёстким.

Гидеон и Ровена подошли к ним.

– Ну, что, Кайсаров, Бельская, – Турмистров довольно оглядел обоих, – вижу, боевая хватка не пропала. В чём и не сомневался. Всё, господа, Даниэль сейчас покажет вам нашу экипировку. Изучите внимательно. Такой нет ни у кого, кроме нас.

Гидеон довольно усмехнулся, говоря это, и, конечно, вызвал интерес новичков команды.

– В чём предмет такой гордости? – полюбопытствовала Ровена.

Турмистров показал на Александра:

– В нём. Наши техники усовершенствовали рунабры под его энергию.

Кайсаров вопросительно вскинул бровь.

– Помните, Корф зарядил ваши щиты? – спросил Гидеон.

– Ага, и нас за одно, – усмехнулся Рафаэль.

Энергия Араэля была слишком мощной для человеческого тела. Рафаэль и Ровена отлично помнили тяжёлое состояние после её вливания.

– Больше такого не будет, – улыбнулся Александр. – Новые рунабры раскладывают энергосигнатуру Араэля. Я могу заряжать их без передачи заряда в тело человека.

– Ух, – Ровене это понравилось. – Довольно удобно.

Гидеон кивнул:

– Даже не представляете насколько. Мы уже опробовали.

– А твой щит? – спросил Кайсаров Александра. – Почему раньше не показывал?

Корф усмехнулся и ответил довольно язвительно:

– Так не было необходимости. Валей преодолел бы его с лёгкостью, а вы, господа, с тем оружием, которое у вас было, не смогли бы навредить мне при всём желании.

– Ах, ты ж… – Рафаэль покачал головой, но, правда, тоже с улыбкой. – Не мог не напомнить, да?

Гораев и Меликов с интересом слушали этот разговор. Им были известны не все подробности событий на пятивокзальной площади. Гидеон выдал только необходимую информацию – кто такой Корф, что с ним случилось, и почему он принял решение работать с ФАЭБ. А вот с каким боем его «уговаривали», об этом Турмистров умолчал.

Но сейчас Гидеон, наконец, отпустил команду, сказав:

– Всё, господа, расходимся. Бельская, Кайсаров, после отдыха жду на ужин. Пообщаемся, наладим личный контакт. У нас всего один вечер на это.

Отправив Ровену и Рафаэля с Меликовым и Гораевым, Турмистров с укором взглянул на Александра.

– Всё в рамках, – произнёс тот.

– Сделай одолжение, сужай их, – строго заметил Гидеон. – И что за допрос Кайсарову?

Александр задумался на мгновение и ответил:

– Он меня удивил.

– Как и всех, – вспомнил и о своём удивлении Турмистров. – А не так прост, как кажется.

Корф утвердительно кивнул, согласившись с верностью этих слов, и внезапно попросил:

– Гидеон, покажите мне ещё раз его личное дело.

Турмистров вопросительно вскинул бровь, но конечно не отказал:

– Хорошо, пойдём. У меня в кабинете.

* * *

С новой экипировкой разобрались довольно быстро, так что уже минут через сорок Ровена и Рафаэль с упакованной формой, усиленными руножилетами, рунабрами специальной модели стражей ФАЭБ, и ещё парой новых устройств зашли в служебную квартиру в жилом корпусе. Небольшой угловой лофт на восьмом этаже с красивым видом на город. Помещение разделялось на зоны кухни и спальни ажурной металлической перегородкой, было обставлено просто, но довольно уютно.

За спиной вошедшей Ровены захлопнулась дверь, и раздался звук упавших на пол вещей. Бельская невольно усмехнулась и обернулась, зная, что увидит. Рафаэль, закрыв дверь, бросил на пол экипировку, сложил руки на груди и с довольно интересной улыбкой смотрел на Ровену.

– Дорогая, – произнёс он, и Ровена засмеялась: – О, нет, нет, не надо.

– Нет? – Кайсаров медленными шагами направился к ней. – Что, это обращение дозволено только господину барону? Нам босякам так не подобает?

– Эй… – Ровена нахмурилась.

– Шучу, – Рафаэль, подойдя, обнял её. – Я, конечно, знал, что вот именно так всё и будет, – усмехнулся он. – Но думал, что Корф всё-таки выдержит хоть какую-то паузу. Но нет, его наглое благородие борзеет очень быстро.

Ровена обняла Рафаэля в ответ, посмотрела в его глаза. Почему-то показалось, что они изменились. Раньше была лишь золотая окантовка по радужке, но сейчас тонкие золотые волокна протянулись от зрачка со всех сторон.

– Тебе не о чем переживать, – уверенно сказала Бельская.

Как бы ни был очарователен и уникален Александр, она любит Рафаэля. Ровена спросила себя: может ли быть по-другому, и ощутила ответ от сердца. Оно говорило: нет.

Кайсаров наклонился к ней, коснулся губ.

– Я знаю, – спокойно произнёс он. – Если бы у меня было сомнение, Ровена, я сказал бы об этом до того, как прибыть сюда.

Бельская вздохнула с облегчением, лаская пальцами шею Рафаэля, а он уже расстёгивал пуговицы на её кителе. Не стал снимать его, просто так же ловко расстегнул блузку и застёжку лифчика впереди. С ремнём и молнией брюк Ровены легко справился левой.

Бельская, целуя его, смеялась:

– Страж Кайсаров, какие отточенные движения! Месяц практики не прошёл даром.

