Входной двери не оказалось – её кто-то снял с петель и уложил на груду разбитой плитки. Я прошла по краю, стараясь не наделать шума, но всё же наделала. Край двери захрустел и, в конце концов, провалился. Я замерла и прислушалась. Моё сердце снова разгонялось. Никто не примчался на звук, и, выждав ещё несколько секунд, я, крадучись, побрела вглубь здания.

В конце полуразрушенного коридора располагалась просторная комната. Я тихо прошла внутрь – передо мной предстал огромный зал, плотно заставленный железными столами. Некоторые из них были пусты, но на остальных лежали обнажённые люди. Вдоль длинной стены простерлись шкафы, поделённые на тесные квадраты. На каждой полке лежало ещё по телу. Голова машинально поднялась ввысь – туда, где заканчивались бесконечные отсеки с мертвыми. Все они излучали свет. Из груди каждого в небо простирался золотой луч. Одни лучи казались насыщенней, другие слабее, но все они уходили ввысь, подпирая зловещие тучи, что взирали с небес сквозь проломленную крышу.

В углу комнаты я заметила шевеление и осторожно подошла ближе. Это была Ульяна. Она уплетала остатки жизни этих несчастных, мечась от одного трупа к другому. В какой-то момент раздалась её омерзительно сытая отрыжка. С привкусом отвращения я почувствовала, как ухожу, покидаю этот мир.

Глаза свело болью. На улице рассвело. Вдали гомонили птицы, радуясь весне. Вместе с ними радовалась и я счастью очутится дома. Мрак и враждебность нижнего астрала испарились, оставив лишь запах мокрой шерсти. Я скривилась и закрыла нос рукавом ночной рубашки.

– Что такое?

– Воняет шерстью, – я принялась разгонять в воздухе запах, как увидела бабушку, сидящую на краю кровати прямо у моих ног. – Ты разве не чувствуешь?

– Запах пройдет, – заверила она. – Так происходит всегда при обращении в животное.

– Что? – я подскочила на месте. – Но я не обращалась…

– Ты нет, – спокойно пояснила ведунья, – ты ещё не умеешь. Да, что там умеешь, ты ещё даже не узнала своё тотемное животное. Мне же пришлось тебя сопроводить. Или ты думала, что я отправлю тебя туда одну, как камикадзе? – засмеялась она.

– Так это ты там рычала за моей спиной? – выдохнув, я смела с лица ночной кошмар.

Бабушка кивнула, поднялась с кровати и направилась в кухню.

– И кем ты была? Тигром? – я почему-то иронично усмехнулась.

– Пумой, – донеслось в ответ.

Тема тотемных животных и путешествий в их теле так захватила воображение, что я даже забыла про Ульяну.

– А кем я смогу быть? – набросив теплый халат, я поспешила на кухню.

– Животное тебя выберет само. Но для избрания нужен ряд ритуалов и определенные навыки пребывания в астрале.

Я задумалась, в кого бы могла перевоплотиться, и опустилась на свою любимую кушетку. За окном бушевала весна. Теперь солнце с каждым днем становилось ярче, а природа живее.

– Это шаманские практики, – продолжала бабушка, – для них нужны не столько знания, сколько правильное состояние духа и всех наших тел.

– Хм, – задумалась я. Она явно не торопилась с этими практиками, да и, что греха таить, я сама не шибко стремилась покорять нижний астрал. – Бабуль, а таких, как Ульяна, много? – сменила я тему.

– Бездушных? Много…

По спине пробежали мурашки от произнесенного ею слова «бездушный».

– У них нет души? – я тот час обернулась.

– Да, – уверенно заявила она. – А ты что думала у всех есть душа?

– Я даже не знаю… Но как людей с душой отличить от бездушных?

– В астрале бездушные видятся мертвецами. Далеко не все так же безвредно питаются, как Ульяна, но…

– Безвредно питаются? – перебила я. – Ты называешь это безвредно питаться? – моему возмущению не было предела.

Бабушка опустила глаза, глубоко вздохнула и глянула на меня исподлобья.