Рафаэль присел на корточки, сдёргивая с Ровены брюки и трусики, оставил её только в кителе и блузке, и пока вставал, расстегнул молнию на своих штанах, распахнул низ кителя и рубашки, обнажив живот, и сразу поднял Ровену на руки под бёдра.

– Помолчите, командир, – прошептал он. – Вам слова не давали.

Бельская только рассмеялась в ответ на это.

Кайсаров отнёс её на кровать, но положив на постель, не набросился сразу. На мгновение задержался с этим, вынимая из внутреннего кармана кителя тонкий золотистый пакет. Увидев его, Ровена ощутила приятное возбуждение. Наклейки «кормилица» в прошлый раз принесли удовольствие им обоим.

– Ты всё-таки взял их, – улыбнулась Бельская.

Рафаэль уже приклеивал ткань с заклинанием на грудь Ровены, и та увидела дрожь, пробежавшую по рельефным мышцам его живота. Кайсаров в каком-то нервном нетерпении ждал, когда потечёт молоко, сразу слизал первые капли и схватил грудь Ровены в рот. От сжатия соска его сильными губами Бельская испытала сильнейшее желание, и схватила Рафаэля за плечи.

Он зарычал, сжимая губы и зубы ещё сильнее, и тоже вцепился пальцами в грудь Ровены. Это было больно, но Бельская едва ощутила боль за желанием, с удивлением понимая, что у них обоих совсем новые ощущения. Словно страсть Рафаэля стала ещё сильнее чем была, и его поведение в постели, и без того всегда ненасытное, возросло в агрессивно-голодное. Он прижал её всем телом, одной рукой схватил за шею сзади, а второй держал грудь так, чтобы удобнее было пить. И это возбуждало Ровену с такой силой, что она ощутила приближение пика удовольствия уже сейчас, только лишь от сильных рук и зубов Рафаэля. Так что двигаться с ним, когда он сильно и резко вошёл в неё, она смогла всего мгновения. Но этого хватило, чтобы наслаждение стремительно разлилось по ним обоим обжигающей волной. Кайсаров застонал вместе с Ровеной.

– Что это было? – хрипло прошептала она, когда смогла говорить. – Что ты сделал?

– Не знаю, – тяжело дыша, ответил Рафаэль.

Какое-то время оба лежали не в силах ни двигаться, ни даже открыть глаза. И Ровена чувствовала, как по её груди текут не только последние капли молока, но и, кажется, кровь. Она наконец взглянула на себя, убедилась в том, что Кайсаров действительно снова закусал её до крови, и запустила пальцы в его густые короткие волосы. Рафаэль дремал, обняв Ровену. Перебирая его гладкие тёмно-русые пряди пальцами, она снова заметила, что блестящих золотистых волос в них стало больше.

Бельская вытерла губы Рафаэля от своей крови, и задумалась. О том, что заклинание «кормилица» явно не следует исключать из общей картины. Молоко необычным образом действует на Кайсарова. Что-то меняет в нём.

Но мысли Ровены были ленивы, потому что она засыпала. До ужина ещё час, нужно использовать это время, чтобы отдохнуть и прийти в себя.

* * *

Конечно, спустя час Ровена и Рафаэль едва не проспали. Бельская, открыв глаза и посмотрев на часы, подскочила и подняла Кайсарова:

– Подъём! Ужин! Пятнадцать минут!

Но привычку собираться и за меньшее время они оба уже выработали, так что, посмеявшись над собой, быстро умылись, оделись и надели новые рунабры. В общем-то, пока этого не требовалось, но Ровена хотела привыкнуть к устройству. Почувствовать, как лежит на руке.

Спецмодель стражей ФАЭБ, в отличие от стандартных рунабров, была на порядок тоньше и почти невесома. Все приборы имели дополнительные внешние экситоновые экраны. Можно было удобно развернуть их над рукой. Для пластины астроока имелся отдельный порт, чтобы не носить её на лице, а подключить к рунабру и смотреть данные на дисплее. Это на случай необходимости длительного использования, чтобы не вредить зрению.

Пока Ровена изучала новый рунабр, Рафаэль задержался в ванной комнате. Он всё-таки скинул рубашку с руки посмотреть на своё предплечье. Ровена не видела этого, а Кайсаров быстро оглядел тонкие кровавые разводы под кожей. Матерился шёпотом, чтобы Бельская не услышала. Поганый кетоно-кнут! Рафаэль конечно понимал, что рано или поздно в жизни обязательно столкнётся с такой угрозой для себя. Но к чёрту! С другими он справился. И с этой тоже должен.

Кайсаров надел рубашку, застегнул пуговицы манжеты, отбросил мысли об опасности и когда вышел к Ровене, она не заметила ничего такого, что заставило бы её заинтересоваться состоянием Рафаэля.

Через пятнадцать минут они оба вошли в роскошный зал столовой. Агентство не скупилось на заботу о своих сотрудниках, так что общественные помещения были выполнены с большим размахом.

В зал вели четыре парадных портала с четырёх сторон. Попасть сюда можно было из любой части комплекса. По вертикали огромное помещение разделяла выносная фигурная консоль, образуя собственно зал и остеклённый в ажурном обрамлении фонарь-потолок над ним.

Боковой свет давали великолепные зеркальные настенные светильники. Каждый, словно произведение искусства – платформа на золотых дугах, на которой возлежали по два крылатых дракона, свернувших длинные хвосты вокруг своих тел. Выше драконов – мраморная ваза, из которой спускались источающие свет огненные цветы.

– Ого… – Ровена, войдя в зал и рассматривая декор, не удержалась от восторженного возгласа.