– Послушай, мир не ванильная сказка. Бездушных людей много и они опасны. Им всем нужна энергия души, её эмоции, чтобы почувствовать себя немного живее в этом мире. В редких случаях в бездушных может зародиться душа. Зачастую это не происходит. Ты спрашиваешь, как отличить бездушного? Это не так тяжело, как кажется на первый взгляд. Бездушные хладнокровно измываются над людьми с душой, затрагивая их самые тонкие струны, стирая все понятия гуманности в порошок. Бездушным неведомо сострадание – это их верный признак. Их беспринципность не знает границ, зачастую бездушные понимают лишь грубый язык силы. Если ты захочешь, то без труда отличишь их от духовных людей даже по мимике – лица бездушных лишены жизненной экспрессии. Они часто походят на примитивный набор привычного сокращения лицевой мускулатуры. Их взгляд холоден и безэмоционален, их улыбка механична и однообразна. Когда бездушные умирают, они закрывают глаза и навсегда погружаются в темноту. У них нет прошлого, нет будущего, они живут лишь настоящим, выжимая из него все соки, все до последней капли. До них невозможно достучаться, потому что там, где в душу открывается дверь, у бездушного вместо двери – стена!

Максим
Глава 1

– Закрой глаза!

Бабушка зажгла самодельную свечу, а от неё веточку сушеной Дуболистной Магнолии. Душный запах наполнил комнату и мои лёгкие.

– Представь его очень явно, попробуй вспомнить все детали и воссоздать их в один образ. Образ Максима!

Я делала, как она говорила. Сначала в воображении нарисовалась фигура – широкие прямые плечи, статный торс и спортивные длинные ноги, одетые в дорогие джинсы. Руки он держал в карманах модной дубленки. Светлый свитер с горлом подчеркивал длинную шею, волосы блестели чистотой и, рассыпаясь русыми прядями, падали на его прямой лоб. Выразительные голубые глаза, способные смутить любую девушку, хитро смотрели в упор.

– Видишь? – бабушка отвлекла от рассматривания собственных фантазий.

– Вижу! – довольно ответила я.

– А теперь посмотри на себя и проследи, как далеко простерлись твои золотые нити…

– Какие еще нити?

– Которыми ты решила повязать бедолагу! – уверенно заявила она.

Несколько секунд и я узрела тонкие струны, запущенные из моего солнечного сплетения прямо к шее парня. Они кружевными петлями обвились вокруг, сдавливая горло Максима.

– О, боже! – я закрыла лицо руками.

– Увидела, наконец?!

– Да, я схватила его прямо за горло!

– Вот почему бедняга раскашлялся!

Я не верила увиденным фантомам.

– Так, это правда? Я не понимаю! Я его реально сейчас увидела?

– Да, конечно, чему ты так удивляешься?

– Даже не знаю, – я постаралась смахнуть видение, что застыло перед глазами. – Мне казалось закрыть веки и вот так увидеть на расстоянии человека просто невозможно!

– Возможно. Особенно, когда ты к нему успела так крепко привязаться, – улыбнулась бабушка.

– «Привязаться», – повторила я. – Так вот откуда это к нам пришло.

– Хм, возможно и так. Слова иногда больше, чем просто слова.

Я отвязалась от Максима, и по наставлению бабушки постаралась как можно меньше о нем думать. Получалось это, надо признаться, с большим трудом.

Стоял чудесный воскресный день, и воображение неустанно рисовало сцены нашего долгожданного свидания. Мне виделось, как Максим вдруг появился на нашей дороге. А, может, в следующий раз мы случайно пересеклись в городе, когда я решила навестить маму. Наши пути, по моему мнению, должны были неизменно сойтись.

– Бабуль, а что если я съезжу в город? – я крепко зацепилась за красивые мечты. – Такая чудесная погода стоит, чего сидеть взаперти?

– А не надо сидеть взаперти. Одевайся, пойдем в лес!

– В лес? – сморщилась я.

– Пойдем, пойдем… покажу тебе кое-что, – подмигнула ведунья.

Мы вышли из дома, взяв с собой всего одну колдовскую свечу и зажигалку. Мрачная, даже зловещая, со сморщенными красными ягодами она казалась самым настоящим атрибутом чёрной магии.

На улице пахло весенним цветом, смолой от почек и немного соседским навозом. Мы бодрым шагом направились к лесу по проселочной дороге, что разделяла нашу деревню с полем.

Яркое солнце пригревало плечи, возрождало в отдохнувшей земле молодые побеги и веселило суетливых птиц. Мы свернули в лес, где густой воздух казался переполнен ароматами первых цветов и молодых трав. Иссиня зеленые сосны заволновались от ветра, обнажив миниатюрные светлые шишки на своих гигантских лапах. Все просыпалось, набиралось сил, света и тепла. Так и моя душа после долгой тоскливой зимы хотела расцвести, обновиться и наполниться любовью.

– Прекрати думать о нём! – уже без шуток, пригрозила бабуля.

– Да, я не думаю! С чего ты взяла?

Та лишь глубоко вздохнула.

– Ты бы видела себя со стороны… В аурическом свечении…

– Что, прямо так сильно видно? – упрямство сменилась смущением.

– Угу…

– И что меняется в ауре? Как узнать, что человек влюблен?

– Аура головы начинает ярко светиться. Часто лучи простираются в сторону объекта влюбленности, – она прищурилась и вгляделась в мои волосы. – Твои сейчас, к примеру, так и тянутся в сторону города.

– А какой цвет имеет любовь? – полная романтизма я продолжала расспросы.

– Это не красный и не розовый, как принято считать. Любовь светится ярким белым светом, который в свою очередь по ореолу дает приятный сиреневый. Именно это свечение создает незабываемый блек влюбленных глаз.

Во мне закралась мысль проверить Максима на влюбленность.

– Научи меня видеть ауру!

– Так, ты умеешь! – воспротивилась ведунья.

– Нет, бабушка, я не умею, – смутилась я.

Часто бывало, что бабушка приписывала мне умения и качества, которыми я не обладала.

– Всё ты умеешь, – поморщилась она, громко причмокнув. – Просто забыла. Что означает в переводе с греческого слово «аура»? Ну, же, вспоминай!

Я всерьез напряглась, ведь если она задавала этот вопрос, то, стало быть, когда-то говорила мне на него ответ.

– Эээ, – я старалась, но на ум ничего не приходило.

Внезапно в голове мелькнуло странное словосочетание – «дуновение ветерка».

«Нет, это вряд ли может быть ответом на её вопрос…», – я вмиг отмела спонтанную мысль.

– Ну, говори же, – требовала бабушка.

«Была, не была», – подумала я и озвучила прилетевшую из ниоткуда версию.

– Дуновение ветерка… – поджав губы, я приготовилась к её насмешкам.

– Правильно, молодец! – внезапно сообщила она.

– Но, как? – я округлила глаза.

– Как, как? Силой мысли! – рассмеялась она. – В эзотерике под аурой подразумевается тонкая невидимая субстанция, истекающая из всего живого.  Само понятие пришло к нам из восточной философии, где ауру, истечение тонкой субстанции или тонкой материи, именуют еще эманацией. Так вот, эманация является вполне себе материальным образованием. Она представляет собой облако испарений, или лучше сказать – сублимаций, порождающего тела и окутывающее его. Через эту материю можно посылать мысли, и они обязательно дойдут до адресата. Особенно когда до объекта рукой подать, – бабушка широко улыбнулась и похлопала меня по плечу.

– Так это ты послала мне «дуновение ветерка»?

Мы рассмеялись, и бабушка шутливо дунула в мой висок.

– А теперь, когда ты поверила в материальность наших субстанций, посмотрим на живой цветок. Ауpические цвета, которые ты увидишь, будут эманиpовать от его лепестков. Оранжевый оттенок исходит от зеленых листьев и стебля. Также можно увидеть и более отчетливую эфиpную ауpу и даже особое меpцающее свечение – жизненную силу pастений.

Бабушка шагнула по грязным колдобинам земли на зеленый мох и присела среди елей.

– Иди сюда! – махнула она.

Я послушалась и, перепрыгнув грязь, тот час подбежала к ней. Средь мха белел красивый ровный подснежник, стыдливо склонив голову.

– Прищурься и смотри на него до тех пор, пока не начнешь видеть оранжевый ореол, – велела бабушка.

Прищурившись, я поняла, что изображение слегка поплыло, создавая вторичное очертание цветка. Сосредоточившись на границе, где картинка сместилась, я вдруг увидела яркий оранжевый контур.

– Я вижу, я вижу! – взволнованно зашептала я.

– Хорошо, – кивнула бабушка. – Теперь попробуем на животных.